***
Работа шла долго и медленно. Всегда крайне трудно разбираться в том, о чём никогда не читал и даже не знаешь, где вообще можно найти информацию. О вампирах так много сведений, что трудно отделить факты от вымысла, и это было логичным, ведь вряд ли кто-то когда-то задумывался о том, что вампиры могут действительно существовать. Бэтмен все два дня был, как слепой котёнок. Непонятные наросты на клетках крови. Мельчайшие изменения в ДНК. Отчёты из лечебницы Аркхэм очень помогали, так как все анализы можно было сравнить и более менее разобраться, что происходит. Всё было не так плохо, потому что сверхъестественность присутствовала в малой доле и, кажется, вампиризм действительно можно было считать вирусом. Впервые за всю свою взрослую жизнь Брюс почувствовал себя девятилетним ребёнком, потому что не мог находиться в пещере один. С хищником. Вампиры снаружи, вампиры внутри — он нигде не в безопасности. Когда клоун рядом, он словно не может сосредоточиться ни на чём. Брюс знает, что кровосос прислушивается к каждому его движению, тем самым следя за ним, и это не даёт ему покоя. Ему нужно было присутствие Альфреда. Слыша его перемещение и видя тени на полу, он мог на время спокойно выдохнуть. Хотя иногда, когда герой сосредотачивался на работе, он забывал о том, что тени — это нормально. — Сэр? — Альфред лишь поднял бровь, когда Брюс сильно дёрнулся всем телом. — Прости, — герой снял с рук перчатки и провёл прохладными руками по лицу. Он устал. Ему нужен отдых. Им обоим нужен. — Я начинаю шарахаться от теней. Не знаю, чего ещё можно ждать. — Я вас понимаю. Взгляд дворецкого сам по себе дёрнулся в ту сторону, где сидел их гость. Странно, но последние часы он был молчалив. До этого Альфред и Брюс не знали куда деться от комментариев, таких как, например, «Я знаю, что ты рядом, Бэтмен!» или «Я чую бесценный нектар, пульсирующий в твоих жилах!». Первое время клоун вёл себя так, как вёл бы себя в обычном состоянии. Его не смущало, что именно он тут заключённый, много болтал, смеялся, часто угрожал сбежать и переломать косточки «пожилому Робину» — так Альфреда ещё никто не называл. Всё это время Бэтмен чувствовал себя странно, потому что не мог понять, почему в отличие от других кровососов Джокер не лишился возможности говорить. Может быть, сыграло роль то, что он с самого начала отличался от других людей? Сколько бы он ни старался, солнечный свет, подаваемый солнечным генератором продолжал сжигать кровь злодея. Так образец скоро закончится и ему придётся спускаться за новым. Бэтмен представил себе то зрелище, которое его ожидает и тяжело вздохнул. Он тратит слишком много времени и нервов на своё геройство. Но он знал, на что шёл. На то, что ему будет сложно спать ночами, на то, что он может в любой момент умереть, на то, что, кажется, останется одинок. Ему бы хотелось иметь двойника, с помощью которого можно было бы успевать всё, ведь одному всё сделать невозможно. Два дня назад приходила Викки Вейл, а он как всегда занят. Мысли о том, что Викки расстроится, когда узнает, что Брюс вновь не дал продолжиться и так хлипким отношениям заставляли его сердце сжиматься от совести. Но сейчас некогда заниматься любовными драмами, ему нужно спасать Готэм от нашествия кровопийц. В очередной раз Бэтмен клюнул носом в стол, а желудок жалобно заурчал, предупреждая о том, что хозяин может умереть от голода быстрее, нежели от вампиров. Альфред заметил это моментально. Иногда Брюс задавался вопросом, могло ли вообще что-то укрыться от этого опытного внимательного взгляда. — Мастер Брюс, сейчас ваш эксперимент проходит стадию обработки. Может быть, вы хотя бы пообедаете? Все процессы от вашего присутствия не ускорятся, — почему-то на этот раз Брюс согласился очень быстро. Его мозг уже был не способен сопротивляться. Даже кофе больше не помогает, очередная кружка стояла на столе возле компьютера, практически полная. В лифт Брюс и Альфред вошли вдвоём, чего они обычно никогда не делали. На кухне дворецкий быстро сориентировался и стал готовить жаркое. Всё это время Брюс наблюдал за ним, но в его голове не происходило ничего. Сейчас было время, чтобы дать отдохнуть своему сознанию. Но и этому было не суждено случиться. — Он жалуется, что недоедает, — сначала Брюс даже не понял, о чём говорит Альфред, но потом к нему медленно стал приходить смысл сказанного. — Он сказал это тебе? — это было очевидно, однако герою нужно было услышать ответ. И он оказался положительным, что совершенно не устраивало Уэйна, потому что… Это было опасно! К Альфреду клоун ещё ни разу не обращался и Брюс даже подумывал о том, что его враг воспринимает дворецкого, как кусок ходячего мяса. Или же Джокеру настолько надоело, что его игнорируют? — Если я буду его слушать, то нам придётся отдать себя в жертву полностью. Когда я ловил его, он поглотил минимум два литра. И, кажется, на этом он не собирался останавливаться. Можешь дать ему свиную кровь. Если откажется, то ему придётся сесть на диету — я не могу кормить его каждый час. — Да, но… Он просит вас, — эту фразу можно было воспринимать, как угодно, только вот Брюсу не хотелось, как угодно, ему хотелось именно того смысла, который и был в ней заложен. Но Альфред на этом замолчал, поняв, что разговор уходит совсем не в то русло. Запах жаренных овощей и мяса больше не вызывал голод. На желудке было тошно, аппетит пропадал всё больше с каждым воспоминанием. В день, когда пришла Викки, Брюс не смог к ней выйти не только из-за того, что проводил эксперимент. Конечно, в какой-то степени он был благодарен Джокеру за внезапные мольбы о помощи, но всё-таки для Брюса стало неожиданностью, что оказывается… Вампиры испытывают жажду. Вернее, Брюс совершенно не ожидал, что застанет Джокера за этой проблемой. Герой не мог просто игнорировать это. Если он будет бездействовать, то с Джокером может случиться что угодно — бессмертное существо, испытывающее муки от голода всё ещё бессмертно? Но также Брюсу известно, что своими действиями может лишь усилить голод зверя — чем больше даёшь, тем больше хочется. Так и случилось. Утром, днём, вечером, ночью. Ночью в два раза больше. Джокер начинал громко и раздражительно стонать, что мешало нормально думать. Брюс понимал, что делает большую ошибку. Он только раззадоривает голод Джокера тем, что кормит его своей же кровью. Теперь он просто ходячий сосуд, дразнящий, недостижимый. После первого раза Уэйн, естественно, достал другую кровь — заказал за немалые деньги донорскую. Но к его удивлению злодей к ней даже не притронулся. Так было и с остальными. В конечном итоге герою всё же пришлось пожертвовать собой, потому что этот стон сводил его с ума. Джокер получил слишком много. Теперь он вряд ли остановится, пока не получит ещё больше… Бэтмена… Зато, когда Джокер стал вампиром, с ним стало легче договориться. Теперь он зависим от голода — единственное его достоинство как вампира стало его недостатком. Им можно управлять хотя бы немного, что было невозможно ранее. Брюс даже осмелится сказать, что преступник стал более предсказуемым и смиренным. По крайней мере, когда он голоден. Жаркое было практически безвкусным. Не потому что оно было таким приготовлено, а потому что организм был вымотан и у ему не было дела до качества еды. Альфред тоже был не в самом лучшем состоянии и Брюсу было совестно за то, что пожилой человек так печётся о нём. И когда он сам в последний раз ел? — Альфред? — взгляд дворецкого упёрся в стол рядом с лицом Брюса. — Я думаю тебе стоит отдохнуть. — Мастер Брюс, я не могу так просто взять и пойти спать, зная, что вы трудитесь, не смыкая глаз, — Уйэн всегда восхищался благородством этого человека, но именно сейчас это восхищение достигло своего пика. — Хотя бы часик. Пожалуйста. Ради меня, — жаль, что Брюс не мог в нужное время состроить милую моську, это удвоило бы эффект. — Потом мы с тобой можем поменяться и тогда я посплю немного. На такой договор Пенниуорт был более, чем согласен. Он улыбнулся Брюсу и медленно, без желания, стал уходить из кухни. — Хорошо, но только час, — произнёс он и пошёл на второй этаж. С каждым отдаляющимся шагом Брюсу становилось легче и легче на душе. Когда вокруг не было ни одного звука, герой сам встал из-за стола и отправился в пещеру через секретный вход под лестницей. В пещере на его рабочем месте был настоящий бардак: кружка с кофе была опрокинута на пол, бумаги валялись неподалёку, как и другие канцелярские принадлежности. Ничего необычного в беспорядке не было. Альфред убирается здесь практически каждый день, чаще всего подобный кавардак устраивают летучие мыши. Они тут живут долго и совсем привыкли к здешним обитателям, однако иногда их несёт и какая-то особенно буйная может снести пару вещей со стола или вообще врезаться во что-то. Однажды у Брюса стащили крекер. В общем, в том, что здесь валялись вещи не было загадки и Брюс, пожалев старого дворецкого, решил немного прибраться тут. Сначала не было ничего удивительного: разлитая кружка кофе оставляла за собой грязный коричневый след, который расплывался в разные стороны. С неё-то Брюс и начал. Когда же он стал протирать жидкость салфетками, то заметил кое-что странное. Кое-что, чего быть не должно. В нескольких сантиметрах была странная овальная лужица, и таких было немало. Сначала это были лужи, потом же они превращались в отпечатки человеческих ног, еле различимых. Кривые и длинные, они уходили вдаль, к стене, на которой висел компьютер. У стены они резко обрывались. Вдруг за спиной Уэйн расслышал тихий мерзкий смешок и тут же дробный топот ног. И всё это где-то сверху… Осторожно, не делая резких движений, Брюс прошёл к компьютеру, чтобы включить камеры наблюдения. Эти несколько секунд загрузки казались какими-то издевательски долгими. Как только система заработала, Брюс понял, что, кажется, переоценил безопасность своей камеры. Непонятно как, но один из стальных прутьев, тот, что у стены, был немного изогнут влево. Этого пространства хватило для худого клоуна. Бэтмен никогда не боялся того, что Джокер угрожал ему, пытался укусить или просто вёл себя неадекватно, потому что злодей был за преградой. Настоящий же ужас берёт тогда, когда ты находишься на своей территории, но не можешь успокоиться ни на секунду, даже моргать становится опасно, потому что здесь, в твоём собственном убежище, крепости, доме больше небезопасно. И там, в темноте на тебя смотрят голодным, выжидающим взглядом. Проклиная себя за то, что не надел шлем, как только вошёл в пещеру, Бэтмен устремил взгляд на пояс, лежащий неподалёку от компьютера. Если добраться до чесночных бомб… — Бэтси… — Брюс оцепенел от ужаса. Голос доносился из-за его спины. Он попытался обернуться, но не смог: затылок прошибло болью. Его повалили на спину без каких-либо усилий. В голове промелькнула предательская мысль, что он не сможет защитить себя. Бэтмен упёрся руками в лицо вампира, надеясь обезопасить себя от зубов. Но его заторможенная от недосыпа реакция была недостаточно быстрой. Когти вцепились в броню и не без усилий что-то вырвали. Это была защитная пластина. Так вот просто? Так просто наступил конец Бэтмена? Больше ничего не защищало от клыков. Теперь Брюса ждёт нечто куда более страшное, чем смерть. Брюс не мог видеть, что делает враг, весь обзор закрывали чужие волосы, однако мог чувствовать, как шею опалило жарким дыханием. От этого дыхания лицо запекло от волнения, а на лбу выступил пот. Видимо, Джокеру мешало термобельё, которое находилось под бронёй, поэтому, помогая себе зубами, он принялся рвать её. Брюс ощутил прикосновение кончика холодного носа, а затем губы возле шеи. Когти впились в плечи. Первый укус выбил из Бэтмена весь дух — клыки немного сомкнулись на его кадыке, однако не прокусили кожу. Брюс знал, зачем Джокер так сделал. Он издевается, показывает, что может делать всё что угодно и ему достаточно только сомкнуть зубы, чтобы разорвать глотку вклочья. Всё это время Уэйн пытался скинуть кровопийцу с себя. Всё тщетно, Джокер был настроен слишком решительно. Герой не сразу заметил, как зубы вцепились в его вену, настолько укус был аккуратным и даже… не таким глубоким, как ожидал Брюс. Так или иначе это осознание не дало обезболивающий эффект. Все нервные клетки будто напряглись в одну струнку. Бэтмен зажмурился так сильно, что перед глазами заплясали разноцветные круги. Голова кружилась даже в темноте. Он не хотел видеть своей участи. Но он прекрасно слышал. Дыхание Джокера звенело в ушах. Хриплое, глубокое, рычащее. Питался он громко, чавкал, хлюпал, будто человек, которому впервые за несколько дней дали воды. Губы двигались на шее мягко, щекотно и в то же время неприятно, доставляя боль. Что-то горячее и влажное пробежало по горлу. Язык. Брюс был уверен, подойди к ним кто-нибудь ещё из кровососов, Джокер тут же его загрызёт, обозначая, чья Бэтмен жертва — его, Принца преступного мира. В воздухе запахло кровью, а по шее вниз пробежал холодный ручеёк — кровь или слюни, а может всё вместе. Место укуса словно резали, хотя от правды это было не далеко. Брюсу стало слишком дурно. Он давно перестал вырываться, потому что его уже укусили. Он уже обречён. Он не мог кричать из-за тошноты. Было тихо. Так тихо, будто в мире больше не осталось ничего живого. Будто время остановилось или вообще пошло назад. А может просто исчезло как данное. В какой-то момент дыхание Джокера участилось, он стал работать ртом и языком быстрее и тогда… отпрянул с влажным звуком. Брюс даже не поверил в это, но когда он увидел лицо своего губителя, он понял, что всё закончилось. Несмотря на необычную белизну, лицо Джокера казалось тёмным. Губы были измазаны кровью, несколько струек стекали по подбородку. Глаза были распахнуты и светились. Ещё с самого первого дня Уэйн удивлялся, что у вампиров не красные глаза, как принято считать, а… Голубые? Бирюзовые? Это не важно. Этот цвет явно внушал куда больше страха. Особенно сейчас. Брюс ждал своей участи. Он не знал, насколько быстро это произойдёт, больно ли это и как скоро полиция поймёт, что во всём виноваты вампиры. Его волновало только то, что люди и дальше будут пропадать, его убивала мысль о том, что он тоже станет частью кровожадных хищников. Внутренне он молился, чтобы Альфред не зашёл сюда, потому что иначе его ждёт тоже самое. А он зайдёт… Рано или поздно, это случится. Тяжесть никуда не исчезла, она всё также давила на бёдра — почему-то Джокер всегда оказывался тяжелее, чем выглядит. Клоун задумался о чём-то, разглядывая свою жертву, затем молча поднял когтистую руку и положил её на шею Брюса. Прикосновение отдалось болью и жаром. Рана начала воспаляться. Брюс попытался встать, но уже вторая рука легла на грудь, прямо туда, где с бешеной скоростью бухало сердце. Чего психопат ждал? Глаза Джокера упёрлись в лицо героя, он с интересом поглядел на губы. И вдруг Джокер широко улыбнулся, будто в его голову пришла замечательная идея. Бэтмену это совсем не понравилось, он вновь стал пытаться спихнуть с себя кровососа. Его руки перехватили и этот жест воспринимался Брюсом исключительно как попытка сломать его руки — настолько сильной была хватка. Но к огромному шоку Джокер положил чужие руки на свои бёдра и, не дав оклематься, нагнулся к лицу героя. «Это какой-то абсурд!» — Уэйн понял это тогда, когда внезапно почувствовал прикосновение красных влажных губ к его губам. В этот момент его чуть не вывернуло наизнанку, у него был ступор и взрыв всех эмоций одновременно. Рот наполнился вкусом соли и железа — собственная кровь. Руки злодея легли ему на плечи, прижимая Брюса к полу, потом быстро и уверенно провели по его торсу, с любопытством исследуя все его ребра, изгибы, рельефы. Он целовал чужие губы и в какой-то момент Бэтмену показалось, что поцелуй этот больше походит на укусы. Джокер двигал губами, проталкивал язык внутрь, оглаживая зубы Брюса — Брюс не разжимал челюсть, не давал продвинуться вампиру дальше — постанывал от наслаждения и тёрся ягодицами о пах героя. Всё-таки Джокер прокусил губу героя и его рот заполнился вязкой жидкостью. Руки словно онемели, он так и не убрал их с бёдер зверя. И… делать это было бесполезно. Поздно уже что-то делать. С секунды на секунду должно случиться… Вокруг ничего не существовало, в голове пищал неуёмный голос дикого ужаса, однако он не кричал, а лишь ласково шептал, что это последние моменты его человеческого вида и они закончатся именно так — в поцелуе с его главным врагом. Наверное, могло быть хуже. Брюс сжал пальцы на бёдрах сильнее, пытаясь тем самым удержаться в реальности. Мощный выброс адреналина. Смесь ужаса и безумия. И вдруг… Смирение? Если бы кто-нибудь увидел, как Брюс потянулся за губами Джокера, когда тот отстранился, то точно бы осудил его за это. И этот момент Тёмный рыцарь будет вспоминать и не понимать смысл своих действий всю жизнь. Он не знал, почему ему стало так спокойно, почему, чёрт возьми, клоун-психопат казался сейчас таким безопасным — может, так и происходит обращение? Краем уха Бэтмен слышал, как звонко хихикает его враг. Он игриво отворачивался от взгляда героя, а в конце концов лёг рядом ничком. От всего пережитого осталась лишь слабость и настойчиво жавшийся к боку Джокер. К этому времени Брюс точно должен был перейти на сторону тьмы, два раза так точно. Несколько секунд он лежал, не двигаясь, вслушиваясь в быстрое дыхание злодея, а потом к нему пришла смутная догадка… Он сел, в этот же момент ему захотелось лечь обратно — грудь, плечи и шея отозвались дикой болью и тяжестью. Несмотря на всё это, Брюс чувствовал необыкновенную ясность в голове. Рядом запищал таймер, означавший, что реакция между веществами произошла, теперь всё готово для того, чтобы смешать получившееся с кровью вампира. Сколько прошло времени? Не важно, Альфреду может приспичить прийти и чуть раньше. Брюс осторожно поглядел на Джокера, тот облизал клыки, глубоко вздохнул, пальцы ходили по полу, где были глубокие царапины от его когтей. Подобное могло появиться на герое, если бы не… Если говорить честно, Брюсу было сложно как-то объяснить то, что сейчас произошло. Возможно дело было в том, что Дракула лично хотел перевоплотить Бэтмена в вампира и другим это было не позволено. А может дело всё в том же сумасшествии Джокера. Сумасшествии, которое Брюс впервые боготворил. В глазах всё завертелось, когда Брюс резко вскочил с места. Он не слышал за собой хоть какое-то движение, однако ему не хотелось проверять, как долго Джокер разрешит ему передвигаться. Чесночная бомба была последней. Как бы Брюс не был благодарен клоуну за необъяснимое милосердие, он всё ещё представляет угрозу Альфреду. Оставить Бэтмена в живых — его личное решение. А решение Бэтмена — огородить мир от опасного существа. Джокер, кажется, был к этому не совсем готов. Запах чеснока, от которого Брюса тут же затошнило, распространился по округе. Интересно, возможно ли отравить вампиров таким образом насмерть?***
— Стабильно. У Брюса не было сил радоваться такой удаче. Ему удалось создать вакцину от вампиризма за какие-то… Сколько там дней прошло? Три? Пять? Это не важно. Важно лишь то, действует ли его разработка? Проверить это можно лишь одним способом. И этот способ Брюсу совсем не нравился. Одно дело — уничтожить то, что никогда не было человеком. А другое — жертвовать живым существом, пусть даже это Джокер. Когда герой отнёс тело клоуна в новую камеру, Альфред уже был в пещере. Он так и не смог заснуть. После того, как он увидел, в каком состоянии его подопечный, он понял, что сон не грозит ему минимум три дня. Уэйн был бледный, растрёпанный, дёрганый. Но больше всего дворецкого испугала шея мужчины. Укус! На ней был укус и много крови! Единственное, что смог сказать уставший Тёмный рыцарь — «Запиши в компьютер: При желании вампиры могут не превращать людей в себе подобных. Проверено опытным путём». По понятным причинам больше на эту тему Брюс не говорил, хотя Альфреду спустя какое-то время захотелось задать много вопросов, но не об укусе, а о ране на губе, которая не выглядела так, будто её разбили в ходе драки. В общем, теперь таким же опытным путём ему придётся узнать, как работает вакцина. Рыцаря Готэма встретили не очень радушно. Ну, конечно же, кому после ужина и весьма страстного поцелуя захотелось бы насильственно прилечь поспать? Удивительно, но Джокер был обижен. Брюс мог поставить на кон несколько миллионов на то, что если Джокер каким-то образом выберется сейчас, то снисходительности отныне не будет. Джокер зол. Зол, но не слишком голоден, чтобы это показывать. Это не мешало желанию вонзить свои клыки в мышиную шею или ещё в какое-нибудь ценное место. Просто укусить. Можно даже не убивать. Несмотря на то, что настроение у вампира было совсем уж не радужное, больше у Бэтмена не было ощущения необъяснимости рядом с Джокером — он изучил его кровь, ДНК, некоторые особенности организма. Но всё ещё оставалось послевкусие чего-то тёмного, порочного и неправильного рядом с клоуном. И это неправильное было на вкус, как железо. — Обед, — Брюс очень сильно надеялся, что псих ничего подозрительного не учует. Он сам проверил кровь на запах, но ничего особенного не ощущалось, только вот у Джокера обоняние лучше и есть ли у «блюда» специфический запах сможет сказать лишь клоун. Пакет с красной жидкостью ловко перелетел между двумя стальными прутьями и упал под ноги вампиру. — Давно пора, Бэтмен. Ты опоздал! — в голове Брюса при этих словах тут же вспыхнули воспоминания о девушках, которые страдали от непунктуальности богача. Чем-то Джокер сейчас на них походил. Это что-то новое, миллиардер оставил Принца преступного мира неудовлетворённым — какие бы были заголовки, если бы об этом узнала пресса! Вообще Бэтмен был немного удивлён тому, что Джокеру хватило самообладания для того, чтобы высказать своё недовольство и поглазеть на недавний объект одержимости осуждающим взглядом. Обычно он сразу же кидается на еду. Интересно, сколько крови Джокер выпил из Брюса, если на этот раз он впервые удосужился просто прокусить пакет, а не бездумно рвать его на части? Бэтмен ощущал огромное волнение, когда кровь стала потихоньку исчезать во рту преступника. Вот бы всё получилось! Только бы не возникло никаких проблем… — Странный вкус. Точно свежая? — Брюс замер, надеясь, что пронесёт. Желательно, чтобы Джокер выпил весь пакет, ведь никаких граммовок не предусмотрено, количества вакцины могло не хватить. И всё-таки придирка была скорее для того, чтобы как-то вывести Бэтмена из себя — Джокеру было плевать, что с кровью может быть что-то не так. Он пожал плечами, вновь припал губами к краю пакета и… Повалился на пол, корчась от боли и выгибаясь всем телом. Бэтмену не хотелось вмешиваться в процесс, но предполагаемое перевоплощение обратно в человека больше походило на эпилепсию. И он не знал, может это действительно была она. Голова нещадно билась об пол, конечности принимали странные формы, грозясь вывихнуться сами по себе. Громкий, душераздирающий крик наполнил пещеру. В какой-то момент Брюс был готов зайти в камеру и попытаться хоть чем-нибудь помочь, но внезапно всё прекратилось. Прежние сочные цвета на лице и волосах стали возвращаться, тело как будто наполнилось жизнью. Он обмяк и больше не двигался. Уж не умер ли он, испытывая адские муки от перехода из одного состояния в другое? Бэтмен решил узнать это прямо сейчас. Это было грубо, но другого обращения с клоуном, даже с пострадавшим, Брюс не мог себе позволить из принципа. А ещё он всё ещё был зол на вампирские проделки. Это было глупо с его стороны, но как иначе оправдать жестокость? К тому же ему надо как можно скорее узнать место обитания Дракулы. — Не хитри, Джокер. Где Дракула? — Бэтмен осторожно потряс злодея за грудки, боясь причинить вред. — Передо мной! — зло и даже как-то уставше пробубнил Джокер, после чего недоумённо захлопал ресницами и принялся дико вращать глазами в попытке понять, где он и запомнить всё окружение. — А где Пингвин? — Пингвин? — кажется, Джокер не очень-то и помнил, что было в момент его… озверения. Может и хорошо, что в его голове ничего не отложится. Как удобно и предусмотрительно… Для Бэтмена и его личности Брюса Уэйна, которую Джокер, конечно же, увидел. — Где Готэмское кладбище? — Кладбище! — в этот момент Бэтмену захотелось ударить себя. Он знал, что Дракула на кладбище, но в прошлый раз он не смог всё осмотреть достаточно хорошо из-за полиции. — Я что, сплю? — было видно, что Джокер немного не в себе и сильно ошарашен тем, что происходит. У него ещё никогда не было таких провалов в памяти и его это пугало. Так что вопрос прозвучал с некой надеждой. — Нет. Ты безумен. И поэтому вернёшься в Аркхем, — с облегчением выдавил из себя Брюс и уже стал продумывать, как бы устроить Джокеру ещё один провал в памяти — будет плохо, если злодей поймёт, откуда они уезжают. Пока Брюс раздумывал над вариантом вколоть Джокеру сильные транквилизаторы, сам клоун, всё ещё приходя в себя, рассматривал лицо Бэтмена — часть лица, если быть точным. Если быть ещё более точным, то губы. Они привлекали внимание больше всего, потому что выглядели припухшими, на нижней губе была ранка. Мог ли он, прибывая не в себе, укусить мышку за губу? Мог, конечно! Но кто ему об этом скажет? — У тебя ведь нет герпеса? Надеюсь, что я не пожалею об этом случайном поцелуе, — пару секунд Брюс мечтал о том, чтобы Джокер вновь полежал без сознания. Немного не гуманный способ с транквилизаторами уже казался замечательной идеей. И было бы легче, если бы Джокер просто что-то надумал и дал ложное предположение, но ведь он попал прямо в точку! — И да, Бэтси, не обижайся, но я девушка скромная, я не буду встречаться с кем-то, с кем пофлиртовал по пьяни один раз. Иначе мой папочка… Разговор резко оборвался и Брюс очень сильно напрягся. Джокер никогда не затыкается просто так! Что случилось? Клоун распахнул глаза так сильно, как ему позволяла его физиология. Его желудок издал странный звук. Перед тем как испортить костюм Тёмного рыцаря Джокер ощутил, что ему крайне сложно стоять на ногах самостоятельно. И вообще… Жить. Брюсом было решено оставить Джокера на время в камере. Он не стал объяснять клоуну то, что кровь, которая усердно выходила из него на протяжении двух минут была не его. Пусть немного понервничает. Кстати, проверяя последние анализы Джокера Брюс понял, что до этого момента ему не хватало железа в организме. Теперь такой проблемы точно не будет ещё долго. Герой переживал за здоровье врага, но где-то глубоко в душе надеялся, что из всех симптомов перенасыщения железом, организм Джокера выберет именно импотенцию. Можно сказать, это его мечта на ближайшее будущее. Конечно, этого могло не случиться, но Бэтмену хотелось хоть каких-то последствий, после морального ущерба.