***
Микаса сидела на кровати, закрыв ладонями глаза. — Детка, ты спала? — Агата зашла в её комнату. — Около четырех часов, мама. — Ты собралась? — Да, но я до сих пор не хочу идти в суд в качестве потерпевшего… А Эрена они вытащили с кровати… — Так надо, дорогая. Чем раньше — тем лучше. Понимаю, ты очень устала, но тебе просто надо рассказать всё, как было… — женщина погладила дочь по спине. Аккерман уже сидел за тумбой обвиняемого в наручниках, когда в зал начали заходить люди. Микаса прошла за стол и взглянула на Леви. Эрена привезли на инвалидной коляске и поставили к стене, потому что затаскивать его на трибуны было бы такой морокой… Агата нашла Риваю адвоката, она не знала, зачем ему помогает, но родственный долг ей не позволил оставить парня в стороне. Всё-таки, он и пытался убить её девочку, но перед ним стоял выбор между смертью или жизнью. Примерно с этого и начали дискуссию. Первая часть суда продолжалась около часа, Судья вынесет вердикт после пятнадцатиминутного перерыва. «Если он проиграет, его посадят в тюрьму на семь лет. Если же выиграет — отпустят на волю. Скорее всего, его при любом раскладе уволят из штаба в Канаде, а здесь ему никто не доверяет. Даже я», — пронеслось в голове Микасы, когда её опять пригласили в зал. Холодная вода, которую ей выдали буквально пять минут назад, уже была теплой от постоянного сжимания бутылки. Девушка было очень напряжена. Третьего июля 2021 года ровно в полдень Суд вынес решение в пользу подсудимого Леви Аккермана. С него снимаются все обвинения. Аккерман отстраняется от работы на неделю, будет под наблюдением полиции. — Мои поздравления, — сказал Эрвин после заседания обоим Аккерманам. — Иронично то, что в качестве потерпевшего и обвиняемого выступили Аккерманы; судья, мне кажется, себе мозги сам взорвал. Они ж еще и похожи, — хихикнул Эрен, выдыхая пар. Ребята уже стояли на улице и ждали, когда Хитч с Энни выведут Леви к ним. Ради галочки, конечно, на него нацепили на время наручники, но на деле всем уже плевать на этого коротышку, просто доверие так и не появилось. Может, он до сих пор хочет поубивать всех… Когда объявили, что он будет под наблюдением, имели в виду, что он будет кочевать от штаба в дом Аккерманов и обратно. И так по кругу в течение семи дней. Сейчас его везут в отделение, потом помесят в кабинет Микасы, потому что он оказался единственным свободным во всём штабе. Девушка появляется здесь, но никогда не заходит в свое личное пространство, ей оно не нужно, да и времени нет. — Итак. У нас нет ничего. Мы не знаем ничего о Кенни Аккермане, его знакомых и личной жизни. У нас даже нет информации о его месте жительства, — заключил Смит, сидя во главе длинного стола. — Труп еще в морге? — спросила Микаса, поглядывая на дверь своего кабинета, которую было видно через стеклянную стену. — Да, я вчера помогала Мегги с обследование тела, могу сказать только то, что его сначала задушили… — начала Ханджи, но была прервана Микасой. — Мне надо посмотреть на него. И его личные вещи. Не верится мне как-то, что он мертв… — черноволосая встала из-за стола и направилась к выходу. — Ты куда? Мы только начали. — Да вертится в голове у меня мысль одна по поводу Аккерманов. Он же явно что-то знает. А еще нам надо посетить дом, который мы покинули с ним десять лет назад, — закрыв жалюзи, азиатка вышла из кабинета и направилась в свой. — Она не в курсе о том, что случилось с тем домом? — Имир взглянула на Эрвина. Он покачал головой. — Почему Вы ей не рассказали? — Не знаю. — Вы умолчали такую важную информацию… — Скорее всего, это был другой дом. Она же так ни разу и не сказала его точное расположение, — ответил он. Девушка села напротив Леви и забрала у него свой блокнотик, в котором он записывал какие-то слова. — Соскучилась? — он поднял на нее голову. — Что знаешь о Кенни ещё? Что ты мне не рассказал? — она попробовала прочитать то, что парень понаписал, но не разобрала и отложила в сторону предмет. — Всё, что знал — рассказал. — Не думаю, что ты говоришь правду. Помни, ты только что вышел из зала суда, где тебя обвиняли в даче ложной информации. — Нечего мне больше говорить! — уже повысил тот голос. Девушка приподняла уголок губ, смотря на брови Ривая. — Ты же знаешь, что в порыве гнева, человеку намного сложнее врать. Что ты от нас скрываешь? Понятное дело, ты не хочешь это вспоминать и рассказывать нам. Могу я правильно предположить, что он тебя бил не только в подвале, но и в детстве? — Иди к своим уже, я не хочу это говорить, мне мерзко. — Друг, я не расскажу никому о том, что ты мне наврал… Я, так и быть, промолчу об этом. Но сейчас у меня появилось преимущество, да и в тюрьму тебе не очень удобно теперь попадать… — Кенни — гей. Полуминутное молчание. — Чего?.. — Микаса выгнула бровь и посмотрела на Аккермана. — Что слышала, — парень посмотрел в окно. — Ты стал его жертвой ещё в детстве?.. — девушка повернула его подбородок обратно к себе и увидела положительный взгляд. Ей не всегда были нужны слова. Язык тела говорит сам за себя, по каждому рывку нерва или мышцы можно понять то, о чем не говорит человек. — В подвале тоже? — Да. Не надо меня жалеть только. Это просто так неприятно, когда тебя трахает твой же дядя. Это было так мерзко… Я хотел блевать дальше, чем вижу. — Так вот, почему он не насиловал девушек… Ты же нам тогда не сильно раскрыл ответ той причины. — Да. — Ты был в доме, в котором жил с Кенни после того, как бежал от него в детстве? — Последний раз десять лет назад. Я не успел в него попасть, он подхватил меня раньше и утащил в подвал. — Выезжаем через пятнадцать минут. — Что? Куда? Эрвин давал указания? — Я. Девушка привела Леви к своей команде. В кабинете уже сидела группа Пиксиса, а рядом с Эрвином — Шадис. — Мы объединяем наши отделения, — пояснил неожиданное появление коллег Эрвин Микасе. — У меня есть новая информация о Мяснике. И еще. Мы едем домой. Автобус подъезжал к заросшей местности. Дом, который ребята заметили не сразу, слился с деревьями из-за вьюна и разросшихся вокруг растений. — Не изменился, — сказали Аккерманы. — Значит, вы оба находились в нём, — кивнула Имир. — Точно не помните друг друга? — Страшный какой… Как будто там есть призраки… — протянула Хистория. Глаза Леви и Микасы моментально расширились. — Байка о призраке! — крикнули они. — Что? — спросили все, кто услышал их. — Он тоже тебе рассказывал страшилку о мальчике, который, якобы, с нами живет, но с ним нельзя общаться, если я его увижу? — азиатка взглянула на брюнета. — Нет. Он рассказывал о черноволосой девочке. — Ясно, запугивал вас друг другом, чтобы при встрече не начали диалог, а разбежались. Значит, вы жили здесь одновременно. — Он знал, что я не верю в эту байку. Тогда, почему я не помню тебя? — уже слегка крича спросила Микаса. Ей неплохо так поднадоело незнание этой тайны. — Надо проверить дом. Выйдя из припаркованного на старой заросшей лужайке автобуса, группа прошлась по давно протоптанной тропинке, ведущей ко входу в дом. — Ты говоришь, ничего не изменилось? — спросила Хистория, схватившись за руку Микасы. Она кивнула. — Кенни никогда не убирался на участке, он забивал на сорняки и разрушающиеся постройки. Дом как был полустоячим, так и остался, только теперь еще на десять лет старше, а значит, и вероятность того, что он рухнет, выше. — Группы, распределитесь по пять человек и обыщите территорию, я с Аккерманами и своими ребятами иду внутрь. Жан и Марко, за мной, — сказал Шадис. Пиксис кивнул ему и ушёл по другой тропинке, когда-то давно протоптанной Мясником. — Ты куда? Вход там, — Микаса посмотрела на Леви, который пошёл в другую сторону дома. — Нет, мы всегда с ним ходили там… — Ребята, да тут два выхода… — протянула Имир. — А если быть точнее, их три. Один спрятан, как и второй, — сказал Жан, выйдя из-за дома. На первый взгляд это довольно маленькая трёхэтажная каменная постройка, но на деле, внутри намного больше места. — Значит, он скрывал нас друг от друга так хорошо, что мы ни разу не виделись… Либо он стёр нам память, но это маловероятно, — тихо ответила черноволосая и посмотрела на окна. Некоторые были побиты, но не сильно. — Нам нужны ещё люди. Разделимся, — приказал Кис. — Группа Эрвина! Армин с Энни, идите с Микасой через левый вход, Имир с Хисторией и Леви в правый, я с остальными пойду через третий задний. Нам нужно составить план дома для понимая. Жан, займись этим. — Есть! Когда Микаса жила у Кенни, она всегда входила в дом через левую часть дома. У него не было торца, даже никакого нормального и понятного входа. Это была заросшая в сорняках дверь в стене, без ступенек и других нормальных способов подъёма к ней, но внутри всегда было удобно и комфортно. После обследования дома стало ясно, что он состоит из трёх одинаковых частей. Две раньше использовались в качестве места жительства обоих Аккерманов, третья же пока что была неизвестна.***
При более подробном обыске третьей части была найдена неостывшая плита. Поиск довёл ребят до находки девушки, которая попыталась скрыться от полиции, но её схватили и отвезли в участок после окончания задания. — Как тебя зовут? — спросила Микаса, сидя напротив попивающей чай кареглазой девушки. — Этна. — Просто Этна? — Этна Аккерман, — добавила она. Леви подавился своим напитком, Микаса, к счастью, успела выпить свой до того, как та назвала своё полное имя. — Очень интересно, — отрезала черноволосая, посмотрев на брюнета. Он незаметно покачал отрицательно головой. — Вы, наверное, думаете, что я убила отца? — теперь Микаса подавилась чаем Леви. — Отца?! Кого это? Мы знаем ещё какого-то Аккермана? — азиатка явно не ожидала такого оборота. — Вы не слышали о Мяснике? Кенни Аккерман. Я думала, полиция знает о нём… — она пожала плечами. — Сколько тебе лет? — Тридцать два, — ответила она. — Твой отец — Кенни Аккерман?! — выкрикнули оба. — Да. Я его похоронила в лесу недавно. Он пришёл домой со смертельным ранением в животе и умер прямо на кухне, не успев и хлеба передать, — она допила чай. — То есть, ты на реальных щах говоришь, что дочь Мясника? — Микаса вгляделась в её лицо. — Да, почему ты так удивляешься? — Потому что… — хотела ответить девушка, но была перебита Леви. — Не говори. Мы хотим знать, как ты оказалась в доме Кенни? — Я родилась в этом доме, мать никогда не видела. На сколько я знаю, отец её убил, сам перешёл на сторону геев, иногда я видела его с мужчинами в сарае. Он никогда не позволял мне шастать по дому и выходить далеко за пределы участка, он бил меня, если я его не слушалась. Но только десять лет назад при одних ужасных обстоятельствах я узнала, что этот человек — маньяк. — Подожди, ты была в доме от пятнадцати до десяти лет назад? — Микаса вытащила блокнотик и начала в него что-то записывать. — Да. Аккерманы переглянулись. — Вот теперь расскажи, — сказал брюнет. — Я Микаса, это Леви. Мы Аккерманы, жили у Кенни в течение пяти-десять лет назад. Самое странное то, что мы не знали о существовании друг друга до июня 2021 года. Ты знала о том, что он жил ещё с двумя детьми? — Вы Аккерманы?.. Кем вам приходится отец? — Это мой дядя. Моя мать — его родная младшая сестра, отец Микасы был приёмным братом Кенни. — Я не знала, что вы жили с ним. Я всегда думала, что одна в его доме. — Ты знала о разделении дома на три фракции? — Леви присел на стул, сложив перед собой руки на спинку. — Нет, дом всегда казался мне маленьким, как и внутри. Не знала о соседях… Этна Аккерман, дочь покойного Кенни Аккермана, Мясника-Потрошителя, не знала о существовании Леви и Микасы Аккерманов. На допросе у неё выбили мало информации, но детективы-однофамильцы до сих не верят многим её словам. Леви оставили в отделении, хотя Микаса предлагала поехать ему к ней на квартиру, чтобы спать было удобнее, но Эрвин настоял на безопасном сне девушки без её неродного двоюродного брата. Ночь сегодня холоднее обычного, Аккерману выдали плед и уложили на раскладушку. — Спокойной ночи, друг, — Микаса хотела выйти из кабинета и закрыть его на ключ, но её остановили за запястье. — М? — Хочу попробовать что-то новенькое, — Леви закрыл жалюзи и чмокнул девушку в уголок губ, приложив к её затылку свою ладонь, впутывая пальцы между волос. — И что это было? — Микаса продолжила стоять в недоумении. — Не садизм, а что-то более адекватное. Всё, иди, раз уж так хочешь. — Не-не, объясни. Так беспричинно меня ещё никто не целовал, — Микаса закрыла дверь изнутри на ключ и выключила основной свет, оставив настольную тусклую лампу. В комнате повисла темнота. Луна слегка освещала помещение. — Значит, это был твой первый раз, — ухмыльнулся он, прошёл к столу девушки и присел на него. — Много слишком у меня в последнее время «в первый раз»… Ты же не думаешь, что мы встречаемся после того, что у нас произошло более двух недель назад? — Микаса подсела на стул напротив Аккермана. — А что у нас было более двух недель назад? О чём это ты? — наигранно спросил он, отвернув голову куда-то в сторону. — Не беси. — Да не думаю я, не думаю. Я же не встречаюсь с каждой шлюхой, с которой переспал, — он пожал плечами. Услышав тишину в ответ, он повернул голову на азиатку. Она медленно поднялась и встала напротив него. Резким хлопком по всей комнате раздался удар ладони Микасы о щёку Ривая. Он недоумевающе посмотрел на неё. — То есть я была одной из твоих шлюх?! — она приподняла брови. — Я, значит, шлюха?.. — Что?.. А… Чёрт… — понял Леви. До него дошло, как он облажался той фразой. — Чёрт, прости, я не то имел в виду. Я хотел сказать, что… — Да мне плевать на то, что ты хотел сказать! Правильно подбирать слова — неотъемлемая часть каждого хорошего диалога! Если ты сказал один раз — скажешь и в другой! Ты же бывший детектив, а значит и юрист! Иди к чёрту, Аккерман! — она открыла дверь и хлопнула ею, заперев на замок. — Чёрт, дурак! Она же девушка… У них другое мышление, нежели у парней… — пробурчал он себе под нос, приложив ладонь ко лбу. — Я шлюха, представляешь? — Микаса сидела у койки брата. Его глаза уже слипались, он хотел спать, но выслушать сестру тоже было важно, так что он изо всех сил старался не вырубиться посреди её рассказа, и положительно кивал головой. — Ужас… — протянул он хриплым голосом. — Даже желание с ним иметь какую-то близость пропало… — вякнула она, смотря в окно. — М-мм… — Сначала он поцеловал меня, а потом обозвал путаной! — всё негодовала девушка. — У тебя просто ПМС, успокойся, дорогуша. Твоя нервозность вполне объяснима, — протянул он, протирая глаза. — Вообще-то у меня сейчас не ПМС! Да, и я не нервозная! — Микаса повысила голос. — А… Догадываюсь… — Доброй ночи, идиот! — грозно сказала она и хлопнула дверьми палаты. — Наконец-то… — шепотом сказал он и моментально вырубился. «Да чего ты, блять, догадываешься?!» — пронеслось у неё в голове.