Первое правило Путешественника

Первое правило Путешественника – никогда и никому не сообщай о себе слишком многого. Даже Паймон не знала о Итэре всего. Он предпочитал утаивать важную информацию, просто на всякий случай. Его опыт – огромный багаж знаний, накопленных за годы путешествий – еще ни разу не подводил его. Поэтому никто в Тейвате еще не знал, что Итэр – омега. А все потому, что как-то раз им с Люмин посчастливилось побывать в мире, где омег считали не большим, чем красивой и полезной вещью. Их обменивали, как товар, на рынках и ярмарках, приобретали порой за значительные суммы и держали в качестве живых инкубаторов. Такие, как Итэр, – невысокие, длинноволосые, изящно сложенные – были особенно в цене. И первый встречный альфа, учуяв его запах – тогда Итэр не скрывал его, так как никогда не стыдился своей сущности – решил, что имеет право забрать его себе. Одно лишь воспоминание об этом заставляло желудок мерзко сжиматься. Только вот альфа не учел одного – Итэр не был слабым. Ему даже не понадобилась помощь Люмин. Избив наглеца, распустившего руки, Итэр повалил его на землю и придавил ногой горло, заставив задыхаться и беспомощно хрипеть. Вспышка гнева, поразившая Итэра, едва ли не стоила альфе жизни. Алая пелена заволокла глаза, в ушах шумело, и мир вокруг перестал существовать. До тех пор, пока мягкая ладонь Люмин не коснулась его руки. Он смотрел в ее ясные, добрые глаза и слушал, как она убеждает его. Она говорила, что им нельзя вмешиваться в течение жизни других миров и что каждый из них должен развиваться самостоятельно. С трудом он позволил ей увести себя. Но даже сейчас, спустя очень, очень много лет, Итэр все еще помнил несчастные взгляды омег, разодетых в дорогие одежды. Они могли жить во дворцах, питаться самой изысканной пищей, носить лучшие драгоценности, но ничего не могло изгнать затравленное выражение миловидных лиц. Золотые браслеты на их запястьях неизбежно напоминали кандалы, а бархатные чокеры – ошейники. С тех пор Итэр чувствительно относился к положению омег в обществе, и его задевали взгляды тех альф, что считали себя выше остальных. Но почему вообще Итэр вдруг вспомнил и о своем правиле, и о том мире? Причина сидела прямо рядом с ним. – Честно признаться, я омег терпеть не могу, – доверительно сообщил ему Чайльд. Кажется, он принял Итэра за собрата-альфу. Они сидели в Глазурном павильоне. Чжун Ли, закончив свои многословные речи, от которых немного клонило в сон, уже ушел, а они остались за накрытым столом. Итэр неторопливо пил чай, наслаждаясь терпким ароматом, а Паймон парила неподалеку, набивая рот сладостями. Серьезно, эта фея будто вечность провела в заключении, лишенная возможности поесть хотя бы хлеба. Итэра удивляло то, насколько она была предана культу пищи. Ничто не могло оторвать ее от трапезы, но, услышав слова Чайльда, она замерла с очередным надкушенным пирожным в руке. – Почему? – склонив голову, спросила она с искренним любопытством. Еще одна из привычек Паймон – кажется, она просто не могла пропустить мимо ушей то, чего не понимала. Там, где Итэр отмолчался бы, Паймон обязательно засыплет несчастного вопросами. – С ними тяжело, – просто сказал Чайльд, неловко держа палочки. Он все никак не мог разобраться, что с ними делать. Они лежали в его руках криво, сразу же выдавая в нем уроженца совсем иных, далеких мест. Насколько Итэр мог заметить, Чайльд почти ничего не съел. Та еда, которую он рисковал взять палочками, чаще оказывалась на столе. Чжун Ли делал вид, что не замечает этого, а Паймон каждый раз тихо хихикала, и без того смущая Чайльда. Вздохнув и сжалившись над ним, Итэр придвинулся к нему ближе и поправил палочки, уложив в пальцах так, как надо. – Вот, – проговорил он, отпуская теплую руку Чайльда. – Запомнил? Тот отвел глаза в сторону, а щеки его вдруг заалели. Челюсть – широкая, резко очерченная – выделилась сильнее. Кадык дернулся под светлой кожей шеи. Поведя плечами, Чайльд кашлянул и ничего не ответил. Его реакция позабавила Итэра. Он отметил про себя, что, если им будет суждено провести больше времени вместе, то ему стоило бы почаще дразнить Чайльда. Видеть то, как заливается краской грозный предвестник Фатуи, – оказалось настоящим удовольствием. – А как это – тяжело? – не унималась Паймон. Она даже подлетела к Чайльду ближе, уставившись на него своими огромными глазами. – Не знаю, – Чайльд задумчиво почесал подбородок. – Они либо чрезмерно капризные, либо загадочные какие-то, непонятные. Вот Чжун Ли… Столько слов наговорил, а главного, кажется, так и не сказал. Мне, короче говоря, омег сложно понять. Они всегда себе на уме. Он выразительно постучал указательным пальцем в свой висок. – Значит, с альфами тебе проще? – спросил Итэр, сохраняя невозмутимое лицо. Если бы ему платили по золотой монетке каждый раз, когда он слышит нечто подобное, то к настоящему моменту он бы стал богаче любого торговца в Ли Юэ. – Гораздо, – воскликнул Чайльд. – Вот с тобой, например! Сразу нашли общий язык, ведь так? И ты не болтаешь попусту, говоришь только по делу. Я уважаю такое. Если бы ты был омегой, то навел бы тумана, как они всегда делают. Итэр сдержал смешок. Облокотившись о стол, он взглянул в лицо Чайльда, впервые посмотрев на него по-настоящему. Его ярко-голубые глаза светились неподдельной искренностью. Чайльд не лукавил, он действительно говорил то, во что верил. – Хорошо, – проговорил Итэр. – Мне сложно принять твои взгляды, потому что я встречал разных омег и разных альф. Чайльд задумался. Меж бровей у него залегла морщинка. – Ну, – протянул он, небрежно прокручивая палочки в пальцах. – Знаешь, да, бывают исключения. Но, как мне кажется, они только подтверждают правило. – Ты о чем? – Итэр покачал чай в пиале, любуясь его искристым мерцанием. – Взять хотя бы Синьору. Она сильная. По-настоящему сильная. Ее ничем не сломить. Знал бы ты, скольких врагов она отправила на тот свет. И никогда ее рука не дрогнула. Но даже она… С ней, скажем так, бывает тяжело ладить. У нее случаются… – Чайльд замялся, отвел взгляд в сторону, – перепады настроения, если ты понимаешь, о чем я. – Понимаю, – коротко ответил Итэр. «Как будто альфы не сходят с ума во время гона», – скучающе подумал он, разглядывая покрасневшие кончики ушей Чайльда. Который, в сущности, был совсем еще ребенком. Надо же, течка его смущает. Обнаружив эту забавную сторону его характера, Итэр немедленно захотел исследовать ее. Как далеко позволит зайти Чайльд, если его начать дразнить? Мог ли он быть просто альфой, который любит других альф, и стесняться в этом признаться? Или, быть может, в Снежной не признают подобные союзы? Итэр встречал самых разных людей во время своих путешествий и видел самые разные миры. В целом, эти союзы – альф с альфами и омег с омегами – почти всюду считались противоестественными и странными. В редких местах к ним относились снисходительно. Чаще всего те, кто проявлял такие привязанности, подвергались насмешкам или, хуже того, физическому насилию. Иногда Итэр даже наблюдал казни несчастных – путем забрасывания камнями или повешения. В Тейвате, похоже, столь суровых порядков не придерживались. По крайней мере, даже ругая выходцев из Снежной или членов Фатуи, никто не упоминал никаких странностей или жестоких законов. Поэтому Итэр мог с чистой совестью проверить свою догадку. Опустив руку на ладонь Чайльда, он мягко сжал его пальцы. Жестом скорее небрежным, но не двусмысленным. Чайльд, вздрогнув поначалу, замер, одеревенел весь. Даже пальцы его будто стали жесткими, несгибаемыми. Медленно повернув голову к Итэру, он уставился на него – колючим, настороженным взглядом. Синие глаза превратились в две льдинки, но… Чайльд покраснел. Сильно покраснел, залившись краской от корней волос до самой шеи. В сочетании с его рыжими волосами это выглядело даже мило. Подавив желание назвать его «огоньком» – не хватало еще поругаться из-за такой ерунды – Итэр как будто невзначай погладил костяшку его большого пальца. Будто очнувшись ото сна, Чайльд выдернул руку. – Что ты делаешь? – прямо спросил он, сжав пальцы в кулак. – Ничего, – Итэр пожал плечами. – Захотел поддержать тебя. Ты показался мне подавленным. У тебя напряженные отношения с Синьорой? – Со мной все в порядке, – резче, чем нужно, ответил Чайльд. – И с Синьорой тоже. Итэр хмыкнул. По-видимому, он невзначай задел что-то личное своими неосторожными словами. Поднявшись на ноги – отодвинутый стул взвизгнул, царапнув пол, – Чайльд сказал, старательно сохраняя голос ровным: – Мне пора. Еще увидимся. Итэр проводил его насмешливым взглядом. Забавно, решил он. Это может быть забавным. – А что случилось? – наивно спросила Паймон. – Чайльд так убежал от нас. Ты что, обидел его чем-то? – Нет, – Итэр допил чай. – Разве я мог его чем-то обидеть? В следующий раз они встретились с Чайльдом, когда пришли купить воздушных змеев у бабули Шань. Как обычно, у Чжун Ли не нашлось денег – серьезно, Итэр уже начал задумываться, не специально ли он делает это, чтобы скинуть все траты на них с Паймон, – и Чайльд возник будто из ниоткуда, тут же предлагая оплатить их покупки. Его лицо украшала извечная безмятежная улыбка, и весь он будто сиял, наполненный обычной своей уверенностью. Но как бы он ни пытался показать, что нисколько не думает о недавнем разговоре с Итэром, его выдавал взгляд. Взгляд, который он старательно прятал. Он смотрел куда угодно: на бабулю, расточая ей вежливые обаятельные улыбки, на Чжун Ли, осыпая его полуоскорбительными шутками, и даже на Паймон с тем сладко-глупым выражением, какое обычно надевают на лицо, когда разговаривают с детьми. Когда Итэру надоело, что его принимают за пустое место, он вступил в разговор, сделав тон голоса особенно ласковым. – Чайльд, а мы успели соскучиться по тебе. Ты ведь не следил за нами? Взгляд Чайльда невольно метнулся к нему. Брови его дрогнули – сначала взметнулись почти к самой линии волос, а потом опустились ниже, едва ли не сойдясь на переносице. – Что вы, я лишь шел мимо, – сказал он вежливо, продолжая смотреть куда-то сквозь Итэра. Игра становилась все интереснее. – Жаль, – небрежно уронил Итэр. – Мне бы хотелось видеть тебя чаще. – В каком смысле? – Чайльд наконец взглянул на него. Казалось, еще немного, и он сбежит. – Ты ведь самый молодой Предвестник Фатуи. Конечно, мне хочется узнать о тебе больше, – Итэр приблизился к нему, невинно улыбнулся. Глядя на то, как Чайльд незаметно отступает, сохраняя дистанцию, он мысленно усмехнулся. «Какой он в сущности еще мальчишка, – подумал Итэр со странным удовольствием. – И смотрит так, будто я зверь, загоняющий его в ловушку». Сладкое чувство в животе заставило его, ловко качнувшись, взять Чайльда за руку, скользнуть пальцами, облаченными в перчатку, по обнаженному запястью. Тот, едва слышно выдохнув, замер, даже дышать перестал, обратившись в подобие каменного изваяния. Пульс его зачастил, забившись крохотными толчками, напомнив Итэру сердечки потерявшихся птенцов, которых он порой подбирал, возвращая обратно в гнезда. – Нам нужно торопиться, – недовольно вмешался Чжун Ли. – Разговоры о Фатуи и карьерном взлете Чайльда оставим на потом. Сейчас нам нужно поискать помощников на пирсе, ведь для церемонии нам нужны не только украшения, но и люди. – Ну что ты, – Паймон сделала оборот в воздухе, – а я бы послушала! Разве это не интересно? Чайльд, услышав ее, отмер. Настороженно покосившись на Итэра, он сказал, продолжая натянуто улыбаться: – Как-нибудь в другой раз. Загнанное выражение в глубине синих глаз толкнуло вдруг Итэра совершить еще один странный – на грани всяких приличий – поступок. Сжав ладонь Чайльда, он проникновенно поинтересовался, поглаживая чужие тонкие пальцы: – Ничего не хочешь нам посоветовать? Твердая линия рта Чайльда дрогнула. Что-то неуловимо изменилось в его лице. Взгляд вспыхнул ярче, и, будто бы приняв для себя какое-то решение, он растянул губы в усмешке, освобождаясь из хватки Итэра. Только для того, чтобы тут же притянуть его ближе, забросив руку ему на плечи. Дыхание его коснулось макушки, шевельнув торчащие прядки, отчего мурашки покрыли кожу Итэра, а сердце замерло на одно крошечное мгновение. Запах снега и лимонов окутал его, заставив вдохнуть глубже. Это был запах самой сущности Чайльда, его глубинной сути, которой он решил поделиться на глазах у всех. Голова Итэра даже закружилась немного. Он моргнул растерянно, сбитый с толку волной аромата, но Чайльд не дал ему сосредоточиться. – Конечно, – сказал он, больно стискивая его шею. – Я бы посоветовал тебе, дорогой, – он выделил последнее слово, – заняться поиском рабочих самостоятельно. Ты ведь успел узнать Чжун Ли получше. Он из тех парней, что не знают, откуда берется еда и что вещи не падают с неба. – Склонившись еще ближе, Чайльд почти коснулся губами уха Итэра, прошептав. – И не доверяй ему торговаться. Сделай это сам. Горячая волна скользнула по телу Итэра, со скоростью кометы рухнув прямо в низ живота. Еще немного, и он сам потеряет контроль. Этот чертов запах лишал его воли. Ловко вывернувшись из захвата Чайльда – альфы, похоже, по-другому флиртовать не умеют – Итэр кивнул ему, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Спасибо, Чайльд, – степенно сказал Чжун Ли. – Твои шутки забавные. Но нам и правда нужно идти. К тому же… – Я сделаю, – перебил его Итэр. – Я ценю твои советы. Их с Чайльдом взгляды – непримиримые, бросающие вызов – скрестились. Напряжение, повисшее в воздухе, разбила бабуля Шань. Она вдруг рассмеялась – звонко, как молодая девушка. – Давненько я не видела такой чистой страсти, – неожиданно проговорила она. Лицо Итэра вспыхнуло. Он и сам не осознавал, насколько прозрачной может оказаться его игра для кого-то, кто действительно разбирается в людях. – Вы очень милые дети, – продолжила она. – Надеюсь, вы не поссоритесь однажды. Чайльд, такой же красный, издал нервный смешок. – Что вы, – пробормотал он, – я бы никогда не хотел причинить Итэру боль. Что-то в его словах прозвучало странно. Итэр повернулся к нему. Чайльд встретил его взглядом своим – смущенным, но твердым. – Я ничего не поняла, – пожаловалась Паймон. – И разве мы не должны идти по делам? – Должны, – медленно ответил Итэр. Они отправились по улицам Ли Юэ, но все то время, пока они не скрылись из глаз, Итэр чувствовал, как Чайльд смотрит на него. Чувствовал и улыбался. Между ними явно происходило что-то странное, подумал Итэр, столкнувшись с Чайльдом на улицах Ли Юэ. Не совсем на улицах, на самом деле. На дороге, ведущей к Банку северного королевства. Ноги сами привели Итэра сюда, и теперь он задумчиво пялился на красную лестницу, будто бы решая, ступить на нее или нет. Чайльд, резво сбежавший со ступеней, удивленно уставился на него. – Привет, – медленно сказал он, несколько опасливо сузив глаза. – Ты ко мне? – Нет, – не в пример ему торопливо ответил Итэр, отступая назад. Ему вдруг стало неловко, и щеки начало покалывать от прилившей к ним крови. – Я просто… – Если тебе нужны деньги… – Чайльд склонил голову к плечу. Сережка в его ухе покачнулась, блеснула на свету рубиново-алым. Итэр как завороженный смотрел на нее, неприятно осознавая, что, похоже, заигрался. К Чайльду его стало тянуть в самом прямом смысле. Что-то, видимо, мелькнуло в его взгляде, потому что Чайльд вскинул брови и несколько насмешливо усмехнулся. Эту усмешку Итэр захотел стереть. Или кулаком, или поцелуем. Он выбрал третий вариант. – Мне не нужны твои деньги, – проговорил он уверенно. – Мне нужен ты. Позволив своим словам проступить на лице Чайльда изумлением, он продолжил. – Точнее, твоя компания. Не хочешь сходить поужинать со мной? Довольно смелый ход, и Итэр знал об этом. Будет не слишком забавно, если Чайльд откажется. Придется бросить ему вызов, сыграть на слабостях, а Итэр не любил манипулировать. Иногда он заставлял людей делать то, что ему было нужно, но с Чайльдом хотелось по-настоящему. Пусть это будет и игра, но честная, открытая. – Хорошо, – согласился Чайльд, будто бы удивив самого себя. – Куда ты хочешь сходить? Итэр ясно видел, как он борется со своими предрассудками. Желание развернуться и сбежать так явно мерцало в его глазах, что хотелось рассмеяться и милосердно отпустить, как рыбу, запутавшуюся в сетях. Вместо этого Итэр подошел к нему ближе и крепко взял за руку. Даже сквозь тонкую ткань перчатки чувствовалось, какая горячая и слегка влажная от волнения ладонь Чайльда. Только лицо он и держал – дерзкое «мне все нипочем» выражение, словно приставшая к коже маска. – Ты ведь у нас самый альфистый альфа, – Итэр позволил себе легкую усмешку – больше игривую, чем ехидную. – Вот и решай. На мгновение Чайльд задумался. – Ты пробовал когда-нибудь блюда из Снежной? – спросил он, лукаво улыбаясь. Итэр покачал головой. В здешних ресторанах подавали только местную еду, к огромному сожалению такого гурмана, как Паймон. Которая сейчас мирно спала и никак не могла помешать им с Чайльдом. Вот и славно, подумал Итэр. На этот вечер у него были большие планы. – Нет, не пробовал, – коротко уронил он. – Тогда мы пойдем ко мне, – заявил Чайльд, – я снимаю комнату в гостинице неподалеку. Угощу тебя тем, что сам приготовлю. – Ты ведь не планируешь меня отравить? – поинтересовался Итэр. Сердце его вдруг забилось немного чаще. Давно ему не приходилось так волноваться перед кем-то. С альфой он был очень давно, и почти забыл это чувство. Неприятные ощущения от течки легко купировались отварами. Правда… Итэр поглядел на Чайльда, на его чуть напряженное, но решительное лицо, на упрямо сложенные губы, на прямой, вызывающий взгляд, и впервые задумался о том, как скажет ему, что на самом деле – омега. Простит ли Чайльд ему такой обман? – Зачем мне травить тебя? – Чайльд улыбнулся ему – так тепло, что Итэру стало стыдно за свои игры. – Ты мне еще нужен. Прозвучало странно. Будто за этой фразой скрывалось второе дно. Похоже, не один Итэр балуется загадками. Чайльд определенно что-то не договаривал. Может, скоро даже посчастливиться узнать, что. После секса у альф всегда развязываются языки. Миг предвкушения был прерван самым неприятным образом. Парень в форме Фатуи появился перед ними, словно соткался из самого воздуха. Лицо его было скрыто под маской, но вот голос… Голос его выдавал. – Я вынужден оторвать вас от дел, – сказал он, заметно волнуясь. – Вас вызывает… – Он замялся. Итэр почувствовал, что в этот момент посмотрели именно на него. – Вас вызывает Синьора. Итэр сдержал ругательства, едва не сорвавшиеся с губ. С легким вздохом Чайльд отпустил его руку, посмотрел сожалеюще. – Извини, – сказал он. – Но я должен идти. Мы ведь еще увидимся? Он что, правда думал, что Итэр может отказать? И это после того, как сам предложил совместный ужин? Похоже, Чайльд слишком волнуется. Хмыкнув, Итэр пожал плечами, намеренно приняв немного скучающий вид. Ничего ведь нет плохого в том, чтобы поиграть на чужих нервах? – Почему бы и нет? Чайльд уходил нехотя, даже оглянулся несколько раз. «Забавный, – с теплотой подумал Итэр. – Такой забавный». Но увиделись они с Чайльдом только в Золотой палате. С самого начала Итэр чуял неладное. Тела Миллелитов, разбросанные по полу, только подтвердили его опасения. К экзувии он шел, ощущая за спиной чье-то неясное присутствие. Неприятное чувство зрело в животе, а напряженные нервы едва ли не звенели, натянутые до предела. И когда вдруг раздался знакомый голос, отражаясь эхом от стен, разбивая застывшую тишину, Итэр только вздохнул. Чайльд медленно поднимался к ним, гордый и надменный. Он сыпал завуалированными угрозами и открытой похвальбой. И вообще, весь лучился уверенностью человека, не знавшего поражения. Итэру было даже жаль его разочаровывать. – Послушай меня, – начал он, шагнув было к Чайльду. Ему так хотелось уладить все разговором, но… – Нет, – тот отступил, смерив его взглядом. – Я хочу знать, на что ты способен. Он даже смотрел теперь на Итэра, как на другого альфу. Альфу, которому бросал вызов. Что ж, ему придется пережить аж целых два разочарования подряд. И то, как эго Чайльда переживет поражение от омеги, многое скажет о нем. Материализовав меч – приятная тяжесть успокаивающе знакомо легла в ладонь – Итэр встал в привычную стойку, не отрывая глаз от Чайльда. Тот усмехнулся, поигрывая своими клинками. Словно рисовался. Итэр отразил его усмешку на своем лице. – Я не хочу навредить тебе, малыш, – бросил Чайльд. – Только немного поиграю с тобой. От его слов веяло неприкрытым влечением. Итэр подавил желание закатить глаза. Можно ведь было просто предложить сходить на свидание, как это делают нормальные люди. – Ты многого не знаешь, Чайльд, – ответил ему Итэр. – Могу лишь сказать… – Меньше слов – больше дела, малыш, – Чайльд оскалился. Ну все, этот блеск в глазах Итэр не перепутает ни с чем. Альфа почуял, что ему угрожают, и потерял всякую связь с реальностью. Отлично, так даже лучше. Итэр любил ставить зарвавшихся альф на место. Они схлестнулись в следующее же мгновение. Обменялись короткими ударами, больше присматриваясь друг к другу. Чайльд усмехался, двигался небрежно и плавно. Ни дать ни взять брачный танец какого-нибудь хиличурла, подумал Итэр раздраженно. Что за дикарские замашки – показывать силой, как ты хорош и как годишься на постройку семейного гнездышка. Однако… Итэр, отлетевший от неслабого удара в сторону, с неудовольствием принял тот факт, что все-таки загляделся на игру чужих мышц. Болезненно приземлившись на пол, он зашипел, досадуя сам на себя. Еще и запах этот – лимонов в снегу – сбивал с толку. Горьковатые волнующие нотки отзывались в глубине души и, что уж скрывать, в низу живота приятной дрожью. Держась за ушибленную руку, он смотрел на ликующего Чайльда, пока Паймон кружила вокруг, прижимая ручки к лицу. – Как ты, Итэр? – спросила она, а затем уперла кулаки в бока, резко развернувшись в воздухе. Ее голос звенел от негодования. – Чайльд! Тот проигнорировал ее. Смотрел он только на Итэра, и глаза его в прорезях маски горели ярко-ядовитой синевой. Ступая мягко, как кошка, он чуть приблизился. – Это все, на что ты способен? – бросил он презрительно, небрежно прокручивая в руке шест, искрящийся молниями. – Если так, то я разочарован. – Я уже сказал тебе, – гнев вспыхнул в Итэре обжигающим пламенем, – что ты меня совсем не знаешь. Фиолетовая вспышка на мгновение ослепила его. Перед глазами заплясали яркие цветные пятна, заставив его сощуриться. Сквозь эти размытые очертания он смог увидеть, как огромным сверкающим метеором Чайльд рванулся к нему, весь окутанный потрескивающими молниями. Итэр встретил его напором воздуха, поспешно сосредоточив в руке анемо, а затем почти сразу же вызвал кристальные шипы, которыми в изобилии ощетинился пол Золотой палаты. Чудовищной силе, что исходила от Чайльда, невозможно было сопротивляться, и Итэр отлетел в сторону, сметенный ею. Кувыркнувшись в воздухе, он все же смог приземлиться на ноги. Боль прошила его икры, выбила сдавленный вдох из груди. Прикрыв глаза от дыма, он попытался найти Чайльда, но вместо него увидел перед собой только пылающий фиолетовым заревом шест в окружении кристаллов. Паймон пораженно ахнула. Захваченный неприятным предчувствием, Итэр резко обернулся. Чайльд ожидаемо уже оказался позади них, у экзувии. «Чертов проходимец», – прошипел про себя Итэр, сжимая кулаки. – Ты использовал нас! – Паймон была искренне возмущена. – Как ты мог! – Прости меня, милый, – протянул Чайльд. – Мне очень нравится проводить с тобой время, но у меня есть и дела. Моя работа, знаешь. – Так и думал, что Фатуи не стоит доверять, – голос Итэра дрогнул. Горечь разлилась на языке, и он сглотнул ее, глубоко вдохнув. – Я… – Чайльд прозвучал странно растерянно. Но затем, дернув плечом, он уже уверенно продолжил. – Неважно, разберемся с этим потом. Сейчас я должен забрать то, за чем сюда явился. С холодеющим в животе чувством бессилия Итэр наблюдал за тем, как Чайльд сжимает кулак, покрытый мелкими разрядами молнии, и пробивает им толстую шкуру экзувии. Поднявшийся ветер сбивал с ног, но Итэр упрямо стоял, сам не зная, на что надеется. Казалось, что все кончено, но… Сердце замерло, когда Чайльд, вынув руку, разжал пальцы. В его ладони не было ничего, кроме нескольких золотых искринок, улетающих прочь. – Вот как, – голос Чайльда был пустым и холодным. – Я должен был догадаться. «Догадаться?» Итэр нахмурился. Прежнее неприятное чувство – холодка в животе – вернулось с утроенной силой. Да так, что Итэра почти затошнило. А потом Чайльд рассмеялся. Сухие и горькие раскаты его смеха вскоре стали почти безумными. – Ты опередил меня, так? Никакой альфа не терпел поражения. Для любого из них это было сродни позору. И Итэр знал, к чему все идет. Знал, наверное, еще с того самого момента, когда перешагнул порог Золотой палаты. Теперь, хотелось ему того или нет, он обязан был идти до конца. И неважно было, насколько сильно ему нравился этот рыжий парень с невероятно прекрасным запахом, очаровательной улыбкой и глазами цвета мирного, летнего моря. Сейчас этот парень представлял смертельную опасность. Потому что поражения – даже мнимого – альфы не прощают никому. А особенно тем, кого считают равными себе по силам альфами-соперниками. Поэтому момент Итэр уловил сразу. Сощурил глаза и убрался прочь с пути разъяренного Чайльда, вновь едва оставшись на ногах. Кажется, к концу этого дня его тело все покроется синяками. Не совсем теми, что он хотел бы. Ему больше пришлись бы по нраву те, что принесла бы с собой любовная битва, а не смертельная схватка. Однако с Чайльдом любовь и ненависть, судя по всему, всегда будут идти рука об руку. Но Итэр сделал попытку. – Послушай, я… Чайльд не слушал. Стоя спиной к нему, овеянный мистическим фиолетовым свечением и электрическими разрядами, он взмывал в воздух. – Что… Никогда прежде Итэр не видел ничего подобного. На его глазах тело Чайльда, начиная с длинных, стройных ног, облегала тяжелая броня. С каждым мгновением он становился все больше, все выше, все мощнее… За спиной взметнулся легкий плащ, плечи покрыл рваный темный мех, на руках появились стальные когти, волосы разметало, рыжину прядей размыл белоснежный цвет, а лицо закрыла маска с огромным фиолетовым глазом, который зловеще блеснул, не предвещая ничего хорошего. Что за черт? Итэр смотрел на эту трансформацию, не в силах даже моргнуть. Луч энергии – жуткой, пугающей – вырвался из Чайльда, ударив в потолок, и рассеялся, заставив Итэра пошатнуться. Он слышал, что Паймон пищит что-то рядом, но не мог разобрать ни слова. Все его существо занимал один вопрос – что вообще происходит? На пол Чайльд опустился тяжело и грузно, совсем не так изящно, как прежде. Настороженный, испуганный, Итэр глядел на него, в любой момент готовый к сражению. Медленно Чайльд выпрямился во весь свой исполинский рост, расправил широченные плечи. Итэр сглотнул, облизав сухие губы. У всех альф такая слабость на размеры и странная любовь к хвастливой демонстрации силы? Шальная мысль о том, каково было бы оказаться под таким партнером, всплыла вдруг в воспаленном мозгу. Только вот Чайльд явно и не думал ни о чем подобном. Призвав свое двустороннее копье, рассекшее воздухом сверкающим огромным сюрикеном, он закинул его на плечи. – Ты, дорогой Итэр, как всегда прекрасен, – раздался глухой голос, лишенный знакомых задорных ноток, откуда-то из наслоений брони. – Смог меня удивить. Вот только я не могу просто оставить победу тебе. Понимаешь? Сжимая кулаки, Итэр смотрел на него, тяжело и прерывисто дыша. Он не знал, от чего ему больнее – от того, что его приняли за обманщика, или же от того, что Чайльд обманывал сам, но смел обвинять в этом Итэра. Обида от такой несправедливости удавкой перехватила горло, тупой иглой прошила грудь. Хуже всего же было то, что Итэр до сих пор верил, что все еще можно исправить. Они успокоятся, поговорят, и решат это глупое недоразумение. Почему он в это верил, и сам толком не знал. Может, дело было только в его мягком, омежьем сердце, как сказали бы многие. Потому что Чайльд, похоже, разговаривать не собирался. Есть ли доля правды в том, что альфы сделаны из другого теста? Густо замешанного на агрессивных гормонах, конечно же. Если так, то Итэр счастлив быть тем, кто он есть. – Остановись, Чайльд! Ты сильно пожале… Размахнувшись, Чайльд вонзил копье в пол, одним ударом раскалывая его на куски. Итэр, захлебнувшись своими последними словами, на мгновение завис в воздухе, беспомощно перебирая ногами и руками, а затем полетел вниз. По ощущениям, сердце его осталось где-то наверху, пока он кувыркался в безнадежной попытке уцепиться хоть за что-нибудь. Паймон визжала, падая вместе с ним, словно совсем позабыла о том, что вообще-то умеет летать. Полет длился недолго. Итэр и осознать ничего не успел, как второй раз со всей дури приложился об землю. Ладонями он проехался по острым камням, прежде чем встретиться лбом с одним из обломков. Перед глазами поплыло, желудок подскочил к горлу, и некоторое время Итэр позволил себе просто полежать в ожидании, когда станет чуть легче. Ему фантастически повезло, что он ничего себе не сломал. К тому моменту, когда Паймон выбралась из завала и подлетела к нему, он уже неуверенно стоял, переживая мерзкое головокружение. Ну все. Итэр осторожно потрогал ноющий лоб. Теперь он точно разозлился. И плевать ему на нежные альфа-чувства. Вскинув взгляд, он со стальной решимостью наблюдал за тем, как яркой красивой звездой Чайльд летит вниз сквозь пыль и темноту. Ветер, поднявшийся от его приземления, разметал все лишнее, оставив в центре чистого круга только их двоих. Паря в паре метров от пола, Чайльд бросил насмешливо: – Не преподнесешь мне Сердце? Это должно быть очень романтично! – усмехнувшись, добавил, поигрывая копьем. – Хотя нет, – он сделал недолгую паузу, прежде чем сказать: – я сам заберу его у тебя! Итэр стиснул челюсти. Покрепче перехватив меч, он ринулся в бой, увернувшись от прямой атаки в лоб, и попытался достать Чайльда метким ударом. Но Чайльд ускользнул от него, послав Итэру вдогонку легкий разряд молнии, от которого волосы на теле буквально встали дыбом. Ругнувшись, Итэр повел плечами, избавляясь от фантомного ощущения тысячи иголочек, усеявших кожу. – Ох, я ожидал большего от тебя, – протянул Чайльд. – Подтверди свою славу благородного рыцаря, отдай мне то, что украл. Не заставляй меня брать силой… – Он запнулся вдруг, замолчал, будто бы растерявшись. Но мигом поправился. – Не заставляй меня применять силу. – Мы ничего не крали! – закричала Паймон, кружившая неподалеку и благоразумно державшаяся подальше от боя. – И лучше бы тебе ее послушать, – процедил Итэр. Ему хотелось добавить хлесткое «придурок», но он сдержал себя, вместо этого сосредоточившись на своей следующей атаке. Отвлекая Чайльда россыпью хищно оскалившихся кристальных шипов, сам подобрался сзади, нацелившись на незащищенное доспехами место под коленями. Но его маневр раскусили быстро. Резко развернувшись, Чайльд махнул гигантским копьем, заставляя Итэра спешно пригнуться и откатиться в сторону, спрятавшись за каменной бочкой. – Я достану тебя и оттуда, – прогудел он, прицельно стреляя молниями. Итэр всегда больше всего ненавидел электричество. Пробормотав про себя несколько приятных добрых слов, он успел прикрыться щитом, зазвеневшим от напряжения. Спустя несколько быстрых вдохов, он открылся, чтобы швырнуть в Чайльда гудящим торнадо, которое было в целом бесполезно против здоровяков, но зато здорово отвлекало внимание на себя. И пока Чайльд разбирался с вихрем, Итэр подкрался ближе и нанес долгожданный удар, полоснув лезвием по ребрам. Хотя больше всего хотелось врезать по тупой голове, возомнившей вдруг, что они стали врагами. С чего Чайльд вообще взял, что именно Итэр украл Сердце Бога? Почему решил, что Итэр стал бы ему врать? Только потому, что лгал сам? Взревевший Чайльд набросился на него, его копье мелькало в воздухе блистающими фиолетовыми вспышками. Итэр чаще уклонялся от его атак и гораздо реже парировал, потому что при каждом столкновении кисть его руки немела, — с такой мощью Чайльд обрушивал свое оружие. В свою очередь Итэр мелочно радовался каждому удару, попавшему в цель – будь то руки, ноги, или ребра. А нечаянные глухие стоны, что невольно издавал Чайльд, и вовсе казались бальзамом израненному сердцу. – Давай, Итэр! – Паймон болела за него, вскрикивая то от ужаса, то от восторга. Ее поддержка придавала сил, но вскоре Итэр почувствовал, что выдыхается. Впрочем, Чайльд выглядел не лучше. Маска, конечно, не позволяла увидеть его лица, но Итэру чудилось, что порой – самую малость – Чайльд готов отступить. Будто сомневался в том, правильно ли поступает. А когда он призвал огромного синего нарвала, что одним мощным всплеском энергии свалил Итэра с ног, то и вовсе словно бы испугался. Метнулся к нему, припавшему на одно колено, и протянул руку. Раскрылся, подарив момент для удара. Но и Итэр не стал им пользоваться. Только глянул, как обжег, и встал сам. С чудовищным звоном они вновь скрестили оружие. Покружили друг напротив друга, как два обессилевших, но не желающих сдаться хищника. Уже почти отчаявшись, Итэр сосредоточил в ладони, не занятой мечом, мощный ветряной поток, направив его Чайльду в живот. Он вложил в эту атаку последние свои силы. И она сработала. Отшатнувшись, Чайльд резко выдохнул. Ноги его заметно дрожали. Помотав головой, он глухо попросил: – Просто отдай мне то, что взял. И все прекратится. Итэр резко вскинул на него злой, ожесточенный взгляд. – Все прекратится, когда ты признаешь, что просто идиот, – бросил он в чужое, скрытое под маской лицо. В слепой надежде он продолжал вглядываться в мерцающий фиолетовый глаз, но там, в глубине, не было и капли синего. – Когда поймешь, как неправ ты сейчас! Потому что ты знаешь, что я не брал твое хреново Сердце. – И, помедлив, решил быть честным до конца. – Почему бы тебе просто не сказать, что ты хочешь что-то доказать мне? Чайльд замер, бессильно опустив руки и глядя на него будто бы исподлобья. Его грудь ходила ходуном от частого и тяжкого дыхания. А потом с протяжным стоном он опустился на пол. Тяжелая броня исчезла, оставив его странно маленьким и обманчиво уязвимым. Прижав ладонь к раненому боку, он продолжал надрывно дышать. Спина и плечи его вздрагивали, как в плаче. – Мне… Мне нужно отдохнуть, – просипел он, прикрыв глаза. – Я не успел даже… Все случилось слишком быстро. Помолчав немного, он добавил. – Итэр, я… Я понимаю, что это не ты. Ты не брал Сердце Бога. Я не знаю, куда оно делось, но я знаю, что оно не у тебя. Он поднял голову и наконец взглянул Итэру в глаза. Черты его лица были искажены гримасой. Он не скрывал, насколько тяжело ему пришлось, и осознание этого разлилось в теле Итэра сладким жаром. – Мы пытались сказать тебе, но ты не слушал! – важно проговорила Паймон. Чайльд проигнорировал ее. Поднявшись на ноги, он серьезно посмотрел на Итэра. – Синьора рассказывала мне о тебе. Оценила тебя как слабака, скажу прямо. Но ты гораздо сильнее многих бойцов, которых мне приходилось встречать, – его голос был пропитан уважением. Итэр смущенно отвел взгляд. Признание альфы от другого альфы дорогого стоило. – Ты проверить меня захотел? Поэтому бросил вызов? – Отчасти, – честно ответил Чайльд. – И проиграл. Достойному противнику. Ты превзошел все мои ожидания. Редкость для такого альфы, каким ты выглядишь. Как это возможно? – Просто Итэр самый сильный воин, которого я знаю, – поспешила похвастаться Паймон. Но Итэр качнул головой, глядя в растерянные, ослепительно-синие глаза Чайльда. Он не мог сказать ему правду. Никакую из них. По крайней мере, не сейчас. На что Чайльд только улыбнулся. – Понимаю, – он дернул плечом, болезненно поморщившись. – Я уважаю чужие секреты. Но… Я хочу сохранить нашу дружбу. Потому что я восхищаюсь по-настоящему сильными людьми. Возможно ли это? Он звучал и выглядел так отчаянно, что Итэр прикусил губу, чтобы не рассмеяться ненароком. Подойдя ближе, он коснулся его руки самыми кончиками пальцев. Прикосновениями пригладив чужой жар, полыхающий под кожей, он открыто сказал, не пряча глаз. – Конечно. – Вспомнив, что, в конце концов, где есть сила, там есть место и смелости, он добавил: – И не только. Чайльд покраснел, но руку не убрал. – К сожалению, – прошептал он, – мне нужно вернуться к своему заданию. Итэр кивнул, отстраняясь. Чайльд разочарованно выдохнул, а потом повернулся к экзувии. Морщинки залегли меж его бровей, а синева глаз потемнела. – Похоже, – сказал он, – Сердца Бога в ней не было изначально. Как думаете? – Отвлечение внимания? – предположил Итэр. – Да, – Чайльд кивнул. – И тогда получается… Он замолчал, сраженный собственной же догадкой. Паймон резко вдохнула, прижав кулачки ко рту. – Что?! Ты хочешь сказать… Итэр обменялся с ней взглядами: она – удивленным, он – мрачным. – Что Властелин Камня жив, – закончил Итэр. – Похоже, так оно и есть, – Чайльд покачал головой. – Божество контрактов блестяще умеет выходить за их рамки. Настало время переходить к запасному плану. – Запасному плану? – Паймон непонимающе посмотрела на Итэра. То, как выглядел теперь Чайльд, ему совершенно не нравилось. Видимо, альфы и часа провести не могут, чтобы не бросить кому-нибудь вызов, кисло подумал Итэр. Даже запах его изменился. Горчинка лимона затмила собой свежесть снега. Сигнал опасности – вот что это было. – Я ненавижу работать со слабаками, но мне придется, – пробормотал Чайльд, потирая лоб. Кольцо на его мизинце угрожающе блеснуло в тусклом свете Золотой палаты. – Как бы то ни было, нельзя быть привередливым. Дети должны есть овощи, даже если они им не нравятся. – И что ты собираешься делать? – настороженно спросил Итэр. Теперь, после сражения, он знал, что от Чайльда можно ожидать чего угодно. И сюрпризы были все как один – неприятные. – Я собираюсь призвать кое-кого, – лукаво улыбнулся тот. – Божество, всеми давно забытое. Спящее в каменном лесу и ожидающее своего часа. – Какое еще божество? Улыбка Чайльда обещала проблемы. Целое море проблем. Итэр подавил тяжелый вдох. – Осиал, Архонт Вихрей. Когда-то давно Моракс победил его, низвергнув в море. И с тех пор копье Гео Архонта удерживает его там. Однако если разъяренное божество нападет на любимое детище Властелина Камня, станет ли он просто наблюдать со стороны? – Но Война Архонтов закончилась так давно! – воскликнула Паймон, всплеснув руками. – Как древний бог может вдруг появиться? – Для меня нет ничего невозможного, – скромно сказал Чайльд. В следующее мгновение воздух вокруг него вспыхнул золотыми искрами. – Это же Печати Согласия! – Паймон дернула Итэра за рукав так, будто бы он не видел безобразия, которое творилось прямо у него на глазах. – Я вижу, – процедил он, не сводя пристального взгляда с Чайльда, который делал вид, что не замечает этого. Его лицо светилось самодовольством и наглостью. Будто бы каких-то жалких несколько минут назад совсем не он задыхался от боли, не в силах встать на ноги. «И как мало надо альфам для счастья», – подумал Итэр, зло сжимая кулаки. – Фатуи пытались исследовать их! – Паймон негодующе запыхтела. – И им это удалось, – Итэр сказал это тихо. Он знал, что Чайльда ему не остановить. И кроме того, запах лимонов… От него кружилась голова, а горечь оседала на языке. Почти до тошноты. Ему определенно не нравилось то, как он реагирует на Чайльда. Слишком остро. И его самообладания едва хватало на то, чтобы сдержать собственный запах, который выдаст его мгновенно. – Верно, – протянул Чайльд. Печати вращались вокруг него диковинными золотыми украшениями, образуя ослепительно блистающий круг. – Если к Печати Согласия добавить силу Предвестников Фатуи, дарованную Царицей, то сломать копье Гео Архонта не составит никакого труда. Обычно я пытаюсь со всем справиться сам, уж таковы мои принципы. Но если это заставит Гео Архонта действовать, то я готов поступиться ими. Наступившую тишину прервал оглушительный грохот. Услыхав его, Чайльд расхохотался. – Посмотрим, – весело воскликнул он. – Как нация, потерявшая бога, справится с таким испытанием. И если ты, – он поглядел на замершего Итэра, – пожелаешь остаться с жителями Ли Юэ, я не в силах тебе этого запретить. Вода, закрутившаяся вокруг его ног, запеленала его, словно в кокон. Но перед тем, как умчаться прочь, сквозь отверстие в крыше, Чайльд успел сказать Итэру: – А жаль, я бы очень хотел… Если бы у Итэра было время, он бы потратил его на то, чтобы с досады пнуть что-нибудь, выместив всю свою ярость. Но времени у него не было даже на то, чтобы осмыслить последние слова Чайльда. – Как быстро он исчез! – В голосе Паймон звучал неприкрытый восторг. – Надеюсь, – ядовито проговорил Итэр, – он сумеет так же быстро сообразить, что теперь ему лучше не попадаться мне на глаза. Больше всего на свете Итэр хотел лечь в горячую ванну и пролежать в ней примерно вечность. Мышцы ныли, в висках больно стучало, одежда прилипла к коже, и вообще, кажется, от него несло. Но дела не ждали. Поэтому, невзирая на усталость, давившую к земле, он поплелся к Банку северного королевства. Дорога, одновременная любимая и ненавистная. Паймон говорила что-то, но ее слова проходили как сквозь вату. Сил Итэра хватало ровно на то, чтобы переставлять ноги и помнить, зачем и куда он вообще идет. И как бы плохо ему ни было, он обязан был предупредить Чжун Ли об опасности. Не то чтобы он и правда думал, что Чайльд может ему навредить… Только вот Чайльд смог натравить Осиала на целый город, полный невинных людей, поэтому вера в него у Итэра сильно пошатнулась. Фатуи не выбирают методов, они просто забирают свое любой ценой. Сможет ли Итэр беззаветно любить того, кто так опасен? Того, кто не гнушается убийствами ради служения Царице, того, кто так фанатично предан странным идеалам, которые Итэру понять сложно. А принять он и вовсе не в состоянии. Почему у него никогда не бывает просто, задал он себе вопрос и едва не споткнулся. Если уж и потерять сестру, то в схватке с могущественным божеством, если и влюбиться, то в смертельного врага. И если уж и быть кем-то, то почетным рыцарем, когда всю жизнь избегал какого-либо служения хоть чему-нибудь. Он свободен, как ветер, а рамки только сковывают. Но теперь он застрял здесь, и рискует увязнуть еще глубже. Потому, что Чайльд из тех альф, кто никогда не отпустит свое. Чайльд, который еще даже не знает, что Итэр – омега. Стоит ли в таком случае вообще говорить ему правду? В Банк его пустили без проблем. Никто не чинил ему препятствий. Мягко ступая, он хотел было выйти в холл, как услышал голос Чайльда и замер. – Это ты называешь совместными действиями Предвестников? – возмущенно спросил тот. – Совместные действия, если ты не в курсе, обсуждаются заранее! Смех, раздавшийся за этими словами, заставил кровь Итэра похолодеть. Это была Синьора, он был уверен в этом. – Ну что ты, не злись на меня, – проворковала она. – К тому же, ты был занят своими любимыми действиями – сеял хаос и нес за собой целый ворох проблем. Разве тебе такое не нравится? – И, не делая никаких пауз в разговоре, она спокойно сказала: – Похоже, прибыл кое-кто, кто очень дорог тебе. Стоять дальше в тени было глупо, поэтому Итэр решительно вышел на свет. – Чжун Ли! – завопила Паймон, тыча в него пальцем. – Итэр, здесь Чжун Ли! – Ага, – кисло пробормотал он. – И Синьора… Ноги сами собой встали в стойку, а тело напряглось. Мышцы протестующе заныли, но Итэр заставил себя успокоиться. Ему нужен ясный разум, если он собирается сражаться с той, кто смог одолеть Венти. – Вот как, ты запомнил мое имя. Мне это льстит, – усмехнулась Синьора, развернувшись к ним. Ее сладкий аромат – нежных трав с ноткой ладана – усилился. – Хотя, вероятно, сложно забыть того, кто избил твоего друга у тебя на глазах, пока ты беспомощно стоял в сторонке. – Лучше бы тебе меня не злить, – медленно проговорил Итэр, сузив глаза. Чайльд шагнул вперед, как-то странно дернувшись. Будто бы хотел прикрыть его собой. Изумленная Синьора перевела взгляд с Итэра на него. В ее глазах вспыхнул и погас лукавый огонек. Вмешавшаяся Паймон чуть снизила градус напряжения. – Итэр, побереги силы! Ты и так уже на грани, – заботливо сказала она. – Тебе только предстоит собрать силы всех элементов. Лучше тебе не вступать сейчас в схватку с Фатуи, да еще и с двумя Предвестниками. Краем глаза Итэр заметил, каким заинтересованным взглядом скользнул по нему Чайльд. Но комментировать услышанное он не стал. Только шагнул чуть ближе, будто бы даже с опаской, и неловко рассмеялся. – Странно, да? Встретиться вот так вот, после того, как я… – Он замялся. – После того, как ты попытался уничтожить город со всем его населением, – любезно помог ему Итэр. – Да, это очень странно. Безумно даже, я бы сказал. За кривой усмешкой Чайльд попытался скрыть чувство вины, мелькнувшее во взгляде. Он не успел ответить. Паймон уперла руки в бока и строго уставилась на него. – Паймон так и знала, что Фатуи не стоит доверять, – она осуждающе смотрела на него, покачиваясь в воздухе. – Не говори так, – скулы Чайльда чуть порозовели. – Я не держу на вас зла… Итэр подавил возмущенный вздох, едва не вырвавшийся из груди. – Я думал, что мы весело провели время, – запах Чайльда усилился. Он заметно волновался. – И мне понравилось сражаться с тобой. «Да, потому что альфам только две вещи и интересны – драка и секс», – скептично подумал Итэр. И тут же оборвал себя. Хорош же он, рассуждая так примитивно. Сам ведь оскорбляется, когда к нему относятся как к стереотипной омеге. То, что конкретному Чайльду нравится биться по поводу и без, не значит, что все альфы такие отмороженные. Например, Джинн – чудесная, умеющая держать себя в руках Джинн – совершенно другая. Она спокойная, и не бросается, как сумасшедшая, драться. Что-то в лице Итэра побудило Чайльда продолжить неловкие попытки объясниться. – Я не имел против тебя ничего личного, – он выставил перед собой ладони. – Ты мне нравишься, и я даже… – Он кашлянул. – В общем и целом, ты, конечно, имеешь право обижаться на меня. – И понуро добавил: – Решать тебе… – Какая драма, – со смешком протянула Синьора. – А ты у нас герой-любовник, Чайльд. Тот резко развернулся к ней, раздраженно нахмурил брови. – Вот кто настоящая мошенница, – он совсем невежливо ткнул в нее пальцем. – Она и Чжун Ли! Обманом втянули меня в свой план. Итэр медленно повел головой, переводя взгляд на единственного, кому мог всецело доверять в этой комнате – на Чжун Ли. Тот скромно стоял в стороне, делая вид, что происходящее никоим образом его не касается. – Чжун Ли?! – воскликнул Итэр. – В смысле он обманул тебя? В это сложно было поверить. Чжун Ли производил впечатление серьезного и собранного человека. В нем было нечто, напоминающее собой спокойствие и надежность камня. – На самом деле… Синьора прервала Чайльда. – Потом поболтаешь со своим ненаглядным, – ее глаза будто бы ледком подернуло. – Сейчас есть дела поважнее. Они с Чжун Ли глядели друг на друга – изучающе, оценивающе. Синьора давила своим запахом. Насыщенный, он оседал в легких приторной сладкой дымкой. Запах Чжун Ли терялся в нем, растворялся без следа. Даже Итэру сделалось немного по себе. А уж как чувствовал себя Чайльд… Его лицо словно бы окаменело. Он смотрел на Синьору с неподдельным уважением, пусть и несколько недовольно. – Моракс, – голос ее тоже был обволакивающим. – Ты ведь знаешь о соглашении. Отдай мне Сердце. – О каком соглашении… – Итэр распахнул глаза. Он невольно взглянул на Чайльда, который только пожал плечами с видом «ну я же тебе говорил». – О чем ты?! – Паймон даже подалась вперед от негодования. Чжун Ли чуть прикрыл глаза. Тихо, на грани слышимости, он сказал: – Контракт выполнен. Мое слово – камень. Ты получишь то, что просишь. Итэр почувствовал себя не просто обманутым. Его словно использовали. Втемную, ни одним намеком не дав понять… Разъяренный, он шагнул было вперед, как Чайльд остановил его, легко сжав плечо, тем самым призывая успокоиться. Тем временем Чжун Ли – Моракс, поправил себя Итэр мысленно – протянул руку. На его ладони появилось нечто, одновременно напоминающее некий механизм и шахматную фигурку. Изнутри оно светилось теплым желтоватым светом. Паймон уставилась на Сердце круглыми глазами, пораженно и беспомощно поглядела на Итэра. Вот только они ничего не могли сделать. Чжун Ли – Моракс, Моракс, Моракс – сам решил отдать его. А ведь Итэр подозревал, что дело нечисто. Их с Паймон и, как бы то ни было удивительно, Чайльдом просто использовали. – К чему твой высокомерный тон? – прохладно поинтересовалась Синьора, сложив руки под грудью. – Паймон совсем ничего не поняла, – встряла Паймон. – Почему ты отдаешь Сердце Бога Фатуи? Какой в этом смысл? Она заглянула Мораксу в глаза со смешной надеждой, что ей все непременно и подробно разъяснят. Итэр только фыркнул, обменявшись с Чайльдом позабавленными взглядами. Они тепло смотрели друг на друга, вздернув края ртов в улыбках, почти зеркально отображенных, а потом Итэр осознал это, нахмурился и отвернулся. Пусть Чайльд не думает, что его так быстро простили. Что его вообще простили. Увидеть, как вытянулось лицо Чайльда, стало отдельным удовольствием. – Я отдаю его не просто так, – терпеливо пояснил Моракс. – Я выполняю свою часть сделки, которую заключил с Царицей. Еще лучше. Итэр покачал головой. И это было причиной всех его переживаний? – Зачем ты симулировал свою смерть? – спросил он почти враждебно. – Из-за тебя нас с Паймон посчитали подозреваемыми и хотели задержать. – Да, и если бы не я… – Чайльд попытался закинуть руку на плечи Итэра. Но, словив угрожающий взгляд, сделал вид, что хотел почесать затылок. – Да! – Паймон сжала крохотные кулачки. – Это было чересчур! Все радовались, веселились, а потом бум! С небес упал огромный дракон! Все перевернулось с ног на голову! Это была настоящая катастрофа! Синьора вдруг расхохоталась. Так, прикрывая изящной ладонью лицо, с глазами, сияющими от веселья, она выглядела по-настоящему привлекательной. Такой, какими обычно считают омег. Итэр неосознанно подобрался, расправляя плечи. Он внезапно осознал, что его одежда грязна и пропитана потом, и сам он, вероятно, попахивает, да и коса у него растрепалась. Ему ведь совсем некогда было приводить себя в порядок. И теперь он стоит, окруженный красавицей Синьорой и изысканным Мораксом, как полный придурок, и оттеняет своим видом их сияющее великолепие. Мельком он глянул на Чайльда. Тот не смотрел на Синьору. А смотрел на него, Итэра. И таким взглядом, от которого у Итэра свело вдруг низ живота и пальцы ног. – Собрать все силы, между которыми назревали конфликты, и столкнуть их между собой, – продолжала тем временем Синьора. – Это ты ведь хотел сделать? «Что?» – Итэр чуть тряхнул головой. Нельзя так выпадать из разговора, иначе он совсем ничего не поймет. – Что?! – вторила его мыслям Паймон. – Пожалуй, – протянул Моракс, – мне стоит объясниться. – Взглянув почему-то на Итэра, он начал свое любимое дело – рассказывать длинную историю о былых временах. Не то чтобы Итэр был готов к этому. Ему хотелось домой, в ванну и спать. Но пришлось вникать в то, что Моракс говорил. Как никак, это было важно. И могло пригодиться в будущем. – Как ты знаешь, мне уже вот почти шесть тысяч лет. Вместе с Адептами я видел, как Ли Юэ был основан три тысячи семьсот лет назад. «Может, – мысленно взмолился Итэр, – ты начнешь с времен поближе?» – Но даже каменные глыбы, – безжалостно продолжал Моракс, – которым нипочем шторма, подвержены влиянию времени. Я убеждал себя, что мое время еще не пришло. Чайльд чуть отвернулся и закатил глаза, а потом подмигнул Итэру, который едва не рассмеялся. Кашлянув, он взял себя в руки, вновь сосредоточившись на словах Моракса. – Пока однажды, одним дождливым днем я не решил прогуляться по гавани. И там я услышал, как купец сказал своим работникам: ваша работа окончена! Вы свободны! Тогда-то я и задумался, не окончена ли моя работа? – Чжун Ли… – растроганно протянула Паймон. – Но после длительных раздумий я понял, что у меня еще много причин не покидать свой пост. Ли Юэ… – задумчиво протянул он. – Город, в который я вложил так много… Готов ли он был к жизни без меня? И тогда-то я решил узнать ответ на этот вопрос, устроив городу испытание. Едва слышно Итэр вздохнул. В какой-то степени он понимал Моракса. Ли Юэ стал для него ребенком, который он взрастил и взлелеял. Но рано или поздно детей стоило отпускать на волю. Не могут ведь взрослые вечно опекать свое потомство. – Я симулировал свою смерть и срежиссировал грандиозный спектакль. Чайльд, Адепты и Цисин были актерами, а Ли Юэ – сценой. На этих словах Чайльд поморщился. Очевидно, как и всякий альфа, он терпеть не мог быть в тени, использованным, как марионетка. Поймав себя на этих мыслях, Итэр вдруг задумался, на сколько он сам погряз в стереотипах. И сколько правды в его предположениях на самом деле. Был ли Чайльд типичным альфой? Одно то, что он влюбился и был готов на отношения с другим, как он думал, альфой уже выделяло его из ряда пустых позеров. – Обычно это актерам платят, а не наоборот, – проворчал Чайльд скорее из природной вредности. Учитывая то, что суммы, которые он тратил на подготовку к церемонии, не были его личными средствами. – А если бы все закончилось катастрофой? – Итэр сложил руки на груди. – Ты не мог об этом не подумать. У тебя был запасной план? – И как тебе спектакль, понравился? – наивно спросила Паймон. – Понравился, – усмехнулся Моракс. – Сердце Бога, что я хранил многие годы, внезапно утратило свое значение. Но да, именно потому, что все могло закончится катастрофой, я продолжал его хранить. – Хочешь сказать, – уточнила Паймон, – что если бы все вышло из-под контроля, ты появился бы и все исправил с помощью божественной силы? – Конечно, – вместо Моракса ответила Синьора, снисходительно посмотрев на фею, – для него ведь нет ничего проще. – Голос ее вдруг стал тише и будто бы печальнее. – Дети быстро взрослеют, когда теряют родителей. Так и Ли Юэ повзрослел со смертью своего Архонта. Итэр сказал бы, что эти чувства не слишком-то ему знакомы. Они с Люмин не знали своих родителей. Были ли у них вообще родители? Ему было известно только то, что он появился, упав со звезд. Это знание было естественным для него, таким же, как дыхание или биение сердца. Но откуда он это знал? И почему ничем не отличался от прочих смертных и не очень существ? Украдкой взглянув на Чайльда, он подумал вдруг о том, каким родителем был бы он. И какая у него семья. Наверное, самая обычная – со строгим отцом и милой мамой. И, возможно, с кучей братишек и сестренок. Он выглядел так, будто бы происходил из большой семьи. На какой-то миг Итэр почувствовал странную зависть. Он так скучал по Люмин. Она была его единственной семьей, и ту он потерял. А кто-то просто имел все, что заключало в себе самую большую ценность в мире. Но потом Чайльд тепло посмотрел на него в ответ, и зависть исчезла, испарилась из сердца Итэра. Кто сказал, что он не может обрести собственную семью, в конце концов. Смущенно почесав кончик носа, Итэр заставил себя выкинуть эти мысли из головы. Как странно, что они то и дело лезут в голову при одном взгляде на Чайльда. Стоит сосредоточиться на поисках Люмин и не отвлекаться на ерунду. Может, однажды, когда-нибудь потом, Итэр и вернется к ним… – Признаю, что спектакль превзошел все мои ожидания, – Моракс прикрыл улыбку на своем лице ладонью. – Адепты заслуживают отдельной похвалы, учитывая, сколько лет они провели в уединении… Но даже так они могли проявить невероятное самообладание, столкнувшись с опасностью. Они не только смогли пойти на встречу Цисин, но и понять сердца простых людей. «Да уж, – Итэр сдержал рвущееся негодование, – а вели себя при этом так, будто бы им пятки должны лизать». – Что касается Синьоры… – Моракс развернулся к ней. Они встретились взглядами – сдержанными и чуть оценивающими. – Царица не ошиблась, выбрав именно ее. Ей удалось сохранить все втайне от чересчур любопытного Чайльда. Она сделала это по моей просьбе. Итэр едва не прыснул, увидев выражение лица Чайльда. Оскорбленный в лучших чувствах, тот сложил руки на груди, испепеляя взором одновременно и Моракса, и Синьору. – Я же, – продолжил Моракс, – все это время исполнял традиционный ритуал Ли Юэ, приняв форму простого смертного. Благодарю тебя за помощь, путешественник. Улыбнувшись, Итэр хотел было сказать, что всегда рад помочь и наконец откланяться, чтобы принять ванну и поспать, но Моракс вовсе не закончил. Не сделав толком и паузы в своей речи, он сказал: – Все это было частями моего плана. Единственный неожиданный поворот – реакция Цисин. Итэр чуть ли не взвыл. Он слишком устал, чтобы слушать долгие монологи. На плечо ему вдруг опустилась теплая ладонь. Он вздрогнул, почти сразу узнав в прикосновении Чайльда. Его запах окутал его, успокаивая. И даже немного взбодряя. Наверное, из-за сочетания лимонов и снега. По крайней мере, Итэр попытался себя в этом убедить. – Я рассчитывал на то, что они поступят, как Адепты – встанут на защиту города, но они воспользовались ситуацией и захватили власть над городом. По крайней мере, подумал Итэр, Нин Гуан знает, что делает. Под ее покровительством Ли Юэ расцветет. – Звучит как-то не очень… – с сомнением произнесла Паймон. – Напротив, – Моракс загадочно улыбнулся. – Это был приятный сюрприз. Я рад, что они готовы взять на себя такую ответственность. Лучший подарок для уходящего божества. Его взгляд затуманился на мгновение. Итэр часто видел такое выражение на его лице. Словно бы он вспоминал времена настолько древние, что никому из присутствующих даже представить себе было нельзя, насколько далеко уплывает он в своих мыслях. Чайльд грубо прервал его задумчивость. Чуть крепче сжав плечо Итэра, он окликнул Моракса не слишком вежливым «эй!», а когда тот повернулся к нему, спросил: – Что насчет меня? Ты использовал меня в своих целях! Не хочешь извиниться? Тепло его руки приятно грело даже через слои ткани. Итэр подавил свой неуместный порыв прильнуть к его телу и немного вздремнуть. Синьора вновь рассмеялась. – Я думаю, благодарность была бы уместнее. Ведь ты очень ему помог. Посеял хаос в городе, благодаря которому сплотились все – и Адепты, и Цисин. – Ее лукавые глаза сияли, когда она смотрела на ладонь Чайльда, покоящуюся на плече Итэра. Будто бы она знала что-то, чего еще никто не знает. – Если бы не ты, – проворковала она, прикусывая нижнюю губу, – то Ли Юэ, этот кусок угля в руках Гео Архонта, никогда не превратился бы в прекрасный бриллиант. Дыхание Чайльда сбилось на какой-то крошечный миг. Итэр не заметил бы этого, не стой он настолько близко. Не ожидал похвалы? Или принял слова Синьоры за сарказм? Итэр глянул на его спокойное лицо, на усмешку, легшую печатью веселья на тонкие губы, на тень неудовольствия в прозрачно-синих глазах. – Ты на чьей вообще стороне? – хмуро спросил он. – Дразнить меня вздумала? На драку напрашиваешься? «Похоже, – кисло подумал Итэр, – этому альфе все равно, с кем драться. Лишь бы был достойный противник». – К слову, – встрял он, игнорируя долгий, внимательный взгляд Синьоры и удивленно-озадаченный Чайльда, – меня тоже обманули… – Именно, – подхватил Чайльд. – Развели нас, как детей. Но тебе, милый, повезло гораздо больше. Ты теперь герой Ли Юэ, в то время как я – персона нон грата. – Склонившись – его запах стал ярче, гораздо ярче, а теплое дыхание коснулось щеки – он прошептал Итэру на ухо: – Ты ведь замолвишь за меня словечко, случись что? – Потом пошепчешься со своим омегой, герой-любовник, – фыркнула Синьора. – А мне пора, у меня нет времени на пустую болтовню. Идем, Чайльд, нам пора возвращаться в Заполярный дворец к ее величеству Царице. Итэр внутренне сжался, ожидая надвигающейся бури. Он едва ли не обмер, когда его самая большая тайна так легко соскользнула с алых губ Синьоры, а теперь боялся и пошевелиться, чтобы не взглянуть ненароком в лицо Чайльда. – Встретимся на месте, не хочу путешествовать на одном корабле с такими, как ты, – пробормотал тот, а потом вдруг вскинулся и покраснел. – Это… Итэр не… Он… – Что он не? Не твой омега? А чей же? – Синьора скрестила руки на груди. – Он же весь тобой пропах. – Мой? – глупо повторил Чайльд. – Омега? Они с Итэром посмотрели друг на друга. Синьора вскинула красивую бровь, одарила Чайльда красноречивым взглядом. – Ты не знал, что твой драгоценный путешественник – омега? – Она оказалась до жути проницательной. Усмехнувшись, спросила насмешливо. – Что за альфы пошли. Пробыть столько времени рядом с омегой, да еще и с таким хорошеньким, и не понять этого… – Итэр, о чем это она? – несчастно спросила Паймон, о которой Итэр совсем позабыл. А ведь она тоже не знала, хоть и провела с ним бок о бок так много времени. – Ты правда омега? – Да, – признался Итэр. – Я омега, – твердо сказал он, метнув уничтожающий взгляд в Синьору, – но не хотел этого раскрывать. Та примиряюще улыбнулась, подняла ладони в притворном поражении. – Ладно-ладно, прошу прощения. Но мне, увы, пора. Вы уж тут сами разберитесь со своими тайнами. А я, пожалуй, пойду. Соблазнительно покачивая бедрами, она направилась к выходу. Остановившись ненадолго возле Итэра, сказала негромко: – Только верни нам нашего малыша в целости и сохранности. Он очень нравится Царице, знаешь. – Уйди уже отсюда, – прошипел Чайльд. Его взгляд, преданный и яростный, обещал Итэру много проблем. И разговоров. Рассмеявшись, Синьора покинула банк, оставив после себя лишь шлейф дурманяще сладкого аромата. Моракс задерживаться тоже не стал. Посмотрев на замерших друг перед другом Итэра и Чайльда, он деликатно поинтересовался: –Остались ли у вас еще какие-нибудь вопросы? – Вообще-то… – Паймон хватило ума понять, что меньше всего Итэру сейчас были нужны длинные объяснения, и смиренно оборвала себя. – Но об этом лучше потом. Кивнув, Моракс тоже ушел, сочувствующе покосившись на Чайльда. Заметив это, Итэр едва не вспыхнул. Почему все жалеют этого несносного альфу, что едва не уничтожил целый город? Ладно Синьора, но от Моракса он такого не ожидал. Его детище было под угрозой, а он смотрит на террориста так, словно тот несчастный котенок, брошенный на растерзание зверю. – Паймон… – негромко сказал Итэр. Вздохнув, та молча растворилась в воздухе, оставив их с Чайльдом наедине. Неуютная, странная тишина окутала их, словно душное одеяло. Усталость последних часов мутила сознание, мешала мыслить ясно. Итэру было совсем не до разборок, но Чайльд пожирал его возмущенным, требовательным взглядом. Ему хотелось ответов, очевидно. И он имел на них право, на самом деле. Поэтому Итэр поднял голову, задрав подбородок повыше, и смело взглянул на Чайльда. – Почему ты сразу не сказал? – Тот порывисто шагнул вперед. – Почему скрывал от меня что-то настолько важное? – А я должен был сказать? – ощетинился Итэр. – Обязан? Это что, что-то меняет? Он понимал, что его несет на волне утомления, что раздражен он не на вопросы Чайльда, не на его реакцию. Но время тот выбрал неудачное, чтобы узнать правду. – Это все меняет! – воскликнул Чайльд. Он жестикулировал, руками помогая себе высказаться. – Это… Я ведь думал… Он стушевался, смущенно глянул в сторону. Насупленный, он выглядел как ребенок, лишенный сладкого. – Думал, что я альфа, – закончил за него Итэр. – Что-то было не похоже на то, что ты решил передумать из-за этого. Так почему ты говоришь, что это что-то меняет? Чайльд, часто и прерывисто дыша, только выдохнул сквозь нос и плотно сжатые зубы. Он помотал головой, тихо рыча. – Как ты не поймешь… – Он устало прикрыл глаза. – Что не пойму? Твоего страха лечь под альфу? – Итэр презрительно фыркнул. – Это не страх, это природа вещей! А ты обманывал меня! Притворялся не тем, кто есть! – Не кричи на меня, – разозлился Итэр. – Не тебе говорить о том, кто из нас притворялся! Разыгрывал из себя нашего друга, втирался в доверие. Так тебе и надо! Не думай, что ты один такой искусный лжец! Побледнев, Чайльд смотрел на него, широко раскрыв глаза. – Я… не обманывал тебя в своем отношении к тебе… – Неловко дернувшись, он поморщился. – Мне… Мне идти нужно. Царица… – О, не утруждай себя. Просто беги к своей хозяйке, – Итэр отвернулся, показывая, что закончил на этом разговор. В груди болезненно заныло, сердце будто свело судорогой. Скрестив руки, он стоял, гордо вскинув голову, и ждал, пока Чайльд уйдет. Он не повернулся на его тихий зов и не позволил тронуть себя за плечо, уловив этот жест и увернувшись от него. Пока чужие шаги не стихли, пока в воздухе не истаял горьковатый аромат подмерзших лимонов, пока не отзвучали последние звуки его имени, произнесенные Чайльдом, он не повернулся. Если платой за разбитые надежды служат тупая боль под ребрами и перехваченное удавкой обиды горло, то он это переживет. Следующая их встреча произошла нескоро. И пусть прошло несколько недель, рана не затянулась, лишь подернулась кровавой корочкой, которую легко было бы содрать вновь. Столкнувшись на улочках Ли Юэ, они не стали делать вид, будто бы не знают друг друга. Второй – пожалуй, самый важный – разговор назрел между ними. Поэтому они сели на скамью под сенью раскидистого, уже начинающего желтеть дерева и замолчали. Никто из них, похоже, не знал, что делать дальше. Повисшую меж ними неловкую тишину разбила Паймон. Поглядев на них, сидевших на разных концах лавочки, она только вздохнула. – Никто из вас, Паймон так понимает, и не думает начать разговор? Итэр хмуро посмотрел на нее, а Чайльд дернул плечом. Он выглядел странно робким, без налета своей обычной дерзкой уверенности. – И сказать вы друг другу ничего не хотите? Глянув на Итэра и не дождавшись от него взгляда в ответ, он кашлянул. – Вообще, я хотел бы сказать, что был разочарован обманом Итэра. – Каким обманом? – Итэр возмущенно развернулся к нему. – Я имею право скрывать свой пол. И поверь, у меня есть на то основания. Чайльд удивленно уставился на него. Поразмышляв немного, он осторожно спросил: – Тебе приходилось сталкиваться с враждебно настроенными альфами? Тебе пытались как-то навредить? Его взгляд вдруг потемнел. О нет, подумал Итэр. Он включил режим «омегу, на которого я имею виды, кто-то посмел обидеть». И почему альфы такие трудные? – Не то слово, – раздраженно ответил Итэр. – Но речь не об этом. Я отлично умею постоять за себя, просто не хотел лишних проблем. И не переводи разговор с твоих дурацких выходок на мой якобы обман. – Каких еще выходок? – воскликнул Чайльд. – Я выполнял задание! – Ты хотел убить меня! – выкрикнул Итэр, чувствуя в животе скручивающийся комок горячей ярости. Он высказал главное, то, из-за чего не мог уснуть вот уже несколько дней. То, что наконец оформилось в его голове, приобрело цвет и размер. Огромная черная дыра, куда провалилось его сердце, – вот чем это было. «Неужели, – думал он, – ему настолько было плевать, что случится со мной?» Мысль о том, что это он – Итэр, надумал себе того, чего нет, что переоценил себя в чужих глазах, – разбивала его вдребезги. И сейчас он был так зол, как не злился уже очень давно. Пискнув, Паймон кувыркнулась в воздухе и исчезла, не желая быть свидетелем разборок почти-что-парочки. Умное создание. – Я не хотел тебя убивать! – Чайльд порывисто подался вперед, схватил Итэра за плечи – мягко, не причиняя боли. – Я думал, что ты альфа, и ты ведь знаешь, у нас это нормально – бросать вызов. Черт возьми, я готов был поступиться собственными принципами и признаться, что влюблен в тебя, несмотря на то, что мы одного пола! Итэр растерянно моргнул. Его гнев даже немного угас. Чайльд ни в Золотой палате, ни в Банке северного королевства не говорил этого, даже не намекал. Или, может быть, Итэр, погруженный в собственные переживания, не заметил этого. – А ты влюблен? Чайльд покраснел, заливаясь краской ото лба и до самой шеи. – Я… Да! Влюблен! Даже думая, что ты альфа, я уже был влюблен. Он выглядел таким несчастным и отчаянным, что Итэру вдруг стало смешно. Чайльд так извел себя, думая, что с ним что-то не так, когда проблемы никакой и вовсе не было. Все-таки их странная игра зашла далеко. Стоило прекратить ее раньше и честно сказать «я – омега, и ты тоже мне нравишься». Что ж, зато Итэр мог сделать это сейчас. – Ты тоже мне нравишься, – прямо сказал он. Губы Чайльда дрогнули в легкой улыбке. Которую Итэр поспешил омрачить в тот же миг. – Но ты понимаешь, что дело не только в нашем сражении в Золотой палате? Ты натравил на город взбесившееся божество, Чайльд! Вы с Синьорой выманили у Чжун Ли Сердце Бога. И вообще, мы можем оказаться по разные стороны, ты это осознаешь? Ты – Предвестник Фатуи, и если Царица прикажет тебе… – Перестань, – он отстранился, отпустил Итэра. – Во-первых, как я уже говорил, я выполнял задание. У меня есть свои обязательства, в конце концов. Во-вторых, мы ничего не выманивали. Он сам отдал его, следуя собственному же контракту. Ты слышал это своими ушами, не делай вид, что не помнишь. И вообще, это их с Царицей дела. – Уперев взгляд в землю под своими ногами, он медленно продолжил. – Но я все прекрасно понимаю. Поэтому я ничего не могу обещать тебе, Итэр. Ты нравишься мне, я почти что люблю тебя. Особенно теперь, зная, какой ты потрясающий. Твоя сила и самоотверженность восхищают меня. Я всегда любил сильных людей. И я очень хотел бы быть рядом с тобой в твоих странствиях, хотел бы помочь отыскать сестру. Но я обещал Царице свою верность раньше… Итэр не нашелся, что сказать на это. Да и был ли какой-то смысл говорить очевидное? Чайльд был прав. Но… – Если я не попробую, я буду жалеть до конца жизни, – признался он, не глядя на Чайльда. – Это еще страшнее, чем сделать и ошибиться. Помолчав немного, Чайльд положил теплую руку, с которой снял перчатку, на его колено ладонью вверх. Итэр ответил на его жест, на этот бессловесный призыв почти не раздумывая. Сплетя свои пальцы с его, впитав кожей жар его кожи, Итэр прислонился виском к плечу Чайльда. Ему было до странности уютно с этим альфой – неидеальным, странным, забавным. Он не знал, что ждет их в будущем, но кто вообще когда-либо бывает в курсе? В конце концов, они заслуживают свое право на счастье.