ｆｌａｓｈｂａｃｋ
когда они встретились впервые, им было почти по девять. это было начало нулевых. — хочешь жука подержать? — не хочу. — почему? — они пугающие. — они классные и жужжат, смотри! мэттью разжимает ладошку и показывает сомин гигантскую цикаду, которая, почувствовав глоток свободы, начала двигаться и недовольно жужжать, предпринимая попытки взлететь. в какой-то момент ей это удаётся, и она за несколько мгновений перелетает с руки мальчика на близстоящее дерево, пролетая прямо над головой чон. оторопев от такой неожиданности, она сначала немного теряется, а потом визжит и бежит обратно в свой подъезд. она до смерти боится насекомых. на удивлённое выражение лица мамы она отвечает, что на улицу больше ни за что не пойдёт, потому что там цикады и мальчик странный. это было двадцать шестое июня. первый день после её переезда в ансан. на следующий день она всё же выходит на улицу. до этого мэттью пол часа орал под окнами «чон сомин, выходи, у меня больше нет жука, честно!». соседка высунулась из окна и пригрозилась кинуть в него кастрюлей, если он не замолчит. сомин всё же появляется во дворе, пугливо озираясь по сторонам, и мэттью улыбается во все двадцать восемь с дыркой. всё лето они играют на площадке, иногда вдвоём, иногда с другими детьми. тут вообще мало людей, потому что этот дом только-только построили и ещё мало кто сюда заселился. мэтт же живёт в соседнем, его построили относительно давно. он с удовольствием показывает сомин «город», что в его понимании означает та часть района, куда его пускает мама; эта территория ограничивается магазином с добродушной старушкой-продавщицей и пустырём ака заброшенной стройкой, но туда ходить не разрешают. в августе сомин стукает полных девять лет, и она идёт в новую начальную школу. эта школа немного далеко от дома, но мама отпускает её с мэттью, и они каждый день ходят вместе. дорога идёт через парк, где детская площадка получше чем та, что возле дома, поэтому обязательным ритуалом становится скатиться несколько раз с горки, побросав рюкзаки на песок. сомин плохо контактирует с новыми одноклассниками, поэтому на переменах просто сидит за своей партой. мэттью носится по коридору, и его в который раз отчитывает учительница. в первый день пребывания сомин в новой школе он разбил нос мальчику, который посмеялся над её рюкзаком с хэлло кити. больше над ней никто не смеялся. домой идут тоже вместе, время от времени ускоряя шаг. надо успеть до темноты. в октябре, когда зарядили долгие осенние дожди, останавливаются, чтобы попрыгать в лужах, и соревнуются, у кого брызг больше выйдет. мама снова отстирывает розовый плащ и ворчит, что больше стирать ничего не будет. вместе бегают в магазин за рисом и овощами. добрая продавщица даёт обоим конфеты на палочке в подарок. шагают домой и показывают друг другу зелёный и синий язык. мама сомин обеспокоена, что у неё нет друзей кроме мэттью, но саму сомин это никак не тревожит. с другими девочками у неё не получается разговаривать, они всё время обсуждают других и шутят непонятные шутки. минни это не интересно. с мэттом гораздо проще найти общий язык. она слишком привязывается к нему и ходит за ним хвостиком. родители говорят, что так делать не стоит, потому что ему, может, это не нравится. но кажется, он не то чтобы против. после школы он гоняет в футбол с другими мальчиками. минни молча сидит на краю поля, стережёт рюкзаки и смотрит за игрой. когда становится слишком холодно она дышит на покрасневшие ладошки и потирает их. наигравшись, мэтт берёт бутылочку с водой из её рук и судорожно пьёт, приглаживая разлохмаченные волосы, прилипавшие к вспотевшему лбу. потом они идут домой к сомин, греться. вечером когда мама заходит в её комнату, то чуть не спотыкается о разбросанные по полу игрушки. они играют в хэлло кити и трансформеров. на рождество наконец-то идёт снег. это вообще большая редкость в здесь, на юге. минни и мэттью радуются и носятся во дворе, оставляя следы на только что выпавшем снежке. ещё долго стоят на освещённом фонарём кружке и смотрят на тёмное небо, откуда бесконечно летят пушистые хлопья. они вкусные и холодят язык. этой зимой необычайно много снега, и на зимних каникулах мэттью покупают плассмасовые санки. они с сомин ищет подходящий холм и с трудом затаскивают санки на него. катаются вдвоём и по очереди. снег летит за шиворот и в ботинки, а мороз, которого раньше никогда не было, немного щиплет щёки. потом пол часа ищут шапку мэтта где-то в сугробах. когда им по десять, они идут гулять на пустырь на заброшенную стройку, наплевав на все запреты родителей. гулять среди серых плит и кусков арматуры такое себе удовольствие, но это весело хотя бы потому что ходить туда нельзя. там, кажется, тусуются плохие компании, кое-где попадаются осколки от бутылок. на некоторых плитах самые разные граффити, приличные и не очень, и минни жалеет, что они не могут нарисовать чего-нибудь. на следующий день они приходят сюда с перманентным маркером и на одной из плит оставляют свои надписи: «здесь были минни и мэттью», «ㅋㅋㅋㅋ», «хочу кимпаб прямо сейчас т__т». сомин рисует рядом единорога, а мэтт какого-то монстра. — не сотрётся, — гордо заявляет мэттью, пробуя растереть маркер пальцем, — потом археологи найдут эти рисунки и решат, что это пещерные люди рисовали! — вряд ли пещерные люди ели кимпаб, — улыбается сомин. на одиннадцатый день рождения минни открывает подарочную коробку, и оттуда выпрыгивает что-то маленькое и тёплое и начинает лизать её в лицо, от чего девушка чуть не подпрыгивает от неожиданности. — посмотри, он рад тебя видеть! — улыбается стоящая за её спиной мама так в доме у сомин появляется ещё один жилец, неуклюжий и взбалмошный бигль, получивший кличку тим. больше всего он любил грызть папину обувь и выпрашивать еду за ужином. поэтому папе пёс не понравился, зато понравился мэттью, который приходит вечером поздравить минни с днём рождения. он был единственным гостем. других друзей сомин пока не нашла. — вау! он такой крутой! — восклицает парень, снимая в коридоре кроссовки, которые щенок в новеньком красном ошейнике сразу же обнюхивает, приветливо виляя хвостом. мэттью моет руки и садится за стол рядом с минни. мама ставит перед ней торт, а папа зажигает свечки. — сэнгиль чука хамнида! сэнгиль чука хамнида! — все поют именитую днерожденческую песенку, и чон, набрав побольше воздуха, задувает все свечи. до отвалу оба едят торт, перепачкавшись кремом. она распаковывает подарок мэттью, криво обмотанный подарочной бумагой. это большой паззл, на тысячу деталей. глаза у минни сразу же загораются радостным блеском, похоже, это единственный ребёнок в мире, который так обожает паззлы. — мы же соберём его вместе? — она удостоверяется, что этот паззл повторит судьбу предыдущих, которые собранные лежат у неё в комнате. — конечно. кстати, это тоже тебе, я сам делал, — он роется в кармане и достаёт скрученный из проволки с бусинками кулон в виде сердечка. он немного гнутый и несиметричный, но сразу же оказывается у сомин на шее, чтобы беспременно пробыть там следующие года её жизни. весь двенадцатый год своей жизни минни встаёт в школу пораньше, чтобы успеть погулять с тимом. ещё темно, а она уже спускается по лестнице, еле удерживая в руках поводок. тим — уже не щенок, но всё ещё пёс очень любопытный и всё время норовит убежать. мэттью тоже не лень встать пораньше, он каждое утро ждёт её у подъезда. город ещё спит, и они прогуливаются втроём в ближайшем парке в тишине, как всегда разговаривая о чём-нибудь. темы для разговора как ни странно за четыре года их знакомства никак не заканчиваются. кстати, именно благодаря мэттью, «глупая собака», как именовала мима соседка, научилась команде сидеть и приносить палку. в тринадцать лет они идут в среднюю школу. теперь нужно носить школьную форму, белую рубашку, тёмно-синюю юбку и пиджак с эмблемой, который немного провисает на острых плечах сомин. на школьном дворе слишком много людей, и минни снова теряется. чья-то рука вылавливает её из толпы. это мэттью, тоже в школьной форме и чуть подстриженный. в районе средняя школа тоже одна, поэтому они снова оказываются вместе, даже в одном классе. сомин сидит за партой и снова боится подойти и познакомиться. вокруг мэтта всегда много людей, но после школы он идёт домой всегда только с ней. и обедают всегда только вдвоём. чаще всего на крыше. в декабре его отобирают в школьную футбольную команду. теперь он ходит на спортивный хангвон. сомин ждёт в школьном дворе на скамейке, чтобы всё равно пойти домой вместе. уже темно и ничего не видно дальше пятнышка, освещённого фонарём, но она всё равно ждёт, засунув нос в шерстяной шарф. знакомая фигура торопливо направляется к ней, спортивная сумка болтается через плечо. — шапку надень, а то простудишься, — заботливо говорит сомин, улыбаясь замёрзшими губами. он послушно достаёт из кармана шапку и напяливает её на разгорячённый лоб. — пошли? — пошли. они молча бредут по заснеженной улице, оставляя за собой цепочки следов. снежные хлопья снова размеренно падают с небес на землю. две высокие тени следуют за ними возле фонаря. уже не дети, но ещё не взрослые. минни останавливается, чтобы посмотреть на то, как снежинки, подобно ночным мотылькам, пролетают у самой лампы. мэттью тоже смотрит на снег и на неё, пока она смотрит на снег. — снег сегодня особенно вкусный, — он улыбается и высовывает язык, как в детстве. сомин делает тоже самое, с радостью ощущая, как холодные хлопья попадают на язык и мгнвенно тают. — минни, — произносит парень. — ммм? — она опускает голову и внимательно смотрит на него большими тёмными с искорками глазами. — я люблю тебя. и всё замолкает, только где-то вдали проезжает машина. их первый в жизни поцелуй максимально неловкий и неумелый, но продрогшие синие губы постепенно согреваются. покрасневшие пальцы робко касаются щеки. сердце колотится как бешеное и вот-вот выпрыгнет, и дыхание сбивчивое. больше они не говорят друг другу «я тебя люблю». это и так понятно. оно слышится в неловком держании за руку, пока идёшь по школьным коридорам, в заботливо собранным на двоих бенто, в желанной бутылке холодной воды после тренировки, в заботливо накинутой на плечи куртке, когда становится холодно. в помятой шоколадке, купленной на четарнадцатое февраля и съеденной вдвоём после обеда. в школе как-то сразу привыкли, что они встречаются, потому что их трудно представить друг без друга, мэттью и тихую девчонку, которая повсюду таскается за ним хвостиком. — нам нужно научиться целоваться, — серьёзно заявляет парень как-то во время обеда. практикуются каждый день, пока родители не вернутся с работы. они не видели, но, кажется, о чём-то догадываются. когда им по четырнадцать, в конце весны становится особенно жарко, и они решают поехать к морю. у обоих родители на работе, и они вряд ли узнают, что они где-то были. если бы они вообще знали всё, что происходит с их детьми, пока они не видят, то сомин определённо наказали бы как минимум до конца года. но пока никто не знает, а оправдание для школы они придумают потом. минни выходит из дому как обычно с рюкзаком, только вместо учебников там полотенце, сменая одежда и чай в термосе. мэттью знает, что на море надо на автобусе ехать, но до какой именно остановки, он не знает. сходятся на том, что они увидят море в окно и поймут, когда выходить. мэттью скрупулёзно считает монетки и передаёт за проезд за двоих. едут в полупустом автобусе и вылезают лишь завидев море, слишком маленькие, чтобы сообразить, что до него ещё идти порядочно, да и спуск к воде необорудован и лучше было бы поехать на городской пляж. они уже на самом галечном берегу, пыльные и запыхавшиеся. никто не знает, можно ли тут купаться, но это на самом деле мало кого волнует. минни боится сразу лезть в море, и водит по воде рукой, чтобы понять, достаточно ли она тёплая. мэттью сразу оказывается в плавках и с разбегу запрыгивает в воду, от чего брызги разлетаются во все стороны. — водичка — во! — восторженно восклицает парень, когда его мокрая голова показывается на водяной глади. — ты чего, так нельзя прыгать, а если бы ты разбился, мы даже не знаем, глубоко ли тут! — взволнованно произносит девушка. — да ладно тебе, иди сюда давай. тут неглубоко и стоять можно! — вода холодная, — нерешительно отвечает сомин, стоящая в воде по колено и добавляет, — а ещё я плавать не умею. — всё хорошо будет, я поддержу тебя, если что. — всё равно боюсь. тогда мэттью вдруг хватает её за руку и притягивает к себе, от чего девушка теряет балланс и падает прямо в воду. когда она выныривает, тут же вырывается и бежит на берег. — минни! — парень тоже неуклюже вылезает из воды, — минни, прости, я больше так не буду, пойдём ещё раз, вместе. она отрицательно мотает головой и закутывается в полотенце, поджав худые ноги. — я буду держать тебя за руку и не отпущу, обещаю. всё же она соглашается, и, держась за руки, они заходят в воду по ключицы и держатся на плаву. руки сомин обхватывают его широкие плечи, а он придерживает её за талию, чтобы той не было страшно. поцелуй со вкусом морской воды слетает с губ словно бабочка пол часа сидят на остановке и ждут автобуса назад. утомлённая жарой Сомин, дремлет у Мэтта на плече. он чувствует на себе её мокрые волосы. этим же летом мэттью подрался с какими-то хулиганами по непонятным причинам. сомин приходит встречать его после тренировке чуть позже, потому что решает зайти за охлаждающими напитками. оглядываясь по сторонам, она не находит его возле школы, где обычно, но от появляется откуда-то с другой стороны, резко хватает за руку и тянет за собой. они бегут, не оглядываясь, и останавливаются лишь через две улицы в каком-то закоулке. оба пытаются отдышаться, и только сейчас сомин замечает, как у него из носа хлещет кровь, а на виске здоровенный такой фингал. — господи, — она судорожно достаёт из рюкзака носовые платки, которые всегда носит с собой из-за аллергии, и пытается остановить кровотечение. кое-как добираются домой, где она старательно наклеивает ему пластыри и прикладывает к носу замороженную воду. хорошо что родители ещё не вернулись, они бы были в абсолютном ужасе. — спасибо, — с трудом бормочет мэтт и пытается улыбнуться, но получается очень криво. она заканчивает, и облегчённо выдыхает, потирая рукой вспотевший от волнения лоб. — мне было очень страшно за тебя. — всё уже хорошо, ты же рядом. на выпускном из средней школы мэттью всё ещё с пластырем на виске, который он не отклеивает по своему желанию, чтобы все видели его боевую травму. — а ну-ка встаньте вместе, — отец сомин настраивает фотоаппарат, — раз, два, три! одетые в парадную форму, они искренне улыбаются, и снимки для семейного фотоальбома выходят просто замечательными. за неделю до того, как мэтту исполняется пятнадцать, они как всегда гуляют утром с симом. пёс где-то впереди копошится в зелёной траве, а мэттью с сомин шагают сзади, взявшись за руки. — минни, нам нужно поговорить. одна фраза заставляет сомин остановится и внимательно посмотреть на парня большими глазами. его что-то не устраивает? она плохая девушка? он полюбил кого-то ещё? — я… мы… в общем, мы переезжаем в америку, — на выдохе произносит ким. — к-как в америку? н-насовсем? — с дрожью в голосе спрашивает сомин. — да, насовсем. для сомин это хуже, чем если бы он полюбил другую. она ничего не говорит и просто молча смотрит на него с отчанием на лице, и от этого парню ещё больнее сообщать ей такие плохие новости, поэтому он не сдерживается и отводит взгляд. — а когда? — завтра. — как? уже завтра? — переспрашивает девушка, скорее просто для себя. она не спрашивает, почему он не сказал ей раньше, потому что прекрасно понимает, что мучительные дни перед расставанием были бы невыносимы для них обоих, и парень конечно же знал, но всем своим видом не показывал этого, и не говорил, чтобы не ранить её. мэтт знает, что она это понимает, и мысленно благодарит её, что она не спрашивает, потому что он бы не смог объяснить ей этого сейчас. — а что будет с нами? — спрашивает сомин. — я… я не знаю, — неуверенно говорит мэттью, но думаю, что нам типа будет лучше, ну… если мы… — …расстанемся, — договаривает за него девушка. — да. ещё несколько секунд они молчат. больше они никогда не виделисьｅｎｄ ｏｆ ｆｌａｓｈｂａｃｋ
и вот теперь этот мэттью, этот самый мэттью, которого она помнила взбалмошным мальчиком с пластырями на коленках, бок о бок с которым она провела своё детство, которому отдала свой первый поцелуй, да да, этот самый мэттью сейчас стоит перед ней, неловко улыбаясь. он теперь на две головы выше неё, у него теперь широкие плечи и мускулистая грудь, и одет он теперь не в шорты и порванную футболку, а в деловой костюм с галстуком и лаковые чёрные туфли. и голос у него низкий, прям совсем бас. но взгляд, взгляд всё тот же, по-детски весёлый и добрый, сомин ловит на себе этот взгляд и внутри у неё всё как будто согревается. пару мгновений они просто смотрят друг на друга, перелистывая страницы воспоминаний из далёкого прошлого, которые ещё час назад были чем-то туманным, а теперь кажется, что всё это произошло между ними только вчера. — давай посидим где-нибудь? у тебя есть время? — спрашивает мэтт, неловко почёсывая затылок. — да, я не против, — улыбается сомин. — я знаю хороший ресторан неподалёку, пойдём туда? я угощаю. девушка кивает, и они быстрым шагом направляются в сторону высокого здания впереди, на которое указал ким. по дороге он рассказывает, что он ходил прогуляться и шёл к месту, где его водитель должен был его забрать, но теперь он дал ему указание не приезжать за ним сейчас. — вот как, — кивает сомин, она радуется, что он, кажется, хорошо устроился в жизни; его костюм выглядит очень дорого, как и кожанная барсетка и телефон последней модели, и теперь оказывается у него и водитель собственный есть. они очень скоро доходят до нужного места. то высокое здание — отель, на четвёртом этаже которого расположен элитный ресторан. чон даже становится немного неловко, что в такое место она идёт в простых джинсах и рубашке, а не в вечернем платье. окинув взглядом остальных посетителей, она понимает, что тут собирается исключительная публика хорошего достатка. столик на двоих, и хостесс, провожает их за столик у большого панорманого окна, с которого открывается прекрасный вид на ночной нью-йорк. официант приносит им меню, и мэттью сразу просит шампанского. они остаются наедине. — эм… — сомин пытается прервать неловко молчание и начать разговор, — как ты? что делал всё это время? — я? да ничего особенного, — усмехается мэттью. он начинает обрисовывать свою жизнь на протяжении этих десяти лет. оказывается, он окончил школу в лос анджелесе, потом поступил в колледж в нью йорке, во время обучения в котором влился с приятелями в какой-то бизнес-проект, где неплохо так себя проявил. и вот теперь в свои двадцать пять он вице-президент какой-то известной компании, а его офис находится здесь неподалёку, в одном из небоскрёбов. — и это ничего особенного? — улыбается сомин. — да тут ничего из ряда вон выходящего, — он разводит руками, и девушка замечает блестнувшее на его безымянном пальце кольцо. ким замечает на себе её проницательный взгляд и, покраснев, добавляет: — и ещё я пол года как женат. — вот как, поздравляю! приходит официант, спрашивая, готовы ли они сделать заказ. мэттью заказывает что-то на непонтном языке, а сомин карбонару, она хотя бы примерно представляет как она выглядит и знает то, что она съедобна, а также адекватна по стоимости. она вообще плохо разбирается в европейской кухне даже спустя год в сша, потому что обычно ела в корейских или китайских заведениях, которых в этом районе было немало. когда официант озвучивает их заказ ещё раз и уходит, мэттью спрашивает у неё про её жизнь. — тоже ничего особенного, — усмехается чон, — закончила школу, поступила в университет в сеуле, а тут магистратуру пытаюсь окончить. — а на кого ты учишься? — в сеуле на рекламу училась, а здесь решила попробовать на программу, связанную с медиа. — тебе это подходит, в школе у тебя всегда был высший балл по письму и английскому, — вспоминая, улыбается парень. — а вот у тебя по экономике в школе не очень было, я так рада, что ты взялся за ум в америке. — вообще-то я здесь тоже не взялся, даже колледж кое-как закончил, — шутя, пояснил парень, — просто в жизни дела идут как-то вне этих формул, и они, конечно, в какой-то степени помогают, но нужно уметь выходить за их границы. сомин всё слушала то, как говорит мэттью, и ей не верилось, что что он стал таким взрослым и рассудительным. всё же так многое поменялось за это время, и сама сомин, как ей кажется, мыслит теперь немного по-другому. когда просто живёшь и смотришь в будущее, не так это замечаешь, но когда вдруг встречаешь какой-то отголосок прошлого, особенно такой значимый, как мэттью, всё же начинаешь об этом задумываться. официант приносит заказанные блюда и разливает по бокалам шампанское. в натёртом до блеску хрустале, отражаются их лица и свет большущей люстры, висящий в центре зала. — предлагаю тост за встречу, — поднимает бокал мэтт, — cheers. — cheers, — произносит сомин на английский манер, и звон бокалов наполняет и без того шумное помещение. потом они едят и выпивают один бокал за другим, и начинается бесконечное «ты помнишь?», и вот уже перед глазами картины из детства появляются так отчётливо, и общие друзья, неприметные городские пейзажи ансана, воспоминания из их будничной жизни, появляются в памяти, как будто это всё происходило вчера. — … а помнишь, мы вместе гуляли с твоим щенком? его звали тим, я даже помню! что с ним теперь! — он уже стар и болеет, но мама недавно прислала мне смешное видео с ним, — весело отвечает сомин и протягивает парню телефон, на котором было включено видео, где уже постаревший пёс всё ещё выпрашивает угощение во время ужина. — а по характеру такой же щенок. так проходит час и другой, ресторан круглосуточный, поэтому они могут сидеть здесь столько, сколько хотят, и они оба даже не замечают, как быстро летит время. лишь когда официант предлагает им десерт, они оба возвращаются на землю. бутылка шампанского уже почти допита совместными усилиями, поэтому неловкость между ними, которая присутствовала в самом начале встречи, уже исчезла. — да, два клубничных пирожных, пожалуйста, — говорит мэттью официанту, и тот кивает и уходит. — ого, уже почти двенадцать ночи, — удивляется сомин, включив телефон, чтобы посмотреть время. — даааа, время пролетело так быстро, — счастливо произносит мэттью, но тут же вспоминает что-то, и улыбка слетает с его лица, — тебе же завтра на учёбу, да? извини, мы так задержались, ты же совсем не выспишься. — да, но господи, я просто могу туда не идти, — отмахивается сомин, ведь учёба это последнее, о чём она думала в этот момент, — а вот тебе завтра на работу, мистер-большой-босс, и её прогулять не получится. — когда ты сам босс, ты можешь прийти тогда, когда хочешь, списав это на важные дела, — гордо заявляет ким. — а твоя жена, она не будет переживать, что тебя нет дома? — я уже написал ей, чтобы не ждала, она уже привыкла, из-за работы такое частенько бывает, — произносит мэтт, — ещё шампанского? они разделяют на двоих ещё пол бутылки, заедая шампанское вкусными пирожными. разговор ушёл уже куда-то далеко от общих воспоминаний, и теперь они делятся просто своим жизненным опытом, наперебой рассказывая о произошедшем с каждым за десять лет разлуки. оказывается, в колледже мэттью учился вообще на программиста, а в бизнес попал благодаря приятелю. только их первый стартап прогорел, и они насилу успели унести ноги от плохой компании, где их могли пристрелить в любой момент. но потом их пригласили в нью йорк, где мэттью так хорошо проявил себя, что за несколько лет очень даже успешно продвинулся по карьерной лестнице и дослужился до такой высокой должности. — тут у них всё по-другому, не так как у нас, — поясняет мэтт, — нужны инициативные люди, а не те, кто просто подчиняется системе. здесь я понял, что иногда нужно давать жизни второй шанс. — это так классно… в плане, я бы никогда не смогла так жить, — вздыхает сомин. её жизнь вообще не была похоже на жизнь парня, наполненную приключениями и весёлыми моментами. она просто училась в университете, ходила на студенческие тусовки, но он них не хотелось вспоминать с особым трепетом, это были какие-то очень короткие и мимолётные впечателения, которые теперь не значили для неё ровным счётом ничего. — а как ты познакомился со своей женой? — спрашивает девушка. — а? да здесь, в нью-йорке, через общего знакомого, — коротко отвечает ким. почему-то он не хочет много говорить о ней, и сомин это чувствует. всё же через пол часа мэтт чувствует, как усталость одолевает его, и решает попросить принести им счёт. у сомин круглые глаза из-за итогового чека, но мэттью спокойно оплачивает всё карточкой. они наконец встают из-за стола и направляются к выходу из ресторана. девушке как-то грустно, что этот вечер заканчивается, и, может быть, они больше никогда не увидятся… они заходят в лифт, и она нажимает на кнопку первого этажа. впервые за несколько часов общения, между ними возникла тишина. девушка опускает голову. алкоголь конечно даёт о себе знать, но в целом, она трезва, и поэтому ощущает свои эмоции вполне здраво. «я не хочу снова его отпускать», — эта мысль отчётливо звучит у неё в голове, и она бросает на него взгляд, но он ничего не говорит, тоже о чём-то задумавшись. лифт останавливается на первом этаже. — минни, — вдруг говорит мэттью, впервые за всё это время называя её этим именем так же, как в детстве, — ты… не хочешь остаться сегодня в отеле? — а ты? — глупо спрашивает девушка. — и я… останусь тоже, — нервно произносит ким. — я не против. на первом этаже как раз находится рецепшн. пока мэттью договаривается насчёт комнаты на ночь, она думает о том, что это всё неправильно, что она не ребёнок и прекрасно знает, чем это всё может закончиться и скорее всего закончится и что он женатый человек, и им нельзя проводить ночь в одной комнате в отеле. но ключ-карта уже у него в руках, и они снова идут к лифту и теперь едут на шестой этаж. всё это время они оба не роняют ни слова, как будто всё так и должно быть. наконец их комната, 309. они заходят внутрь, и мэттью зкрывает за собой дверь. он снимает пиджак и вешает его на крючок в прихожей, немного послабляя галстук, спасаясь от жары. он подходит к столу и облокачивается на него руками, размышляя о чём-то. сомин тем временем оглядывает номер, который хоть и не такой большой, но очень даже уютный. она садится на диван, и выжидающе смотрит на парня, не решаясь начать разговор первой. он отрывается от своих мыслей и с волнением в голосе произносит: — я… поставлю чай. он наливает в чайник воду, ставит его на подставку и нажимает на кнопку. в ожидании пока чайник закипит, он садится на диван рядом с девушкой. они просто молча смотрят друг на друга, пытаясь прийти к мысли, с которой лучше начать разговор. сомин вдруг вспоминается, как они в детстве играли в телепатию, угадывая слова, которые загадывали друг другу. и сейчас они как будто занимались тем же самым, только речь шла о взрослых, таких сложных вещах. «мы оба уже не дети, ты же понимаешь, что между нами происходит?» мэттью берёт её за подбородок, и она угадывает тот момент, когда нужно закрыть глаза, чтобы в полной мере ощутить на своих губах его горячие губы с привкусом алкоголя. «ты же всё ещё любишь меня?» «да». «да». чайник уже сто лет как закипел, но этот факт уже никого волнует, они уже слишком погружены друг в друга, чтобы отвлекаться на что-либо из вне. руки сомин робко скользят по его мускулистым плечам, он как никогда нежно обнимает её за талию и через секунду она оказывается у него на коленях. — может, переместимся на кровать? — спрашивает мэттью, и сомин как будто просыпается. — а… твоя жена? — не важно, — отрезает ким, в подтверждение целуя её в бледную шею. он осторожно поднимает её на руки, и они перемещаются на аккуратно застеленную кровать. мэтт быстрыми движениями расправляется с пуговицами на её блузке, которая тут же летит на пол, и через мгновение она ощущает на своём трепещущем теле его влажные губы, от чего весь её стан выгибается, а в животе порхают бабочки. сомин понимает, что пути назад уже нет, что тормоза давно сломаны, и она просто отпускает себя, отключая то, что диктует сознание, и включая на полную мощность ритмы сердца. её пальцы уже бесцеремонно развязывают его галстук, стягивают накрахмаленную рубашку и касаются разгорячённого мускулистого торса, как будто она всегда так хотела его коснуться. чон не одумывается даже когда он останавливается на несколько секунд, чтобы надеть презерватив, и когда он вновь склоняется над ней, снова покрывая её губы своими, она обхватывает руками его широкую спину и прижимает к себе, закрывая глаза. через час они оба лежат под одним одеялом, сомин нежно проводит рукой по въерошенным волосам мэтта, уже глубоко заснувшего, и вслушивается в тишину. на её душе какое-то сладостное спокойствие, не думается ни о чём и даже не верится, что такое вообще могло с ней когда-либо произойти. она мечтала об этом, кажется, всю свою жизнь и теперь, когда ей даже начало казаться, что её жизнь катастрофически не удалась, получает то, что хочет. забавно как-то. кстати, чай они так и не выпили. утро получается каким-то смазанно-серым, в прямом смысле серым, потому что за окном сгустились непонятно откуда набежавшие за ночь тучи. их разбудил звонок на телефон мэтта, и тот, не разлепляя глаз, проклиная звонящих всеми существующими матами, выключил разрывающийся от звонка лежавший на прикроватный тумбочке мобильник. сомин тоже просыпается и лихорадочно восстанавливает у себя в памяти все события вчерашнего вечера. ким наконец тоже открывает глаза и приподнимается на кровати. несколько минут они просто молчат, отходя от так неожиданно прерванного сна и набираясь сил для нового разговора. — я… прости, — наконец произносит сомин, выдыхая. — за что? — хрипло спрашивает мэттью, потирая переносицу. — то, что было вчера… ты же женат, и я совершила ошибку… — скажи, ты любишь меня? — он обрывает девушку на полуслове. — да, — честно отвечает та. — это я совершил ошибку пол года назад, — коротко произносит ким, бросая взгляд на золотое кольцо на своём пальце. — но… ты же любил эту женщину, ведь так? — никогда так, как тебя. он откидывает одеяло и садится на край кровати, надевая брюки и параллельно думая о чём-то. сомин всё ещё сидит, обнимая подушку, тоже погружённая в свои мысли. в комнате снова воцаряется тишина. — ты голодная? мне заказать завтрак в номер? — я не хочу, спасибо. мэттью уходит в ванную побриться и почистить зубы. сомин всё ещё думает о том, что произошло между ними. ей становится очень жалко миссис ким, которая наверняка ждала его домой этой ночью. чон искренне сожалеет перед этим расплывчатым образом, они скорее всего с мэттью столько пережили, здесь, в нью-йорке, а она вот так вот одним вечером пришла и разрушила чужую семью. да, мэттью сам хотел этого, но если бы они вчера не встретились, он бы не вспомнил про неё и ему не пришлось бы выбирать между ней и своей женой. открывающаяся дверь ванной выводит её из размышлений. мэттью уже стоит снова в своём костюме и застёгивает пуговицы на рукавах. ему снова звонят по телефону, и он рассеянно слушает, что ему там говорят, бросая лишь обрывки фраз в духе «да, понял, скоро буду». — мне нужно на работу, — он садится на кровать рядом с девушкой и нежно целует её в щёу, проводя рукой по её густым волосам. — ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, я заплатил за всё. — спасибо, — она тоже касается губами его тёплой щеки, вдыхая свежий аромат одеколона. — и ещё… можно мне твой номер телефона, пожалуйста. сомин кивает и диктует ему цифры. она внимательно записывает их к себе в контакты, снова целует её, шепча что-то на прощание, и уходит, громко хлопая дверью. девушка остаётся одна. она медленно встаёт с кровати и отправляется в душ. наблюдая за бесконечными потоками горячей воды, стекающей по её ногам и белоснежной ванной, она всё ещё осмысливает произошедшее. «вдруг это вообще не настоящая любовь, а просто какое-то мимолётное чувство, ностальгия по прошлому, той нелепой подростковой симпатии», — думает сомин, хотя ей самой верится в это слабо. она знает, что по крайней мере для неё, мэттью — единственная любовь на целую жизнь.ｆｌａｓｈｂａｃｋ
в шестнадцать лет сомин идёт в старшую школу, а точнее не идёт, а медленно тащится в сторону большого серого здания, волоча на себе тяжёлый рюкзак. в этот раз она будет ходить туда одна все следующие три года. и в этот раз никто не защитить её от насмешек, и в этот раз вообще всё будет по-другому, по-взрослому. родители каждый день подбадривают, обещают свозить к морю на летних каникулах, уверяют, что он обязательно напишет ей письмо. девушка рассеянно кивает, но понимает, что никакого письма она не получит. «и зачем я сказала ему не писать мне ничего, — с досадой думает девушка, глотая горячий чай, — было бы сейчас так славно получить от него хотя бы весточку…» тим громко лает, потому что на карниз на несколько секунд приземлился голубь, и сомин уже больше об этом не думает. на удивление быстротечные дни старшей школы проходят спокойно, её не замечают, как и всегда. за исключением одного — у неё появилась подруга, настоящая. чон джиу всегда ходит в кожаной куртке, которую ей привезли из заграницы, постоянно курит и звучно матерится, непонятно вообще, как они с сомин сошлись, но теперь ей не так одиноко. если минни трудно вытащить из дома даже на улицу, кроме как часов, когда ей надо гулять с собакой, то джиу привыкла возвращаться домой в час ночи с какой-нибудь тусовки. кажется, её родители не особо-то ей и интересуются. вдвоём они часто тусуются на подоконнике в женском туалете, где джиу докуривает очередную сигарету, а сомин просто стоит рядом и чихает от терпкого табачного дыма. — ничего, скоро привыкнешь, — уже как два месяца говорит джиу, но сомин всё никак не привыкает и всё равно чихает. та знакомит минни со своими друзьями, и они теперь постоянно сидят после школы в старой забегаловке, где работает приятель джиу, и едят бургеры, которые поначалу казались ей противными, но теперь они более-менее, есть можно. она плохо вклинивается в их компанию, но от неё никто и не просит стать полноценной её частью, поэтому знакомство с ними на неё никак не давит, и она говорит, когда все говорят, смеётся вместе со всеми и идёт туда, куда идут все. — а где, кстати, твой… эм… бойфренд? — однажды обращается к ней один парень из их тусовки. оказывается, этот парень, ким тэхён, учился с ней в одной средней школе, но в параллельном классе. — он уехал в америку, — тихо отвечает сомин и грустно отводит взгляд. — у тебя был парень? серьёзно? чон сомин, какого, твою мать, чёрта ты не рассказывала мне об этом! — джиу удивлённо приподнимает бровь. — да, он был одним из самых популярных в школе, но все три года он встречался лишь с нашей сомин! — увлечённо продолжает тэхён — ого! а по тебе и не скажешь! сомин молча кивает головой и смотрит куда-то в пол, джиу замечает, что той неловко и спешит сменить тему разговора. когда сомин семнадцать, они с джиу снова сидят на подоконнике в туалете, болтая ногами, когда та, выдыхая табачный дым, вдруг задумчиво произносит: — почему бы тебе не встречаться с тэхёном? — что? — та удивлённо хлопает ресницами. она и не думала вообще о том, чтобы встречаться с кем-либо другим, кроме Мэттью, поэтому теперь мысль о новых отношениях приводит её, мягко говоря, в замешательство. — я серьёзно, он на тебя залипает уже как пол года, кажется, — также непринуждённо продолжает чон, как будто сообщает что-то очевидное, что все уже по миллион раз слышали, и делает новую затяжку. — ты уверена? это правда? — дорогуша, — усмехается джиу, спрыгивая с подоконника, — это заметили уже все, кому можно и кому нельзя. только у тебя одной непонятно что в голове творится. — да? — неуверенно бормочет девушка, немного приоткрыв рот от удивления. — очнись, чон сомин, — джиу вдруг щёлкает пальцами перед её лицом, заставив её быстро моргнуть несколько раз. — ты рассталась с парнем два года назад, пора уже перестать думать об этом и двигаться дальше. сказав это, она удаляется в закат, оставляя минни стоять наедине со своими мыслями. звенит звонок, и та, погружённая в глубокие размышления, шагает в класс, чуть не наткнувшись на кого-то в коридоре. на алгебре она никак не может сосредоточится, и вместо решения уравнений бесполезно протыкает ластик автоматическим карандашом, то и дело глядя в окно, где на ветке близрастущего дерева качается ворона. «может, джиу права, и мне действительно нужны новые отношения, чтобы двигаться дальше, — напражённо думает сомин, закусывая губу, — но не будет ли это предательством мэттью? хотя… что тут вообще думать, мы же расстались». она выдыхает и бросает взгляд на тэхёна, который в этот момент стоит у доски с учебников в руке и сосредоточенно решает систему неравенств. он неплохой, наоборот, даже, очень хороший парень, весёлый и интересный, с ним всегда есть о чём поговорить. ничего такого, если она станет его девушкой. когда уроки кончаются и они с джиу привычным маршрутом идут домой, Сомин останавливается и еле слышно говорит в сторону: — знаешь, было бы классно, ну, встречаться с тэхёном. — ты всё же решилась? — она оборачивается и улыбается, довольная, что ситуация разрешилась так быстро — что ж, думаю, вы будете отличной парой, голубки! тэхён, он чем-то даже похож на мэттью. так с виду и не скажешь, но в отношениях он крайне заботлив, почти носит её на руках. с ним сомин чувствует себя комфортно, каждый раз он несёт её рюкзак, покупает ей напитки и еду, дарит подарки на праздники. он не гнушается ходить с ней за руку по школе, хотя многие считают её странной, и представлять друзьям: «это чон сомин, моя девушка». большую часть времени они проводят в компании общих друзей, но по выходным выбираются иногда на своеобразные свидания. она не любит шумные вечеринки, и парень это понимает и совсем даже не против, поэтому чаще всего они просто прогуливаются где-нибудь в парке, держась за руки или кормят уток в пруду свежекупленной булочкой. она всё никак не решается представить его родителям, но как-то так получается, что они пересекаются у неё дома, и он остаётся на ужин. тэхёну, как и всегда, удаётся произвести на них хорошее впечатление, он не разгильдяй и ни с кем не дерётся, хоть и заядлый тусовщик, поэтому родители даже рады, что сомин ведёт такую активную социальную жизнь, как другие нормальные подростки. но они всё равно чаще всего сидят у него, потому что его родители поздно очень домой возвращаются. и однажды они смотрят какой-то фильм в темноте, в середине которого тэхён вдруг целует её в губы и предлагает попробовать это самое. девушка вроде не против, хоть и боится, но доверяется и позволяет снять с себя школьную блузку. она оказывается лёжа на спине на разложенном диване и, пока тот расправляется с презервативом, безучастно смотрит в потолок, где гуляют тени от телевизора. она честно признаётся, что это её первый раз, и он заботливо обещает быть осторожнее, но поначалу немного больно, и она зажмуривается, но потом привыкает и смело целует его в губы, держась за разгорячённые широкие плечи. «хорошо, когда кто-то вот так вот рядом с тобой, — думает сомин, когда он покрывает горячими поцелуями её шею и грудь, отчего по телу пробегаются приятные мурашки — только… с мэттью, возможно, всё было бы по-другому». дойдя до пика, она слушает его тяжёлое дыхание и гладит парня по вспотевшим волосам, всё же в душе ругая себя за то, что даже в такую минуту необыкновенной близости думает о другом человеке. джиу потом ругается, что та не рассказала ей про свой первый раз, и облегчённо выдыхает, узнав, что они всё же защитой пользовались. год пролетает как-то незаметно, настолько, что восемнадцатилетие застаёт сомин врасплох. всё это время она встречается с тэхёном, гуляет с компанией джиу и пытается готовиться к выпускным экзаменам. всё как всегда, но это «как всегда» начинает потихоньку раздражать, и сомин чуствует, что появляется, всё же какая-то трещина, но где она и как её исправить, она не знает. прикосновения тэхёна уже не кажутся такими тёплыми, а теперь больше как-то даже обжигают, и сомин сама не замечает, когда вместо ощущений безопасности в его объятиях, у неё в голове появляются мысли вроде «нужно немного потерпеть его руку на себе». и на свидания она идёт нехотя, как можно медленнее подкрашивая губы перед большим зеркалом в коридоре. или не идёт вообще, ссылаясь на головную боль, и остаётся дома лежать на кровати и читать книжку. любая книжка, даже в газетной обложке, кажется более интересным впремяпрепровождением. «ты плохая девушка, просто отвратительная», — в который раз мысленно говорит себе чон, расчёсывая перед зеркалом густые волосы. говорит, и вроде как даже пытается это исправить. она снова приветливо ему улыбается, внимательно слушает, что он говорит, даже вопросы задаёт, мило наклоняя голову набок. но что-то всё же не то, и становится мерзко и противно от самой себя. тим непонятно откуда приносит в зубах погнутый проволочный кулон-сердечко, который она перестала носить с начала их отношений с тэхёном и куда-то потеряла, и сомин почему-то рыдает навзрыд, прижимая его к груди. всё потихоньку становится на свои места. — сомин, привет, — он снова улыбается, мило, как и всегда, и снова берёт её за подбородок и целует в щёку. «я…» — как твои выходные? — спрашивает парень, берёт её за руку и тащит по лестнице в класс. «я больше…» — кстати, ты домашку по алгебре сделала? там такая трудная задача была… «я больше не вынесу» — нам нужно расстаться. — выдавливает из себя сомин и останавливается, вырывая свою ладонь из его руки. улыбка с лица тэхёна мгновенно исчезает и он тоже останавливается на несколько ступенек выше неё. всё происходит так быстро, так неожиданно, что он не может подобрать нужных слов и просто непонимающе смотрит на неё, застыв как вкопанный. — т-то есть как? она не может объяснить как и почему и связать двух слов не может, но то, что она разбила прямо здесь и сейчас чужое сердце, это совершенно точно — это шутка? «может, это действительно шутка?» она срывается с места и пролетает пол лестницы, расталкивая всех на ходу и не оборачиваясь назад. кажется, он бежит за ней, но ей ужё всё равно, сомин забегает в женский туалет, громко хлопая дверью. заперевшись в кабинке, она чувствует, как всё то, что копилось в ней все эти месяцы, разом вываливается на неё, как груда железа, и слёзы на глазах тяжёлые, как капли ртути, и она закрывает лицо руками, размазывая их по щекам и шепча сухими губами «никчёмная», «ничтожество». звенит звонок, и все расходятся по классам, но сомин никуда идти не собирается, хотя раньше никогда не прогуливала уроков. — чон сомин, открой, — звучный стук по металической двери прерывает её тихие всхлипывания. — я знаю что ты здесь, открой. сомин знает, что джиу ни на какой урок не спешит и крайне упряма, поэтому не оставит всё как есть, поэтому послушно повинуется и отдёргивает щеколду. через секунду она уже стоит в объятиях подруги, уткнувшись мокрым носом в её рубашку, та медленно поглаживает её по спине и взъерошенным волосам. — мне тэхён всё рассказал, — она прерывает молчание, — что произошло между вами? сомин ничего не отвечает и продолжает плакать, вытирая покрасневшие глаза рукавом. — ты изменяла ему? та отрицательно мотает головой. вряд ли бы она решилась на измену дальше своих мыслей, даже если бы мэттью был тут, рядом. джиу вдруг замечает торчащую из кармана её пиджака верёвочку от кулона, и ей вдруг всё становится предельно ясно. она суёт в рот сигарету и поджигает её. сделав глубокий вдох, она выдахает облачко дыма, и только потом спокойно говорит: — знаешь что, сомин, — та поднимает на неё заплаканные глаза, — ты однолюб просто. это звучит как какой-то диагноз, и сомин перестаёт плакать, прокручивая у себя в голове лишь одно слово — «однолюб». — однолюб, это точно, — повторяет джиу, параллельно думая о чём-то своём, — м-да… тяжело тебе в жизни, конечно, придётся. она кидает сигарету в унитаз и выходит из туалета, громко хлопнув тяжёлой дверью. это было за неделю до выпускного. всё это время они с тэхёном старательно избегали друг друга, а для всех тусовок, на которые тащила её джиу и где они могли бы пересечься, она находила какое-нибудь оправдание, да и чон сама всё понимала, поэтому если и звала её гулять, то только вдвоём. да и общаться они стали меньше. сомин чувствует, что виновата и виновата перед ним очень сильно, раньше она никогда бы не подумала, что вот так вот разобъёт чьё-то сердце. «наверное, он думает, что я встречалась с ним просто из любопытства», — думает девушка, и ей становится морально плохо от одной этой мысли, потому что отчасти ведь так и было. «мне, вероятно, нужно пойти и извиниться», — но чтобы извиниться нужна сила воли, а этого у неё нет. кое-как она дотягивает до конца учебного года, безвылазно утонув в учёбе, чтобы как-то скрасить одиночество и всю путаницу мыслей, которая с ней происходила. а потом всё, школа заканчивается, и она снова в гордом одиночестве. джиу едет куда-то на выходные со своими друзьями в другой город, предлагает ей тоже, но она отказывается. про тэхёна ничего не известно.ｅｎｄ ｏｆ ｆｌａｓｈｂａｃｋ
сомин одевается и более-менее приводит себя в порядок. перед тем, как уйти, она ещё раз окидывает взглядом пустынную комнату, тускло освещённую серым светом из окна. она звучно захлопывает дверь, оставляя в номере триста девять незаправленную кровать, всё ещё хранящую тепло их тел, две чашки на столе и всё, что произошло между ними этой ночью. на учёбу она, разумеется, не идёт. сомин быстро доезжает на метро до кампуса, но идти внутрь как-то не хочется. поэтому девушка заваливается в ближайшую кофейню и решает посидеть там и хотя бы поработать над статьёй, которую нужно сдать к концу недели. она берёт стаканчик латте и садится у окна, ставя перед собой ноутбук. вовремя, потому что как раз начинается дождь. в такую погоду, кажется, лучшее время, чтобы работать, но работа никак не клеится. курсор всё также мелькает в начале пустой страницы. «он ведь не случайно попросил мой номер телефона, — она нервно теребит в руках прядку тёмных волос, — он ведь позвонит мне и попросит о новой встрече». но тот факт, что он женат, никуда не исчезает, и сомин с каждой секундой всё больше ощущает, что вторгается в чужую жизнь. это неправильно, так нельзя. если бы она сама была этой загадочной миссис ким, женой такого замечательного мэттью, то не находила бы себе места от горя, если бы узнала, что ой изменяет ей с непонятно откуда появившейся подругой детства. «если он действительно снова позвонит и попросит о встрече — я откажусь», — решает для себя сомин. сейчас она больше чем уверена, что кроме мэттью никого больше в жизнь полюбить не сможет, но это же не повод разрушать его семью. он сказал, что любит её больше чем свою жену, но правда ли это? говорит ли он тоже самое своей мисис ким? на следующий день она не думает об этом, вернее, у неё нет времени думать, потому что она всё же идёт в университет, где на неё тут же сваливается групповой проект, над которым она должна работать в команде с тремя другими студентами. они засиживаются в библиотеке допоздна, и когда она выходит из здания университета, снова уже темно. телефон вибрирует от полученного сообщения. [незнакомый номер] 20:46 это я. ты свободна сегодня? мы можем сегодня встретиться? «нет, я занята и вообще, я не думаю, что вот так вот видеться это хорошая идея…» — начинает печатать сомин, но нажать на кнопку отправить так и не решается. всё, что ей сейчас нужно, это оказаться в его объятиях, не думая ни о чём. [незнакомый номер] 20:48 пожалуйста, я очень хочу увидеть тебя. и всё же она соглашается. «нам нужно просто сесть и поговорить, думаю, что он взрослый человек и сам прекрасно всё понимает», — думает сомин, пока ждёт, когда мэттью заберёт её от университета на машине. ко входу подъезжает большой чёрный мерседес, и она сразу понимает, что это за ней. девушка подходит к машине и забирается внутрь. в этот раз мэттью за рулём сам. — привет, — он улыбается и снова нежно касается её щеки и мягко целует в косточку возле глаза. — ты как? — я в порядке, — рассеянно отвечает сомин, чувствуя, что её уверенность куда-то исчезает, и всё внутри неё медленно плавится, как тает на солнце какой-нибудь шоколад. — есть идеи мест для свидания, м? — тепло спрашивает парень. «мне нужно сказать…», — волнуется чон, но что-то вдруг обрывается внутри неё, как будто лопается струна, и она ощущает, что летит с головой в пропасть, и имя этой пропасти — мэттью. нужно же давать жизни второй шанс? — помнишь, мы как-то хотели посмотреть на скатов? — задумчиво произносит девушка. — о, классная идея! значит едем в океанариум, — радостно заключает мэттью, и, набрав адрес в навигаторе, выруливает на дорогу. океанариум — действительно неплохое место для свиданий, хотя бы потому что вода и проплывающие мимо рыбки успокаивают и завораживают, а вечером, когда почти нет шумных маленьких детей, кажется, что ты погружаешься в какой-то сказочно волшебный мир. сомин стоит и смотрит на шевелящиеся от водяного течения кораллы и водоросли, в которых копошатся рыбки-клоуны. а над ними, в прозрачной синеве, проплывают большие скаты, медленно двигая плавниками, как будто они пилотируют над облаками где-то высоко в небе. они уплывают всё выше и выше, в ту часть аквариума, которая является потолком, и девушка провожает их взглядом. чьи-то тёплые руки обхватывают её за талию, и голова мэтта оказывается у неё на плече. — они такие красивые, да? — говорит ким. — очень, — отвечает сомин, и её губы расплываются в улыбке. — похожи на птиц, скажи, — произносит мэттью, и как всегда читает именно то, о чём думает девушка. — угу. ещё немного они молча наблюдают за рыбками. — можно я сфотографирую тебя? пожалуйста, — просит мэттью и достаёт из кармана пиджака новенький смартфон. — да, только не выкладывай никуда, — усмехается сомин и ровно встаёт для фото, поправляя выпадающие прядки волос. — да мне и некуда выкладывать, не веду соцсетей, времени нет, — поясняет парень, параллельно делая снимки. — просто так, для себя. «так вот почему я столько лет не могла найти тебя нигде и связаться с тобой», — с болью в сердце думает чон, продолжая улыбаться. они долго прогуливаются по океанариуму, шагая в такт играющей здесь спокойной музыке и держась за руки. время пролетает совсем незаметно, и только когда по громкоговорителю объявляют, что до закрытия осталось пятнадцать минут, они направляются к выходу. в сувенирной лавке мэтт покупает ей плюшевого дельфина. а потом снова машина, снова отель, снова комната триста девять, снова со чпоканьем открывается бутылка шампанского, снова одежда на полу, снова прикосновения, горячие поцелуи на теле, сотни прошептанных на ушко слов и снова проспать в объятиях друг друга до утра. когда сомин просыпается, мэттью уже нет рядом. несколько минут она бесцельно сверлит глазами мятую простыню и подушку на том месте, где он спал. ещё тёплая, значит ушёл не так давно. и пахнет его одеколоном. она садится на кровати, прижимая к груди одеяло. в комнате почему-то очень прохладно. в ещё туманном после сна сознании постепенно выстраиваются в ряд картины вчерашнего вечера. они сделали это. опять. тонкие пальцы сжимают край пододеяльника. она опять допустила это, хотя ещё вчера твёрдо решила покончить с такими отношениями и поговорить с парнем. «господи, что со мной не так». она бросает взгляд на стул. видимо, это он так аккуратно повесил её одежду, перед тем как уйти. на столе она замечает листок бумаги из блокнота с логотипом отеля, который с самого начала валялся на тумбочке у телевизора. доброе утро, минни! ты выспалась? спасибо за вечер, люблю тебя очень сильно! сначала она порывается выкинуть записку, но сама понимает, что никогда не сделает этого, поэтому она всё ещё стоит босиком на полу, трепетно держа клочок бумаги в руках, как ценное сокровище. наверное, уходя, он ещё поцеловал её в щёку. потом сомин снова мокнет под душем, пьёт невкусный чай из пакетика, и уходит, громко хлопая дверью. «неужели ему комфортна такая неопределённость? — тревожно размышляет сомин, шагая к метро, кутаясь в куртку, — он говорил про то, что любит меня, что совершил ошибку, но ничего не делает с этим». холодный ветер колышет обрывки объявлений, расклеенных на столбе возле метро. сомин невольно читает надписи на них. «я такая же проститутка, ничем не отличаюсь от них, — на глазах наворачиваются слёзы, и она всхлипывает, — разве что я делаю это за бесплатно и… и люблю этого человека больше своей жизни». неделю от мэттью ни звонков ни сообщений, и сомин охотно забивает свою голову учёбой, чтобы перестать думать о нём. они с командой почти доделаывают групповой проект и уже готовятся к его защите. она даже рада, что приходится сидеть до вечера и анализировать многочисленные данные, так хотя бы не остаётся сил на бесконечные загоны. в среду она получает то самое «не хочешь встретиться», и нервно теребит пальцами прядку волос. нужно прямо сейчас позвонить ему. лично ведь снова не получится сказать. или написать. но лучше позвонить. сомин уверенно нажимает на значок звонка и подносит телефон к уху. она чувствует, как всё тело холодеет, ладошки становятся потными, а сердце бешено стучит и уходит куда-то в пятки. длинные гудки, но трубку никто не берёт, и она уже собирается нажать на кнопку завершить звонок, как тут гудки прекращаются, и на другом конце провода она слышит приветливый женский голос: — здравствуйте! это эшли, жена мэттью, он ушёл в магазин, а телефон дома оставил. чем я могу вам помочь? услышав непринуждённый голос той самой воображаемой миссис ким, которая теперь стала такой явной реальностью, в сердце сомин что-то ёкнуло. она чувствовала, как какое-то ужасное чувство стыда обжигает её от щёк до кончиков ушей. — я… с работы, позвоню попозже тогда, спасибо, — девушка бормочет какую-то нелепую ложь, выдуманную на ходу и бросает трубку. так стыдно, так позорно как сейчас, она никогда не чувствовала за всю свою жизнь. хочется скрыться, убежать, навсегда исчезнуть и никогда больше не возвращаться. «та девушка, она, должно быть, очень славная, она даже и не знает о нас мэттью и думает, что он на работе всё время задерживается. она не заслуживает такого отношения к себе», — сомин закрывает глаза руками. неизвестно сколько она ещё так сидит, но лежащий на тумбочке телефон начинает ездить взад-вперёд от вибрации. это мэттью звонит. чон всё же берёт трубку, не представляя, что она сейчас ему скажет. — минни, ты звонила? — да, — неуверенно отвечает девушка. — мы встретимся сегодня? — нам… нужно поговорить, — выдавливает из себя чон. — спускайся, я уже у твоего общежития. сомин мимолётно смотрит в окно и видит припаркованный у входа чёрный автомобиль мэттью. она хватает телефон и сумку и бежит по лестнице вниз, чуть не сбивая на пути поднимающихся на свой этаж однокурсников. она открывает переднюю дверь и забирается на переднее сидение рядом с парнем, который уже её ждёт. он улыбается, обнимает её и тянется за поцелуем, но она не даётся и отстраняется. ким краснеет и убирает руки. — так… о чём ты хотела поговорить? — спрашивает он, хотя девушка видит, что он сам осознаёт, о чём сейчас будет идти речь. — так больше нельзя, — на выдохе произносит сомин. — ты разговаривала с моей женой? она мне рассказала, что ты звонила. — нет, то есть да, но она просто взяла трубку, и я сказала что потом позвоню. но не в этом дело, ты же сам понимаешь, что это неправильно делать то, что мы делаем и обманывать её, — с ноткой укора в голосе продолжает девушка, с непонятно откуда взявшейся уверенностью. — да, я… я понимаю, — еле слышно соглашается мэттью, смотря куда-то в пол. сомин вдруг становится стыдно, что она заставляет его чувствовать себя так ужасно, нагнетая обстановку, и она берёт его за руку, стремясь, как-то загладить это. парень немного прищуривает глаза, напряжённо думая о чём-то, а потом импульсивно произносит, глядя прямо ей в глаза: — ты права. я подам на развод. сомин одёрегивает руку и чуть вскрикивает от удивления. она думала, что разговор завершится тем, что они расстанутся на более-менее положительной ноте и что она как всегда всю жизнь было положит крест на себя ради его счастья, она думала что угодно, но не то, что он решится бросить свою жену и устоявшуюся семейную жизни ради неё одной. — ты уверен? я не… — ну а как ещё, сомин. мы взрослые люди. да, я признаю, я совершил ошибку, но теперь я исправлю её. а как иначе? — но она же любит тебя, — неуверенно произносит девушка. — я уверен, что она сможет найти кого-то ещё, правда. да, это будет очень болезненно, но это лучше, чем дальше буду продолжать врать ей, верно? — да, но… — сомин не договаривает, потому что понимает, что всё же он, наверное, прав, хотя ей очень-очень жаль ту самую эшли. — не вини себя, минни, — говорит мэттью после недолго напряжённого молчания, повисшего в воздухе. — мне жаль, мне правда жаль, что я не нашёл тебя раньше. я думал, что я счастлив в этом браке, но я понял, что счастлив, только когда рядом ты, понимаешь, — он проводит рукой по её щеке и осторожно целует в лоб. — я тоже, — она даже чуть приулыбается. — ты будешь встречаться со мной, если я разведусь? она кивает. — я поговорю с эшли на днях, обещаю. давай, может, поедем куда-нибудь? — что насчёт пиццы в номер триста девять? на следующий день он подвозит её прямо до вуза и целует в губы на прощание. впервые за последнее время её одноруппники замечают, что сомин улыбается и вообще в хорошем настроении. после пар они снова собираются в библиотеке, чтобы внести окончательные правки в проект, и когда заканчивают кто-то предлагает отметить это в баре. и даже сомин, та самая сомин, которая всегда была против этого всего, соглашается и идёт вместе со всеми. ей даже нравится там, и они отлично проводят время. также дружно они возвращаются в общежитие, смеясь и весело болтая по дороге. номер триста девять уже как дом родной, они бронируют его сразу на несколько недель. на полках в шкафу уже лежат некоторые их вещи, в стаканчике с ванной стоят зубные щётки, а плюшевый дельфин теперь вечно обитает на подоконнике. им не нужно привыкать к совместной жизни, потому что по ощущениям, они всю жизнь прожили бок о бок, как самая настоящая семейная парочка. проект сомин с одногруппниками, кстати, защитили на высший балл. мэттью обещает, что они обязательно съедутся, когда всё наладится, и тогда они будут валяться по выходным в кровати, готовить лапшу и обязательно собаку заведут. сомин улыбается, но отвечает, что он сначала должен поговорить со своей женой. — хорошо. сегодня поговорю, — уверенно произносит ким, вставая из-за стола. — только постарайся, пожалуйста, помягче. он обещается написать вечером. на парах сомин слушает внимательно и пьёт карамельный кофе из трубочки. на перемене она объясняет одногруппникам, что это за чёрный мерседес, который приезжает за ней раз в несколько дней. ещё пол часа убеждает их, что это не её шугар дэдди. смеются и идут обедать. — ты с нами на метро до общежития? — нет, идите без меня, мой парень заедет за мной сюда, наверное. сомин просто уверена, что у него всё получилось и что скоро они заживут по-новому. она садится на лавочку возле главного входа и достаёт телефон. время уже почти восемь вечера, но она по-прежнему ничего не получила. может, он на работе задержался, большой начальник всё-таки. чон всё же пишет ему сама me 20:04 ну как? солнце уже садится за горизонт, и становится совсем темно. прохладный ветер задувает под куртку, и чон прячет нос в воротник. неужели он всё же не смог? телефон вибрирует от нового сообщения, мгновенно выводя сомин из своих мыслей, и она дрожащими руками быстро набирает пин код. cindy 20:15 мы заказываем пиццу, на тебя брать? очень вовремя, спасибо, твою мать. me 20:15 нет, спасибо. только она выключает экран, как приходит новое сообщение. matthew 20:16 она сказала, что беременна от меня. девушка чуть не роняет телефон на холодный асфальт. me 20:16 это действительно так? matthew 20:17 она сказала об этом ещё до того, как я начал разговор слеза обжигает замёрзшую бледную щёку и скатывается по сухим губам. телефон снова вибрирует, и на сей раз это звонок. от мэттью. — сомин, привет, я… — его голос звучит очень расстеряно, как будто он тоже на грани того, чтобы заплакать. — ты бросил её? — нет, не бросил, — выдыхает он, — я не могу бросить её сейчас. — и правильно сделал, мэттью, — сомин резко вскакивает со скамейки, — не бросай её. для сомин всё становится совершенно понятно. предельно ясно то, что, видимо, всё заранее уготовано судьбой, что такое совпадение не случайно и что всю дальнейшую жизнь ей суждено провести в полном одиночестве. сомин однолюб. однолюб — значит одна любовь на всю жизнь. — тогда какого чёрта ты сейчас… на улице (?) — спрашивает сомин, вслушиваясь в посторонние звуки на другом конце провода. — я вышел купить ей что-то вкусное, — удивившись такому неожиданному вопросу отвечает ким. — и цветы купи! пожалуйста позаботься о ней так, как ты бы позаботился обо мне, — сомин чуть ли не кричит в трубку. — будь всегда рядом с ней, сделай её счастливой. и о ребёнке позаботься, ты будешь хорошим отцом, я уверена! и пожалуйста мэттью, — она переводит дыхание, — сам будь счастлив! будь счастлив, слышишь? слёзы безпомощно стекают по её щекам, но она говорит так уверено, как будто ей только что рассказали какую-то невероятно радостную новость. — но… — забудь обо мне и будь счастлив. это сделает и меня счастливой. сомин кладёт трубку и блокирует этот номер в своих контактах. она хватает сумку и медленно направляется в сторону большого города, сверкающего огнями небоскрёбов. она рождена, чтобы вечно быть одной. в нью йорке почти нет сумерек.