разреши тебя не любить

— Знаешь, если бы я хотел тебя убить, я бы выбрал самый гуманный способ из всех существующих, — Серёжа отпил из большой кружки кофе. Олег отвлёкся от просмотра мемов с котиками и вопросительно поднял бровь. — Я, правда, ещё не определился, как измерять гуманность в данной ситуации. — Я тоже тебя люблю, Серёж, — Олег лишь кивнул и вернулся к телефону. Разумовский хмыкнул, перегнулся через диван и невесомо чмокнул Волкова в губы. Тот лишь улыбнулся.       Эта точка была принята началом отсчёта. Дальше всё в жизни Олега полетело в Тартар со скоростью в несколько световых лет.       Среда, 25 июля, 14:53. Если бы у Олега спросили, кто такой Сергей Разумовский, он бы не ответил. Да и никто бы не ответил. Как гласила статья в Википедии «гений, миллиардер, плейбой, филантроп…» и дальше по списку. Как гласили записи в полицейском участке «убийца, осуждённый на пожизненное содержание…». Олег ничего не гласил. Он вообще не был уверен, насколько сильно он знаком с Разумовским: то ли не знает совершенно, то ли знает настолько, что и представить страшно. С Серёжей всегда надо быть начеку, но когда он что-то творит, ловишь себя на мысли, что это было ожидаемо. На самом деле, Олег просто смирился. Одним вечером он решил, что ничего страшнее, чем было, Серёжа сотворить не сможет и отпустил ситуацию. Возможно зря.       Разумовского никогда нельзя было назвать человеком простым. Всю жизнь, что Олег себя помнил, Серёжа ставил его в тупики, из которых, казалось, невозможно было выбраться. И, нужно заметить, Олег слегка подустал. Такое количество несчастий на одну его бедную жизнь было полнейшей несправедливостью. Не то чтобы Волков сильно возражал.       Олег смирился со своей участью, с пятью пулевыми, с новой жизнью, со всем с ним произошедшим, и, конечно, Серёжу любил. Сложно было не любить. Он восхищал своей дикой, немного непонятной красотой, всем своим существованием и нагло своим очарованием пользовался. Олег и с этим научился бороться. Он был готов перебороть всё. Но запущенный процесс не остановить.       Всё началось быстро, Волков и не заметил. Серёжа сидел за компьютером, параллельно рассказывая про какую-то гениальную идею, которую Олег бы снова пропустил мимо ушей. Хранить в голове все идеи Разумовского изначально было делом гиблым. Потом Серёжа резко вскочил и выбежал из квартиры. Олег было пошёл за ним, но тот уже скрылся на лестнице. Волков решил ничего не делать. Впервые решил не бежать за Разумовским на край света, не поддерживать его сумасшедшие идеи.       Серёжа вернулся через трое суток. Он сгорал от нетерпения рассказать Олегу что-то очень важное, ожидал нравоучений и вопросов, но Волков просто сидел на кухне и пил чай. — Есть будешь? — Олег даже головы не поднял. Серёжа опешил. Потом нахмурился. Наконец ничего не сказал и ушёл в душ.       Так всё и началось. Олег долго потом анализировал эту ситуацию. Почему он не побежал за Серёжей? Почему не волновался? Что тогда произошло? Это можно было предотвратить? Даже если бы они вернулись в тот момент, Олег ничего бы не поменял. Они были обречены с рождения.       Пятница, 13 сентября, 1:06. Олегу снова снятся кошмары. Не то чтобы они были чем-то очень удивительным и новым, просто Волков от них отвык совсем. Во время всей этой беготни с Чумным Доктором и Серёжиными заскоками времени на такую роскошь, как сон, не оставалось. Вернулись они совсем недавно.       Где-то слышится автоматная очередь. Кажется, недалеко был взрыв. Волкову заложило уши, он тут же упал. Под ним что-то мягкое. Ещё тёплый труп. Олег вскакивает.       Серёжа ворочается рядом, но не просыпается. Волков глубоко дышит, стараясь вернуться в реальность, но получается не очень. Он достаёт из тумбочки Серёжино успокоительное, которое успокаивает не очень, но вырубает влёт. Волков ещё раз осматривает Разумовского, но тот лишь укрывается по самый лоб, так, что видно только рыжие искры на подушке. Олег хмурится. Встаёт за водой.       Волков только заходит на кухню, как в дверях тут же возникает Серёжа. Он молчит и смотрит в ожидании. — Всё в порядке, Серый, иди спать, — Олег отворачивается от него. — Завтра опять жаловаться будешь, что не выспался.       Разумовский не отвечает, подходит и обнимает со спины. — И не пытайся, — Серёжа морщится и отходит. Олег знает Разумовского как облупленного, ни один из его манипулятивных приёмов уже не работает. Этот должен расслабить Волкова, создать чувство защищённости, чтобы тот всё рассказал. Он был одним из первых, который Олег раскрыл. — Может я просто обнять тебя хочу, — Серёжа смотрит обижено. — Я с тобой всю жизнь, Серёж. Ты и «просто» в одном предложении — нонсенс, — Олег поворачивается к Разуму и опирается на раковину. Тот подходит, впечатывается губами в щёку. — Ты ведь не ляжешь больше? — шепчет на ухо. Волков в ответ лишь кивает. Никогда больше не ляжет.       Воскресенье, 18 октября, 19:56. Серёжа ничего не понимает. И это состояние его откровенно бесит. Олег ведёт себя… странно. Мягко говоря. Вечно спокойный и уравновешенный Волков стал в добавок равнодушным, холодным и жутко раздражительным. Разумовский столько злых взглядов за всю жизнь не получал, сколько за последние несколько месяцев. Он бы никогда не признался, но ему страшно. И боится он далеко не Волкова.       Олег весь вечер ходил не в духе. Серёжа, к его счастью, сильно не отсвечивал. Пока Волков не решил проверить, как его благоверный пьёт таблетки. — Почему блистер полон? — Олег кидает серебряную упаковку на кофейный столик у дивана, где сидел Серёжа. — Решил, что поправился? — А если и так? — Разумовский медленно поднял голову и заглянул в тёмные глаза. — Тебе напомнить, что было в прошлый раз, когда ты так решил? — Волков оттянул майку, показывая пять округлых шрамов на груди. Пыл Серёжи немного поубавился. — Ты болен, Серёж. — Кто из нас больной, если ты всё ещё со мной? — Разумовский встаёт. Настойчиво и долго смотрит в чужие глаза. Олег взгляда не отводит. — Если бы не я, ты бы сейчас гнил в земле, — Волков бросает это уже через плечо. — Только я могу поднять тебя со дна, Разумовский, только я.       Дверь закрывается с грохотом.       Четверг, 17 ноября, 9:12. Разумовский умывается холодной водой и смотрит в зеркало. Долго всматривается в серебрёное стекло. Ищет. Но не находит. В дверь стучат. — Ты долго там? — Серёже кажется? Волков что, волнуется? После такого долгого молчания? Как только Разумовский выходит, тут же бросается обнимать Волкова. Олег не отвечает.       Волков смотрит в стену без движения уже минут тридцать. Серёжа считал. Пока тот сидел и рассматривал обои на кухне, Разум уже три чашки чая выпить успел. Олег не говорит с ним уже три дня. Они даже не видятся, хотя находятся в одной квартире. Разумовский знает почему. Знает, что ничего не исправит. Знает, что виноват сам. И всё равно надеется.       Олег переводит на Серёжу взгляд, когда тот окликает его в пятый раз. Лучше бы ему в голову выстрелили, чем этот взгляд. Волков уже всё решил. Ни один приём Разумовского не пройдёт. Олег слишком устал.       Среда, 25 ноября, 14:53. Серёжа смотрит, как Олег собирает вещи, и старается заглушить в себе всё. Всё, что есть, что когда-то было. Когда Волков стоит у двери, Разумовский не может в это поверить. Вот так всё и закончится? Их история длиною в жизнь оборвалась так быстро и просто. Жалко, не безболезненно. — Тебе нужно было выбрать способ по-гуманнее, — Олег закрывает дверь. Серёжа не знал, что умеет плакать. Я устал

Я всё ещё люблю тебя