Принцесса-невеста

– Дорогая кузина! Я так рад тебя видеть! Константин говорил с дурашливыми интонациями, простодушно склонял голову набок и непозволительно много жестикулировал: то есть, вел себя, как и прежде. Но глубокие жгуты шрамов, избороздившие его лицо, совершенно изменили знакомую когда-то мимику. И теперь ей время от времени казалось, что там, под тонким белесым ледком его глаз, прячется что-то ей неведомое и… пугающее? Но нет, конечно же нет! Это был ее дорогой кузен, и она безумно его любила. Разве можно бояться того, с кем тебя столько связывает? Того, кого ты знаешь, как себя саму? И все же де Сарде смотрела на Константина и не могла понять – что он чувствует? Раньше он всплеснул бы руками, его брови высоко взлетели бы, а губы округлились в изумленном «О!». Сейчас он слегка нахмурился и подался вперед. – Невеста? Это странно, – хмыкнул Константин и пожал плечами. – Отец не перестает меня удивлять. Орелия де Веспе... Интересно, сейчас она хорошенькая? Я видел ее еще подростком, лет десять назад, на каком-то телемском празднике. Она была рыжей, конопатой, длинноносой и прямой, как циркуль. А мне тогда нравились кругленькие блондинки. Он ей подмигнул, и у де Сарде снова отлегло от сердца. Ну что она себе опять придумала? – У меня есть сомнения в законности ее притязаний, Константин. Ты хочешь, чтобы я провела расследование? – У тебя же и так дел по горло, моя дорогая! Мне будет ужасно неловко, что из-за меня у тебя снова возникли проблемы. Ну сколько можно, правда? Константин, вместо того, чтобы широко развести руками в театральном жесте, откинулся на спинку трона и сложил пальцы домиком. Вот такой привычки она точно за ним не замечала. – То есть… Ты готов на ней жениться? – ее сердце сжалось. Ей даже не приходило в голову, что Константин может на это согласиться. Теперь, когда он узнал о ее происхождении, о том, что у них нет общей крови, между ними ничего не стояло. Они не говорили об этом прямо – никогда. Но после того, как восстание Монетной Стражи было подавлено, Константин поцеловал ей пальцы, а потом прижал ее руку к своему сердцу. Он никогда не позволял себе такого раньше. И сказал: «Я подумаю, как нам поступить дальше, обещаю». Но тогда он думал, что обречен, и постоянно гнал ее от себя, чтобы не расстраивать своим пугающим и страдальческим видом. А после обряда, проведенного Катасахом, у них не было ни одной свободной минуты, чтобы поговорить об этих вещах. Они всегда были на виду. И лишь сейчас де Сарде снова выгнала всех из тронного зала и сообщила ему шокирующую новость наедине. И он так странно на нее отреагировал. Может быть, она все себе придумала? И не было тех кротких, нежных, полных скрытой боли взглядов? И робких прикосновений украдкой? И она всегда была для него лишь «дорогой кузиной»? И не так уж и хорошо она его знает? Де Сарде коротко вдохнула носом воздух. Как бы то ни было, он ведь прекрасно наслышан о репутации семейки де Веспе! Неужели Константина на самом деле привлекают бессердечные интриганки вроде его матушки? Но он поднялся с трона, сделал несколько быстрых шагов ей навстречу и крепко стиснул в ладони ее пальцы. – Предоставь мне уладить это дело самому, хорошо? Скоро все изменится, такие, как Орелия де Веспе, станут попросту неважны. И только ты, моя путеводная звездочка, сможешь оценить, какую красивую игру я затеял. Я не могу тебе об этом рассказать – пока. Прости. Просто поверь мне! Он прижал ее руку к своей щеке, а потом снова нежно поцеловал самые кончики пальцев. И де Сарде уступила. Она не поняла, что он имел в виду, но не могла ему не поверить. Это значило бы предать все годы их связи, которая была куда крепче, чем просто кровная. Ее закрутило делами. Но она все же пыталась разузнать, чем занимается ее соперница. И, к своему удивлению, убеждалась, что та ведет себя странно и импульсивно. Де Веспе неоднократно пыталась устроить на нее нелепые покушения, закатила безобразный скандал Бурхану, когда тот выгнал ее посланницу, открыто поддержала опальных инквизиторов и была объявлена в Сан-Матеусе персоной нон-грата. То и дело провоцировала на конфликт островитян. Кровавых стычек не произошло лишь потому, что де Сарде уговорила вождей разрешить разобраться с нахальной соотечественницей ей. Может, таков был план Константина? Позволить де Веспе дискредитировать себя самой? Но ждать дальше было нельзя. Дункас прямо попросил положить конец выходкам этой ренайгсе. Только когда де Сарде пришла в лагерь Орелии, было уже поздно – он оказался разгромлен, а все ее враги до единого погибли. Судя по останкам людей и ошметкам палаток, в лагерь ворвалась стая зверей и устроила там кровавую бойню. Де Сарде пришлось вернуться к Дункасу и попросить его помощи в расследовании. А потом объясняться с Бурханом и Корнелией. Она пригласила на встречи в обоих городах островитян-охотников, и они вместе убедили наместников, что безумие зверей вызвали люди, вторгаясь в места обитания животных и рассыпая яды, о побочных эффектах которых ничего не знали. Они и сами сделались из-за них полубезумными. Объяснения де Сарде признали удовлетворительными, и о гостях из Перена предпочли забыть. Когда она рассказывала об этом Константину, тот шумно ужасался и пообещал написать о трагедии отцу и принцу де Веспе лично. Но ее не оставляло странное ощущение, что под ледком его глаз кроется торжество. – Константин, – она в нарушение протокола подошла к самому трону и заглянула кузену в лицо. – Скажи мне, что ты и твоя связь с островом, о которой ты упоминал, тут ни при чем. Он лишь похлопал ее по плечу и легкомысленно воскликнул: – Моя дорогая кузина, ты меня пугаешь! Отдохни как следует, хорошо? – и тихо прибавил: – Этот остров такое странное место, правда? Никогда не знаешь, что здесь случится завтра...