Я притворюсь, если скажу, что ты была мне не дорога.
* * *
Я помню тот день. День, когда ты подошла ко мне. Было ясно, солнце грело, а о ветре в то время и не вспоминали. Ты подошла ко мне, улыбнулась и, совсем не интересуясь моей причудой, протянула руку. Твои волосы плавно покачивались от порывов ветра, а глаза горели добротой и неким интересом. Я тогда неодобрительно посмотрел на тебя, подумал: «Что ей от меня надо?» Хотя явно сильно ошибался. Я не пожал руку, лишь отвернулся, указывая на завершённый диалог. Но тебя это не остановило… Я стал чаще сталкиваться с тобой. Ты мило махала мне ручкой и кричала приветствия, каждый раз словно в первый, ярко горя и будто светясь ярче солнца. Будто лишь приветствие с таким как я уже делали тебя счастливой. Я не обращал на это особого внимания, иногда игнорировал и даже раздражался. Но ты всё равно маячила перед глазами и то и делала, что постоянно улыбалась и прыгала. Я не знал тогда, что заставляло тебя каждый божий день так радоваться сущим мелочам вроде игр в догонялки с другими ребятами, битв найденными палками или обычные приветствия по утрам и прощаний до завтра. Но ты не останавливалась. Ты сначала не спрашивала о причудах и не обращала внимание на ту же мою странную внешность. Кажется, она тебе даже понравилась. Однажды мы столкнулись на одной из площадок. Нам не было и 6, как я помню. Моя причуда задержалась, но позже со скоростью начала развиваться. Ты же, кажется, никогда не показывала свой квирк. Кажется, будто ты его скрывала. Казалось, будто у тебя его и вовсе нет. Но даже это не заставляло тебя грустить, хотя я не знал наверняка. Ты лишь с большим интересом напрашивалась ко мне на разговор и лишь подбирала всё новые и новые темы, лишь бы услышать мой ответ. Ты не боялась меня, не сторонилась и не смотрела на меня со страхом или презрением. Ты относилась ко мне как к равному себе, даже не смотря на то, что я не отвечал тебе. Ты была сильной и позитивной. Я понял это сразу, в тот день. Однажды ты спросила моё имя. Я молчал. Одобрил тебя безучастным взглядом и устало вздохнул. Ты слишком часто задавала вопросы. — Хитоши. — Что? — Вскрикнула ты, явно шарахаясь моего ответа. Я будто чувствовал, как ты растерянно хлопаешь глазками и тупо смотришь на меня, не совсем разобрав что я сказал. — Хитоши Шинсо, — уже тише повторил я, отводя взгляд. Я устал. — …Мило. Это всё что, что я услышал от тебя в тот миг. Я хотел было развернуться к тебе и спросить «Что мило?», но ты определила меня. Ты встала передо мной и выставила руку. Прямо как в тот день. — А я Т/и, — ты лишь уверенно хмыкнула, радуясь маленькой победе, хотя щеки уже заливались краской а взгляд снова начал блестеть,— Т/и Т/ф. Будем друзьями? Я растерянно поморгал, переводя взгляд то на тебя, то на твою руку, что ты выставила передо мной. По телу пробежал табун мурашек, а на лице был микс эмоций от неожиданных приятностей до «я не понимаю что происходит». — Мне нравятся твои волосы. А еще ты очень милый. Я наслышана о тебе. — прошептала ты, улыбаясь еще ярче. Я резко дёрнулся, боясь поднять на тебя взгляд. Всё резко застыло и тело в миг похолодело. Кажется, мне стало…страшно? Неожиданно страшно. «Она знает меня? Значит, знает и мою причуду? Она скрывает неприязнь или настолько бесстрашная?» — крутилось у меня в голове. Ты резко схватила мою руку и пожала её сама, смотря на меня извиняющимся взглядом за неудобство, хотя всё еще держала на лице довольный вид. — Значит будем друзьями, Шинсо-кун, — чуть потряся наши руки в жесте знакомства, ты в конечном итоге отпустила мою и вновь села рядом. Я не сразу сообразил что произошло, но явно заметил, что во мне тебя ничего не смущает. Ничего не пугает. Ты так же о чем то мне рассказывала, пока тебя не позвала мама. Ты прошептала мне, что скоро вернёшься и приказала ждать тебя тут. А я так и остался сидеть на месте, смотря на твою удаляющуюся спину, негромкий смех твоей матери и букет цветов, что она дала тебе и, кажется, что-то приказала с ними сделать. Надеюсь, не выкинуть. Хотя мне без разницы. Тишина дороже. Спустя пару минут ты подошла ко мне с этим букетом. Это была сирень. Ты рассматривала цветы и изредка принюхивалась к ним. Тебе явно понравился этот запах. — Кстати.. — начала ты, присаживаясь рядом и придерживая букет на своих маленьких коленках, — Какой твой любимый цвет? Я взглянул на неё, хотя после отвёл взгляд и снова вздохнул. Приходится думать и подбирать ответ. Не интересно. Хотя я сразу перевел стрелки и посчитал это умным ходом, рассчитывая на незаметность. — А твой? — прошептал я, смотря куда то вдаль. — Мой? Хаха, — ты слегка рассмеялась. Твой звонкий смех эхом раздался по пустой площадке, — Ты перевёл стрелки, это нечестно! Взгляд ярких глаз на фоне заката был чем-то притягивающим, манящим, а на лице отобразилось саркастично обиженное выражение, после которого ты перевела взгляд вперёд, раздумывая. Одной рукой придерживая цветы, второй ты слегка потёрла шею, нервничая. Знакомые движения. Опустив взгляд на букет, ты с лёгкостью провела по одному из цветов рукой, что ранее находилась на шее. Твоё лицо расслабилось, а улыбка стала мягче. — Я люблю сирень, — как то тихо начала ты. Я даже повернулся на твой голос, рассматривая тебя и ожидая какого нибудь нового рассказа, — Мне нравятся эти цветы. Они фиолетовые. Послышался твой неуверенный и смятый смех. — Знаешь, я люблю фиолетовый, — всё же на выдохе продолжила, поднимая взгляд на меня. Хотя, как оказалось, пару секунд назад ты рассматривала цветы в руках, нежными пальчиками с осторожностью перебирая лепестки. Ты немного раскраснелась и смутилась, когда встретилась со мной взглядом. Резко встав и, сначала чуть не роняя букет, а потом и не падая сама, опомнилась, начиная нервно переминаться с ноги на ногу будто сгорая от нетерпения. Я озадаченно взглянул на тебя, пытаясь понять в чем дело. Ты лишь смутилась ещё больше, в спешке извинилась и помахала рукой, чуть не падая на меня и крича что-то вроде: — Извини, Шинсо-кун! Я спешу к бабушке. Увидимся завтра. Вновь я увидел эту расцветающую и прощальную улыбку на твоём лице. Ты помахала рукой и скрылась за поворотом, определенно летя не хуже ракеты. Я ещё некоторое время остался сидеть на этом месте и, лишь позже одумавшись, встал и побрёл домой. Я опомнился, когда вспомнил твои слова. «Ей нравится фиолетовый. А ещё мои волосы.» С этими мыслями я пополз домой, совершенно не замечая, что сам начал улыбаться. Так мы неоднократно начали пересекаться в различных местах, площадках и закоулках. Я уже даже начал привыкать к твоим приветствиям и радостным рассказам о какой нибудь нелепой ситуации. Ты так же радовалась видеть меня среди других ребят, подбегая, здороваясь и чуть не накидываясь на меня с объятиями. Пообщались пару раз и уже можно обнимать меня и считать закадычными друзьями? Возможно. Может быть и можно. Ты всё равно слегка обнимала меня, шумя не хуже проезжающей машины. Я не был против. Мне было без разницы. Прошло много времени. И если честно, ничего не изменилось. Хотя если так сказать, я определённо совру. Всё же, что-то между нами изменилось. Мы повзрослели, и уже посещали богом забытую среднюю школу. Странно, но не смотря на твою позитивность в детстве, ты приходила в школу с лицом не хуже моего. Да и выглядела примерно так же и на уроках. Мы были чем-то похожи. Всегда. Я уже привык к тебе, больше открылся и взаправду позволил приблизиться ко мне. А это видимо и была твоя цель. Ты всё так же шумела и радовалась при виде меня. Разделяла со мной обед, рассказы и сплетни. Тебе было так же весело, как и тогда. Ты поддерживала меня. Во всем: в причуде, в стремлениях, в интересах. Ты поддерживала меня даже тогда, когда я сказал, что собираюсь в Юэй. Ты ничего против не ответила, лишь пожала плечами и радостно накинулась на меня, желая успехов и обещая помочь мне с этим. Ты сама не особо то и стремилась геройствовать, но явно беспокоилась за меня.И я совру, если скажу, что не беспокоился за тебя.
Ты не отвернулась от меня. Не отвернулась даже тогда, когда узнала о моей причуде. С того разговора во мне что-то щёлкнуло, заставило изменится и смотреть на тебя немного по-другому. — Причуда? Ох..Хито-кун? — неуверенно начала ты, поглядывая на идущего рядом фиолетоволосого парня. Тот молчал, слегка кивая и позволяя девушке продолжить, — А какая у тебя причуда? Я помню, как неожиданно вздрогнул и чуть затормозил. Вопрос застал меня врасплох настолько, что я готов был признать, что впервые испугался так, как никогда и ни от чего раньше. Я занервничал. Не знал, что ответить. Забоялся сказать лишнего и спугнуть тебя. Я волновался, думая, что если ты узнаешь про причуду, то испугаешься. Начнёшь смотреть на меня как и они. Все они. Начнёшь смотреть на меня с презрением, страхом, ненавистью... отвращением. Перестанешь обнимать меня. Перестанешь здороваться со мной. Перестанешь разговаривать со мной. Отвернёшься и я потеряю тебя. Но я вновь ошибся. Промямлив что-то по типу «ам э а мм о аа» и весь оставшийся алфавит, я всё же ответил. Тихо, неуверенно и в гробовом ожидании. Меня изнутри немного трясло, хоть это было и не заметно. — Контроль разума… — после этого я, кажется, почувствовал на себе тот твой взгляд и хлопанье глазок. Весь мир замер в ожидании только твоего ответа. Я не знал как реагировать. Я не знал, как ты отреагируешь. Чего мне ожидать сейчас? Я совершенно не был готов. — Как круто… — всё, что ты прошептала. И это всё, что я услышал с твоей стороны. Это заставило меня вздрогнуть, поднять голову и взглянуть на тебя. Не знаю, откуда взялась такая уверенность в тот момент. Не знаю, почему я ничего не сделал. Не знаю, был ли я рад или огорчён. Но определенно я был фактически парализован. — Какая крутая причуда. И звучит сильно и чертовски круто! Ты улыбалась, твои глаза были наполнены восхищением. Ты не среагировала так, как все они. Ты смотрела на меня по другому. С самого начала. Тогда до меня дошло. Ты всё знала. Больше, чем я сам. Ты не боялась меня. Не презирала меня. Не смотрела с отвращением или что-то в этом роде. Никогда. Ты всегда улыбалась мне, липла ко мне с интересом и стремилась общаться. Ты не боялась, не находилась в страхе или презрении. Ты стремилась познакомиться со мной и завести дружбу. Ты поддерживала меня. Ты защищала меня. Ты радовалась мелочам. Улыбалась и здоровалась каждый чёртов день: ясный или пасмурный.И я притворюсь, если скажу, что не желал находится рядом с тобой
Ты всегда была со мной какой-то активной, видела во всем позитив, восхищение, а мелочные вещи вызывали интерес. Ты бегала рядом, тащила по каким-то местам, любила что-то рассказывать и чувствовать кого-то рядом. Спустя время я понял: всё это было не потому, что тебе было весело, а по большей части потому, что я был рядом. Хочется в это верить. Хочется это признать. Хочется думать что так и есть. Я ведь испытывал тоже самое, не осознавая.Я совру, если скажу, что не пытался заботиться о тебе.
Когда ты болела, когда тебе было плохо или твое состояние ухудшалось — я поддерживал тебя. Помогал даже тогда, когда тебе нужны были таблетки и скачки по больницам. Я ходил с тобой, привязывался и не особо то стремился это признавать. Тебе в последнее время стало плоховато. Я волновался, надеясь что это ненадолго.Я притворюсь, если скажу, что мне не нравятся твои волосы.
На удивление, они оказались мягкие и приятные на ощупь. Они были прямые и их достаточно легко расчёсывать. Ты частенько пыхтела над прической: коса, хвост, там, сям. Иногда у тебя сдавали нервы и тогда ты позволяла мне взяться за расчёску. Я любил расчёсывать твои волосы не хуже того, как ты любила жмякать мои. Тебе нравилось то, что они то мягкие, то пушистые, то где-то гладкие.Я притворюсь, если скажу, что был против прогулок по парку или побережью.
Я любил гулять один, но с тобой мог и выйти ненадолго. Ты частенько таскала меня по районам и магазинам. Мы бывали в кафешках и библиотеках. Там я всегда брал кофе и, как оказалось, ты тоже не особо любила просыпаться с кружкой чая в руках. Определенно это уступало капучино с карамелью. Ты всегда в такие моменты сияла и постоянно крутила головой. Улыбка не сползала с твоего лица, а маршрут менялся со скоростью света.Я совру, если скажу, что улыбка не лезла мне на лицо, когда я слышал твой мягкий смех.
Я притворюсь, когда скажу, что я совершенно не волновался о тебе, когда ты плакала над потерей брелка или разбитыми коленками.
Я притворюсь, когда скажу, что у меня не было желания обнять и защитить тебя, когда ты заплакала над страшным фильмом.
Я совру, когда скажу, что не прокатил по асфальту лица тех, кто навредил тебе.
Я совру, когда скажу, что не хотел дарить тебе кружку с котиком, похожую на мою.
Я притворюсь, если скажу, что не хотел проводить время вместе.
И я солгу сам себе, если скажу, что не плакал на твоих похоронах.
Я лишь помню твой тяжёлый взгляд, устремлённый на меня. Уставшая улыбка и лёгкий шепот. По твоим щекам текли слезы, но на лице не было ни капли грусти. Даже в этот день ты была бодрой. Такой же, как и в день, когда мы встретились. Ты улыбалась мне, держа меня за руку. Я сидел на стуле рядом с твоей койкой. Всё же, я был прав: не просто так тебе стало хуже. Мир опустел, затих. Всё вокруг стало чертовски серым и скучным. Погода будто предвещала это и поменялась на пасмурную. Начался дождь. Я положил голову к тебе на грудь, осторожно слушая твои тяжёлые вздохи и посильнее сжимая твою руку, показывая, что я всё ещё рядом. Ты не боялась. Тебе было не страшно. И это не удивляло. Я знал, что ты сильная. Но не знал, что будешь такой даже сейчас. Я слышал стук твоего сердца. Рваные вздохи и шепот, направленный в мою сторону. В тот день ты сказала мне много важного на будущее. Ты знала, что я иду в Юэй. Ты была рада за меня. Ты попросила беречь себя и много подобного. Ты знала, что с тобой будет. Я тоже это знал, но не хотел с этим мириться. Не хотел это принимать. Это нечестно, несправедливо. Только не ты. Только не столь светлый человек в моей жизни. Благодаря именно тебе она стала в разы красочнее. Видимо мы оба не любим все эти прощальные диалоги и тыры-пыры. Ты слегка усмехнулась, из-за чего моя голова чуть подпрыгнула. Тебе понравились слова о том, что мы оба не знаем о чем говорить в этот момент. Возможно, мы просто знали, что это наши последние слова. Наш последний диалог. Диалог, что мы провели в тихом молчании, наслаждаясь компанией друг друга. Вдруг тишину прорезал твой лёгкий вздох и столь же тяжёлый вопрос: — Ты помнишь мой любимый цвет?? Я открыл глаза. Возможно, я совсем и не заметил, что в порыве усталости и бессонницы прикрыл их. Твоя рука покоилась на моих волосах. Твой голос был охрипшим и тихим. Я пролежал так еще пару минут. В тишине было как легко, так и тяжело думать. Порой тишина была свободой, а порой являлась чем-то пустым и страшным, указывая на то, что кого-то не стало. Того, кто мог раньше заполнить эту тишину. Я хотел было ответить, но не нашел сил. Грудь сдавило, а глаза вмиг защипало. Всё стало размытым, будто накрыло прозрачной пеленой. Осознание пришло. Медленно или быстро, но пришло. Я не успел ответить на твой вопрос.Возможно я совру, если скажу, что когда не услышал твоего стука сердца, я не заплакал.
Я совру, если скажу, что не испугался, когда ты перестала дышать.
Я притворюсь, если скажу, что мир не стал серым и тихим после того, как ты замолчала навсегда.
И я совру сам себе, если скажу, что я не гнил внутри с мыслями о том, что так и не ответил тебе.
Возможно, ты знала ответ. Но, по крайней мере, я доказал это. Ты не сомневалась во мне, я был уверен. Ты не усомнилась во не ни разу. Я смутно помню тот день, но еще хуже помню тот момент, когда тебя не стало. Теперь я стою рядом с тобой. На твоём надгробии фотография, где ты так же, как и раньше, солнечно улыбаешься мне. Рядом лежат мягкие игрушки и милые записки. Кажется, не я один считал тебя хорошим человеком. Я наклоняюсь и кладу цветы, они вкусно пахнут. Я надеюсь, тебе понравится этот запах. Я вспоминаю твоё радостное лицо и разворачиваюсь, ступая по направлению к выходу. За моей спиной стоит букет твоих любимых цветов.Я помню, что тебе нравится фиолетовый. Я помню, что ты любишь улыбаться, находясь рядом со мной. И я помню, что ты любишь сирень. А ты помни, что я люблю тебя. Спи спокойно..
* * *
Я притворюсь, если скажу, что ты была мне не дорога.
Я солгу сам себе, если скажу, что не любил тебя…