Я всего лишь хочу поцеловать тебя.

Джон сидел в кресле поджав ноги под себя и чуть ли не сгибаясь пополам. Живот болел уже около часа, а выпитая таблетка никак не хотела действовать. Бывший военный врач злился на себя, на чертов живот, на некачественные лекарства, даже на игру Шерлока на скрипке, которую обычно слушал затаив дыхание. Какой же он тогда, черт подери, доктор, если не может сам себя вылечить?! Ощущение внутри было ужасное. Надо сказать, что любую боль он мог более-менее стерпеть, но если дело касалось живота, то становилось просто невыносимо. По всему телу бегали мурашки, казалось, что в квартире на Бейкер-стрит кто-то нарочно устроил сквозняк, но не смотря на холод, спина взмокла от напряжения и хлопковая ткань рубашки прилипала к телу. Чувство беззащитности проскальзывало сквозь мелкие судорожные вдохи внутрь, скручивая внутренние органы, таким образом добавляя острых ощущений. Джон не заметил, как стихла скрипка Шерлока. Весь мир отошел на второй план, перекрытый шумом хаотично двигающихся мыслей в голове. Стиснув зубы он поднялся с кресла, намереваясь принять еще одну порцию таблеток. Медленно переставляя ноги он добрался до кухни и вытащил из шкафчика аптечку. Нужные препараты находились на самом верху, ведь он не так давно ими пользовался. Джон тянется, чтобы поставить аптечку обратно в шкафчик, который для него немного высоковато висит. Край рубашки выбивается из под пояса джинс, оголяя живот. И тут же его касаются теплые длинные пальцы, аккуратно обнимая со спины. Кожа рефлекторно втягивается, но руки усиливают натиск, слегка нажимая в разных местах, а затем поглаживание и жаркий шепот на ухо. - Здесь болит? Очередной судорожный вздох, когда на удивление сильные руки разворачивают Джона на сто восемьдесят градусов, а кудрявая макушка уже чуть ниже его ребер. Ловкие пальцы скользят, вытаскивая рубашку из под ремня еще больше, а влажные губы мягко касаются освобожденной кожи. Напряжение улетучивается, стоит Джону только опереться на столешницу, а мысли и шум из черепной коробки испаряются с невероятной скоростью, возвращая его в реальный мир так резко, словно он вынырнул из бурлящего потока реки. Ладонь бывшего военного врача ласково теребит темные кудри. Боли он почти не чувствует. Горячие губы дарят сладкую истому в местах соприкосновения с кожей. До Джона не сразу дошло, что Шерлок уже несколько секунд стоит и смотрит на него. Глаза у детектива блестели, а на губах играла еле заметная улыбка. - Это было эффективно, - выдохнул Ватсон, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. - Только теперь придется лечить повышенную температуру. Довольная улыбка Шерлока и его бархатный голос: - Ничего, я справлюсь.