Тарталья никогда не ассоциировал себя с солнцем.

Тарталья никогда не ассоциировал себя с солнцем. Его телу, разуму и всецело организму было чуждо чувствовать тепло, которое прожигало грубоватую кожу изо дня в день подвергая его мукам. -Аякс, ты моё солнце. Но слова его уважаемого сенсея вновь и вновь заставляли задуматься о существовании пылающей звезды в небе. -Прошу прощения? – переспросил его предвестник, недоверчиво смотря в глаза, напротив. Столько времени прошло, а они всё также загадочны. Сколько в себе тайн хранит этот архонт? – Я просто не расслышал, ха-ха. Запоздало выдает он ответ, заметив напряжение в чужом теле рядом. Они стояли на одном из портов гавани. Легкий морской ветерок развивал волосы, заставляя их путаться и пушиться. Он едва ли помнит первую их встречу, на тот момент такой сдержанный человек был тропинкой надежды среди эстетических переулков города контрактов. Но что такого нашёл младший Фатуи в столь каменном мужчине? Силу они померить не смогут - Чжун Ли то и делает, что отказывается от дружеской схватки. Архонт совсем неконфликтный, пытается сгладить все недопонимания до идеальной сферы, без единого не ровного выступа. Они оба такие разные: пока в Тарталье вовсю бурлит кровь, что даже на месте устоять совсем невозможно, Чжун ли является идеальным джентльменом старого поколения: статный, начитанный, до неприличия спокойный. И это всё до дрожи в кончиках пальцев притягивает Аякса. -Нет, в моих ранее сказанных словах не было особого посыла, которое удостоило бы твоего внимания. – после длительной паузы заявил работник похоронного бюро, задумчиво складывая руки на груди. На такой ответ Фатуи лишь хмурится, цепляясь за движения старшего взглядом. Такие мелочи, которые никогда не привлекут внимание, в особенности бога контрактов. Ну и зачем стараться? Твои старания никогда не будут достойно оценены сполна. Это закон жизни, где слабейшим остаётся доедать объедки за сильнейшими и укрываться за их же спинами. И так будет продолжаться до того, пока сильнейшие не отвернутся от тебя, и тут уже два варианта: либо ты бежишь под крыло другого, либо же ты умираешь. Невольно помотав головой на такого рода мысли, от которых даже пробило на мурашки, Тарталья решает отвлечься. Отвлечься в его стиле. А для этого придётся неохотно покинуть место их с Чжун Ли встречи. -Мистер Чжун ли, кажется мы уже припозднились! Да и вовсе, совсем скоро ветер будет нести не раздор, а лишь холод. – приподнимая уголки губ, проговаривает предвестник. Его слова наконец выбили архонта из глубоких раздумий. Пара янтарных, словно кор ляпис, глаз устремляются на собеседника. Взгляд, который невозможно прочитать, как бы Аякс не старался. Ну как же можно быть таким, словно не от мира всего, мистер Чжун Ли? Сколько же вы ещё будете мучать бедного парнишку из ледяной страны? Скорее всего, он не скоро получит ответ на такой вопрос. По крайней мере, пока сам не осмелится закончить общение со столь удивительным, на данный период, человеком. Медленно развернувшись на одних пятках, он чуть вприпрыжку, от чего доски прогибаются под ногами, уходит в сторону верхней части гавани – то есть в сам город. А жизнь тут вовсю кипит, как котёл с бурлящим в нём блюдом от именитого шефа Мао в ресторанчике, который у каждого на слуху. Туда, наш предвестников собственно и направлялся, ведь залог хорошего спарринга — это силы, а вот сами силы берутся от вкусной еды! Не обращая внимание на косые взгляды других посетителей, он подходит к самому окошку обслуживания, где увидел запыхающегося, но всё также добродушного работягу. Пожалуй, единственный тут, после Чжун Ли, который не ставит под сомнение самого Чайльда. -Ого! Неужто сам господин Чайльд, пожаловал в наше скромное заведение! – вперемешку с тяжкими вздохами, проговаривает Мао. -Здравствуй товарищ. – в своей манере поздоровался Тарталья. – Как видишь – да, хочется наконец - таки развеяться, и набить желудок прекрасной едой твоего творения! -Какой вы льстивый, когда голодный. – засмущался мужчина от таких слов, но заказ принял. Наконец, заняв место, можно и осмотреться ещё раз. Красивые вывески, расписанные рукой лучших мастеров, которые так и манили потенциальных клиентов в свои забегаловки. Обычно именно тут звон монет слышен громче всех, вперемешку с возгласами потребителей. Хорошие они, или плохие – до этого Чайльду вовсе нет дела.

***

Даже после ухода предвестника, Моракс остаётся у порта, стоя в лёгком недоумении. Такие жесты выбивали из привычной колеи, заставляя начать задумываться различными вопросами: для чего Чайльд устроил встречу? Что же хотел обсудить? Почему именно он, Чжун Ли? Они же просто партнёры по бизнесу, и ничего более. Но, как бы архонт не пытался себя успокоить, в его голове всё более и более закрадывалось сомнение, которое подобно бутону, постепенно начало расцветать, отравляя разум. Как там говорилось: «уважаю веру, но образованными нас делают сомнения» вроде? Что же, если его не подвела память, то пора выдвигаться. Когда человек ищет важную для него вещь, чаще всего она оказывается на самом видном месте. Моракс пока что не знает, работает ли также с важными, для человека, людьми, но сейчас выдалась возможность проверить его теорию. Ступая по знакомым, временем изменённым улицам, дракон устремляет взгляд ввысь. Почти что сразу, немного затерявшийся в горах Тяньхен(?), возвышается Нефритовый Дворец. Кого-кого, а Воля Небес группировки Цисин, Нин Гуан – Чжун Ли почитает. Женщина, которая уважает слова Властелина Камня и имеет схожие взгляды почти на весь торговый рынок Ли Юэ. С такими лидерами во главе, жителям не стоит опасаться конфликтов в сфере коммерции и дипломатии. Впрочем, как и Моракс задумывал. От части, это грустно расставаться со своим народом, который рос под взглядом архонта. Но с другой, это также шанс дать жителям большую свободу, и такой исход более и менее успокаивал Чжун Ли. -Господин, прошу вас, отойдите от окна прилавка… - окликнула его сотрудница, слегка поправив свой высокий хвост. Она наклонилась к Чжун Ли поближе, прошептав следующее: -Вы пугаете родителей и детей. От этого заявления бывшего правителя слегка пошатнуло, от чего он сразу же вернулся в прежнее русло жизни, поспешно извиняясь и отходя поодаль от прилавка ароматных масел. Забываться в собственных мыслях было вредной его привычкой. Бывало, за чашечкой прекрасного вина или же ароматного чая, он мог рассказывать о минувших деньках ежели не три часа. Помнится, даже Тарталья не был спасён от участи слушателя Моракса, от чего пробивает на лёгкий смешок. Говоря о Тарталье… Наконец, он вспомнил цель своего прихода. План простой, не сложный, пройти ближе к оживленным, но не сильно бросающимся в глаза местам, и там же отыскать рыжеватую макушку. Слава Селестии, эта особенность предвестника была одна на весь Ли Юэ. Обходя закоулок за закоулком, Моракс приходит к основной, оживлённой улице. За всё время, что он искал предвестника, на небе уже стали собираться тучи, которые поспешно начали закрывать солнышко. Сегодня будет дождь, а может и вовсе гроза. Поэтому, чтобы не терять время и возможность найти Чайльда ещё сухим и не заболевшим, Чжун Ли начинает озираться по сторонам. Поток людей такой большой, вроде привычно, но как-то не по себе. Но то, что отличает людей от потерянных вещей – они поступают как им вздумается. -Мистер Чжун Ли, вы почему стоите тут такой потерянный? Совсем скоро будет дождь, давайте укроемся под карнизом! – Вот и сам Чайльд Тарталья заявился. Архонт бегло проходится по его внешнему виду глазами, на наличие каких-либо отклонений, или что похуже – повреждений. Тем временем, рыжий отводит дорогого знакомого к своему столику, где стоит уже пустая посуда из-под еды. По запаху можно понять, что были съедены морепродукты. От запаха последнего Чжун Ли слегка вздохнул, немного сводя бровь к переносице, вызывая смех у жителя Снежной. Мелодичный, но если бы была возможность развеселить Тарталью еще больше, то Чжун Ли бы услыхал привычные лёгкие заикания, вперемешку с радостным, громким смехом. От таких тёплых воспоминаний пробивает на лёгкую улыбку. А также, на не менее теплую улыбку пробивает присутствие Аякса рядом. То, как он с трепетом общается, то как он пытается преподносить себя перед Чжун Ли – хочется взвывать от переполняющих чувств. -Вы так и не сказали, мистер Чжун Ли, что вы тут делаете? - Нарушив тишину, которая казалась длинною в вечность, предвестник бережно усадил его за стол. -Просто, было бы очень…- тут Моракс делает паузу, чтобы подобрать нужные слова. Прочистив горло и уверенно выпрямившись, в желании сказать правду, мужчина отводит глаза в сторону столиков посторонних. –Я волновался. Его сердце пропустило удар. Чжун Ли. Беспокоился. О нём! Звучит как анекдот для Тартальи, и он был готов уже рассмеяться в голос. Нет, конечно его сяньшэн и не был таким уж чёрствым: ему нравилось наблюдать за происходящим в городе с высокой точки, или же играть с местными детьми, показывая самую, по мнению Аякса, прекрасную улыбку из тысячи таких же. Но сейчас, когда ты видишь Моракса таким обеспокоенным одной персоной, невольно думаешь: «а не разыгрывает ли он меня»? Да только правда была это, чище чем рудниковая вода и, если быть честным, это заставило Фатуи напрячься не на шутку. -Мистер Чжун Ли, вам не следовало так беспокоится…- Лишь это смог выдать предвестник, смотря прямо на собеседника. Его щеки краснеют. -И всё же, я побеспокоился о твоём здоровье и отправился на поиски. - с привычным спокойствием и улыбкой на устах сказал Чжун Ли. Рука слегка дрогнула, а после её накрыло нечто теплое, краем глаза он заметил, что это была уже рука Аякса. Неловкая тишина, два собеседника сидят, держась за руки, стараясь избегать встреч взглядами, и краснея как нелюбимые для архонта раки, а то и хуже – крабы. Мысли каждого из сидящих были одни: что теперь? Когда так быстро чисто рабочие отношения стали недо-любовными или же пере-рабочими? С этим придётся разбираться. -Слушай, я…- резкая пауза, оба парня сказали это в унисон, заставляя ситуацию стать ещё более неловкой. -Говорите первым, мистер Чжун Ли! – С лёгкими запинками выдал Аякс, из-под челки глядя на старшего. Подумать только, как он мог перебить его? -Ах…Нет-нет, Тарталья, давай сначала ты. – отнекивается Моракс, искоса глазея на опущенную голову Фатуи. Не стоило ему перебивать Чайльда, вдруг хотелось сказать что-то важное?

Что же с ними поделаешь? До нельзя неловкие, будто влюбленные подростки во время пубертата, столь разные, словно Солнце и Луна.