Что кроме мести?

      Несколько капель крови упало на пол, сливаясь с целой лужей. В квартире воцарилась зловещая тишина, солнце садилось и окрашивало комнату в красные оттенки. Говорят, что алый закат бывает тогда, когда пролилась кровь. Пожалуй, в этот раз это утверждение верно. Тело лежало неподалеку, мёртвый мужчина смотрел безжизненными глазами в потолок.       Просто раздавить сердце — слишком милосердно. Те, кто отнял у нее семью, должны страдать, так же как и она. Но имя этого человека Темная даже не помнила. Возможно, они рассчитывали, что это сломит ее, но вышло наоборот. Что ж, Тьма была права: одиночество делает сильнее. Предыдущие Темные просчитались во всем. Начиная с того, что магия-то у них есть, только вот бессмертия нет. Они не были больше привязаны к Экскалибуру, а значит, вполне себе смертны. Что упрощало ее задачу.       Самоуверенные глупцы, бывшие Тёмные, бежали из города, прежде чем Эмма могла добраться до них. Когда ее семья и друзья оказались на том свете, она долго не могла прийти в себя. Была какая-то апатия, ей не хотелось никого видеть и слышать. Тьма была ее единственным собеседником.       Ее мало заботило происходящее, пока вдова Лукас почти насильно не впихнула ей родного брата. Он стал для нее тем, ради кого стоит жить. Нил стал ее отрадой, светом в бесконечной тьме. Держа мальчика на руках, Эмма попыталась преодолеть безразличие, чтобы погрузиться в океан боли. Ей приходилось учиться жить с этим.       Но появилась ещё одна цель, совершенно случайно. Один из оживших попытался ограбить лавку Голда, которая теперь принадлежала ей. Слишком расточительно оставлять эти сокровища кому-то. Свон вырвала сердце у незадачливого грабителя. Как самоуверенно было считать себя сильнее Темной.… Ведь, в отличие от них, она была истинным Темным магом.       Трудно передать все эмоции, которые она испытывала, пока слушала мучительные крики своей жертвы, с удовольствием, медленно сжимая сердце. Эмме было все равно, как сильно оно почернеет. Ей слышится мерзкое хихиканье тени Румпельштильцхена, ее постоянного спутника. Пепел упал на пол, и она развеяла тело на атомы. Лишние проблемы Свон не нужны. Хотя кто бы в городе стал ей перечить? Она ведь шериф… и она сильнее всех… Свон понравилось смотреть на муки этой твари, она теперь понимает сладость мести. Как жаль, что осознание произошло так поздно и многие из оживших покинули Сторибрук, в том числе и Киллиан Джонс. К нему у нее особый список претензий. Он растоптал ее сердце, ее любовь и погубил тех, кто принял его. За свое предательство Крюк не отделается простой смертью.       А те, кто имел неосторожность остаться в Сторибруке, были убиты быстро, но это не означает отнюдь, что их смерть была из легких. Сами горожане устроили самосуд, но Эмма дала понять, что больше не потерпит такого в своем городе. Да, именно в ее, ведь кто-то должен был занять это место. Жители не перечили, а она не устраивала террор.       Свон радовалась успехам брата, заменив ему мать, заботилась о нем, пытаясь сохранить в себе ещё что-то светлое. Нил привык, что его сестра Темная. Что в городе он едва ли не принц — но ведь он и есть принц — что к нему относятся с уважением и побаиваются. И что в Сторибруке постоянно происходят всевозможные проблемы и как ни его приемная мать справляется с этими катаклизмами. Она иногда уезжала за черту, а когда возвращалась, то ему становилось страшно. А по телевизору рассказывали об определенном страшном убийстве. Нил никогда не хотел знать, связана ли сестра с ними, с теми, кто отнял у них семью. Это ложь, но тогда можно сделать вид, что все в порядке и у них обычная семья. Ему порой страшно по ночам, когда в тишине дома он слышит скрип колеса прялки. Эмма никогда не спит…       Нимуэ Эмма оставила напоследок, на десерт, так сказать. Но на самом деле ее ждало разочарование. Падшая женщина, она не смогла приспособиться к этому миру и быстро оказалась в тюрьме. Почему-то Свон было гадко даже марать руки об неё. И она просто оплатила заказ на убийство. Большего Нимуэ не достойна, но и оставлять в живых эту женщину было бы опрометчиво. А вот кто удостоится ее личного внимания, так это Крюк. Его было найти нелегко, он умел прятаться, но эту игру в кошки-мышки Свон закончила, при этом испытывая изощренное удовольствие. Она перебрала множество способов, чтобы отплатить ему сполна.       Свон вошла в чистый и просторный дом. Красивый и уютный, где на полке у камина стояли семейные фотографии. Все, словно насмешка над ее мечтой. То, чего у нее никогда не будет, то, что Киллиан отнял у нее. Эмма взяла фотографию, где была изображена счастливая семья. На глаза накатили слезы, и она горько рассмеялась. Фоторамка выскользнула из ослабевших пальцев. Стекло разлетелось на множество осколков, как и ее сердце. Ее игра становится еще более интересной.       Джонс спешил домой, у его дочери был день рождения, скоро должен был родиться сын. Тут, в мире без магии, он смог справиться с тьмой, преодолеть зло в душе и не вспоминать прошлое. Крюк какое-то время опасался мести со стороны бывшей возлюбленной, но уже столько лет было тихо, и он зажил обычной жизнью и завел семью. О ней не было ничего слышно. До сих пор он помнит, как она умоляла его. На миг на губах заиграла жестокая улыбка…       Киллиан зашёл в дом и насторожился. Было слишком тихо. Он прихватил с собой нож и прошел в гостиную, очень надеясь, что причина тишины — всего лишь сюрприз. Он действительно был, но очень неприятный. В гостиной сидели связанные жена и дочь. Перепуганные и заплаканные, они не могли и пошевелиться. Сердце сжалось от страха, что, черт возьми, происходит?       Он почувствовал, как земля уходит из-под ног, словно его ударили под дых. Крюк не успел ступить и шагу, как из тени вышла та, кого он надеялся никогда не увидеть. Все такая же, какой он ее и помнил в последний раз. Хотя нет, все же перед ним совершенно другой человек. Эмма никогда не была такой… Крюк даже не знал, как описать эти изменения.       — А ты постарел, Киллиан. Или мне лучше называть тебя Ником? Работаешь в полиции, какая ирония, не так ли?       — А ты не изменилась, — выдавил из себя Джонс. К сожалению, его меч был далеко, хотя они же там, где нет магии. Возможно, он сможет справиться с ней и так. — Зачем ты пришла? Почему именно сейчас?       — Месть — это блюдо, которые подают холодным. Ты почувствовал вкус обычной жизни и обрел семью, — Свон чувствовала удовлетворение от происходящего. Но где-то глубоко ее сердце сжалось при виде бывшего возлюбленного. — С кого начнем? Может, с твоего новорождённого сына? Или дочурки? Как насчет подарить тебе ее голову? Или ещё лучше… вы знали, что ваш отец семейства отправил всю мою семью в Ад? Может, мне поступить так же? Что скажете? Я могу вернуть кого-то из родных, взамен вас… — проговорила Эмма, склонившись к пленницам и видя, как они задрожали.       — Не смей! — воскликнул Киллиан и дёрнулся вперед, но замер. В руках Свон блеснул меч. — Не трогай их. Это же невинный ребенок.       — Знаешь, лучше бы я тебя никогда не встречала, — так буднично заметила Эмма, скрываясь за маской безразличия, — почему ты решил, что меня волнуют такие мелочи? Тебя не остановили никакие преграды, когда ты обрек на смерть моего сына, моих родных.       — Ты сама в этом виновата, не стоило делать меня Темным, — зло ответил Крюк и кинул в нее нож, показывая истинного себя. До сих пор он не мог простить ее за это.       — Не стоило, — легко согласилась она, — а тебе не стоило убивать моих близких. Как видишь, мир полон сожалений. Но я не буду опускаться до твоих методов. Это слишком банально, думаю, ты заслуживаешь самого лучшего.       Эмма достала нож, попавший ей в плечо. О да, для него это сюрприз, но она умеет колдовать и вне Сторибрука.       — И что же ты задумала? — спросил Джонс. Его сковал ужас и беспомощность. Он на автомате поймал пузырек. — Яд?       — В каком-то роде, — Эмма оскалилась; сейчас ей было так горько, — ты забудешь себя и станешь обычным Ником, детективом без сил и бессмертия… а если не согласишься, то твоя чудесная семья умрет. Ты сам знаешь: одна небольшая царапина, и смерть гарантирована.       — И ты называешь это выбором? Это могла бы быть наша дочь, — ему хочется сделать Эмме больно. Сейчас в нем говорит тьма, злость от беспомощности и страх за семью.       — Но это твоя вина, а не моя, — Свон пожала плечами, — если бы я не оживила тебя, то ты сам понимаешь, что никаких детей бы не было. Но ты имел шанс. Мы могли бы быть счастливы. Но ты сделал то, что сделал, и не вини меня в этом. Итак, твой ответ?       — Ты стала жестокой…       — У меня были хорошие учителя. Крокодил выбрал магию, а ты?       — Не смей произносить это имя при мне, — прошипел Джонс и посмотрел на жену и дочь. Они сжались от страха. Его девочки плакали, но в глазах было непонимание. Он не мог вынести этого. — Я согласен! Будь ты проклята!       — Уже Джонс, уже. И очень давно. Самым большим моим проклятьем было встретить тебя, моя истинная любовь, — печально ответила Эмма, наблюдая за борьбой Темного. — Ты сам отказался от этого дара и до конца жизни будешь страдать. Не будешь помнить, почему же до конца не можешь полюбить жену, что тебя будет волновать по ночам. Знаешь, какова обратная сторона истинной любви?       — А что ждет тебя, Темная? — спросил напоследок Крюк, открывая бутылочку. — Думаешь, сможешь найти счастье?       — Кто знает…       — Прости, Эмма, и прощай, — прошептал Джонс и выпил содержимое. Все поплыло перед глазами, и он упал.       — До встречи в Аду, мой старый друг.       Свон холодно посмотрела на него и изменила память женщины и девочки. Какая-то часть ее ликовала, словно камень с души упал. Но с другой стороны, она чувствовала опустошение и недовольство. Да, она отомстила, но это не принесло ей покоя. Однако она и не ждала его. Просто Эмма избавила мир от бывших Темных, которые сеяли хаос. Это был ее долг, сделка, ради которой ей пришлось окунуться во тьму. Но, как оказалось, Аид не любит терять свои приобретения. Тем более такие души, чье место в Тар-Таре.       Мало кто из них жил, как Джонс. Они творили злодеяния, от которых в жилах стыла кровь. Но с тем же каждый раз Эмма возвращала украденные у нее силы. Ведь их магия была заемной. И вот теперь Свон удалось все вернуть, и она почувствовала себя целостной, как никогда не было.       Темная уничтожила любые следы пребывания в этом доме. Казалось, ее тут никогда и не было. Но Эмма не забыла о Джонсе и следила за его жизнью. Впрочем, она была бы обычной и довольно спокойной, насколько это возможно для полицейского, если бы он сам все не разрушил, связавшись с преступным синдикатом. Ее братец, компьютерный гений, просто сделал так, что все стало известно общественности. Правда, при этом не стало самой банды, которая пыталась навредить Нилу, но, похоже, это просто сопутствующие потери. Однако и брат получил по первое число. Не хватало ей еще одного юного мстителя. Зелина плохо влияет на детей.       Пусть Эмма и стерла Джонсу память, но тьма внутри него никуда не исчезла. И если Крюк смог взять ее под контроль в какой-то степени, то эта новая личность понятия не имела о ней. Но тьма продолжала влиять на него, уже ничем не сдерживаемая. И Свон оставалось только смотреть, как бывший возлюбленный сам разрушает свою жизнь и оказывается в тюрьме из-за своих же преступлений. Все отвернулись от него, кроме дочери. Но это были его проблемы, а не ее.       Но однажды она осознала, что его больше нет в этом мире. Имя, украшавшее лезвие Экскалибур, исчезло, словно его там и не было. Это могло означать только одно: Киллиан Джонс умер и покинул бренный мир.       Ее месть окончательно свершилась, и Свон наконец-то свободна от всех цепей. В том числе и от родственных. Время, так мало значащее для нее, было неумолимо к ее родным и близким. Волшебный городок так и продолжил стоять на бескрайних просторах Северной Америки, но он стал слишком мал для Темной. Нил умер в окружении семьи, он был так стар. В ее распоряжении были волшебные палочки, позволяющие путешествовать по мирам. И вскоре Эмма ушла, оставив Сторибрук позади. И она, и ее семья стали легендой для новых поколений, веривших, что их предки родом с Сказочного мира.       Эмма Свон была первой Темной, свободной от власти кинжала и живущей на свое усмотрение. А человеческий отрезок жизни постепенно стал лишь одним из туманных воспоминаний ее другой жизни. Мерлин думал, что она покончит с тьмой, и как же он ошибался, как и она, считавшая, что из этой передряги ей не выйти живой. Но что для нее смерть, если она давно идёт с ней рука об руку? Аиду нужен был эмиссар в мирах живых, и он сделал Свон своим проводником. Чем не занятие для Темного мага — служить богу смерти? Всего лишь очередная сделка с ним, как и прочие, все так же, кроме того, что на лезвии Экскалибура проступало чертовски знакомое имя. Видимо, их путь с Киллианом только начинается?..