ПАРТНЁР

      Как-то в один из теплых летних дней, прогуливаясь по лесу после недавно прошедшего дождя, и наблюдая за лесными обитателями, приходящими в себя после сильного ливня, я вышел на огромную поляну. В том лесу подобных полян не так много. Уж очень она была большая и находилась достаточно далеко от края леса. Народу в этих местах не бывало абсолютно, потому что вряд ли кто-то станет так далеко заходить в лес, проходя по тропам час-полтора, а то и все два с половиной.       Пройдя по краю поляны ближе к деревьям, бегло осмотрев ее, я вновь нашел тропинку, уходящую вглубь леса, и уже ступил на нее, собираясь снова углубиться в чащу леса, но меня внезапно насторожил факт полной тишины. Я остановился и прислушался. Да, в воздухе над поляной витала абсолютная, полная тишина. Не было слышно ни насекомых, ни срывающихся с листьев и веток деревьев капель дождя, ни шума ветра, ни щебетания птиц. Вообще ничего. Странно.       В лесу, да еще после дождя, и чтобы не слышать, как деревья «стряхивают с себя влагу» недавнего ливня, такого просто не могло быть. Но это было фактом. Я остановился, стал всматриваться и усердно слушать тишину, надеясь понять причину происходящего на поляне. И эти мои действия не прошли бесследно.       Я заметил, едва уловимое для глаз, легкое колебание воздуха прямо в центре этой довольно большой поляны. Картина очень походила на ту, какая обычно наблюдается при подъеме нагретых слоев воздуха над раскаленным полотном автодороги в очень жаркий день. Нагреваясь от горячего асфальта, он поднимается вверх и перемешивается с более холодными потоками, создавая тем самым едва заметное марево, по которому и можно заметить все происходящее, а также понять причину данного события.       Но в этот раз картина отличалась от стандартной тем, что это марево (перемешивание воздуха) имело место в довольно прохладный, да еще и пасмурный день. Потокам воздуха просто не от чего было нагреться до такой степени, здесь, в этом месте, однако, факт оставался фактом. Все это я наблюдал прямо там, стоя на краю огромной поляны. Было еще нечто, на что я также обратил свое внимание. Это перемешивание нагретых слоев воздуха было статичным, словно происходило в некоем замкнутом пространстве.       Решив получше рассмотреть сию аномалию, теперь я направился уже прямиком к ней. Причем, страха, почему-то совсем не испытывал, наоборот было жутко интересно узнать, что это такое, и какая причина вызвала все происходящее.       Подойдя ближе, я действительно смог различить визуально некий барьер, за который странное перемешивание воздуха не распространялось. Я не знал, что происходило на поляне на самом деле. Просто данное событие внешне очень напоминало смешивание теплых и холодных потоков воздуха, поэтому и решил воспользоваться этим описанием. Странно, что за барьер удерживал этот мираж в неких пределах, не позволяя ему распространяться дальше?       Всмотревшись, я обнаружил и другие пределы, которыми ограничивалось это марево неизвестной природы, с остальных сторон.       Немного отошел назад, прошелся вдоль, и… ого…!       Перед моим взором предстало «нечто», которое будучи прозрачным, имело очертания своих границ в форме, полученной слиянием двух, которые я примерно определил, как зерно чечевицы и сигару. Эти два знакомых мне геометрических аспекта, в итоге, и представляли форму этого «нечто» прозрачного.       Но что же это было такое, я до сих пор не знал. Зато теперь имел твердое намерение решить для себя данный вопрос. Подходя по сходящейся спирали ближе к обнаруженному «нечто», я одновременно осматривал объект и пытался прикинуть его размеры.       Аномалия была довольно объемна и имела примерные размеры около ста метров в длину и тридцати пяти метров в ширину. Высота же объекта была около двадцати метров. И что еще нельзя было не отметить, так это то, что «объект» не лежал на земле, а его нижняя граница начиналась примерно метрах в полутора над ее поверхностью. Об этом свидетельствовало еще и то, что трава и другие растения не были примяты, а имели свою обычную форму, словно на поляне было пусто.       Выходило так, что удивительное прозрачное «нечто» зависало в воздухе прямо над центром поляны и занимало почти всё ее свободное пространство.       Проанализировав всё это, и поняв, что полученная мной информация больше ничего нового не дает, я принял решение, подошел к объекту почти вплотную, протянул перед собой руки, и, как мне показалось, коснулся его….       В следующие мгновения один за другим, разделенные наносекундными промежутками я ощутил некий сигнал, прошедший по нервным окончаниям всего моего тела. Он начался от пальцев руки, которой я коснулся прозрачной субстанции, и мгновенно распространился по всему телу, затрагивая все вокруг: сосуды, мышцы, сухожилия, кожу, волосы. В общем, этот сигнал, этот разряд я ощутил всем своим существом. В глазах замерцали звездочки, словно меня огрели чем-то по голове. В следующее же мгновение, я ощутил некую упругую волну, какая равномерно уперлась во всю переднюю часть моего тела, и затем меня отбросило назад метра на три. В глазах на мгновение потемнело от жесткого приземления на спину.       Когда же я поднялся на ноги и мой взор, наконец, прояснился, объект никуда не исчез. Прозрачное марево все так же висело в воздухе над поляной. Немного постояв, отслеживая свои ощущения, я понял, что с моим телом все было в норме. Переломов не было, разве что немного ушиб те места, на которые приземлился при падении. Но это было нормально.       Решив, было уже более не рисковать и теперь уйти от этого места как можно дальше, раз уж эта аномалия отталкивала меня, я вдруг поймал себя на том, что чувствую что-то еще, помимо болевых ощущений от удара моего тела о землю.       Прислушавшись к своим новым ощущениям, я, наконец, понял, что чувствовал. Это были волны страха, удивительным способом распространяющиеся от объекта. Каким-то образом мне удалось их воспринять.       «Нечто» прозрачное и довольно большое… боялось меня. Вот так дела. Но я-то вовсе не намеревался причинять вред никому и ничему, а всего лишь хотел понять, что это была за аномалия, и все.       Все становилось гораздо интереснее. Оказывается, это «нечто» обладало разумом, и, более того, могло чувствовать. Раз аномалия боялась меня, значит, она имела еще и способность чувствовать, ощущать окружающее пространство, а это было куда более ценным параметром на мой взгляд.       Решив установить контакт с этим существом, или что это вообще такое было, ну, в общем, с этим «нечто» прозрачным и большим, я снова подошел ближе и в ту же секунду почувствовал, как напряглось поле страха, создаваемое этим объектом. Чем ближе я подходил, тем сильнее оно меня боялось. Но, однако, никуда не стремилось уйти, или каким-либо образом скрыться от меня. — Не бойтесь, я не собираюсь причинять вам вред. Я просто хочу с вами познакомиться, — произнес я слова и стал слушать тишину, ожидая хоть какого-нибудь ответа, реакции, хоть чего-нибудь.       Но ответом была разливающаяся вокруг тишина и лишь напряженное поле страха. Он никуда не делся.       Я решил подойти ближе и вновь прикоснуться к неизвестному существу, но как только протянул руку, мгновенно ощутил, что напряжение волн страха резко усилилось, и не стал этого делать.       Так продолжая стоять на расстоянии вытянутой руки от некоего «нечто», я задумался о том, как же мне все-таки наладить с этой сущностью контакт. После того, что я смог узнать, теперь мне очень не хотелось уходить отсюда, так ничего и не добившись.       Почему-то неожиданно вспомнился момент, когда Майло Джеймс Тэтч очутился в моей квартире три года назад, а затем я вместе с ним отправился в Атлантиду и принял участие в очень захватывающем и увлекательном приключении. Как давно это было. Прошло уже целых три года. Надо же. Интересно, как они там сейчас поживают? Все ли у них в порядке? Да, надеюсь, что все у них отлично, иначе они каким-либо способом дали бы мне знать, что им нужна помощь.       Появилась в моем сознании и сцена, когда мне пришлось успокаивать представителей совета после шока, полученного ими в результате замены энергий Духа в их кристаллах. От меня тогда еще волнами расходилось то спокойствие и умиротворение, что я намеревался передать окружающим людям. — Может и сейчас попробовать успокоить эту сущность, дабы она перестала меня бояться? — возник вопрос в моем сознании, а вслед за ним еще один, и еще. — Но я ведь так давно не использовал эту способность, прошло уже целых три года с того момента, как я вернулся домой из Атлантиды. Да и сработает ли это здесь, на Земле? Ведь даже моя аура тогда угасла почти сразу же, как только я вернулся? — Но ведь попробовать-то можно, — убеждал я самого себя, — Да и ничего плохого не случится от того, что я все же рискну и попробую применить это здесь. Если и будет какой-то результат, то только положительный. В крайнем случае, просто ничего не изменится, и все.       Согласившись, наконец, с самим собой, я отошел чуть дальше от призрачного объекта, и сел прямо на траву, несмотря на то, что она была сырая.       Сейчас мне было не до этого.       Представил в своем сознании картину, как я стою в зале совета Атлантиды, а во все стороны от меня расходится золотистыми волнами успокоение, и невольная улыбка поселилась на моем лице.       Немного прикрыв глаза, я вызвал в мыслях на этот раз несколько иную картину, показывающую, как от меня исходит луч такого же, как и раньше золотисто-желтого цвета и устремляется к невидимому объекту, мягко его обволакивая, неся успокоение, и так же мои мысли о том, что я не желаю ему зла, а всего лишь имею намерение познакомиться с ним, узнать, что или кто он или оно такое.       Прошло, наверное, минут пять, затем я отвлекся, прекратив свои мысленные представления. Причиной же послужило некое излучение, разливающееся радужными разводами по еле видимой границе объекта.       С ним что-то происходило.       Я встал с травы и, в полном молчании, стал наблюдать за развивающимся на поляне действом. И наблюдать было за чем. Постепенно радужные переливы сменились разрядами, похожими на молнии, только в этот раз они пробегали строго по поверхности объекта, огибая его контуры. Прошло еще немного времени и количество молний немного уменьшилось. Создавалось такое впечатление, что кто-то скрывался за щитом, возможно, электромагнитной природы, не желая себя обнаруживать, и этот щит явно выходил из строя. Либо случилась какая-то поломка, либо энергия, питающая щит, была на исходе.       Напряжение моего ожидания нарастало. Ведь с минуты на минуту защита объекта должна была полностью отключиться, и тогда я смог бы рассмотреть его очень отчетливо, поняв, наконец, что же это за сущность.       Благодаря нашим фантастическим фильмам, я уже примерно догадался, чем эта аномалия может являться, но все же требовалось явное подтверждение моей догадки.       И, спустя еще несколько мгновений, я его получил.       Защита этого «нечто», наконец, полностью отключилась, и передо мной предстал некий объект по форме напоминающий действительно слитые воедино сигару и чечевичное зерно. Размеры его, как я и упоминал ранее, были просто огромны. Снаружи объект имел некую раскраску, очень смахивающую на наш военный камуфляж, только цвет рисунка был серо-коричневым и еще слегка отливал зеленым.       Это определенно был… некий космический корабль внеземного происхождения. Наша военно-космическая индустрия пока была еще не в состоянии сотворить подобное. Это я знал точно.       Однако, внешний вид этого неземного аппарата указывал на то, что этот объект, скорее всего, недавно участвовал в какой-то битве, что ли, и, в итоге, был очень сильно поврежден. По крайней мере, я это мог наблюдать, осматривая его корпус.       Почти через все тело объекта с одной стороны шли длинные и довольно широкие борозды, имевшие четкие ровные края, так что на царапины от гигантских когтей они не походили. В некоторых местах на корпусе имелись отверстия в форме цилиндров, метра в два, два с половиной в диаметре, не меньше, и опять же с идеально ровными краями.       Обходя объект кругом на небольшом расстоянии, я зашел с другого конца, и моему взору открылась еще более жуткая картина. На другой его стороне так же имелись огромные отверстия круглой формы, словно их оставил на теле этого объекта некий странный гигантский хирургический инструмент. Однако, были также и правильной формы вырезы, напоминавшие форму египетских пирамид, будто части этого корабля просто вырезали и удалили неизвестно чем. Да, это были дыры, именно дыры, какие мы оставляем, вырезая ножом, например, кусок из арбуза, для того, чтобы попробовать его на вкус.       В какой передряге побывал этот корабль? Что с ним вообще произошло такое? Кто ж его так порезал? Хотел я всё выяснить, да только вот не знал, как это сделать.       Придя на прежнее место, с какого и начал осмотр объекта, я в задумчивости остановился. — Теперь стало понятно, почему я воспринимал разливающийся от него в пространство страх. После подобного я бы не только страх испытывал, — начал я рассуждать с самим собой. — Хотя… погоди… что значит «от него»? Это ведь все лишь инопланетный космический корабль, всего лишь некий инструмент, машина, предназначенная для перемещения других существ в пространстве космоса. — одернул я себя, стараясь больше не допускать ошибки в размышлениях.       Хорошо, такой мой довод уже больше походил на правду. Об этом говорил еще и тот факт, что я уловил страх. Стало быть, на борту этого космического аппарата остались живые существа, члены команды этого космического корабля, и они могут в скором времени выйти наружу.       Сам корабль ведь не может мыслить и, уж тем более, чувствовать, ощущать.       Ну, не доросли наши технологии еще до этого, не доросли! Этого просто не может быть! По крайней мере, я в это не верил. Не был готов считать подобное правдой. И поэтому решил дождаться, когда же инопланетные представители покажутся снаружи, и, может быть тогда я смогу им чем-нибудь помочь. Хоть чем-нибудь, что окажется мне посильным.       Но время шло, а вокруг ничего не происходило, абсолютно ничего. Стояла полная тишина. Все это было очень загадочно.       Постояв еще некоторое время, я, наконец, решился и снова подошел к объекту почти вплотную. Протянул руку, намереваясь коснуться корпуса этого странного корабля, и почти сразу же почувствовал, как напряглось поле страха, излучаемое кем-то, находящимся внутри этого объекта.       Вдруг спустя пару мгновений это поле ослабло довольно сильно, но окончательно не исчезло. Создавалось впечатление, что тот, кто испытывал этот страх, был настолько вымотан, что у него совсем не осталось сил даже на то, чтобы бояться. Используя эту возможность, я все же дотронулся до внеземного корабля и….       Я совсем не почувствовал под пальцами холода металлической поверхности. Материал корпуса по ощущениям очень сильно напоминал пробку, какими у нас закупоривают бутылки с вином, и был также чуть теплым. Да, именно, о металле не велось и речи, по крайней мере, в ощущениях. Под моими пальцами была теплая и шершавая поверхность, даже отдаленно не походившая на металлическую. Удивительно. Наверное, этот материал был довольно прочным, и мог выдерживать низкие космические температуры и вакуум.       Осторожно провел пальцами по шершавой поверхности корпуса неизвестного мне космического звездолета. Действительно. Словно вся его внешняя обшивка была изготовлена из пробкового дерева.       Внезапно последовавшее ощущение, заставило меня очень быстро одернуть руку. Мне показалось, будто корпус этого корабля передернуло от моего движения. Складывалось впечатление, что мои прикосновения причиняли довольно сильную боль, но вот кому или чему я пока и понятия не имел. Могло ли быть так, что команда этого космического корабля была как-то физически связана с ним, и передавала, а также принимала сигналы на уровне нервных импульсов? Могли ли они чувствовать момент моего прикосновения к корпусу этого корабля и реагировать на это? А может быть они чувствовали всё, что воспринимал корабль своим корпусом. Я не знал этого, но предполагал, что нечто подобное наверняка возможно, ведь это же был инопланетный корабль, а насколько далеко могли продвинуться инопланетные технологии в своем развитии я и близко не представлял.       Одернув руку от корпуса корабля, я какое-то время стоял в молчании и практически неподвижно, отслеживая все эти вопросы в своем сознании.       Затем раздался резкий и довольно громкий скрежет, где-то у меня в голове. Именно. Он исходил из моей головы, а не снаружи, потому как ушами я его не слышал, а воспринимал своим сознанием, разумом. Это обстоятельство заставило меня схватиться обеими руками за голову, так как причиняло довольно неприятные и даже болевые ощущения, и я, потеряв равновесие, бухнулся на колени, едва успев опереться на руку.       Эти странные скрежещущие «звуки» так же мгновенно прекратились, как и возникли, но за ним сразу же последовали другие, правда уже не такие громкие и резкие. Однако, их смысл мне так же ясен не был.       Звучания различной тональности и длительности, сменявшие друг друга, все возникали и возникали один за другим, где-то в моем сознании, будто их передавали телепатически, непосредственно в мой мозг.       Но спустя пару мгновений, я уловил нечто знакомое, словно кто-то что-то спрашивал на японском языке. Затем снова последовал непонятный набор звуков. И опять нечто узнаваемое. Теперь звук походил на фразу, произнесенную то ли на испанском, то ли на итальянском языке.       Я догадался.       Наверное, те, кто находились в корабле, использовали своеобразный переводчик, и, перебирая на нем разные языки, пытались меня о чем-то спросить.       Но вот смысла их вопроса я пока так и не понял. Все перебранные ими комбинации мне не были знакомы. Но зато возникла мысль-надежда, что среди этой всей какофонии звуков, возможно, проскочит вопрос, произнесенный и на моем языке. И действительно, вопрос в понятной мне форме не заставил себя долго ждать, хотя и прозвучал немного коряво. — Ты есть кто…? — раздались слова вопроса, произнесенные резковатым голосом, похожим на женский, а затем снова пошел набор непереводимых звуков.       Я чуть приподнялся, пытаясь встать с колен, и выставил вперед руку в останавливающем жесте. Почти сразу же в моих мыслях наступила тишина.       Похоже, что мой жест они поняли именно так, как я и хотел этого.       Черт, как же неприятно было всё это воспринимать, все эти странные звуки у себя в голове. Несколько раз я глубоко вздохнул, приводя свои ощущения к норме и успокаивая дыхание, и решил начать диалог с инопланетными представителями. — Я являюсь представителем разумного вида, населяющего эту планету. Мы называем себя людьми, я человек, а эта планета — Земля. — произнес я как можно более спокойным тоном, тогда как весь просто исходил от волнения, ведь со мной только что вступили в контакт… инопланетяне. — Если ты — человек, намерен меня рассеять, то сделай это быстро. Перенести еще одно вмешательство у меня нет возможности, да и не желаю я этого. — прозвучавшие после небольшой паузы слова, просто ошеломили меня. — Они что, полагают, что я хочу их убить что ли? Вот те раз. — задал я себе в мыслях встречный вопрос. — Кого это — меня? Неужели выжил только один из них? Да, но я ведь не знаю, много ли их было вообще. — продолжал я вести размышления с самим собой. — Погоди, постой. Никого я рассеивать не собираюсь. Я только хотел узнать, кем же в свою очередь являешься ты, откуда прибыл сюда, и зачем? — произнес я, ожидая ответов на поставленные вопросы. — И я не намерен причинять вред, наоборот, хочу помочь, если это возможно. Выйди уже, наконец из своего корабля, и давай спокойно побеседуем, я не причиню тебе никакого вреда. — Разве тебе, человек, меня все еще не видно? — последовал вопрос, вновь прозвучавший в моем мозгу. Голос, произнесший его, похоже, действительно был все-таки женским и ощущался усталым. Видимо то, кто произносил эти слова, действительно устал очень сильно, просто смертельно. — Ну, я вижу некий межпланетный звездолет, и все. А где же тот, кто общается сейчас со мной и на нем летает? Это ведь ты и есть, только сейчас находишься внутри звездолета? Обычно ведь на звездолетах кто-то летает, кто-то же должен управлять звездными кораблями в полете, некая команда, — ответил я на вопрос инопланетного разума, до сих пор все еще не понимая, с кем я веду беседу. — Те, о ком ты спрашиваешь, действительно были со мной некоторый период времени, но мне не удалось их сохранить. Сент и Лана были захвачены ассинтами и рассеяны. Выжить удалось только мне. Больше здесь никого нет, — снова прозвучал усталый женский голос у меня в сознании. — В этом месте только я. Меня ты и видишь сейчас. — Тебя… это кого…? — я все еще не понимал, кто ведет со мной беседу.       Кроме меня на поляне находился лишь потрепанный в схватке странный звездолет огромных размеров. — Я вижу только космический корабль и больше никого и ничего вокруг. — Это я и есть. Тот космический корабль, который ты видишь, и как ты меня называешь, это я и есть. И это я обращаюсь к тебе. Здесь только я. Более никого нет. Только я… — устало прозвучал где-то у меня в голове голос и затих.