Сказки на ночь

- Почему ты не спишь? - отец стоял в дверях, внимательно разглядывая мое лицо, освещенное лишь слабым светом ночника. Я чувствовал, как повисший в воздухе вопрос медленно накаляет его нервы, несмотря на всю многолетнюю выдержку. - Я не хочу. - Улыбка сама собой появилась на моем лице. Отец прикрыл дверь, медленно входя в комнату и приближаясь к моей кровати. - Ты скоро будешь выглядеть хуже, чем я. - он спокойно констатировал факт, присаживаясь рядом с моими ногами. – Смотри, какие мешки под глазами. - он покачал головой, поправляя сбившееся одеяло. Я наблюдал за его лицом, пытаясь понять истинную причину его визита. Он придвинулся ближе ко мне, опуская руку на бедро и аккуратно поглаживая, словно боясь спугнуть. Впрочем, я не боялся. - Отец? Телу стало жарко, но я терпел, стоически глядя в его голубые глаза без капли какого-либо смущения. Его рука сжала мою кожу сквозь тонкую ткань одеяла, а взгляд опустился, осматривая мою шею и грудь. - Маркус... - прошептал он словно сквозь дрему, но, быстро поняв, что происходит, поднялся на ноги. Я едва успел поймать его ладонь. - Останься. - мой голос гулко прозвучал в наполненной тишиной комнате, а отец, борясь с собой, бегло осматривался по сторонам. – Может, сказку расскажешь? - я усмехнулся, рывком заставляя сесть его обратно на постель. - Какую сказку? - с примесью недовольства спросил он, отцепляя мои пальцы от своей руки. Я пожал плечами, стараясь вспомнить хоть одну, но из-за тепла, разливающегося по телу, мой мозг отказывался работать в полную мощность. - Гензель и Гретель? - спросил я, внимательно следя за выражением его лица. Он кивнул, устраиваясь поудобнее. - Пап. - интонация получилась намного жалостливее, чем я ожидал, но она все-таки как-никак подействовала, заставляя поднять голову и посмотреть на меня. Я моргнул, вспоминая, что хотел спросить. - Ты сидишь слишком далеко. - первое, что вырвалось из моего рта. Он усмехнулся, качая головой и, опершись на руки, навис надо мной. - Так достаточно близко? – спросил он, почти касаясь носом моей щеки. Я, смотря на родное лицо перед собой, кивнул, пытаясь проглотить ком, вставший у меня в горле. - Да. – выдохнул я, приподнимаясь на локтях выше, путаясь в волосах. Отец улыбнулся, заправляя упавшую на мой лоб прядь за ухо. - Так… - протянул он, задумчиво смотря куда-то мимо моего плеча. – Как там? Ладно. Жил на опушке дремучего леса бедный дровосек с женой и двумя детьми: мальчика звали Гензель, а девочку Гретель. – он прервался, принимая более удобную позу. - Жил дровосек впроголодь; и наступила однажды в той земле такая дороговизна, что ему не на что было купить даже кусок хлеба. Я усмехнулся, внимательно слушая его голос. Он протянул руку к моему лицу, оглаживая линию скулы. - Пап? – я чувствовал его напряжение, и это усиливало мое любопытство. Я положил руку на его колено, замечая, как меняется его лицо. - Вот как-то вечером лежит он в кровати, не спит, а всё с боку на бок переворачивается, вздыхает и, наконец, говорит жене… - продолжал он, стараясь быть невозмутимым. - Пап… - еще раз позвал я, скользя ладонью по его бедру все выше и выше. Он шумно выдохнул, замолкая и принимаясь снова напряженно оглядывать меня. Под этим взглядом моя уверенность словно испарилась, оставляя лишь смущение. - Маркус... – он показал кивком на мою все еще ползущую вверх ладонь. – Я все понимаю, но… - он не успел закончить, потому что я, не выдержав, резко сел, утыкаясь носом в его плечо и вдыхая аромат его одеколона. Он зарылся пальцами в мои волосы, аккуратно расчесывая спутанные узелки. - Я так больше не могу. - глухо пробормотал я, но этого было достаточно, чтобы имеющий достаточно острый слух отец расслышал мои слова. Я почувствовал мимолетное прикосновение его губ к моему лбу, допустимое по обыкновению только маленьким детям. Волна исходящей от него нежности обволакивала меня, заставляя довольно зажмуриться. - Сын, почему же ты не спишь? - прошептал он мне на ухо, почти невесомо гладя меня по спине. Я замотал головой, собираясь отстаивать свою тайну до конца. Он усмехнулся, но настаивать на ответе не стал, вместо этого спокойно отстраняясь, чтобы заглянуть в мои глаза. Я зажмурился, тут же чувствуя мягкое прикосновение к щеке. - Что такое? - спросил он, крепко обнимая меня. - Kuss mich. - голос предательски дрогнул, но само осознание того, что я сказал, заглушило желание улыбнуться своему волнению. - Что? - растерянно произнес он, все так же крепко прижимая меня к груди. Я, собравшись с силами, повторил, стараясь вложить в каждое слово максимум уверенности. - Kuss mich. Отец вздохнул, убеждаясь, что ему не послышалось. Я поднял глаза на него, чувствуя, как чужие губы медленно спускаются по моему лицу, очерчивая линию скулы и аккуратно прикасаясь к моим в почти целомудренном поцелуе. Я громко выдохнул, невольно приоткрывая рот. Отец, помедлив одно короткое мгновение, скользнул внутрь языком, обводя им кромку зубов и лаская мой собственный язык. Я застыл от этих уверенных движений, не делая даже попытки ответить, но как только он захотел отстраниться, я быстро, обхватив его за шею, постарался взять ситуацию в свои руки. Он что-то промычал, несильно кусая мою губу и, зарывшись пальцами в мои волосы, углубил поцелуй. Я, на мгновение открыв глаза, увидел, как он смотрит на меня. Я оторвался от него, с сожалением глядя на опухшие, красные от поцелуев губы перед собой. - Зачем? - он, отдышавшись, скосил глаза на мою руку, лежавшую на его бедре. Я улыбнулся, поддаваясь бушующему внутри меня безумству. - Возьми меня. - попросил я, ощущая, что он в таком состоянии не сможет отказаться. Отец, как-то странно усмехнувшись, кивнул, мутным взглядом оглядывая комнату. Он встал и, не говоря ни слова, направился к двери, что не могло не ввести меня в некую тоску. Я смотрел на его светлую макушку, широкие плечи и думал, что ночевать на улице долго я не смогу. Вернулся он спустя пару минут, но даже этого короткого промежутка мне хватило, чтобы придумать план побега. Я сел на кровати, обхватывая колени руками, и принялся наблюдать за ним из-под опущенных ресниц. Картинка расплывалась, делая его фигуру чем-то неясным. - С-секунду. – прошептал он, и я внезапно осознал, что он раздевается, медленно складывая одежду на стул. Я протянул руку за очками, лежащими на тумбочке, желая четко увидеть, как одежда покидает его тело. Он, аккуратно пригладив волосы, направился ко мне, оставив на себе тонкую преграду в виде нижнего белья. Плавно опустившись на кровать, отец скинул одеяло на пол, с интересом разглядывая меня. Он, не спеша, навис надо мной, и, вздохнув, словно собираясь с силами, коснулся губами моей кожи на груди. Я издал звук, больше похожий на писк, а он, положив голову мне на живот, хрипло засмеялся. - Что? – мне стало немного не по себе, но еще один поцелуй, на сей раз больше похожий на успокаивающий, коснулся моей кожи, посылая по ней мурашки. Я протянул к нему руки, оглаживая напряженные мышцы спины. Отец прикусил мою кожу, чуть поднимаясь и забирая в рот один из сосков, вырывая из меня удивленный стон. Он облизывал его, иногда спускаясь ниже, чтобы оставить метку, и вновь возвращался к своей игре. Я, прикусив губу, все равно не мог сдержаться, пытаясь потереться вставшим членом о его бедро. - Выдержка и терпение. - прошептал он с мягкой полуулыбкой на губах, пальцем плавно вычерчивая дорожку по моему боку. - Я слишком долго ждал. - успел произнести я, прежде чем снова ощутить его язык на своих губах. Отец вошел во вкус, несильно прикусывая и оттягивая нежную кожу. Он удовлетворенно осмотрел свою работу, медленно спускаясь губами по моему лицу, дотрагиваясь ими до чувствительной мочки уха и, посасывая сережку, что-то невнятно промычал. Я выгибался в спине, следуя за его ласкающими мою грудь и живот пальцами. Он заерзал, коленом раздвигая мои ноги, и сел, прижимаясь еще теснее. Я почти чувствовал, как жар его тела опаляет меня, но это "почти" не давало мне покоя. - Ближе... - простонал я, и он, не говоря ни слова, повиновался, почти ложась на меня. Хоть и тонкая, но очень ощутимая ткань трусов сильно мешала мне почувствовать его так, как хотелось бы. Я быстро приподнялся, попутно снимая очки и возвращая их на место. Отец покачал головой. - Молод и горяч... - отрывисто прошептал он, глядя в мои глаза. Я, не в силах думать ни о чем другом, подцепил пальцами резинку его белья, медленно стаскивая его, чтобы успеть насладиться ощущением бархатной кожи под ладонями. Отец не двигался, безмолвно разрешая мне действовать по своему разумению. Он шумно втянул воздух носом, когда я коснулся головки его возбужденного члена, с восхищением оглядывая то, что способствовало моему появлению на свет. Я опрокинул его на спину, довольно усмехаясь громкому стону с его стороны. Тени, отбрасываемые ночником, ложились на его кожу, а я повторял их контур руками. План действий, четко сформировавшийся у меня в голове, требовал безотлагательного исполнения, потому я, быстро выдохнув, забрал его возбужденный член в рот, аккуратно играя языком с головкой. Вмиг я почувствовал, как тяжелая рука, опустившаяся на мой затылок, крепко держит меня за волосы, не давая возможности отстраниться. Я старательно впускал его все глубже в горло, стараясь подавить рвотный рефлекс. Воздух стремительно заканчивался, а отец, похоже, даже и не думал отпускать меня. Я застонал, чувствуя, как он отпустил мои волосы и коснулся моей собственной плоти. Он отстранился, позволяя мне продолжить самому, а я, наученный не самым приятным опытом, не стал брать член в рот, облизывая его и помогая себе рукой. - Стоп. – скомандовал отец спустя пару минут, отодвигая мою голову от своего паха и, чему-то кивнув, подтянул меня за руку выше, укладывая рядом с собой. - Первый? – спросил он, доставая смазку, и, стянув с меня белье, раздвигая мои ягодицы. Я покачал головой, наблюдая за его уверенными действиями. - Мне двадцать четыре, а не пятнадцать. - легкий сарказм подбодрил его, подталкивая к действию. Отец кивнул, с неподражаемым выражением лица смотря на низ моего тела. - Хорошо… а последний раз давно? - пробормотал он, задерживаясь на секунду и тут же снова прикасаясь ко мне. Я раздвинул ноги, максимально раскрываясь перед его внимательным взором, и отрицательно покачал головой. - Вчера. Его нерешительность быстро испарилась, оставляя только яростное желание обладать, четко читающееся в его мутных глазах. Отец кивнул и, открыв банку, принялся наносить прохладный гель на мою задницу. Его пальцы быстро скользили между ягодиц, проникая на одну-две фаланги, заставляя подаваться ближе, чтобы, наконец, почувствовать их внутри. - Я готов. – я постарался вложить в эту короткую фразу всю свою уверенность, и, видимо, получилось - отец, отложив смазку, занялся своим членом, натягивая на него презерватив. Он усмехнулся, пристраиваясь ко мне, и, немного подождав, толкнулся вперед, преодолевая сопротивление судорожно сжавшихся мышц. Я, почувствовав знакомое распирающее ощущение, зажмурился, тихонько прикусывая губу. Каждый раз был как первый, ну, по крайней мере, ощущения вначале всегда похожи. Отец, видимо, расценив этот мой жест как недовольный, вошел одним толчком, давая время передохнуть. Собственно, мне оно не требовалось, поэтому я смело двинул бедрами, побуждая его двигаться. Он улыбнулся, наклоняясь к моему лицу и запечатлевая на лбу целомудренный поцелуй, одновременно с этим почти выходя из моего тела. Я невольно последовал за ним, желая продлить контакт. - Не спеши. – выдохнул он мне на ухо, снова въезжая внутрь. Я кивнул, расслабляясь в кольце его рук, позволяя делать с собой все, что угодно. Отец прикусил кожу на моей шее, принимаясь таранить мою задницу. Я содрогался от его толчков, по ощущениям находясь где-то между землей и небом, да и осознание былой запретности подобной ситуации придавало пикантности. Жаркие волны, разносящиеся по телу каждый раз, как он касался меня, отдавались в голове, во много раз усиливая и так сумасшедшее возбуждение. Я стонал, прекращая всячески сдерживать себя под одобряющим взглядом родных глаз. Отец ускорил движения, сбиваясь с установленного ритма и находя его вновь, вынуждая метаться по кровати. Сумбурные ласки уже через десяток минут смешались в одно единое, подталкивая к границе, но я держался, получая мазохистское удовольствие от длительной задержки. Отец зарычал, вонзаясь зубами в мою грудь и несильно кусая сосок, единовременно подводя рукой меня к оргазму. Сил терпеть не было, посему мое тело, словно зажившее своей отдельной от разума жизнью, поддалось ему. Я кончил, забрызгивая свой живот тягучими белыми струями, чувствуя, как внутри пульсирует чужой член. Отец простонал мое имя, выходя, и, стянув резинку, довел себя до грани. Он коротко вскрикнул и упал рядом, восстанавливая дыхание. Я пододвинулся ближе, небольшим куском простыни стирая с него и себя сперму. Он снова привлек меня к себе, трепетно целуя истерзанные губы. Я оторвался от него, поднимаясь вновь. Найдя одеяло рядом с кроватью, я вернулся, устраиваясь на его груди. Сил на обдумывание последующих своих действий не было, поэтому я расслабился. - А завтра про кота в сапогах! – прошептал я, чувствуя, как отец поглаживает меня по волосам. - Спи. – он усмехнулся. Спустя пару минут сквозь дрему я услышал: - Завтра… завтра я не приду.