Soundless

      Альбедо был вполне доволен своей жизнью. Его считали гением в области исследований Каэнри’ах, хоть он и окончил университет совсем недавно, и он уже даже получил работу в известнейшем национальном музее Каэнри’ах. Он все еще новичок и не был ни на одной настоящей экспедиции, но зато ему позволили изучать и описывать небольшие археологические находки музея, такие как предметы обихода, кости, предметы для проведения ритуалов, маски, одежды и многое другое. Любому другому человеку его работа показалась бы скучной, но это было совсем не так. Альбедо наслаждался поисками новых деталей истории потерянной цивилизации в этих находках, будь то знания о том, как они одевались или как проводили свои ритуалы. Воистину он считал это бесценным опытом.       Его работа была идеальной, но если бы его спросили, есть ли в ней что-то, что его не устраивает, то он бы ответил, что это одна из изюминок музея — видимые публике рабочие места исследователей. В конце экскурсии посетители могли наблюдать через звуконепроницаемый экран за тем, как работают исследователи. Очевидно, что никакие звуки не могли отвлечь его от работы, однако Альбедо привык работать в одиночестве, без вот этих вот взглядов, молчаливо вопрошающих, почему он так внимательно вот уже полчаса разглядывает какую-то сломанную ложку. Но он старался не обращать на это особого внимания, ведь зарплата была хороша, коллеги оказались приятными людьми, и он очень любил эту профессию.       Обычно он ограничивался лишь быстрыми безразличными взглядами на проходившие мимо группы посетителей, но в тот день он заметил изменение в уже привычном ему паттерне — группу вел неизвестный ему экскурсовод. Юноша с поразительными блондинистыми волосами, заплетенными в косу, и глазами цвета насыщенного янтаря, чье поведение и аура выдавали в нем доброту и нежность. Предательское воображение тут же подкинуло Альбедо образ юноши, восседающего на залитом солнечным светом поле пшеницы. Пальцы зазудели от желания побыстрее это зарисовать.       — Альбедо? Что-то не так? — окликнула его стоявшая неподалеку Сахароза и выдернула тем самым его из раздумий. Лишь тогда Альбедо понял, что он пялился на юношу достаточно долгое время.       — Ах, да, я просто задумался, ничего особенного.       Удовлетворенная ответом, Сахароза кивнула и вернулась к работе над куском ткани, который держала в руках, и он последовал ее примеру. Впрочем, ненадолго, ведь его все еще волновало присутствие экскурсовода по ту сторону стекла. Он продолжал кидать на него короткие взгляды и немного расстроился, когда экскурсовод жестом пригласил посетителей двигаться дальше. Посетители развернулись и зашагали дальше, а юноша, к удивлению Альбедо, повернулся лицом к исследователям — к нему, — и мягко улыбнулся, поклонившись так, как будто он хотел представиться. Альбедо кивнул ему в ответ, от чего улыбка юноши стала заметно шире, и тот тоже ушел. Альбедо вернулся к работе, честно стараясь сконцентрироваться на объекте исследования несмотря на занявшую все его мысли яркую улыбку.                     Дни потекли своим чередом, и появление блондина вдруг стало частью его ежедневной рутины. Обычно он проходил мимо рабочего места исследователей по нескольку раз за смену Альбедо, и изредка его можно было заметить, когда он помогал посетителям музея или просто прогуливался рядом. В перерывах (по крайней мере Альбедо решил, что это именно перерывы) он коротал время, сидя на стуле рядом со звуконепроницаемым экраном и наблюдая за работой исследователей. Когда приходило время уходить, он делал это с нежной улыбкой и мягким взмахом руки, на что Альбедо отвечал тем же самым. Такое небольшое общение всегда заставляло его щеки заливаться теплом, и он всегда ожидал его возвращения. Но, к сожалению, рабочая смена Альбедо начиналась с обеда и заканчивалась поздно ночью, в то время как юноша, кажется, работал с утра и заканчивал ближе к вечеру, и обеденные перерывы в разное время не давали им возможности пересечься.       Глупо, конечно, что его вообще волновал незнакомец, чья добрая улыбка дарила необъяснимую, но так необходимую ему кроху счастья, от которой он наполнялся энергией на ближайшие пару часов. Но вот прошло две недели немых приветствий, и Альбедо наконец-то признал, что хотел бы узнать безымянного экскурсовода поближе.                     Вот уже двадцать минут он рассматривал небольшую безделушку, и само по себе это не являлось чем-то необычным, однако он так и не сделал ни одной записи об объекте, и именно из-за этого Сахароза начала бросать на него встревоженные взгляды. Она не задавала никаких вопросов, а он не спешил ничего объяснять. Вскоре перед экраном вместе с группой посетителей как обычно появился блондин, который являлся источником всех его проблем, и начал рассказывать что-то. Альбедо задумался. Интересно, какой у него голос?       Закончив свою речь и попросив посетителей проследовать к выходу, юноша развернулся к экрану и помахал им, улыбка его чуть посветлела, когда он заметил Альбедо. Тот уже привычно помахал в ответ и вернулся к работе, сделав несколько записей о ранее неинтересной безделушке сразу после того, как экскурсовод ушел. Сзади раздался мягкий вздох Сахарозы.       Он поднял голову и вопросительно изогнул бровь, заметив залитые легким румянцем щеки девушки. Она перевела взгляд с него в сторону, туда, где располагался стол Лизы, но прежде чем он успел задать вопрос, справа от него кто-то озорно хмыкнул.       — Ясно, ясно. Похоже, что наша гипотеза оказалась верной.       Альбедо обернулся. Лиза сидела, приложив ладонь к подбородку, и смотрела на него оценивающе, зеленые глаза сверкали почти опасно. Лишь спустя несколько неловких мгновений он прочистил горло и осмелился спросить.       — Что-то случилось?       В ответ на его вопрос она хихикнула. И имеет же дерзость…       — Мы тут размышляли, с чего это вдруг наш дорогой Альбедо вдруг стал так часто отвлекаться в последнее время. Не пойми меня неправильно — твоя продуктивность на работе все еще с лихвой опережает нашу, но мы заметили, что тебя что-то беспокоит, и теперь мы точно знаем, что. Или, точнее сказать, кто, — Лиза усмехнулась.       Проблема, огромная проблема. Он не был готов к такому разговору от слова совсем.       — М-мисс Лиза, я не думаю, что мы должны вмешиваться… — румянец Сахарозы стал еще ярче, слова растаяли на ее языке. Альбедо хотел согласиться с ней, потому что да, они не должны вмешиваться, но решил ответить как-то нейтрально.       — Благодарю за ваше беспокойство, но я в порядке. Прошу прощения за то, что отвлекся, отныне я постараюсь больше фокусироваться на работе.       Он поправил свои волосы и понадеялся, что сможет спокойно вернуться к работе, но удача в очередной раз обошла его стороной.       — Боже-боже, я прямо вижу, как он тебя зацепил.       Лиза откинулась на спинку стула и взяла в руку маску, которую изучала до этого.       — А он милый, не так ли? Я слышала, что он учится на археолога, и возможно я даже слышала его имя, — как бы вскользь продолжила говорить она, еще больше нагревая котел, в котором варился Альбедо.       Это ловушка, Альбедо понимал это, он прекрасно понимал это, и все же он рискнул взглянуть на нее краем глаза. Как он и думал, она ждала его ответ, зная, что у него нет доступа к расписанию смен всех сотрудников, а значит нет и возможности узнать имя блондина, не покидая рабочее место прямо посреди смены. Она наслаждалась его мучениями, этакая ведьма, и все, что ему оставалось, это либо послушно проглотить наживку и наслаждаться той малой крохой информации, которую он мог получить, либо сохранить свое достоинство и продолжить надеяться на чудо.       Прошло еще несколько долгих, мучительных мгновений: Лиза продолжала смотреть на него, он терпел, а Сахароза пыталась продолжить свою работу, игнорируя нависшие под потолком тучи. Пораздумав над вариантами, Альбедо пришел к выводу, что, как бы унизительно это звучало, но Лиза, видимо, и была тем самым чудом, на которое он надеялся. Приняв свою судьбу, он потер переносицу и задал вопрос.       — Раз так, то могу я спросить, как его зовут? Я уверен, что такой надежный руководитель отдела, как Вы, знает ответ.       Она снова хихикнула, осознавая свою победу в этой битве.       — Каков льстец, а? Но ты прав, я знаю ответ, — она поддалась вперед, словно бы собираясь рассказать ему какой-то страшный секрет, и Альбедо неосознанно наклонился к ней.       — Милашку зовут Итэр. Он пришел к нам с рекомендацией от своего научного руководителя и очень хочет стать исследователем в будущем. Он еще новичок, поэтому временно работает экскурсоводом, — она снова села нормально и вернулась к работе, вздыхая так, как будто это у нее здесь были проблемы. — Какая жалость, что вы не можете встретиться друг с другом. Уверена, вы бы замечательно поладили.       Альбедо проигнорировал ее последнее замечание, поблагодарил за информацию и поспешил снова погрузиться в работу.       Или по крайней мере он попытался погрузиться в работу, постоянно исправляя свои записи, так как между строк теперь то и дело проскакивало новое имя.                     В музее существовало строгое правило, запрещающее фотографировать со вспышкой, ведь она могла непоправимо повредить музейные экспонаты. Это именно та причина, по которой гнев забурлил внутри Альбедо, когда вспышка света ослепила его. Он сразу же обернулся в сторону источника вспышки, посетителя, который судя по всему теперь спорил с Итэром, чье выражение лица было серьезным, но все еще услужливо-вежливым. Блондин отрицательно мотал головой и скорее всего объяснял посетителю достаточно очевидные причины, по которым съемка со вспышкой запрещена, и это несмотря на то, что по всему музею развешаны таблички, указывающие на это. Альбедо очень хотелось присоединиться к спору, чтобы тоже вставить пару слов.       Благо Итэру удалось осадить посетителя, и вскоре вся группа двинулась дальше. Юноша повернулся к Альбедо и поклонился, сложив руки так, будто бы он извинялся за доставленное неудобство, но исследователь лишь мотнул головой, мол, все в порядке, и вины его в этом нет. Итэр поклонился еще раз и ушел, но через пару минут вернулся и сел на привычное место. Альбедо заметил, что он все еще старался не смотреть на них, словно бы чувствовал себя виноватым за то, что случилось ранее. Альбедо хотел утешить его, убедить в том, что все в порядке. Все-таки такое случалось не впервые, и раньше тоже находились посетители, которые не понимали важности этого правила. Вот только без прямого зрительного контакта сделать это было трудновато.       Прошло полчаса, они оба все еще продолжали хмуриться, и Альбедо никак не мог сконцентрироваться на работе. Его печалил скорее сам факт того, что Итэр расстроен, чем все это происшествие со вспышкой, и поэтому он старался придумать что-то, чем мог бы поднять настроение юноши или хотя бы отвлечь его. Идея сама собой пришла к нему, когда он взял в руки следующий объект для исследования. Альбедо осмотрелся вокруг и, убедившись, что он в помещении один (Сахароза и Лиза скорее всего наслаждаются своим перерывом), подошел к экрану. Его движение привлекло внимание Итэра. Он чуть склонил голову к плечу, как бы спрашивая, что тот делает, и Альбедо подозвал его к себе жестом. Итэр немного неуверенно подошел ближе, и исследователь показал ему то, что держал в руках.       Это была простая прямоугольная коробочка длиной чуть больше вытянутой ладони, и для большинства она не выделялась ничем особенным, однако Альбедо знал ее небольшой секрет. Повернув ее, он нашел небольшой выступ на одной из ее сторон и легонечко нажал на него. Послышался тихий щелчок, и некоторые фрагменты коробочки приподнялись, открывая миру то, что скрывалось под ними, а именно небольшие кнопки. Альбедо убедился в том, что Итэр все еще смотрит (юноша, казалось, был полностью поглощен разворачивающимся перед ним зрелищем), и стал аккуратно нажимать на кнопки. Несколько минут потребовалось на то, чтобы коробочка наконец-то открылась, а внутри нее обнаружились целые, ничуть не поврежденные драгоценные камни. Альбедо был в абсолютном восторге от собственной находки, и Итэр по ту сторону экрана тоже широко улыбался. Они молчаливо пообщались с помощью улыбок и нескольких жестов, и Альбедо вдруг подумал, что быть может в один прекрасный день Итэр окажется рядом с ними за одним столом, будет так же изучать различные предметы и с радостью находить новые детали о потерянной цивилизации. Его фантазии были развеяны в тот самый момент, когда Итэра зачем-то позвал его коллега, и им пришлось попрощаться, обменявшись напоследок уже привычными взмахами руки. Альбедо был настолько доволен всем произошедшим, что не мог перестать улыбаться весь оставшийся день. Если Лиза и хотела подшутить над ним из-за этого, то он бесконечно рад тому, что она решила этого не делать.                     На следующий вечер что-то в Альбедо оборвалось. Итэр как обычно вел группу по привычному маршруту, и потом, когда посетители покинули музей, он спрятал свой значок экскурсовода в карман, что означало конец его смены. Блондин помахал ему на прощание, и в тот момент, когда Альбедо уже поднимал руку, чтобы помахать ему в ответ, он вдруг решил, что с него хватит.       Вместо прощального взмаха рукой он жестом попросил его подождать, на что Итэр только заинтересованно кивнул, и бросился искать хоть какой-то клочок бумаги. Найдя искомое, он быстро написал на бумажке несколько цифр, подошел к экрану и, полностью игнорируя удивленные вздохи Лизы и Сахарозы, прижал бумажку к стеклу. Он видел, как щеки Итэра быстро наливаются румянцем от того, насколько смелым и дерзким был его поступок, но Альбедо было уже все равно. Блондин по ту сторону экрана быстро прошерстил все свои карманы и, найдя ручку, написал номер с бумажки на своей левой ладони. Затем он махнул рукой на прощанье и убежал из зала, весь смущенный и красный, как томат.       Щеки самого Альбедо тоже немного горели. Он вернулся к своему столу, старательно игнорируя шокированные лица своих коллег, но это продолжалось недолго. Лиза задорно ткнула его в бок, а Сахароза как могла пыталась сдержать свое хихиканье, но успешно проваливалась в этом. Его лицо уже просто пылало огнем, разум отказывался концентрироваться на работе, и он перестал пытаться вернуться к исследованию. Позже ночью, когда он разблокировал телефон и увидел уведомление о новом сообщении от незнакомого номера, он понял, что все пережитое смущение и стыд того стоили.                     Совместные обеды во время перерыва Итэра вскоре вошли у них в привычку. Поначалу это было неловко, ведь между ними более не было звуконепроницаемого стекла, однако какими же сладкими были эти моменты. Альбедо никак не мог описать свои собственные чувства, но он был уверен в том, что был счастливейшим человеком во всем мире. Дни летели вереницей друг за другом. Они узнавали друг о друге все больше и больше, и вот они уже шли в музей вместе, держась за руки. Лиза продолжала дразнить его при каждом удобном случае, но его это уже совсем не волновало. Альбедо не был уверен, можно ли назвать отношениями то, что происходило между ними, и боялся, что, быть может, он слишком торопит события, или, наоборот, медлит, но в один день все его сомнения вмиг испарились. Это случилось после их привычного перерыва, прямо перед сменой Итэра.       Они как обычно болтали в раздевалке, блондин уже был одет в свой элегантный костюм, а его волосы заплетены в аккуратную косу. Они держались за руки. Настенные часы угрожающе тикали, приближая время их расставания, и вот настал тот момент, когда им пришлось отпустить друг друга и обменяться пожеланиями хорошо поработать сегодня. Альбедо с тоской наблюдал за тем, как Итэр делает несколько шагов в сторону выхода, а потом вдруг останавливается прямо посреди комнаты.       — Ты что-то забыл? — спросил он и начал осматриваться вокруг, выискивая что-то, что мог забыть блондин. Он услышал глубокий вздох Итэра и повернулся к нему, невольно поддаваясь беспокойству.       — Да, я забыл сделать кое-что.       Не говоря больше ни слова и не ожидая от него ответа Итэр подошел к нему и нежно обнял ладонями щеки Альбедо. Все мысли исследователя вмиг испарились, и вскоре он почувствовал, как мягкие губы касаются его собственных. Все то желание и томление, что они чувствовали все это время, наконец-то нашли выход в этом поцелуе: в том, как Альбедо незамедлительно ответил на поцелуй, обнимая юношу за талию и притягивая его к себе ближе; в том, как Итэр обвил руками его шею.       Когда они разорвали поцелуй, то продолжили стоять в объятьях друг друга, и Альбедо не смог удержаться и уткнулся носом куда-то в щеку юноши. Итэр хихикнул, обдавая горячим дыханием его шею. Он был опьянен счастьем и был уверен, что Альбедо сейчас чувствует то же самое.       — Мне нужно идти. Встретимся позже?       Альбедо кивнул и нехотя отпустил его, оставив небольшой поцелуй на щеке блондина. Тот снова хихикнул и направился к выходу, взмахнув рукой на прощанье. Оставшись наедине с самим собой, Альбедо сел на ближайшую скамью, закрыл лицо руками и издал такой звук, от которого ему стало невыносимо стыдно                     Через месяц Итэра назначили стажером на исследовательской станции музея, и Альбедо встретил его самой теплой и гордой улыбкой, на какую был только способен.