Больно... До чего же больно...

- Ну конечно! Я же дерьмо! Оливия с тайным удивлением смотрела в глаза своей возлюбленной. Почему ты каждый раз клеймишь себя «плохой, гадкой, дерьмовой» и так далее? Разве я тебе когда-нибудь это говорила?.. Вроде нет…Тогда почему?.. Почему, когда я только приехала из командировки, меня еле вышли встречать? Почему ты даже не сказала «привет», я уже не говорю об объятьях и криках радости? Почему ты так холодна со мной? Почему вместо того, чтобы прижиматься сейчас к любимому телу, я до сих пор стою в прихожей на зеленом коврике и держу в руках тяжелые сумки? Боже, сколько вопросов, на которые я не знаю ответов… И каких сил мне стоит сейчас просто не сесть на пол, как в детстве, и не зареветь от жгучей обиды, что жжется в сердце… Оливия мотнула головой и сглотнула тугой комок, в то время как Карен продолжала расточать лед: -Я снова испортила тебе настроение. Что ж, заранее спокойной ночи и до завтра. Люблю. – На этой ноте она развернулась и стала уходить, но остановилась, услышав тот же спокойный голос: - Отлично. Я с тобой не разговариваю. Хоть что делай. Довела. -Отлично, - согласилась Карен. – Теперь полное счастье. После чего она все же скрылась в комнате, оставив Оливию одну. За что ты так со мной?.. Чем я это заслужила?.. Может, у тебя кто-то уже есть, а я… А от меня ты уже устала… Или тебе просто жалко меня… Лив снова сглотнула и прикрыла глаза. И ведь она не попросит прощения… Не подойдет обнять… Словно и не надо ей это… Больно, до чего же больно… Темная ночь медленно захватывала сонный город в свой плен. Ветер подал в отставку и не гонял нынче листву по тихой мостовой. Одинокая луна лениво выглянула из-за низкого облака и заглянула своим лучом в открытое окно, осветив дрожащую и свернувшеюся клубочком на старом диване женщину, с губ которой срывалось только одна фраза: -Больно… До чего же больно…