Не думай о красной обезьяне

Ругаться они начали сразу после возвращения с острова. В этом определённо была какая-то связь, но из-за жары и усталости Ло плохо соображал и не сразу понял, в какое дерьмо вляпался. Разношерстная команда разбежалась по углам, и все смотрели друг на друга с недоверием. Нет, они помнили, кто они и зачем приплыли на Дресс Розу, и Ло не заметил ни у кого признаков слабоумия, однако ощущение всё равно было скверным. Будто из высокой деревянной башни достали основу, а она, вот чудо, почему-то не разваливается, а держится на фантомной памяти. И ещё эта игрушка… бесила. Размером с небольшую собаку, она увязалась за ними возле подземных доков. План был прост: проникнуть туда, вырубить Сахарка и освободить превращённых бойцов Колизея. Только что-то в очередной раз пошло не так, вызывая в Ло глухое раздражение. Хотелось стукнуть кого-то по дурной голове в соломенной шляпе, но никто из Мугивар такой не носил. Лишь у безымянной обезьяны она была, а ещё тарелки, пришитые к ладоням. Обезьянка твердила, что она — член их команды и вообще капитан, вот только над ней посмеялись и забыли: ну что за глупости? Сильными пиратами с высокими наградами не могла командовать игрушка. На резонный вопрос «а кто тогда главный?» на палубе повисло натянутое молчание. — Может, я? — предположил Брук, вытянув руку, словно школьник. — Я самый старший и опытный. — Братан, ну куда тебе, — фыркнул Фрэнки. — Ясно же, что капитан — это я! От их перепалки гудела голова. Молчали только Зоро и Робин, что у них на уме — неизвестно никому. Стоит, пожалуй, переночевать где-нибудь в лесу, а не на корабле. Возможно, на ком-то из членов экипажа использовали фрукт и поэтому они все про него забыли. К сожалению, Ло никогда не сталкивался с действием этой способности изнутри. Долгосрочную память не тронули: он помнил, зачем явился на Дресс Розу, не забыл про собственную команду и план. Не хватало всего одной детали, без которой происходящее напоминало театр абсурда. Обезьяна в красной безрукавке и синих шортах безуспешно пыталась привлечь к себе внимание. Её речь была нечёткой и искажённой, а слова не всегда внятными: похоже, это зависело от типа игрушки и влияния на разум. Раз она смогла последовать за ними, а не осталась работать на фабрике, выполняя приказы Сахарка, этой бедняжке отчасти повезло. Свободу воли она сохранила. Но кем была? Жителем Дресс Розы, бойцом Колизея? Завтра должно начаться очередное шоу, на котором ждали опальную принцессу. Шумиху они могли бы выгодно использовать, чтобы снова подобраться к фабрике. — Огорчу вас, но, — Ло надоело слушать вопли Нами и Усоппа, и он вышел в центр импровизированного круга. — Капитаном был я. Успокойтесь и займитесь наконец делом. — Да что ты говоришь, — Санджи выдохнул дым в его сторону и нахмурился. Они все были на взводе, потому что чувствовали себя неуютно и потерянно. Они все знали — что-то не так, неправильно. — Тогда почему на нашем флаге соломенная шляпа, а не твоя кепка, ка-пи-тан? — Понятия не имею. Но раз вы не можете договориться, то нужен тот, кто сделает это за вас. Или есть возражения? Мы в логове опасного врага и если рассоримся сейчас, то нас выследят и убьют по одиночке. К Мугиварам у Ло не было тёплых чувств: они не его накама, а всего лишь союзники. Однако по условиям альянса он нёс ответственность за то, что привёл их сюда и втянул в свою месть. Как бы ни развивались события дальше, в план не входила ещё чья-то смерть, кроме Дофламинго и его собственной. — Ладно, так и быть, — неохотно согласились Мугивары. — Что ты предлагаешь? В обсуждении приняли участие все: даже Зоро вставил пару слов, а Робин подала несколько неплохих идей. Решили разделиться и оставить часть команды охранять корабль, а другую отправить на фабрику. Обезьяна, тоже вымотавшись, прижалась почему-то к боку Ло и обняла его лапами, что было неудобно — к ним ведь пришиты тарелки, которые цеплялись за одежду, действуя на нервы. Искусственный мех нагрелся на солнце, и Ло хотел бы отодвинуть навязчивую игрушку, но почему-то не стал этого делать. Логичных причин так поступать у него не было. На них косились с любопытством, но, к счастью, пока никак не комментировали неожиданного поклонника. — Я приготовил прохладительные напитки! — объявил Санджи, протягивая девушкам запотевшие бокалы. «Мужикам» он, так и быть, принёс пиво и вскользь пожаловался, что еды в холодильнике и трюме для хранения столько, что можно прокормить целый флот. На кой им так много? — Да съест же… — начал Усопп и запнулся, не понимая, почему не может продолжить. Ло вздохнул. Сила Сахарка ужасала: подсознательно они знали, что был кто-то ещё, но не могли даже назвать его имя. Выслушав остальных, Санджи больше ничего не сказал, чуть сгорбился и вернулся на камбуз, чтобы приготовить ужин. На палубе вновь разлилась неуютная атмосфера. — И мы никак не можем с этим бороться? — спросил Чоппер. — Ведь… мне кажется, что нельзя совсем забыть человека! Хоть что-то да останется! — Вспомни сцену на острове, — возразил Зоро и отхлебнул из бутылки. Он чаще других смотрел на обезьяну, что жалась к Ло. — Мужья и жёны, родители и дети — никто не мог достучаться друг до друга, игрушкам не верили, что бы те ни говорили. Мы ведь тоже… не верим. Обезьяна подняла голову и кивнула, подтверждая слова Зоро. Она больше не пыталась кричать и плакать, как раньше, однако взгляд её оставался по-прежнему ясным и твёрдым. — Значит, мы должны вспомнить, кто это, пока не начались бои в Колизее, — подвёл итог Ло. Робин вдруг тихо рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Это будет сложно сделать, временный капитан-сан, если вы заберёте игрушку себе. Она же от вас ни на шаг не отходит. — Будто я этого хочу! — Видимо, она хочет. Атмосфера слегка разрядилась: Мугивары переглянулись и намного более доброжелательно принялись расспрашивать обезьяну о том, кто она и кем была раньше. Назвать своё имя она тоже не могла, однако с охотой скакала по чужим плечам, била в тарелки и всячески веселилась. Её суетливые и одновременно чёткие движения ужасно напоминали о ком-то близком и знакомом. Ло наблюдал за ней, подмечая детали. Как меняется выражение плюшевой морды. Как вытягиваются и сгибаются лапы, словно резиновые. И как в прорезях безрукавки виднеется крестообразный шрам. — Эй, — позвал Ло обезьяну, когда остальные разошлись по каютам. План они обсудили, а ночью всё-таки нужно отдыхать. — Подойди. Сам Ло, как и хотел, спустился с корабля и присел возле дерева, что росло ближе всего к берегу. Так он не выпускал из вида ни союзников, ни дороги, ведущие к городу. Обезьяна, неуклюже переваливаясь и бренча тарелками, послушно подошла и залезла к Ло на колени. Это тоже показалось знакомым. — Кто тебя ранил? Склонив голову набок и по-человечески вздохнув, она ничего не ответила. Возможно, хотела, но не могла. Поэтому Ло учился понимать язык тела: поворот глаз, едва заметную тряску, которой игрушка выражала радость. — А кто вылечил? На этот вопрос она практически рассмеялась: негромко и дурашливо, словно вот-вот запоёт «острова на юге», только вот Ло не мог вспомнить, от кого же слышал эту песню и почему она вызывает тянущую, невыносимую боль в диафрагме. Обезьяна коснулась тарелкой груди Ло. Он редко носил закрытую одежду, поэтому прохладный металл при соприкосновении с кожей вызвал мурашки. Совсем как когда они решили стащить из морозилки кубики льда, чтобы охладиться. Жара была страшная, и Ло всерьёз думал, что засунуть отрезанную голову в холодильник — не самая идиотская идея. — Значит, я. Он помнил Маринфорд и смерть Огненного Кулака. Помнил Белоуса. И свои окровавленные руки, которыми вытащил с того света… кого-то. Несмотря на силу фрукта Сахарка, Ло не мог забыть операцию, которую делал, это уже вбито в подкорку мозга или даже глубже. Вряд ли он расщедрился на операционную и столько усилий ради посредственного человека. Этот человек должен по крайней мере изменить мир, а максимум — его разрушить. Ло улыбнулся и погладил игрушку по спине, ища позвонки, которых там, конечно, не было. К нему прижались в ответ и крепко стиснули лапами, доверчиво и беззаботно, будто Ло не мог в любой момент вытащить меч или же голыми руками разорвать на куски. Сломанные игрушки умирали. Очень удобный способ захватить власть в стране или на отдельно взятом корабле, но Ло подобное было не нужно — он хотел, чтобы его планы выполнялись, чтобы Дофламинго наконец сдох и чтобы обезьяна в соломенной шляпе прекратила называть его накама, они же просто заключили альянс. В ответ она больно цапнула Ло за ухо. — Не только альянс? — Он задумчиво потрогал горящую мочку, окунаясь в очередные воспоминания. — Мы встречались? — Д-да. — Ты же понимаешь, что это не навсегда. После расторжения альянса мы станем врагами. — Нет. Ло чувствовал себя так, будто разговаривает с чертовски упрямым самодуром, безумцем, плевать хотевшим на чужие границы и мнение. Возможно, именно такой человек мог победить Дофламинго и дать Ло шанс исполнить задуманное. Кое-кто слишком удачливый засранец, которому невозможно отказать. — Ты плохо себя ведёшь, — ухмыльнулся Ло и ткнул игрушку в щёку. — Может, не превращать тебя обратно? Будешь ещё одной плюшевой милашкой на моей подлодке. Обещаю вовремя пришивать тебе лапы. Обезьяна недовольно заворчала, упёрла тарелки в бока и посмотрела на Ло так, что у того… нет, не проснулась совесть, конечно. Какие глупости. — Ты… спасёшь… меня… — медленно и практически по словам произнесла она, прикладывая для этого ощутимые усилия. Улыбка стекла с лица Ло, и он почувствовал, как грудь сжимают длинные-длинные фантомные руки. Он уже в их хватке. Не выберется. — Я… верю. Верю тебе. Тра… Торао. Чёрт. Ну и как после такого он может не вырубить Сахарка лично?

***

Луффи прыгнул ему на спину, обвил руками-лианами, захохотал громко и открыто, словно делился радостью со всем миром. Ло стоял над Сахарком, вокруг которой уже суетились маленькие феи, и думал, что почти ничего не сделал — победу заслужил Усопп, но… Но он был счастлив нанести хотя бы один удар. — Я же говорил, — крикнул ему в ухо Луффи, — что ты превратишь меня обратно! — Знаешь, велик был соблазн оставить тебя в виде игрушки, — проворчал Ло, пряча улыбку. — Ты был милее и тише. Вместо ответа Луффи обнял его ещё и ногами. Размечтался — чтобы избавиться от Мугивары, нужно разрушить мир, но вот беда, сам Мугивара уже первый в этой очереди. Ло придётся или потесниться, или встать с ним рядом. Ло выбрал второе.