mottephobia

      мицуя, очевидно, давно знает о чувствах хаккая. шиба не расстраивается, что между ними ничего не меняется. его вполне устраивает находиться в статусе друга и хотя бы не быть отвергнутым. но иногда это тяжело.       например, когда такаши в очередной раз касается его руки за каким-нибудь ужастиком. всего лишь под впечатлением, но для хаккая случайное прикосновение намного страшнее, чем кровавые сцены на экране. мицуя, конечно, одергивает руку сразу, как приходит осознание.       тяжело, когда он видит улыбку, что тот дарит ему при каждой встрече, но, кажется, такой он делится со всеми. это не ревность, скорее, осознание своего положения — такого же, как у всех, ведь хочется большего. хочется улыбку видеть чаще, читать ее по глазам, просыпаться и чувствовать ее на своих губах. но о таком влюблённый может только мечтать, думать об этом перед сном, ловить себя на случайных мыслях во время уроков и просыпаться в неловкости только тогда, когда его вызывают к доске. о чем учитель вообще говорил?       такаши просит о встрече, и хаккай надумывает всякого. может, ему уже надоело ловить на себе влюблённый взгляд, который больше невозможно игнорировать? может, он испытывает отвращение или жалость к чувствам человека, на которые у него нет ответа? ему страшно, кажется, сердце вот-вот сломает ребра, а колени раскрошатся от сильной дрожи в них. он подходит к назначенному месту, но никого не находит.       где-то справа раздаётся знакомый голос, ноги ведут хаккая к нему. мицуя сидит на покрывале, улыбается, щурясь из-за солнца. в парке людей почти нет, будний день, в конце концов. хаккай падает рядом, выдавая улыбку в ответ, но не очень-то искреннюю. почему мицуя улыбается так? он точно хочет сказать что-то, что сильно расстроит, но пытается смягчить все заранее. он знает, что хаккай не может скрывать чувства и эмоции, в любую секунду готов сорваться на слёзы. — хорошо сегодня на улице, вот и решил позвать тебя на пикник. приготовил утром лимонный пирог. хочешь? — кажется, он сияет ярче, чем обычно. а хаккай спрашивает, почему мицуя не позвал юзуху, ведь она сегодня свободна, и они любят собираться вот так втроём. мицуя ничего не отвечает, а младший вдруг замечает, как трясутся его руки. он перехватывает термос с чаем, чтобы уберечь такаши от возможных ожогов. видимо, разговор правда будет серьезным.       но, кажется, хаккай ломает его планы. он замечает, что-то порхает вокруг них. бабочка приземляется прямо на его щеке, и он почти даёт себе пощечину. крылатое создание не отстаёт; шиба не замечает, как прячется в куртке своего друга. — прогони ее, пожалуйста.       в следующую секунду хаккай находит себя в лежачем положении. ему страшно открывать глаза, кажется, что-то его сковывает. — лежи и не открывай глаза. она ещё здесь. я прикрою.       шиба слушается. он держит глаза закрытыми. странная фобия настигла в самый неподходящий момент. он правда боится бабочек. кто-то находит их красивыми, считает чудесными. но для него это все ещё страшные создания, и это почти не поддаётся никаким объяснениям.       паника. она все ещё здесь? почему мицуя так долго молчит?       тепло так. солнце разыгралось? щеки, кажется, вот-вот сгорят. хаккай чувствует что-то на своих губах, в панике предполагая, что бабочка приземлилась в таком неудобном месте. нет. это что-то более тяжелое, горячее, мягкое и дрожащее. как руки такаши. — можешь открывать глаза. я прогнал ее, — голос прямо над ним, лежащим и до сих пор трясущимся от страха. он открывает глаза и видит над собой мицую. его лицо непозволительно близко, до смущения красиво. руки по бокам у головы шибы уже еле держат, и он поднимается, смущенно разглядывая парня, пока тот не может остановить глаза на какой-либо поверхности. — могу я и дальше защищать тебя от них вот так? — хаккай теряется, когда слышит мицую. не сразу понимает, о чем речь. он вообще забыл, что минуту назад на его лице сидела бабочка. — что? — шиба все-таки пришёл в сознание. он огляделся. бабочек по близости правда больше нет. — я люблю тебя. послышалось? нет. губы горят, словно такаши снова «защищает», дают ему сигнал. он не ослышался: такаши правда сказал, что любит его.       мицуя признаётся, что все пошло не так, как он задумывал, но так даже лучше. хаккай краснеет ещё сильнее, пока руки напротив обхватывают его лицо, большими пальцами поглаживая уголки рта.       бабочки точно здесь больше не появятся, ведь им будет неловко наблюдать за целующимися подростками, совершенно не готовыми оторваться друг от друга.