***
Решив взять здоровье сына под контроль, Чжао Минчжу выбрала лучшую службу доставки, сверилась с рекомендованной диетой — разве можно такое ответственное дело оставить на мужчин? Её муж тоже часто забывал пообедать, поэтому ровно в час она позвонила мужу и напомнила, чтобы тот встретил курьера и пригласил сына на обед. Чжао Синьцы, помня об угрозе переезда в боковую спальню в компании с попугаем, покорно встретил курьера и отправился к сыну. Секретаря не было на месте — правильно, война войной, а обед по расписанию, — а дверь в кабинет сына оказалась приоткрыта. Чжао Синьцы осторожно заглянул и тихо ахнул. Шэнь Вэй сервировал столик и читал лекцию о важности правильного питания, а Чжао Юньлань сверкал глазами, но молчал. Убедившись, что сын сел за стол и вооружился палочками, Чжао Синьцы сфотографировал его и отправил жене с подписью "кажется, у него нашлась компания получше". Чжао Минчжу покачала головой и рассмеялась. Ей сразу понравился этот мальчик, Шэнь Вэй. А не так давно стали появляться слухи о том, что семьи Шэнь и Та скоро породнятся. Она смягчилась настолько, что обещала сплавить проклятую птицу в зоосад для разведения потомства, ибо уж больно редким оказался экземпляр.***
Е Цзунь ненавязчиво звонил и писал брату, узнавая, когда тот планирует возвращаться домой, стараясь его встретить. Первое время Шэнь Вэю льстило такое внимание брата, он с удовольствием соглашался поужинать где-то вместе, поучаствовать в танцевальном баттле, сходить в кино, но потом это стало напоминать слежку. По утрам брат напоминал взять телефон, просил постоянно носить его с собой и страшно нервничал, если Шэнь Вэй долго не брал трубку. — Да что с тобой?! — не выдержал Шэнь Вэй. — Мне в туалет надо с телефоном ходить? Вдруг я провалюсь в унитаз?! — Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо ответил Е Цзунь, но таким ледяным тоном, что Шэнь Вэю почему-то стало стыдно. Он ведь не сделал ничего плохого. — Прости. Гэгэ, мне девятнадцать, а ты готов меня везде за ручку водить. — Я просто волнуюсь за тебя, диди, — брат взлохматил его отросшие волосы. — Ты так быстро вырос, а я и не заметил. Шэнь Синчоу активно работал. Проверял все свои связи с холдингом и семьей Чжао, но так и не мог найти общих врагов, обиженных партнеров или конкурентов. Е Цзунь присматривал за братом, но долго это продолжаться не могло: малыш не был дураком. Наивным, категоричным, как все подростки, — да, но не дураком. В один прекрасный день у него могут возникнуть вопросы, и если он начнет копать их самостоятельно... Этого не стоило допускать. Отец не хотел делать из Шэнь Вэя параноика, поэтому в параноика пришлось превратиться Е Цзуню. Несколько раз он просыпался от кошмара, в котором звонит брату, а незнакомый голос требует выкуп. Хорошо, что с возвращением Чжао Юньланя на работу Шэнь Вэй перестал бывать где-то ещё. Вместо звонков Е Цзунь просто проверял местоположение телефона, убеждался, что брат в офисе, и на некоторое время успокаивался. Разговор с Чжао Юньланем — ещё одна головная боль. С одной стороны, они ничего друг другу не обещали, оба взрослые свободные люди, с другой — нехорошо будет, если Чжао Юньлань узнает о предстоящей помолвке от кого-нибудь ещё. Е Цзунь две недели думал, подбирал слова, набирался мужества. И в пятницу вечером просто приехал к офису и принялся ждать. Первым на парковке показался Шэнь Вэй. При виде машины брата на его лице застыло странное выражение. — Снова встречаешь меня с работы? — Нет, на этот раз не тебя, а твоего шефа. — Да? Ну ладно, не буду мешать. Показалось, или в голосе брата прозвучала обида? Чжао Юньлань появился только через полчаса. Он не ожидал встретить кого-тот еще на парковке. Е Цзунь стоял, опершись на капот своей машины. — Привет.***
Ещё одной характерной чертой Шэнь Вэя, помимо наглости и обостренного чувства справедливости, оказалось ослиное упрямство. Его секретарь вбил себе в голову, что теперь в его обязанности входит следить за питанием начальства, и теперь ровно в час дня дверь открывалась, на пороге появлялся Шэнь Вэй с судочками, и никакие возражения не принимались. Порой это бесило, но всё это время желудок не беспокоил. Да и компания приятная. Размышляя об этом, Чжао Юньлань вышел на парковку и с удивлением увидел Е Цзуня. Странное чувство — здороваться с тем, кто мог стать близким человеком, но не стал. Оно было совершенно новым для Е Цзуня. Чжао Юньлань выглядел куда лучше, чем в последнюю их встречу. Пропали синяки под глазами, кожа не выглядела серой, от фигуры больше не исходило ощущение усталости. Даже излишняя худоба пропала. Е Цзунь ощутил укол сожаления, что отец так рано решил его судьбу. — Привет. Давно не виделись. — Е Цзунь выглядел смущенным. Чжао Юньлань пытался вспомнить, когда они общались в последний раз, и не мог. — Да, действительно давно, — кивнул Е Цзунь. — Я хотел с тобой поговорить, найдешь для меня немного времени? — Конечно, я совершенно свободен. В первый раз они флиртовали и ругались, потом флиртовали и целовались, а теперь всё казалось таким неловким. — Я хотел сказать, что… — Е Цзунь был лучшим в клубе риторики и всегда находил, что сказать оппоненту, но сейчас с трудом подбирал слова. — В общем, Юньлань, ты совершенно потрясающий человек, красивый, веселый, остроумный. И я был рад познакомиться с тобой, но дело в том, что меня женят в скором времени, и родня невесты настаивает на сохранении ей верности до церемонии. В общем, закончилась моя холостая свободная жизнь. — Ух ты. Тебя поздравить или посочувствовать? — Чжао Юньлань не знал, как реагировать. Сюрреализм какой-то. Реакция Чжао Юньланя все-таки немного покоробила, но Е Цзунь не зря учился держать лицо в любой ситуации. — Я хотел, чтобы ты узнал об этом от меня, а не из других источников. Ну, если судить по фото, девушка очень красивая, выросла в строгой традиционной семье. Ее отец очень влиятельный человек. — Спасибо? То есть, я правда не знаю, что сказать. Ты очень красивый, понравился мне с самой первой встречи, и всё было здорово. Я был рад познакомиться с тобой. И… это неожиданная новость. Прости, я… Объятия допускаются, или это уже нарушение верности? — Я думаю, что рукопожатие более уместно, — Е Цзунь бросил на Чжао Юньланя голодный взгляд. — Давай не будем проверять силу моей выдержки. — Ты греешь моё самолюбие, — Чжао Юньлань протянул руку. — Судя по тому, что ты часто встречаешь Шэнь Вэя, мы будем иногда видеться, так что лучше и правда рукопожатие, во избежание дальнейшей неловкости. — Ты себя в зеркало давно видел? — Е Цзунь крепко стиснул протянутую ладонь. — Ты же живое искушение. Мама волнуется за младшего, этот проект сильно на него повлиял. Попросила приглядеть первое время, как он справляется. А отделение компании отца, где я сейчас провожу много времени, недалеко отсюда. Вот я и встречаю его после работы. — Сойдёмся на том, что стоим друг друга, — улыбнулся Чжао Юньлань. — Мама волнуется? Правда? И всё это не имеет отношения к уколу, который Шэнь Вэй совершенно не помнит? Е Цзунь бросил на Чжао предостерегающий взгляд и весь подобрался, словно для прыжка. Чжао Юньлань примирительно поднял руки. — Не моё дело, можешь не отвечать, если не хочешь. — Я был рад тебя видеть, и рад, что мы поговорили, — громко сказал Е Цзунь, он еще раз стиснул руку Чжао Юньланя и, почти не разжимая губ, шепнул: — Я не не хочу, а не могу. Присмотри за ним тоже. Пожалуйста. — Взаимно, — Чжао Юньлань кивнул, давая понять, что всё понял. — Желаю счастья с молодой невестой. — Я буду рад видеть тебя на своей помолвке и свадьбе, — Е Цзунь наконец отпустил руку Чжао Юньланя, улыбнулся и сел в машину. Проводив Е Цзуня взглядом, Чжао Юньлань сел за руль и задумался. Надо будет расспросить Сяо Ная подробнее, что такого случилось в тот день, о чём Е Цзунь не может говорить, но просит присмотреть за Шэнь Вэем. Чжао Юньлань рассмеялся. Только что он расстался с парнем, которого одобрила мама, и думает о его младшем брате. Он пытался найти в себе тень обиды, сожаления или ещё каких-нибудь негативных эмоций, но кроме благодарности не находил ничего. С Е Цзунем было здорово проводить время, он фантастически целовался, но в перерывах между встречами Чжао Юньлань совершенно забывал о нём. Очень странно испытывать чувство вины за отсутствие сожалений из-за того, что личная жизнь пошла прахом? От мыслей отвлёк звонок телефона. — Мама, рад тебя слышать. — Дорогой, ты не хочешь приехать к нам на ужин? — Конечно, с удовольствием. * * * После разговора с Чжао Юньланем словно гора с плеч свалилась, Е Цзунь даже не думал, что настолько беспокоится о его реакции. Но это оказалось самое спокойное и безболезненное, хотя и нежелательное расставание. Теперь предстояло поговорить с братом. После ужина дома он постучался в комнату Шэнь Вэя. Тот что-то вдохновенно писал в одной из своих тетрадей. — А-Вэй, ты сильно занят? — Нет, заходи, — Шэнь Вэй закрыл тетрадь. — Ты что-то хотел? — Поговорить, — Е Цзунь второй раз за вечер чувствовал себя неловко. — Ты знаешь, что принадлежность к семье — это не только права и привилегии, но и ответственность? — Да, — кивнул Шэнь Вэй, вспоминая, что из последних событий можно назвать проступком, и не находя ничего. — У меня, как у старшего сына и наследника, есть обязанности, их много, перечисление займет некоторое время и сейчас не относится к делу. Одна из этих обязанностей — продолжить род и принести пользу семье. — “Продолжить род”, “принести пользу” — звучит так, будто ты племенной жеребец. Сказал бы ещё “оставить потомство”. — Ну, примерно так и есть, — невесело рассмеялся Е Цзунь. — Отец сообщил мне, что нашел для меня невесту. Молодую девушку из хорошей семьи. Она очень красива, у нее традиционное строгое воспитание, ее отец очень важный и уважаемый человек. Он настоял на скорой помолвке и свадьбе, как только дочь окончит колледж, то есть через год, — Е Цзунь вздохнул. — Надеюсь, ты уже не ребенок и не будешь открыто ревновать меня к невесте? Наш союз с ней принесет серьезную пользу обеим семьям. Шэнь Вэй потрясенно уставился на брата. Свадьба? С девушкой, которую он даже не знает? Просто потому что отец сказал? Что это за анахронизм? — Так ты поэтому так много времени проводил со мной? А-Цзунь, — он, как в детстве, подошел ближе, чтобы заглянуть в глаза, найти в них подтверждение услышанного, и вдруг с удивлением осознал, что они с братом почти сравнялись в росте. — Как же так? Вы же даже не знакомы. — Познакомимся. Родители обсуждают дату помолвки, начнётся период ухаживания, узнаем друг друга получше. — Ну а как же чувства? Любовь? — Брак, мой дорогой брат, это работа. Ежедневная, кропотливая работа. Как думаешь, наши родители любят друг друга? Ты видел, как отец приносит маме тёплые носки по вечерам, потому что у неё мёрзнут ноги? А мама делает отцу массаж, когда у него болит голова, всегда сама заваривает ему чай — он утверждает, что никто лучше неё не умеет этого делать. Можно нашу семью назвать счастливой? Я думаю, да. А ведь отца в своё время тоже поставили перед фактом, что он должен жениться на маме. Он два года ухаживал за ней. — А как же Чжао Юньлань? Я же видел, как вы смотрите друг на друга! — Чжао Юньлань взрослый человек, он знает, что значит ответственность. Сегодня я ездил к нему, чтобы поговорить. — И… как он отреагировал? — Спокойно. Даже, пожалуй, слишком спокойно, и, наверное, меня это немного задело. Не то чтобы я ожидал истерики или обвинений, но… Он правда мне очень нравился, если бы не необходимость жениться, кто знает, куда бы привели эти отношения. В любом случае, всё закончилось. — Бред какой-то, — Шэнь Вэй закрыл уши руками. — Это неправильно! — Диди, ты… — Мне надо подумать, уйди, пожалуйста. Е Цзунь посмотрел на брата, открыл было рот, но промолчал и вышел. Шэнь Вэй, не раздеваясь, упал на кровать и уставился в потолок. Что за ерунда, кто в настоящее время женится по договорённости? Традиционное воспитание, серьёзно? Ну, эта девушка хотя бы учится в колледже, значит, мозгами не обделена. Хотя это тоже ни о чём не говорит, с ним учились такие бездари, что оставалось только удивляться, как же дорого обходится образование их родителям. Е Цзунь всегда творил всё, что хочет, ему всё сходило с рук, а теперь вот такой поворот — нашли невесту, женись. Отпустили поводок, чтобы насладился свободой, а теперь потянули? Шэнь Вэй иначе взглянул на все выходки брата. И среди всех этих размышлений одна мысль приносила тайное удовольствие, в котором он боялся признаться даже себе: Чжао Юньлань теперь свободен.