(не) Данте и (не) Вергилий

— О… Снова играет. Хиро не повернул головы: он был очень занят новым микрочипом. Это куда важнее какого-то там… позёра. — Красиво играет же. Мало кто бесит Хиро так же сильно, как этот парень. Для нелюбви не было какой-то веской или уважительной причины, просто так сложилось. Как сказала бы тётя, исторически. Хиро очень хотел его игнорировать, забыть об его существовании вовсе, однако мешали чересчур влюблённые в музыку друзья. Особенно Фред. Играть ни на чём, сложнее барабана, он не умел, потому проматывал безумные деньги на поддержку молодых групп, концерты, атрибутику и спонсорство. Благодаря ему чёртова дюжина энтузиастов купила современное оборудование или хотя бы прокатилась со своими песенками по ближайшим штатам. Хиро считал, что Фред занимается фигнёй. Фред говорил, что слишком любит музыку, чтобы упускать очевидные таланты. К тому же, будем честны, в робототехнике он не смыслил ничерта, зато был прекрасной рекламой и вдохновителем для необычных идей. Или вот… капателем на нервы тоже профессиональным. — Ну послушай, прямо под окном же!.. Хиро, дружище! — Фред, заткнись. Хиро обычно не грубил старшим, но тут случай особый. Он устало откинулся на спину жёсткого стула и выронил части достроенного чего-то. Ещё не решил, чего, а задумка из-за назойливой музыки с улицы так и не успела оформиться до конца. Просто мексиканские мотивы и теория вероятности отвратительно сочетались, в этом всё дело, понимаете? Мигель Ривера перевёлся к ним в конце первого семестра. Формально их институт занимался точными науками, программированием и робототехникой, однако, как оказалось, в него могли поступить и просто талантливые подростки самых разных специальностей. Раньше Хиро и подумать не мог, что в месте, которое буквально боготворил Тадаши, откроют направление музыки. И оно будет пользоваться, чёрт возьми, успехом! Эти бренчащие, поющие и танцующие монстры представляли институт на выставках и конкурсах творчества, отжирая львиную долю времени, которое раньше тратилось на науку. Хиро это бесило. Лично ни Мигель, ни такие же музыканты, как он, никак не могли повлиять на новую политику учебного заведения, это было лишь удачное для них стечение обстоятельств. Но Хиро всё равно записал Мигеля в свои личные… ну не враги, но неприятели, так скажем. Слишком уж яркий, слишком слепящий. И его музыка, Ньютон подери, пробирала до мурашек, что раздражало ещё больше. — Мне не нравится. — Хиро встал и схватил куртку с вешалки. — Я домой. Невозможно работать. Октябрь выдался аномально тёплым и дождливым, так что закрывать окна и выживать только с кондиционером было подобно добровольной пытке. Хиро мог бы уйти в лабораторию поглубже и подальше, однако остальные бы его потом живьём съели, допытываясь до истинной причины. Им-то Мигель нравился. Хани и Васаби вообще были его фанатами и постоянно лезли спрашивать про мексиканскую культуру, обычаи, фоткались с ним для Инстаграмма и вели себя ну совсем не как разумные взрослые! А ведь Мигель был младше их всех, даже Хиро. Невысокий, тощий, какой-то коренастый и одновременно сильный, что было заметно по тому, как легко он таскал тяжеленную на вид гитару. На рюкзаке болтались брелки с черепами, ногти покрашены в чёрный, сомбреро, ну конечно, как же без него, и обувь к тому же чудовищно дорогая — такую себе даже франт Фред покупать бы удавился. — У него семья обувщиков, вот и донашивает, — делилась информацией Хани, хотя Хиро её ни о чём не спрашивал. — Он приехал покорять Сан-Франсокио и говорит, что станет самым известным на весь мир музыкантом. Мол, у него есть благословение от предков, а это уже половина успеха. После таких слов обычно загорался спор между Фредом и ГоГо на тему жизни после смерти, ритуалов некромантии и обычаев древних майя, однако они моментально сворачивались, стоило Хиро зайти в комнату. Как будто их не слышно ещё в коридоре, придурки. Мёртвых нельзя вернуть. Они ведь в земле, в гробу, слишком далеко, чтобы услышать зов тех, кто остался. Если бы всё было так просто, стал бы Хиро ходить к психологу дважды в неделю и терпеть утешительные обнимашки от Бэймакса? У главного входа в институт ожидаемо собралась толпа. Хиро едва протиснулся на свежий воздух, так активно работали локтями фанатки, желающие прикоснуться к кумиру. Из инстинкта самосохранения Мигель забрался повыше на парапет и ходил по нему, балансируя, словно кот. Одновременно он умудрялся петь что-то на родном языке с вкраплениями английского, от чего у Хиро моментально заболела голова. Да-да, именно от этого, а не от обещанных ещё вчера магнитных бурь и ливневых дождей. — Хиро! — заметив его, крикнул Мигель и радостно замахал. Откуда-то этот музыкантишка узнал про Хиро (Фред, болтливый ты!..) и решил, что им непременно стоит подружиться. — Как я рад тебя видеть, амиго! Над чем работал сегодня? — Ни над чем, — буркнул Хиро, натянул на голову капюшон и почти сбежал, ловя в спину сочувствующие взгляды фанатов и понимающий — Мигеля. То есть Хиро предполагал, что взгляды были именно такими, обернуться он бы не решился. Видимо, догонять его никто не собирался, потому что спустя пару минут музыка полилась снова. Бодрая, хрустящая, как морской песок, она довольно долго пульсировала в голове смесью головной боли и навязчивого ритма. Дома, к счастью, ждала таблетка аспирина. Хиро упал на кровать и застонал в подушку. Ему уже почти восемнадцать, он один из выдающихся студентов, а старшие — Хани, Фред, Васаби и ГоГо — тоже остались в институте продолжать научную деятельность и поддерживать своего «кохая» на пути спасения города. О своих супергеройских похождениях они никому по-прежнему не рассказали, и хотя голова Хиро в последние месяцы была больше занята дипломным проектом, чем похитителями дамских сумочек, он никогда не забывал, ради чего вообще всё это затеял. Скоро будет четыре года с тех пор, как погиб Тадаши. Надо… как-то отметить? Сходить на могилу? От мысли об этом Хиро скручивало болью. Только спасти от неё не могла ни таблетка, ни полная диагностика Бэймакса. Как бы он ни старался «пережить», «отрефлексировать» и прочие умные слова психолога, ничерта это не помогало. От обиды резало глаза и в горле крутился клубок острейших бритв. Когда столько не успел сказать, когда не сумел спасти, когда чувствуешь себя бессильным и бесполезным, не хочется жалеть своего внутреннего ребёнка. Хочется, чтобы Тадаши был жив. Взять его за руку, посмотреть в глаза. Услышать какую-нибудь добрую колкость и сбежать с ним ночью на подпольные бои роботов, а затем, уже в институте, придумать невероятную и крутую штуку, которой ещё не видел научный мир!.. Тадаши, наверное, гордился бы им. Так говорила тётя. Но Хиро ей не верил — потому что мертвецу по большому счёту плевать на живых. И они больше не могут ни радоваться, ни грустить, ни испытывать другие человеческие чувства. Всё равно что приписывать широкий эмоциональный диапазон игольному ушку. Смешно. Ха-ха. Промаявшись с головой ещё час, Хиро наконец-то заснул. Ему не снилось ничего определённого, но было душно и жарко. Неприятно жирной ощущалась кожа, майка прилипла к спине. Парило, вот-вот должен был пойти дождь, а Хиро не подумал закрыть окно, из-за чего в комнату втекал тёплый воздух, делая каждый вдох невыносимым. А ещё через него Хиро услышал до боли знакомый голос. Вытерев лицо краем одеяла, он осторожно выглянул и едва не прикусил кончик языка. Что забыл у него дома этот, этот?!.. — Хиро, тут к тебе друг пришёл, — тётя не могла знать про их отношения, поэтому, конечно же, впустила «милого мальчика с гитарой». Что Мигель наплёл ей про друга? Хиро скорчил недовольное лицо и поплёлся встречать, надеясь, что тётя ещё не успела выставить на стол фирменную курицу и вообще воспринять Мигеля как нового члена привычной компании Хиро. Такой подставы он от неё не ждал, нет. — И снова здравствуй, амиго! — широкая улыбка Мигеля бесила, но тётя была рядом и Хиро выдавил в ответ что-то вроде оскала. — Могу я попросить у тебя помощи в одной теме? Пожалуйста, больше никто меня не спасёт! Хиро удивился. — Не знал, что на вашей специальности проходят робототехнику или высшую математику, — заметил он растерянно. Мигель же зря времени не терял и, подхватив Хиро под локоть, потащил его наверх. — Эй, не гони, я же ещё не согласился!.. Хиро услышал приглушённое тётино «какой хороший мальчик!» и понял, что эту битву он проиграл. В комнате пришлось выпутываться из реально сильной хватки Мигеля и ставить перед собой преграду в виде стула. Бэймакс по вечерам подрабатывал в больнице, так что на его поддержку рассчитывать не приходилось. Мигель же, не испытывая ни капли вины, сел прямо на стул, устроил локти на спинке и взглянул Хиро в лицо снизу вверх. — Вообще-то я пришёл не за высшей математикой, — доверительно сказал он тоном «сейчас расскажу страшный секрет». Хиро безумно захотелось выбросить его из окна. Но следующая фраза буквально выбила из-под ног не только почву, но и всю вселенную разом. — Ты ведь хочешь встретиться с Тадаши? — Откуда ты… Нет. Стоп. Выметайся, сейчас же, — дрожащим голосом приказал Хиро. Как было бы здорово звучать уверенно и властно, однако эмоции не дали ему ни шанса. — Я не собираюсь говорить с тобой о брате. Ты мне никто, и я не буду с тобой дружить. И вообще, ты меня бесишь! Выпалив все обидные слова без остановки, Хиро попытался восстановить дыхание и упёр руки в колени. Он ожидал, что Мигель обидится и уйдёт, но тот почему-то остался сидеть и смотрел на Хиро с пониманием. Без снисхождения, но спокойно, как человек, который уже видел такое, от чего навсегда разучился испытывать страх. — Это нормально, — тихо сказал Мигель. — Это нормально — когда больно. Я тоже не собираюсь становиться твоим другом, Хиро. Просто позволь мне провести тебя к Тадаши. Мне кажется, ты о многом хотел бы с ним поговорить. Обычно если люди несли несвязный бред, их отправляли в больницу. Не пора ли вызывать скорую и сказать, что милый мальчик Мигель немного поехал крышей? Хиро скрипнул зубами и ничего не сделал. Тон, поза, взгляд — что-то из этого подцепило за уязвимое место, заставило выслушать до конца. — У тебя есть три минуты. Рассказывай, что ты хочешь сделать, а потом выметайся. Мигель улыбнулся. …когда он ушёл, Хиро почувствовал себя пустым. Не способным ни на какие действия, слова и мысли. Сказанное Мигелем не укладывалось ни в какую теорему и формулу, оно попросту противоречило здравому смыслу и законам мироздания. Отправиться в мир мёртвых!.. Чтобы поговорить с Тадаши!.. Впрочем, оборвал сам себя Хиро, мне это ничего не стоит. Наоборот, будет отличный повод раскрыть старшим глаза на безумство их кумира и наконец-то избавиться от назойливых фанатских воплей под окнами. Всего-то нужно взять с собой нано-камеру, а лучше две, записать то, как Мигель будет «входить в транс» или что он там собирался делать, и в итоге ославить его на весь институт. Тадаши бы не понравились мысли Хиро, но Тадаши, увы, мёртв. А Хиро давно не добрый четырнадцатилетний мальчик, мечтающий о мире во всём мире. На «дело» они отправились в ночь с первого на второе ноября. По словам Мигеля, именно в это время мёртвые приходили к живым в гости, если их, конечно, ждали и помнили. Вообще Мигель довольно много говорил о том, как важно помнить и ценить своих родных, что не могло не отозваться сладко-болезненной трелью в сердце. Хиро при всей нелюбви к Мигелю был с ним согласен. Маленький алтарь в честь родителей и Тадаши до сих пор занимал почётный угол в их с тётей чисто американском доме. Японские корни обязывали, и хотя прах Тадаши развеяли над морем, могила у него тоже была. Только Хиро обычно просто сжигал свечи и тихо сидел перед фотографией, перевязанной белой лентой, а не бился в истерике. Он уже отплакал своё. Так вот, именно в эти дни мёртвые могли вернуться. Для них мексиканцы устраивали настоящий пир: пышное застолье, украшения из черепов, маскарады и яркие шоу. Латиноамериканский район в Сан-Франсокио был небольшим, но его слышали все, хотели они того или нет. За несколько кварталов слышалась отдалённая музыка и ритмичный стук, а на улицах попадались разрисованные люди. Хиро не собирался одеваться как чудак и взял с собой только рюкзак, а на одежду прицепил камеры, чтобы вести прямую трансляцию в облако. На стенах домов и балконах висели вырезанные из цветной бумаги черепа и целые фразы, под ногами шуршали лепестки незнакомых Хиро цветов. — Ты всё же пришёл, — Мигель встретил его у ворот большого и шумного дома, где собралось множество людей. — Я рад. Заходи, тебя нужно подготовить. — Зачем это? — проворчал Хиро. — Не хочу я с вами петь и плясать. — Просто будь послушным мальчиком, амиго, — нахально подмигнул ему Мигель и, прежде чем Хиро успел послать его к дьяволу, усадил на стул и принялся мазать лицо какой-то дрянью. Хиро вяло поотбивался, однако быстро понял бессмысленность своих действий: все вокруг уже были накрашены «под черепа», как и сам Мигель. Чёрно-белая краска создавала иллюзию впавших глазниц и скул, бледной кожи и «костей» вместо рук и ног. Нечто похожее теперь красовалось и на лице Хиро. Чёрт, вот бы оно смывалось не вместе с кожей… — Смоешь, не переживай, — успокоил его Мигель, а затем потянул за руку сквозь толпу. — Пойдём, нам сюда. Празднующие люди с любопытством смотрели на Хиро, но почему-то не задавали глупых вопросов. Их интерес быстро смещался на Мигеля, которого они хлопали по плечам, звали и громко приветствовали, словно он не подросток, а местная звезда. На плече Мигель тащил футляр с гитарой — кажется, белой и какой-то необычной, по словам Фреда, а тот в инструментах кое-что понимал. Откуда у парня из семьи башмачников такая дорогая игрушка и не окажется ли Хиро втянут во что-то противозаконное, он понятия не имел. Но общий кураж и лихое веселье слегка растопили подозрительность. По крайней мере он позабавится за чужой счёт, а не будет лежать в одиночестве и думать, думать, думать, прокручивая на повторе ту роковую ночь. За это Мигелю можно было сказать спасибо, но Хиро, конечно, не скажет. Дорога из лепестков закончилась возле небольшой церкви, построенной явно на деньги от пожертвований. В столь многонациональном городе никто не противостоял чужим верованиям и религиям, так что мексиканская диаспора никому не мешала ни своими строениями, ни даже вот такими карнавалами. Два дня в году можно и потерпеть. Пока Хиро с любопытством осматривался, Мигель достал из футляра гитару и бережно обнял её, словно любимую девушку. Хиро хмыкнул, подумав про замещение и прочие фрейдистские штуки, но ему стало совсем не смешно, когда Мигель коснулся струн. Звук был… как выстрел. Острый, быстрый и хлёсткий. Гул прокатился ощутимой вибрацией по земле, приподняв в причудливом хороводе лепестки у ног Мигеля. Тот медленно развернулся и его чёрно-белое лицо на мгновение показалось Хиро действительно не лицом, а черепом. Холод пробежал по спине и сковал ноги. Такого не могло быть, но ведь есть же, правда? — Пойдём, — сказал Мигель дружелюбно. — Я буду твоим проводником. И взял Хиро за руку так крепко, что гладкие кости до боли впились в живую плоть. В эту секунду мир изменился. Там, где раньше было пустое пространство с лавками и фонарями, вдруг появилась толпа светящихся людей. Пёстро одетых, непривычно шумных и эмоциональных. Они кучковались, переговаривались, старики сидели за столиками и играли в домино, а дети гоняли по кругу мяч и собаку. Несколько вдохов Хиро смотрел на них и не верил, а затем Мигель зачем-то воскликнул: — Доброй ночи, сеньоры и сеньориты! Не подскажете, где там искать японский квартал? — О, это же внук Гектора и Имельды! — раздалось со всех сторон. Хиро хотел сбежать, но Мигель держал по-прежнему крепко. — Какими судьбами, мальчик? — Учусь на музыканта. Тут хороший институт и много возможностей. Да-да, спасибо, постараюсь! И вам того же! Так всё-таки, можно узнать?.. — Ах, иди на восток, — ответил один из мертвецов, голова которого отказывалась держаться на шее и он постоянно её поправлял. — Они все там. Не очень-то любят шумные вечеринки. Не промахнёшься, а на границе тебя и твоего друга пропустят. — Знаю, — улыбнулся Мигель и потащил Хиро за собой. В ступоре от ужаса и непонимания, тот шевелил ногами, словно робот, и опомнился лишь когда оказался вместе с Мигелем на мосту из тех самых цветов. — Серьёзно?! Это всё взаправду? Я ведь не пил и не ел ничего из твоих рук… О, понятно, в краске галлюциноген? Или яд? Впитался через поры, как я сразу не догадался! Мигель слушал его с терпением взрослого, которому ребёнок доказывает, что яблоки умеют ходить и разговаривать. — Мир немного шире, чем пишут в учебниках, — сказал он наконец, и эти простые слова обрубили нервный бубнёж Хиро. — Тебе ли не знать, герой? В некоторые вещи нужно просто… поверить. Потерпи немного, и сам убедишься, что это никакой не бэд трип. Сочетание почти взрослой мудрости и молодёжного сленга убивало мозг Хиро. Он прыснул, не выдержав, и зашагал по дороге, ведь ломануться назад было стыдно и страшно. Вряд ли он потеряется без своего «проводника», но правила загробного мира могли быть куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Из типично мексиканского района они действительно попали в такой же типичный японский. Здесь было тише, спокойнее и уютнее. Редкие прохожие степенно кивали Мигелю и тот кланялся им в ответ, словно для него подобное в порядке вещей. Постепенно углубляясь в лабиринт улиц, Мигель вывел Хиро к зданию, очень напоминающему институт до реконструкции после пожара. К горлу подкатил комок, и Хиро сжал рубашку на груди, позабыв про камеры. Возможно, им конец, но почему-то об этом совершенно не хотелось думать. Потому что у перил ограждения, откинувшись на них локтями, стоял Тадаши. Кепка частично закрывала его лицо, однако мертвенное свечение и кусочки белой кости выдавали в нём не_человека. Но это был точно он! Это его вещи, его фигура и движения! — Та… Хиро запнулся. Голос сел. Мигель вдруг подтолкнул его в спину. — У тебя не так уж много времени, амиго. Давай, иди. Хиро раздражённо дёрнул плечом, мол, и без тебя знаю, и сделал шаг. Потом ещё и ещё, пока не оказался совсем близко к Тадаши. — Привет, — теперь голос не подвёл, и Тадаши поднял на него взгляд. Смотря на череп, Хиро очень чётко и ясно видел в нём знакомые черты. Глаза защипало. — Я… Ты помнишь меня? Вместо ответа Тадаши подался вперёд и обнял Хиро так крепко, что у того затрещали рёбра. Может, преувеличение, может, трещали совсем не его кости, но Хиро было плевать: он уткнулся в кофту Тадаши, которая пахла дымом, палёным пластиком и медью, стиснул его плечи в ответ и разрыдался. — Ну-ну, ты чего? — успокаивал его Тадаши и неловко гладил по голове. — Не надо плакать, братишка, у тебя ж ширинка расстёгнута, ты забыл? — Дурак, — буркнул Хиро и конечно же не выпустил Тадаши из объятий. Даже рушься мир вокруг, он ни за что бы его теперь не отпустил. — Я так по тебе скучал!.. Тадаши улыбался той самой улыбкой, какую помнил Хиро, говорил тем же голосом, и от этого внутри что-то умирало и воскресало, словно сам Хиро стал крошечным атомом, попавшим в бесконечную петлю зарождения и распада. Они говорил о всякой ерунде: сколько сейчас Хиро лет, как он учится, слушается ли тётю и есть ли у него девушка. О своей жизни после смерти Тадаши молчал, и Хиро подумал, что она, наверное, не сахар. Ведь Тадаши мёртв. И даже имитация, самая искусная подделка не способна стать заменой тому, что он потерял. — Я горжусь тобой, — сказал Тадаши и обнял лицо Хиро обеими ладонями. — Помни, что я всегда рядом, хорошо? Хиро слабо улыбнулся сквозь слёзы. — Да, помню. Прямо здесь. Сердце билось оглушающе. Словно резонировало с музыкой, что становилась с каждой секундой всё громче и плотнее, словно пыталось стать с ней одним целым. Хиро скрипнул зубами от боли, пытаясь её перетерпеть, но Тадаши заметил его неумелые потуги и покачал головой. — Тебе пора. — Нет! — Хиро дёрнулся, как от удара. — Я хочу ещё!.. Тадаши взъерошил ему волосы и надел сверху призрачную кепку. — Не торопись на этот свет, дружок. Я подожду, а у тебя столько несделанных «ещё»… Не забывай о них. Мигель, о котором Хиро как раз и успел забыть, резко потянул его назад. Фигура Тадаши начала стремительно отдаляться и уменьшаться, чтобы вскоре исчезнуть полностью. Будто из аэродинамичной трубы, их выбросило на землю перед церковью, заставив Хиро наглотаться дурацких лепестков. Мигель же стоял как ни в чём не бывало и аккуратно возвращал гитару в футляр. — Что… Почему мы вернулись?! — вскочив, Хиро налетел на Мигеля и схватил того за грудки, несмотря на то, что физически был едва ли сильнее. Повалять как следует этого коренастого музыкантишку он бы не смог, он же не Васаби и даже не ГоГо, способная вмазать мужику больше и тяжелее себя раза в три. — Потому что твое тело начало пропадать, — пояснил Мигель. — Ты этого не заметил, погружённый в переживания, но дольше тянуть было нельзя. Без соблюдения определённых условий живым нельзя находиться в мире мёртвых. От этого они, знаешь ли, тоже становятся немного мёртвыми. Мигель отцепил руки Хиро, отодвинулся и забросил футляр на спину, случайно — или специально — зацепив им Хиро по колену. — Это не потому что ты мне нравишься или что-то типа того, — сказал он с ноткой сочувствия. — Дело в том, что твои друзья очень многое о тебе рассказали. А я прекрасно знаю, каково это — терять близких людей. Вот и решил немного помочь. Считай это извинением за концерты под окнами, они же тебе мешали работать, правда? Хиро очень захотелось в этот момент его ударить, но он сдержался. И обнять. О, от этого он точно будет в стороне!.. — Мешали. Я не люблю музыку. — Музыка — это мой мир, — пожал плечами Мигель. — Как вы там говорите? Похоже, мы живём в параллельных вселенных. Он рассмеялся так заразительно и так по-дурацки, что Хиро тоже выдавил из себя смешок и почувствовал… нет, не облегчение, а нечто вроде принятия. Да, Тадаши умер. Но он всё ещё жив, как и говорил Бэймакс, жив, пока сам Хиро помнит его. Что за дурацкая гениальная мысль? — Так уж и быть, — махнул он рукой. — Я сотру все записи с облака и не покажу их ребятам. — Какие записи? — поднял брови Мигель. — Мне хоть покажи. Хиро достал телефон, зашёл в облачное хранилище, быстро введя пароль, чтобы Мигель не запомнил, но тот, кажется, был больше заинтересован в мозолях на своих пальцах, чем в чужой технике. Однако к изумлению Хиро хранилище было… пустым. — Чего?! — М? Что не так? — Ничего не записалось! — Хиро растерянно обновлял страницу раз за разом, но картина не менялась. Он отцепил камеру от одежды и покрутил её, ища повреждения, но та была цела. — Как такое возможно?.. — Что ж, значит, не судьба, — философски заметил Мигель и пихнул Хиро кулаком в плечо. — Знаешь, моя бабулита готовила великолепные тамале! Конечно, с её рецептом ничто не сравнится, но и в нашем районе есть пара мест, где их стоит попробовать. Давай сходим? Хиро вздохнул, засунул бесполезные гаджеты в рюкзак. — Ладно, Ньютон с тобой… Веди, Вергилий. Мигель довольно улыбнулся и снова протянул Хиро руку.