***
Это было просто адски больно, Шэнь Цинцю не понимал, как омеги могли терпеть эту боль. Не помогал и плачь Ло Бинхэ, это только распаляло его гнев, хотелось кричать и грязнословить, но кто он такой, чтобы разрушать свою репутацию, которая и так держится еле как. Он был отравлен Неисцелимым, ему оторвали руку, его душу пересаживали с одного тела в другое около двух раз, его долбили в задницу огромным членом главного героя, блять, он буквально спас мир, тогда почему он прогнулся под жалостливым взглядом Бинхэ и решился зачать ребёнка? Да, это решение далось нелегко и медленно, Шэнь Цинцю грамотно расставлял все за и против, однако не смог устоять, а ведь кто бы мог подумать, что антагонист этого грязного порно окажется омегой... Тягучий узел спал, наконец, через несколько часов чувство разорванного очка прекратилось. Всё его тело расслабилось, а молчавший в тряпочку Бинхэ быстро подошёл к ученику ЦяньЦао посмотреть на новорождённого. Красная необычайно маленькая морщинка была тихой, обычно младенцы плачут, когда их вытаскивают из человека и обрезают им пуповину. Ужасные мысли посещали голову новоиспечённого отца. Вдруг ребёнок немой? Вдруг он умер? Что тогда он скажет учителю? Однако по словам Му Цинфана, он жив, но, по сравнению со среднестатистическими детьми, мал, поэтому ему понадобится хороший уход и терпение со стороны родителей. Младенца дали Шэнь Цинцю, чьи млечные железы уже вырабатывают молоко, чтобы прокормить ребенка: — Мама, роди меня обратно… — Иронично, бро, – с этими словами Шан Цинхуа зашёл в больничную кабину, чтобы увидеться с другом. Он никогда бы не подумал, что окажется в собственном романе, который почему-то оказался омегаверсной его версией, а его главный фанат родит ребёнка. Звучит чертовски безумно! — Пошёл вон, не до тебя сейчас. Я, блять… Это всё твоя вина! – несравненный огурец, ныне Шэнь Цинцю, снова винит во всех своих проблемах автора романа со сжатыми зубами, – Почему ты не придумал анестезию?! Из-за тебя мне пришлось терпеть эту адскую боль! — Ну-ну, братан, если бы я её придумал, то это был бы очередной афродизиак, - на этом моменте Шан Цинхуа с противной, по мнению Шэнь Цинцю, ухмылкой приставил палец к виску, как Риз Симпсон из “Hood Documentary”. — Как у тебя хватает сил писать такое дерьмо? Пара друзей ещё несколько минут препирались, пока Шан Цинхуа не ушел; привыкший к этому Бинхэ тихо наблюдал за ними с нежной улыбкой, потому что, когда приходит шишу Шан, учитель становится самим собой, не боясь показать себя с новой, для полудемона, стороны, а ему лишь остаётся снова влюбляться в своего прекрасного мастера.***
Шэнь Цзю недоумевал. О каких афродизиаках идёт речь? Почему в глазах всё мутно? Почему единственное, что вырывается из его рта, – это детские крики? Что вообще происходит?! Насколько мужчина помнит, он находился в неизвестном месте, где всеми силами боролся за жизнь и когда он все же смог добраться до света в конце туннеля, то очутился здесь. Неужели... Он переродился? Неужто Боги на Небесах дали ему второй шанс? Тогда тот свет это... Что ж он даже не станет думать об этом. Шэнь Цзю был умным парнем сразу понял что к чему, однако, где же его мать? Судя по всему Шэнь Цинцю, узнав по голосу, этого мира – его отец, но он ещё не почувствовал свою матушку. Мужчина возлагал небольшие надежды на то, что хотя бы в этом мире у него появятся родители, ведь то, что он из другого мира решил завести семью означает, что они совсем разные люди. Раскрыв свои глаза, Шэнь Цзю затуманенным взглядом осматривал комнату, мужчина ощутил его. Эту ауру он не забудет никогда. Полудемон, пытавший его многими годами. Крупная дрожь вследствии паники охватила его миниатюрное тело, словно по эффекту собаки Павлова. Животный страх проник в его разум, он не мог думать ни о чем другом, кроме стоящего перед ним, как ему казаось. Шэнь Цзю с трудом закрылся в грудях, так называемого, отца, не заметив неприлично большой и мягкий для мужчины средних лет бюст. На реакцию малыша культиваторы среагировали сразу же: Шэнь Цинцю залился мягким смехом, не задумываясь над случившимся слишком долго; мужчина робко, чуть-чуть дотрагиваясь, погладил хрупкую голову младенца. От этого жеста сердце попаданца успокоилось, впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности, как когда-то на улице в объятьях своего Ци-гэ. Ощущение тепла обвалакивало его, он не стал слушать их разговор полностью, просто имел ввиду на задворках сознания. — Ш-шицзунь, он... Боится меня?.. — Похоже, что так, – милая улыбка окрасила лицо пикового лорда. Шэнь Юань вынашивал своё дитя около 9 месяцев, знал его влицо считанные минуты, но, если с ним что-то случится, он убьёт всех на этом хребте, а затем и себя. Любовь к маленькому существу билась с разумом, желание затискать малыша чуть ли не пробивалось сквозь ребра. Пиковый лорд отдал ребенка в руки одного из учеников ЦяньЦао, который должен был разрезать пуповину. После того, как его омыли, шквал усталости лег на бедного мужчину. По телу прошёл озноб, пришедший Му Цинфан стал зашивать гениталии своего шисюна и дал наказ полудемону следить за состоянием мужа и в случае, если поднимется давление – сообщить ему. Тем временем Шэнь Цзю уводят в отдельную палату, чтобы тот отдохнул. По пути ученики спорили о маловажных вещах, но когда речь зашла о нём в этом мире, он навострил уши: — Шэнь-шибо потрясающий, я вот никогда бы не подумал, что он омега! – «омега» – новый термин такой? — Согласен, обычно омеги хрупкие, но шибо смог стать пиковым лордом. — Тогда почему его ребёнок такой маленький? – похоже Небеса обделили его здоровым телом — Думаю из-за большой склонности к отклонениям Ци Шэнь-шибо, – неужели даже в этом мире он начал своё совершенствование позже положенного… — Как это может быть связано с этим? Ты точно ученик ЦяньЦао? — У омег золотое ядро напрямую связано с маткой, поэтому он вполне может быть прав, дурачина, - более высокий юноша ударил меньшего мальчика, но Шэнь Цзю уже было наплевать на это, в прострации единственной его мыслью было: «Что?» Он все правильно расслышал?