Траур

      Кизакура просыпается после сильного похмелья. Вроде бы, лишь шестого на этой неделе.       Он качает головой, неуверенно садясь и держась за голову. Смотрит на прикроватную тумбочку и стоящие на ней цифровые часы, на которые проецируется свет от лампы.       — 13:23, — голос охрип. Он медленно качает ногами, свисающими с матраса. Смотрит на бутылки виски, разбросанные по полу. Губы подергиваются в легкой ухмылке, он хихикает.       — Джину бы не понравилось… — шепчет он себе, медленно вылезая из постели, хватаясь за тумбочку для поддержки. Чувствует тошноту, головокружение и какую-то легкость. Медленно он выходит из своей комнаты и неуверенно идет в ванную, смотря в зеркало.       Беспорядок.       Кизакура похож на мертвеца. Он не смог взять себя в руки после потери Джина Киригири. Чувствует, как сжимается горло.       Нет. Он больше не может плакать. От этого станет только хуже.       Он открывает кран с горячей водой и обливает ею лицо. Даже не морщась от температуры, ударяющей по его холодной коже.       Закрыв кран, он позволяет воде стекать с лица, вообще не беспокоясь о себе после произошедшего.       Подождите…       К Кизакуре приходит мысль.       Он мог бы посетить могилу Джина. Это немного поднимет его настроение.       Он кивает самому себе, последний раз смотрит на себя в зеркало, на пятна от виски на одежде и мешки под глазами. Неважно. Сейчас важно то, что он посетит могилу Джина.       Он вылетает наружу, взяв с собой фляжку. Идет по улице, опустив голову, держит руку на краю шляпы, не сильно хотев бы, чтобы люди смотрели на него своими странными мерзкими взглядами или чтобы он сам смотрел кому-то в глаза.       Через некоторое время он уже находится на кладбище, оглядывая землю с торчащими из нее камнями, и фыркает.       — Давай, Кизакура, пути назад нет, — думает он про себя.       Так он начинает бродить по кладбищу в поисках могилы умерших друзей. Горло снова сжимается, но мысль о том, что ему придется остаться одному в своей квартире невыносима. Ему нужны друзья и родные.       Коичи оставляет свои мысли, найдя, что искал. На камне высечено:       "Здесь лежит       Джин Киригири,       1983-2010"       — Привет, дружище, — говорит Кизакура, подсаживаясь перед могилой. Слезы наворачиваются на глаза. — Ты все еще должен мне… нам… семейный ужин, — он смеется, всхлипывая.       — Тьфу, боже, — пробормочет мужчина, — Джин, все не то… — он глубоко вздыхает, - будто ты не тут, — качает головой Кизакура. — Многое произошло с тех пор, — он смотрит на серое небо, и на его влажном от слез лице появляется небольшая ухмылка. — Честно говоря, никогда не думал, что все вот так закончится, — он снова смотрит на камень перед собой. — Я очень скучаю по тебе, Джин. Я просто… В последнее время было так одиноко. — Кизакура снова всхлипывает, вытирая лицо рукавами. — Я действительно любил тебя, Джин. Ты знаешь? — Он качает головой и мягко хихикает. — С тобой я мог отвлечься… Я скучаю по тем временам, понимаешь? Тем, когда все еще не перешло в этот хаос. Мирные деньки, — вздыхает Коичи. — Именно это я имел в виду, когда сказал, что люблю тебя. Немного поздно говорить о таком, наверное, хах, — Коичи медленно встает и отряхивается.       — Ну, думаю, мне пора, до скорой встречи, Джин.