Сижу в психушке. С другом. Скучаю.

Скучно. С каждым днём вопли свихнувшейся галлюцинации всё более и более воспринимаются как скучный, монотонный шум. Ничего нового. Хотя, наверное стоит радоваться, что ничего нового, пусть лучше кричит или поёт песни. Смутные воспоминания о пытках, которым подвергались его тело (слава богу - недолго) и душа (к несчастью, достаточно для сумасшествия), не вызывают радости. Пусть уж лучше поёт, безбожно фальшивя. Хотя Люцифер сегодня на удивление мил. Песенка про щенка была такой наивно-детской. Попросить, что ли повторить? Он же, из вредности, исполнит что-нибудь из репертуара Рамштайн, с жутчайшими подвываниями. И подушкой от такого не отмахнешься, под одеялом не спрячешься. Хотя конечно немного ставит в тупик утверждение щенка о своём цвете. - Собаки же цветов не различают? Или я что-то путаю? – Набирающий воздуха в лёгкие отец всех демонов поперхнулся от неожиданного вопроса. Долго откашливался, стучал себя в грудь кулаком. Сэм с интересом наблюдал, вдруг и впрямь окочурится? Было бы неплохо. - Кхе-кхе, это же аллегория! И ты ещё в колледже учился, а такого не понимаешь. - Прости, после четырёх суток бодрствования я слегка не соображаю. Может разъяснишь? - Идиот. – Глюцифер сокрушённо покачал головой. Потом, вздохнув и состроив свою любимейшую физиономию, а ля «вселенская скорбь», принялся что-то втолковывать про не похожесть на других. Попутно прошёлся по отцу, который «плюнул ему в душу». «Любимую мозоль погладил, ага» Под конец объяснения, дьявол, обнаружил Винчестера мирно храпящим под кроватью. Использование запрещённого вооружения - берушей, возмутило того до глубины души. Понадрывавшись ещё несколько минут и добившись в ответ только сладостного причмокивания, падший ангел в приступе неконтролируемого раздражения вцепился охотнику в его шикарные развесистые уши. Вопль испуганного бабуина, наверное, слышали даже на другом конце города. Ошарашенный ангел грустно моргал своими голубыми глазами, тряс головой, открывал и закрывал рот. В общем, контузия была на лицо. Дрожащий же, от переполняющих чувств охотник, как будто обрёл заново все покинувшие его за эти дни силы. Страх, заполняющий всё его существо и выплёскивающийся в мир в виде вопля, постепенно начал проходить, незаметно уступая место какому-то незнакомому ранее драйву. Сэму казалось, что в этот момент он может одной левой уделать любого, будь то ангел или дьявол. - Кстати о дьяволах, а чья это тушка здесь валяется? Невменяемый дьявол, к своему огромному сожалению не соизволил обратить внимания на состояние своей «жертвы». Не заметил резко изменившихся глаз. Не понял, когда же потерянный щеночек Сэм превратился во что-то другое. Но, можно было сказать, что и не превратился, остался тем же. Просто, в какой-то момент душа решила покинуть столь страшное место, где ни за что, ни про что, посреди сна хватают за уши. Ну, и конечно же на лидирующее место опять выступила та часть Сэма, что целый год выживала плюнув на страх, любовь и здравый смысл. Плотоядно осмотрев развалившегося у противоположной стены дьявола, и заприметив состояние в котором тот находился, Сэм, или вернее его воскрешённое альтер-эго, с радостным криком «банзай» прыгнуло коленями на живот галлюцинации. Та придушенно пискнула, задёргав ручками и ножками, намекая как же ей нравится. Усевшись верхом на придушенно-пришибленного дьявола, Сэм начинает методично начищать тому физиономию. С левой. С правой. С левой. С правой. И опять с правой. Винчестера очень раздражает, что окровавленные губы практически сразу же восстанавливаются в первозданном виде. Занятый попытками всё же оставить на ненавистном существе следы своей страшной мести, охотник не сразу понимает, что что-то не так. Ударив ещё несколько раз, замирает прерывисто дыша. Что-то не так. Не так… Глаза падшего ангела, с ехидство рассматривающие его перекошенную физиономию. Ни злости, ни ярости, даже нет негодования – ехидство! Постепенно до Сэма начинает доходить – Люцифер же старший братик Габриэля, а яблоко от яблони… «Ой, что будет» Бешено завертев по сторонам головой, Сэм, так и не находит причины для веселья избиваемого им оппонента. - Что? - Не-е-е, ничего. Ничегошеньки. – Пожатие плечами хорошо удается даже в лежачем положении. - А… а где твои руки? – С недоумением охотник рассматривает встопорщившуюся у себя на груди футболку. - А где они? Движения под майкой привлекают внимание обоих. Оба с интересом рассматривают. Интерес остаётся исследовательским лишь до тех пор, пока у Винчестера непроизвольно не вырывается какой-то уж очень неприличный стон. Испуганно округлив глаза, тот смотрит на развлекающегося Люцифера. - Ты что делаешь, придурок? – От волнения вопрос прозвучал грубовато. Совсем по Диновски. - Ничего! Мордочка - прям памятник честности. Мягкая тягучая боль, разлившаяся по левой половине груди, заставляет Винчестера наклониться вперёд, дыхание сбивается на испуганный всхлип. Будь это просто боль, Сэм ей и не заметил бы. Сколько её было в жизни охотника, но она заставляет трепетать всё внутри от странного, непонятного ещё ощущения. Понять это чувство становиться легко, когда Сэм ощущает прикосновение чужой руки к самому сокровенному для любого мужчины. И это сокровенное, оказывается реагирует. Методом исключения (а что тут исключать, свои руки Сэм видит прекрасно, остаются чьи?) охотник понимает, пришёл пиздец. Сейчас ему будут отрывать. Типа, нехрен на старших голос повышать, а уж ручками махать… Вот и начнём сейчас отрывать то, что поближе висит. Только вот страх… хотя какой нафиг страх, если у Сэма Винчестера утренний стояк? У него другие проблемы, ему не до страха! Ему бы в ванную минуток на пять. А тут ещё некоторые лапают, что ни попадя. - Отпусти, а? – Несчастным голосом просит парень, упираясь лбом в плечо разомлевшего под ним дьявола. - Так тебе вроде и так неплохо. - Трахну! – Не то с угрозой, не то с мольбой выдыхает Сэм в ухо своей личной галлюцинации. - Да-а? – Прибалдевший от такого наглого заявления Люцифер, где-то с минуту увлечённо рассматривает потолок в поисках одних ему известных истин. Потом, потупившись, трётся носом о шею нависающего над ним охотника. - Это всё же будет веселее, чем смотреть на твою разваливающуюся тушку и пытаться её как-то расшевелить. Так что, давай, трахай. – И обнаглевший дьявол раскидывает в стороны руки. Потом подумав немного, закидывает их за голову и с довольной улыбкой в ожидании замирает. Винчестера слегка переклинивает. Вместо того, что бы выполнить своё грозное обещание… Вместо того, что бы забить галлюцинацию до смерти… чьей-нибудь… Вместо того, что бы с воплями забиться под кровать и плакать от жалости к себе… Сэм Винчестер обнимает Люцифера за шею и, уткнувшись носом в не сильно и впечатляющую грудь, заходиться в неконтролируемом хохоте. Немного удивлённый дьявол, с начала просто придерживает трясущееся на нём тело, а потом уже просто обнимает всхлипывающего молодого человека, гладит того по волосам и радостно и немного грустно усмехается. «Всё же хороший сосуд мне был предназначен судьбой. Жаль, что не сложилось. А так, нам бы было весело вместе» Ну, а Сэм Винчестер, согласно посапывает в ответ во сне.