Семья

Лере вполне хватало ее семьи: мама, папа, непоседа брат. Вот. Идиллия с советских плакатов, просто образцовая семья Петербурга, которой ей было достаточно, и большего не требовалось. Судьба же так явно не считала. Судьбу звали Сережей, ходила она с ярко рыжими волосами в сером городе и мнением Леры явно мало интересовалась. У этой судьбы, чтоб её, были свои планы и интриги, в которые Макарова так прелестно вписывалась. Все это к чему: Лера определенно упустила тот момент своей жизни, когда её семья стала больше, шумней и в разы хаотичней, приняв в свой круг наемника и психопата. И она даже не против, вы не подумайте, ладно, может, и была по началу, но сейчас после Алтана, плена, безумия Серого, все это ощущалось правильным. Домашним. Она пропустила воздух меж зубов, качнула головой, смахивая пряди волос назад, и закрыла аптечку. Руки все еще подрагивали после событий на складе, попасть в пазы получилось не сразу. Так страшно Лере давно не было. Боялась даже не за себя, а за Олега, который стоял на коленях едва живой. Страшно было за Сережу, у которого из защиты были только его непомерное эго и харизма. А за себя… За себя страшно не было, в конце концов у нее костюм от Хольта с пушками и тренировки Олега, что уже были выжжены под коркой. Что с ней случиться могло? Так, переломы. Переломы, кстати, не случились, а растяжения - да. — Ты как, боец? — Лера вздрогнула, подпрыгнув на стуле и ударившись коленками о столешницу, она зло зашипела, обернувшись, увидев в дверях Олега. Волков хмурился то ли от боли, то ли просто уже привык. Постельный режим он, конечно же, игнорировал. И для кого только Лера там час распиналась. — Ну, знаешь, не меня сутки в плену держали, — Олег хмыкнул, включая чайник, кивнул ей. — Нет, не буду, недавно с Разумом пили. У тебя ребра сломаны, — чуть помолчав, добавила она. — Даже три. И гематомы по всему телу. Тебе бы поспать часов семьдесят и с кровати лишний раз не вставать, пойду Серого разбужу, скажу ему, что колоть тебе на- — Валер, — она замолкла, только почувствовав ладонь Волкова на плече. Та сжала несильно. Еще бы, зло напомнила себе Лера, откуда этой силе взяться, когда висишь, истекая кровью на холодном складе почти день. — Хватит, живой же. Даже в порядке. Вон, — он хрипло рассмеялся, закашливаясь и жестом останавливая Леру от очередного поиска по аптечке, — к аппаратам не подключен, трубку опять в глотку не засаживают. Хуже бывало, а это так, встреча со старым сослуживцем. Пусть Сережа отдохнет, ему досталось сегодня. Олег устало махнул рукой, отходя к тумбам и выключая пищащий чайник. Макарова мялась на табуретке, та поскрипывала из-за отсутствия болта в ножке и хоть как-то разбавляла гнетущую тишину кухни. Слов как-то нужных не находилось. Лера, конечно, в семейной психологии не мастак, но она сильно сомневалась, что хоть в одной книжке писалось, что делать, когда одну твою отцовскую фигуру пытали, а вторую пытались убить. А сказать что-то хотелось. Потому что для неё этого было много. Она вот на это все не подписывалась. Уговор был, что она как Чумной Доктор несет мир и справедливость, а не зарабатывает новые психотравмы из-за эмоциональной привязанности к своим наставникам. Лера и думать не хотела, что было бы умри из них кто на том складе, она же бы не пережила. И без того страшно было, а от таких мыслей и вовсе все внутри холодело. Эмоции накатывали волной, снося все то спокойствие, которое она пыталась с утра сохранить: для себя или Сережи не важно. Сейчас это все летело к чертям, плечи начинали подрагивать, а сотни мыслей из серии «что если» навязчиво витали в голове. И один вариант другого хуже: Олега убили, расчленили, Сережу казнят, не выслушивая, и просто пускают пули во всех. Лера даже не помнила, как уронила голову на ладони, морщась, пытаясь избавиться от наваждения. Притвориться, что это все не с ней, что это все просто ночной кошмар, а в реальности она задремала на неудобном диване после тренировки и надо звонить Киру, опять предупреждать, что опоздает на ужин. У Макаровой даже сил на слезы нет, они все закончились где-то по дороге до базы, когда она в истерике обрабатывала свои раны, пока никто не видел. — Эй, чего ты, боец, — поставил Олег перед ней чай, притягивая к себе за плечи, — ты же знаешь, я не мастер речей, это Сережа у нас поговорить мастак, — хрипел он, — ну ты это, успокаивайся. Нашла из-за чего истерить, — хмыкнул Волче, — лучше бы из-за парня ревела, и то смысла больше. — А я и так из-за парня, — шмыгнула носом она, бубня в ладони, — вы с Разумом все еще парни, довели девушку, — Олег грудинно рассмеялся, прекратив практически сразу, ребра ныли и мешали издавать лишние звуки. - Еще вот, у Вадика нашла, — она достала из кармана подвеску с волком, в точности как у Разумовского, только у этой и цепочка куда ржавее, и на самом кулоне царапин больше. Её носили куда чаще, сразу видно. — они у вас парные что ли? Типа браслетиков дружбы? Олег улыбнулся, и, о боги, Лера этот день себе в календаре отметит: Волков за день так часто эмоции выражал, еще бы немного и она решила, что он человек, а не робот-убийца, созданный воспаленным сознанием Сергея. Он зажал кулон двумя пальцами, поглаживая шею волка большим и усмехаясь каким-то своим мыслям. — Что-то вроде, — кивнул он вскоре, — не вроде браслетиков. Колец. — Обручальных? — Обручальных, — Валера прижалась ближе к его боку, запрокидывая голову вверх, смотря прищурившись от света лампы на наставника, — нам еще по двадцать было, я в армию уходил. Вот, решили перед отъездом взять что-то символичное на блошином рынке. Сереже эти понравились, — он пожал плечами, пряча цепочку в карман пижамных брюк. — А тебе? — А ему понравились жетоны военные, — встрял Сережа. Господи, у них это семейное подкрадываться. Она провела ладонью по груди, успокаивая себя второй раз за вечер, косясь на Разумовского у тумбы. — Был сразу послан. Мне хватало, что он в эту армию валит, еще напоминаний захотел об этом, нет уж. Серый хлопнул ящиком, высыпая остатки сублимированного кофе в кружку и размешивая. Вечно бешенный Разум, который плавно вообще ничего не делал, носился всегда как угорелый, сейчас медлил, осторожно разминая плечи. Досталось сегодня всем. Олегу, конечно, больше, но и они тоже с Сережей не у стенки стояли, с ножевыми домой вернулись все трое. Он обернулся и цокнул, подходя к Лере. Вздернул её подбородок, наклонившись и щелкнул по носу, насмотревшись. — Олег, ты зачем нам ребенка доводишь своими похищениями. Аккуратней быть надо, — встряхнул головой Серый, — уж лучше бы она из-за парней ревела, чем из-за нас, а так толку-то, не в первый раз же. Лера прыснула, утыкаясь лбом в волчье плечо. Ну, да, ее вполне и биологическая семья устраивала и о большем она не просила. Семейные ужины, поездки — все было, а нового, казалось, и не надо. Только эта семья вторая сама появилась, мнения Валеры не спросив. Просто нагло вторглась в её привычную жизнь, все перевернув и оставив хаос за собой, не спросив разрешения. А Лера, как оказалось, даже за. Её эта семья тоже устраивала: со своими врагами, тайнами, чаем с молоком после тренировки и Сережи, которого в четыре руки спать укладывали обычно. Так что пусть все оставалось бы как оно есть, а что там дальше будет, Валера с семьей разберется, благо, та у Макаровой теперь большая и разношерстная.