Персик

      Знойный летний вечер опьяняет своей душниной, предвкушение перетекает в нестерпимое ожидание с каждой минутой. Закатное солнце мягко освещает своими лучами беспорядок его гостиной — Горо не любит, когда трогают его «творческий срач». Не то чтобы он заваривал чай в арбузных корках и разводил плесень в качестве домашнего питомца, но вот найти документацию на Камурочо-Хиллз на полке с дисками с зомби-слэшерами или банальные ключи в кружке — запросто. Этот дом полон сюрпризов и противоречий. Прямо как Горо.       Ты сидишь на коленях, твой разум полностью расслаблен, ты смотришь в окно на городскую суету, не думая ни о чем. Вдруг раздается звук открытия дверного замка, через секунду входная дверь в квартиру распахивается с грохотом, и ты слышишь за спиной родной смех, вперемешку с матершиной. Горо Маджима наконец-то дома. — Ебись в рот, персик! — взвизгнул Горо, смахивая на ходу свои кожаные туфли. — Эти кретиноиды безрукие вообще ничего без меня не могут. Оторви им бошки и насри им туда — ничего не изменится! Ты оборачиваешься, видишь этого здоровенного игривого лба, и мягко улыбаешься. — Добро пожаловать домой, Горо, — ты медленно встаешь и уважительно кланяешься ему. — Всё так же сначала третируешь своих подчиненных, а потом делаешь за них всю работу? — Ты такие вещи не говори, персик, — Маджима небрежно отмахивается рукой, вальяжно пересекая комнату по направлению к дивану. Плюхнувшись на него, он продолжает: — Я не третирую, а воспитываю своих парней. Вот как я по-твоему выбираю себе людей? — Кошмаришь половину населения Японии, — ты говоришь мягким, спокойным голосом, в контрасте с его фальцетом. Приближаешься к нему, опускаешься перед ним на колени и обнимаешь его ноги. — Ну а потом выбираешь тех, кто наиболее стойко это перенес. — Именно! — он гладит тебя по макушке, запускает руку в твои волосы. — Ведь лучше сначала разработать их сраки самому, прежде чем их выебут в жопу ребзя из других семей. — Мне остается только удивляться твоим исключительным лидерским качествам, горшок, — ты поднимаешь свой взгляд только чтобы увидеть, как Горо картинно надул губки в обиде. Ты не сдерживаешься и начинаешь смеяться. — Сладенький мой персик, я же просил меня так не называть! — Прости, прости, но твоя прическа так и напрашивается!       Маджима издает непонятный звук на своем маджимском диалекте, означающий детское недовольство. — Почему ты не можешь звать меня Пират? Арррр! — Горо скалится, обнажая свои желтые зубы. — Тысяча блядей и бутылка саке!       Вы вместе смеетесь, ты чувствуешь, как трясущиеся от смеха колени Горо легонько бьют тебя по лицу. Положа ладонь ему на бедро, ты медленно спускаешься по его ноге вниз, чувствуешь его напряжённые мускулы под узкими кожаными брюками, твое сердце замирает, когда под кончиками пальцев улавливаешь его лодыжку, и замираешь, когда твоя рука останавливается на его пятке. Подняв голову, ты встречаешь пристальный взгляд Горо, внимательно наблюдающим за каждым твоим движением. «Расслабься», — шепчешь ты, снимая носок с его стопы. В ответ ты слышишь одобрительное «угу», и Маджима откидывается на спинку дивана, раскинув руки в стороны. Ты чувствуешь терпкий запах его стопы, вдыхаешь этот потно-мускусный аромат, принадлежи который любому другому человеку вызвал бы в тебе рвотные позывы, но это Горо Маджима, ничего нового. — Знаешь, персик, — понижает голос Горо, — я ждал этого весь день, с самого того момента, как глаза свои открыл и принялся за рутину. И вот дела закончились, я к тебе бегом как из пизды на лыжах примчался. — У меня тоже весь день был в мыслях о тебе.       Нежно проводишь указательным пальцем по линиям свода стопы, отчего Маджима выдает смешок и начинается ерзать на месте. — Аккуратнее, мне же щекотно! — Такой чувствительный, мы ведь только начали. — Хочешь сказать, ты под конец меня до смерти защекочешь? — А тебе так хочется? — О, сладость моя, с удовольствием помру у тебя в руках, — после этих слов ты несколько раз быстро поводишь кончиками пальцев по его пятке, заставляя Маджиму подпрыгнуть от неожиданности. — Эй! Полегче!       Усмехнувшись в ответ, ты начинаешь легонько массировать его стопу. Кожа под твоими пальцами шершавая огрубевшая от постоянной ходьбы, кажется удивительным, что он вообще чувствует твои прикосновения сквозь такой панцирь. Ты надавливаешь большими пальцами на подушечку его стопы, отчего Горо откидывает голову назад и выдает сдавленный стон, приятным эхом отражающийся в твоих ушах. Вид, предстающий у тебя перед глазами, кружит голову: веки Маджимы полуопущены, рот слегка приоткрыт, он смотрит на тебя затуманенным взглядом. Ты пододвигаешься ближе к его стопе и целуешь его большой палец. — Всякую пакость в рот тащишь, персик, — выдыхает Горо. — Твои пальцы — это не пакость, — игриво отвечаешь ты, покрывая его стопу поцелуями, вдыхая запах его потных ног. — Более того, все, что часть тебя, для меня дорого. — Ага? Даже мое… а хотя неважно.       Ты театрально закатываешь глаза, выражая недовольство его шуткой. Какое-то время вы сидите в тишине, прерываемой лишь вздохами и стонами Горо. Ты сосредоточенно массируешь его стопы, целуешь его пальцы, гладишь его точеные икры. Приятно чувствовать сильные мужские ноги в своих руках. Когда ты собираешься переходить к другой ноге, чтобы снять с неё второй носок, ты замечаешь пристальный взгляд Маджимы на себе. Его лицо сосредоточено, кажется, он хочет что-то сказать. — Я что-то не так делаю? — интересуешься ты. — Нет-нет, всё идеально, — вздыхает Горо. — Я просто… я просто хотел сказать. — Да? — ты останавливаешься. — Продолжай, пожалуйста. — Хорошо. — Я хотел сказать, что я ведь не шучу про умереть у тебя на руках, — его голос неожиданно серьезен. — Горо, ты чего? — твои глаза округляются в изумлении, ты опять прекращаешь массаж. — Я же сказал не останавливаться! — неожиданно взвизгнул Маджима. — Я про то, что я доверяю тебе, дорожу тобой, как другом. Вот знаешь же Нишикияму? — Друга Казумы Кирю? Это тот красавчик с длинными волосами? — Да, этот хер. Натворил делов и из-за бабы разосрался со своим названным братом. Пиздатейший друг, ага, таких друзей за хуй да в музей. Но ты… — Ты сам-то понял, что сказал? — ты смеешься и щекочешь стопу Горо. — Ай, щекотно! Да, понял. Я сказал, что Нишикияма плохой друг. — А что плохого в музеях? — Не придирайся, так просто говорят. — По-моему, так говоришь только ты, Горо, — после этих слов ты целуешь его стопу. — Возможно. Но согласись, классно я сказанул? — Довольно экстравагантно. — Ой, иди в жопу, — отмахнулся Маджима, — Я хочу сказать, что ты не такая, как Нишикияма. Я чувствую это, чувствую, что могу тебе довериться, открыться. После всего, что мы пережили вместе… я рад, что встретил тебя.       Ты чувствуешь, как тепло заполняет твое сердце, и ты трешься щекой о его стопу. Маджима издает звук, который маджимо-человеческий словарь в твоем мозгу переводит как состояние высшего удовлетворения и привязанности к тебе. Ты облизываешь его ногу, берешь большой палец стопы в рот и начинаешь его сосать, смотря Горо в глаза. Он шумно выдыхает, и ты с характерным влажным звуком вытаскиваешь его палец из своих губ. — Ах, прекращай, у меня хуй встал! — восклицает Горо, потирая лицо ладонью. — Ты меня заинтриговал, — улыбаешься ты, поднимаясь на ноги. Ты проводишь ладонями по его крепкой груди, запуская руки под его пиджак из змеиной кожи: — Позволь помогу. — Здесь становится жарковато, хе-хе.       Он подается вперед, позволяя снять с себя пиджак. Ты берешь его в руки, подносишь к лицу и вдыхаешь непередаваемый запах тела с шелковой подкладки. «Ах», — слабо произносишь ты, звон в ушах оглушает тебя, ноги становятся ватные. Ты надеваешь на себя пиджак, разводишь руки в стороны и делаешь оборот вокруг своей оси. Мило улыбнувшись, ты склоняешь голову на бок и спрашиваешь: — Мне идет? — Черт, на тебе эта хрень выглядит почти так же шикарно, как на мне.       Ты хихикаешь и садишься Горо на колени, чувствуя напряжение в его брюках, упирающееся в твой зад. Он приобнимает тебя своей рукой за талию и ты вздрагиваешь от его прикосновения. Тебе никак не удается привыкнуть к его сильным, но нежным рукам, и каждый раз ты млеешь от его прикосновений, как в первый. Маджима смотрит на тебя с щенячьей улыбкой снизу вверх, поглаживая твои бедра другой рукой. Ты кладешь руки на его татуированную грудь, мнешь его большую грудную мышку, плавно переходя к плечам и рукам. Ты наклоняешься к нему, чтобы облизнуть и укусить его сосок. — Сколько раз я уже говорила, что у тебя идеальное тело? — между делом произносишь ты. — Я таких цифр не знаю, персик.       Ты проводишь языком по его ключицам, чувствуя солоноватый вкус его пота. Маджима не выдерживает, берет твое лицо в свои ладони, притягивает тебя к себе и целует. Его слюна отдает сигаретами, алкоголем и еще неизвестно чем, он кусает твои губы, проводит языком по твоим зубам. Ты запускаешь руку в его волосы, массируя его загривок, отчего Горо шумно стонет. Отстранившись слегка от него, ты заглядываешь в его полные похоти глаза. «Открой рот», — тихо, но настойчиво произносит Маджима, и ты повинуешься. Он плюет тебе в губы, и ты блаженно улыбаешься, смакуя его слюну. Горо ухмыляется и без лишних слов открывает рот, в который ты плюешь в ответ. После этого Маджима скрепляет ваши губы в поцелуе, еще более настойчивом и развязном, чем прежде. Когда ваши губы снова разлучены, ты проводишь внешней стороной ладони по его щеке, а после облизываешь его лицо. Маджима снимает свою повязку с глаза, обнажая свою пустую глазницу. Ты легонько чмокаешь его в губы и произносишь: — Ты прекрасен, Горо. — Но ты еще прекраснее, персик.       Он крепко обнимает тебя, так сильно сжимая твою грудную клетку своими руками, что ты едва дышишь. — Ты знаешь, чего я хочу? — произносит Горо. — Не имею ни малейшего понятия, — выдыхаешь ты. — Персик, я хочу попробовать твой лимончик, — засмеялся Маджима. — Дурак ты, Горо.       Маджима продолжает смеяться, пока ты не сжимаешь его грудь с такой силой, что он вскрикивает. Ты ослабляешь хватку, проводишь руками по его коже. Под твоими пальцами она такая мягкая, упругая и податливая, прямо как сам Маджима. Ты снова целуешь его грудь, спускаясь вниз, к животу, к его прессу, проводишь языком по прямой мышце живота, твое внимание привлекает заметный бугор в районе его паха, и ты уже тянешь свою руку к нему, как вдруг Горо тихонько шлепает тебя по ладони. «Нет, дорогуша, на этот раз тебе нужно пораскинуть мозгами и использовать что-то интереснее, чем руки», — язвительно улыбается он. Не говоря ни слова, ты в ответ начинаешь двигать бедрами, массируя ими сквозь штаны его эрекцию. «Снимай штаны. На четвереньки. Живо», — шепчешь ты Горо.       Следуя твоему приказу, он расстегивает ремень, затем молнию на своих брюках, спешно стягивает их вниз, а затем и нижнее белье. Он встает на полу на колени, оперевшись на локти, прогнувшись вниз в спине, открыв тебе шикарный вид на свою задницу и член. Ты удовлетворенно осматриваешь его татуированную спину, ягодицы, и говоришь: — Твой мастер сделал колоссальную работу, разрисовав твою спину. — А что, с задницей он схалтурил? Вот сучье вымя. — Язык! — смачный шлепок по его ягодице эхом разлетается по комнате. — Следи за языком, Горо! — О, персик, хочешь подоминировать? Воспитать своего непослушного Горо-куна, м? Я весь твой, — он игриво вильнул задницей, приглашая тебя в свою игру.       Не то чтобы ты обожаешь мужские жопы, но вот жопа Горо Маджимы для тебя священна. В меру округлая, в меру мускулистая, чтобы обхватить её недостаточно твоих маленьких ручек. Ты кладешь обе свои ладони на это сокровище и сжимаешь, тискаешь их, сводишь и разводишь их в стороны под одобрительные стоны Горо. Эти сочные округлости как будто были созданы богами, эти линии его тату были словно огранкой его бриллиантов. Каждый сантиметр, каждая клеточка его задницы была прекрасна, а на ощупь она была словно кожа дельфина, такая же волшебно нежная. Горо может и зовет тебя персиком, но ты прекрасно знаешь, что настоящие персики это его наливные сладкие половинки.       Шлепок, еще шлепок, стоны Горо становятся настолько громкими, что в любой другой ситуации тебе было бы страшно, не услышит ли кто вас. — Блядь, Горо, твою задницу делали боги, ты в курсе? — говоришь ты между делом. — Я хочу провести оставшуюся вечность наедине с тобой и с твоей жопой, о мой бог! — Да, говори еще, продолжай, — простонал Маджима. — Нравится? — Более чем, персик, пожалуйста, не останавливайся! — Пожалуйста что? — Пожалуйста, лапай меня, лапай мою задницу, умоляю тебя!       Ты поглаживаешь его задницу, находясь в опасной близости от его ануса. Наконец, твоя рука спускается к его яйцам. Тут Маджима резко переворачивается, наваливается на тебя и прижимает тебя своим телом к полу. Ты чувствуешь приятное ощущение веса на своем теле, откидываешь голову назад, чтобы посмотреть на него. Горо гладит тебя по волосам, шепчет романтические глупости тебе на ушко, целует шею, губы, облизывает твое лицо. — Персик, если бы ты знала, как мне лень идти в спальню, ты бы расплакалась. Я собираюсь выебать тебя прямо здесь и сейчас, нравится тебе это или нет. — Право голоса я имею? — Не в этот раз.