Nemo omnia potest scire.

— «Уважаемые дамы и господа! Рейс А25 Вашингтон, Нью-Йорк задержан на неопределённое время.» — Ну что ж, — Соколова посмотрела на время 11:30. — засекаем. РОV Дженни. 11:50. Нашли в рюкзаке Наташи карты (неизвестно откуда взявшиеся) и теперь играем в «Дурака». 12:15. Мне надоело проигрывать, так что пытаюсь научиться красиво рисовать, пока Таша слушает музыку. Судя по её эмоциям на лице, она явно воображает себя в клипе. 12:40. Романофф решила выяснить мои чувства к Стиву, поэтому притворилась спящей. 13:00. В итоге реально заснула. Выяснилось, что мне снятся странные сны. Я танцевала вальс с пингвином. 13:30. Прибываю в лёгком полусне, прекрасно слыша бормотания сестры: «Ладно, не буду будить малявочку, схожу, перекушу.» Подскакиваю с возмущённым: «Гляди-ка, что удумала! Там явно должны быть чизбургеры, так что, я иду с тобой. И я не малявочка!» 14:00. В ближайшем кафе заказали два стаканчика кофе, два чизбургера (оба естественно мне), Наташа взяла булочку с малиновым джемом. Ещё мы испугались, когда рядом проезжали грузчики и уронили чемодан. Итог: сестра сидела в заляпанных джинсах, а я в футболке. 14:15. Сходили переодеться в женском туалете. Когда вернулись, на моём месте сидел мальчик с мамой, поэтому мне пришлось сесть с другой стороны от Таши. И знаете, что? Я села своей задницей на жвачку и этот самый мальчик орал на весь зал ожидания, цитирую: «Жопа жуёт жвачку!» Романофф смеялась на весь аэропорт, мама мальчишки не делала этого чисто из женской солидарности. Пришлось снова идти в туалет. 14:45. Начали дискуссию, кем легче быть, мужчиной или женщиной. К нам присоединился левый паренёк. Потом мать мальчугана, заинтересовавшись нашей темой, начала описывать во всех красках свои роды. На свой второй чизбургер, который я оставила на потом, было просто больно смотреть. 15:20. — «Уважаемые дамы и господа! Объявлена посадка на рейс А25 Вашингтон, Нью-Йорк.» — Режим ожидания чуда выключен. - спараодировала голос громко говорящего Женя. The and POV Дженни. **** — Напомни, почему я не могла перенести нас в Нью-Йорк порталом? — спросила Дженни, пытаясь найти удобную позу в кресле самолёта. — Это было бы намного комфортней…и быстрей. — Если у тебя есть магия, это не значит, что нужно пользоваться только ей. — Наташа сидела на соседнем месте, спокойно листая яркие страницы журнала «Vogue». — Какие мы умные. — недовольно произнесла девушка. Соколова сидела возле окна, разглядывая белые облака. Присмотревшись внимательнее, кареглазая потрепала сестру по плечу. — Наташ, смотри, заяц на кабриолете. — Где? — рыжая пододвинулась ближе к иллюминатору, смотря в указанное направление. Вдалеке и в правду было большое облако, в котором можно распознать силуэт животного за рулём автомобиля. — Чего только в небе не увидишь. Сёстры ещё несколько минут разглядывали небо. — Хочешь попкорн? — Женя протянула руку с ведёрком. — Где ты… Давай тогда уже фильм посмотрим? — спросила Нат, взяв с верхней полки рюкзак с ноутбуком. — Врубай «Мальчишник в Вегасе.» **** — «Уважаемые пассажиры! Рейс А25 через двадцать минут приземлится в Международном аэропорту имени Джона Кеннеди. Просьба пристегнуть ремни безопасности.» — Мы летели один час сорок пять минут. — произнесла Соколова, пристегивая ремень. — Откуда ты знаешь? — Я считала. — То есть, мы смотрели комедию, а ты считала время полёта? — уточнила Наташа, убирая ноутбук обратно в сумку. — Моя сестра ненормальная. — Но также веселей. — «Уважаемые дамы и господа! Наш самолёт произвёл посадку… Бл*ть, а где мы? — не отпуская кнопку микрофона, спросил пилот. На заднем фоне послышались смешки и шуршание. — Наш самолёт произвёл посадку в Нью-Йорке! Приятного отдыха!» — Я больше на самолете не полечу. — сказала Женя, повернувшись лицом к рыжей. — А ещё, пилот явно русский. **** — Умоляю, скажи, что мы не поедем на такси. Ну давай порталом, а? — Ладно. — Романофф остановилась, осматривая людное помещение. — Должна же я хоть раз сделать это. — Пошли искать туалет. — Женя направилась в противоположную сторону. — Ты свой чемоданище таскать не устала? — Нет. — Значит, слушай наш план на этот вечер. Первое, после того, как оставим шмотки дома, идём в супермаркет закупаться вином и вкусняшками. — закинув спортивную сумку на плечо, медноволосая начала загибать пальцы левой руки. — Второе, у нас идёт разговор по душам. Так сказать, скинем камни с наших несчастных душ. О, а ещё, ты просила рассказать, что со мной произошло. — кареглазая посмотрела на Ташу. — Третье, отрываемся оставшуюся ночь, а на утро жалеем о содеянном и клянёмся больше никогда не пить. Ну, как тебе? Хотя, можешь не отвечать, — Соколова слегка ударила своим кулаком по плечу Наташи. — я знаю, что тебе нравиться. — Молодец, что знаешь. Девушки шли ещё минут пять, пока не заметили табличку с указателем. На их счастье, там никого не оказалось. Поставив сумку на раковину, Дженни сделала взмах рукой, создавая самый короткий путь домой. — Ну, кто первый? Я или ты? Надеюсь, инструктаж проводить не надо? — А что, есть какие-то правила? — Романофф сложила руки на груди, ожидая ответа. — Не особо. Портал перенесёт тебя туда, куда я захочу. Но если мы с тобой будем на поле битвы и нам надо срочно валить, нужно заранее обговорить место отступления, чтобы не оказаться в разных точках земного шара. Потому что, я могу подумать о своей квартире, а ты… о Мадриде. — Понятно. — рыжая сделала шаг, но резко остановилась. — А это безопасно? — Наташа, — Фатум закатила глаза, в голосе послышалось лёгкое раздражение. — по сравнению с тем прыжком с разрушающейся Красной Комнаты, — указала большим пальцем в сторону портала. — это просто цветочки и их лепесточки. — сделала вид, что разминается. — Дать волшебный пендель под зад? — Не нужно, я сама. Разбежавшись, Нат прыгнула в дымчато голубое кольцо. — Вообще, можно было обычным, спокойным шагом. И ради приличия захватить свой же чемодан. — произнесла Дженни, закидывая свою сумку на плечо и хватая чемодан сестры. — Боже! Она туда что, кирпичи положила?! Оказавшись в своей квартире, Женя смогла спокойно выдохнуть. И не только потому, что наконец поставила вещи Романофф на пол, но и почувствовала себя дома. Наташа сидела на диване, оглядывая пространство вокруг себя. Гостиная была выполнена в бледно-васильковых, бежевых и может только немного серых тонах. Мебели было минимум, но всё было обставлено со вкусом. Ламинат был коричневым и покрыт средних размеров пушистым бежевым ковром. Большой мягкий диван и кресло бледно-василькового цвета, журнальный столик, большая плазма. Всё это освещалось уличными фонарями, свет которых проникал через два больших окна, зашторенных светлой тюлью. Между ними стоял серый комод. Вдоль этой стены идёт длинный коридор, как предположила Нат, ведущий в сторону спален. Напротив дивана был широкий дверной проём, показывающий часть кухни. Заинтересовавшись перспективой перекуса, Романофф направилась на разведку. Тона интерьера и пол были такого же цвета. Гарнитур с большим количеством навесных шкафчиков, с левой стороны шла барная стойка и несколько барных стульев. Кухонный островок с графином воды, вазочкой фруктов и конфет. И наконец большой серый холодильник с двумя дверцами. В приподнятом настроении Вдова раскрыла творение человечества и разочаровалась в жизни окончательно. — Надеюсь, ты в курсе, что в твоём холодильнике мышь повесилась? — пробурчала зеленоглазая. — А я надеюсь, ты знаешь, что меня несколько дней не было дома, так как я спасала задницы Мстителей? — Соколова подошла к сестре, закрывая дверцы. — Я в душ, пишу список и мы топаем за продуктами. Твоя комната прямо по коридору вторая дверь справа. — Фатум развернувшись на пятках, потопала в свою обитель. Не теряя времени, Таша подхватила чемодан, следуя инструкциям младшей. Комната была в трёх цветах: синий, красный и чёрный. Всё как обычно телевизор, шкаф купе, двухспальная кровать, с двух сторон которой стояли тумбочки. Окно с синими шторами, дверь, как оказалось, ведущая в светлую ванную. Оставив вещи возле входа, девушка плюхнулась на мягкую кровать, словно облако, а эти насыщенно чёрные простони просто не отпускали. **** — Ты ешь брокколи? — спросила Романофф, читая список продуктов. — Фу, какая гадость. — Сама ты гадость. — Соколова вышагивала рядом с рыжей между рядов супермаркета, толкая тележку. — Что нам нужно? — Фрукты, сыр, ветчина, хлеб, молоко, соусы, курица, сладости, минералка, кофе, чай, сахар, лук, картошка, капуста, морковка, приправа к курице, чурч…чуте… — Чурчхела. — Ага, морепродукты, твороженые сырки, шесть бутылок вина, две бутылки виски, водка. — закончила перечисление Романофф. — Как думаешь, мы умрём от обжорства или от похмелья? — Ну, мы же не на один раз берём. — пробормотала Женя, пытаясь найти срок годности на пачке молока. — Это не упаковка, а кубик рубик какой-то! Вот скажи мне, зачем писать дату производства? Зачем знать день рождения молока? Напишите, когда оно умрёт, чтобы этого не произошло со мной. — повертев ещё упаковку несколько секунд, она наконец таки положила молоко в тележку, вместе с ветчиной, сыром, творожеными сырками и соусами. — Всё, топаем дальше. Повернув влево, Фатум оторвала несколько целлофановых пакетиков для овощей и фруктов. — Ты только пентагон не взломай. — прокомментировала Романофф, наблюдая как младшая сосредоточенно взвешивает лук, тыкая на множество разных кнопочек. — Вот ты совсем не помогаешь. — пробурчала в ответ. — Уже столько раз это делала, а всё равно забываю. Иди пока что найди курицу и приправу к ней. Оставив тележку Дженни, Нат пошла к морозильникам. Курица нашлась быстро, а вот со специями пришлось повозиться. Их не было не в отделе мяса, не в отделе рыбы и знаете где она их нашла? Правильно, в отделе с крупами. — Ты чего так долго? — кареглазая складывала кулёчки в тележку. — Приправу искала. — Что ж, соболезную. **** — А мне интересно, для кого здесь продают сигары? — спросила Таша, набирая пачки мармелада, шоколада и конфет. — Для какого-нибудь Аль Капоне. — усмехнулась медноволосая. — Нет, я прям представляю. Из-за стенда с прокладками выходит грозный мужчина, в твоей голове должна сейчас прозвучать интригующая музыка, — Женя указала на Романофф. — такой низкий, полный, берёт пачку сигар, закуривает прямо здесь и такой: — девушка поднесла два пальца к губам, имитируя затяжку. — Сигары взял, тампоны для жены тоже. О! А сзади будут стоять два верзилы, ну, типо охрана, он обернётся на них и: Серж, Марчела, остались памперсы дочери. За мной. — Боже! — выдавила зеленоглазая, сгибаясь пополам от смеха. — Я не могу… — Теперь ты будешь жить вечно, потому что смех продлевает жизнь. **** — Как мы могли забыть, где припарковали машину? — Когда мы сюда подъехали, — Соколова оглядывала огромную стоянку. — должен был выскочить чёртик из табакерки и сказать «Первое задание пройдено, идём дальше!» Сейчас он явно стоит за углом и ржёт над нами. — Так ладно, — Наташа взяла пакет в другую руку. — Ты на лево я на право, найдём тачку, созвонимся. — Без проблем. В итоге на поиски машины ушло пол часа, прежде чем Женя позвонила Нат и сказала где она находится. — Натаааш. — позвала Дженни сестру, заглядывая в пакеты на заднем сиденье TAUOTA. — Мм? — Мы хлеб забыли… — Да бл*ть! — страдальчески выдохнула Романофф, но всё же пошла обратно. **** — Никогда не понимала, как ты можешь так вкусно готовить. — простонала Таша, доедая пасту карбонара. — Потому что я получаю от этого удовольствие. — произнесла с улыбкой кареглазая, наполняя два бокала красным полусладким. — Готовка — это целое искусство. Наташа вытерла руки салфеткой и откинулась на спинку дивана с бокалом в руках. В гостиной был включён приглушённый свет. Из открытого окна слышны звуки проезжающих машин. Время было девять часов вечера, все спешили вернуться к своим семьям после тяжёлого рабочего дня. — Ну, — Вдова пригубила вино, наслаждаясь приятным вкусом. — может уже поведаешь, что с тобой случилась. — Да, об этом, — кареглазая посмотрела на сестру. — я тебе расскажу, но не всё. — Нат непонимающе взглянула на неё. — Что-то должно остаться в тайне, ради твоей безопасности. — Ладно. — сказала Вдова, готовясь слушать отрывки, а после додумывать самой. — После того как мы с тобой разошлись, я нашла дом матери. — Дженни внимательно смотрела на колыхающуюся алую жидкость. — Там был тайник с альбомом, кассетой и папкой. Это был мой детский фотоальбом. В нём всего три фотографии. — девушка закусила губу. В носу неприятно защипало. — На кассете она просит прощения, что её не было рядом, говорит, я лучший подарок, который у неё мог быть. — медноволосая улыбнулась уголком губ. — Мельком упомянула отца и рассказала, что в папке информация про него. И барабанная дробь, — она показушно постучала двумя указательными пальцами по журнальному столику. — мой отец — гений, миллиардер, плейбой, филантроп. Дать ещё подсказку? — спросила Женя, наконец выпив вино. «— Мы, что угоняем тачку?! — Ну, хочешь догони, дай ему денег!» " — Ну, вряд ли ваш инопланетный Бог принимает ибупрофен, после драк.» " — Значит — вздохнула, — занималась самообманом. Потому что зло и боль повседневны. И ты такой же киллер, как и я. Правда, я не красуюсь на обложке журнала. А ты, киллер с обложки, ставший кумиром школьниц.» " — Ну не могли его настолько ужасно кормить в тюрьме, чтобы всё было так плохо, верно?» " — А у вас случаем, нет ничего покрепче, чем чай и кофе? Водка? — Водки к сожалению, нет, но могу принести коньяк. — Несите. Бутылку. — снова посмотрела на Наташу. — Хочешь сказать, у нас появилось ещё одно ископаемое?» " — Нет, Таша смотри, меня обнимает просто идеальный мужчина. Поверить не могу, как я в обморок не шиндарахнулась.» " — Знаете, так начинаются большинство фильмов ужасов. — произнесла медноволосая, спускаясь с ребятами вниз. — Компашка друзей идёт в заброшенное здание, поздно ночью, ради развлечения, но всё заканчивается смертью. Каждого убивает по очереди, какой-то маньяк-убийца или бабайка. В нашем случае маньяком-убийцей будет Зимний Солдат. Круто, правда?» " — Я разочарована, уже подумала, что эта хрень всезнающая.» " — Я не знаю, Нат! Спроси у него! — девушка повернулась к светловолосому. — Ну ты даешь, Роджерс. Твою мать! Как? Просто как? Нет, ты понимаешь, что твой враг из 45, прежде чем умереть, сделал из себя искусственный интеллект, чтобы убить в будущем? — Понимаю… — Ребята… — Ни хрена ты не понимаешь!» " — Боже, я извиняюсь, мне куда лучше смотреть, на повязку или в глаз? Это сбивает с толку, знаете ли. — произнесла Женя. — Простите, если испортила такой важный момент в вашей речи.» — Дочь Тони Старка… — спокойно произнесла Нат. Повезло, ничего не скажешь. — Немного обидно, что я не догадалась раньше, ведь ты саркастична, у вас фразы даже одинаковые есть. — Дженни удивлённо взглянула на старшую. — И Стива ты называешь также. — рыжая хитро посмотрела на Фатум. — И собачитесь одинаково. — Так ладно, я продолжаю! — медноволосая подняла ладони в знак защиты. Было неловко разговаривать о понравившемся парне. — Я нашла Джонатана Пэнгборна, он был парализован на совсем, а через год ходит и играет в баскетбол. Он направил меня в Камар-Тадж. — В Камар — чего? — переспросила Романофф, закидывая молочный шоколад в рот. — Камар-Тадж — Святая Святых. Там обучают магии, вот смотри. — Соколова вытянула руки, создавая огненные узоры, плавно перетекающие в щит. — Это не моя сила. В любом человеке можно раскрыть магию, но не каждый этого заслуживает. — девушка опустила руки и всё пропало. — Я была там год, но научилась многому. У меня были потрясающие наставники. — Женя улыбнулась, вспоминая Старейшину, Вонга и Мордо. Занятия, от которых библиотекарь старался отмазаться, прекрасно зная, что пострадает. — А Фатум? — Меня так назвали очень давно. — кареглазая вздохнула, прокручивая золотое кольцо на среднем пальце левой руки. — Фатум в переводе с латинского означает «судьба». Про меня написано в двух книгах древней магии. Тёмной и светлой. — Древних книгах? — уточнила рыжая, подсаживаясь ближе. — То есть… — Они знали. Правда, считали легендой. Миф, который никогда не сбудется. — Евгения потёрла виски, не зная, как преподнести дальнейшую информацию. — Я знаю…многое. — девушка неоднозначно пожала плечами. — Обо всех. Мне сняться сны. Какие, не скажу. — покачала головой из стороны в сторону. — Когда я попрошу оставить меня во время битвы или что-то сделать, отдам приказ, ты его выполнишь. — голос был непоколебим, она не просила, совсем нет, просто ставила перед фактом. — Поняла? — Что такого должно произойти, чтобы я тебя оставила? Соколова не стала давать ответа на вопрос, вместо этого она допила остатки вина, одновременно достав вторую бутылку. — Хорошо. — Романофф приняла правила игры, о которой совсем ничего не знала. Это было не в её стиле, но она доверяла сестре. Этого было достаточно. — Что произошло в Вашингтоне? — Я спасла мальчика. — выпалила Фатум на одном дыхании. — Там была перевёрнутая машина, он был в ней…рядом сидела его мама и просила о помощи. — девушка начала жестикулировать руками. — Его зовут Генри, его жизнь висела на волоске. Он должен был умереть. Но я не позволила, исцелила. — Соколова повернулась к сестре, теребя край футболки. Картинка перед глазами начала плыть, свидетельствуя о подступающих слезах. — То, о чём рассказал тебе Стив… Это была боль потери, но не моя, а той матери. Я чувствовала всё. Если я правильно поняла, меня просто наказали. Заставили расплатиться за содеянное. И так будет каждый раз. — Эй, не плачь. — Романофф смахнула с щеки Дженни солёные капельки. — Ты не понимаешь. — младшая покачала головой, обхватив себя за плечи. — Это так больно… Балансировать между жизнью и смертью. Теплом и холодом. — девушка сделала паузу. — Но и отступить тоже не могу. Не могу позволить, чтобы люди страдали из-за наших ошибок. — Женя усмехнулась, вытирая слезы краем футболки. — А ошибки будут. — Роджерс рассказал, что когда ты вытаскивала нас из-под завала, твои глаза были фиолетовыми. На Вирджиния-авеню тебя вообще окутал оранжевый свет… — Погоди. — медноволосая подняла ладонь. — оранжевый? — Да. «Спасая жизнь кого-то, кто должен умереть, ты будешь жертвовать собой, ведь сама подписала смертный приговор.» В голове мелькнул хриплый голос, напоминая свои слова. Девушка впала в оцепенение. «Смертный приговор. Душа за душу.» Голос Наташи раздаётся где-то задним фоном, пока Дженни старательно делает вид, что внимательно её слушает. — У меня есть для тебя сюрприз. Подожди, я сейчас его принесу. — Вдова поднялась с насиженного места, шагая в направлении комнат. Соколова не теряя времени закрылась в ванной. Фатум не различала своё отражение в зеркале от размывчатого пятна, пока сердце что-то неистово сдавливает. Чувство появляющейся боли, что ломает хребет. Снова. Евгения буквально не может вздохнуть. Грудь пронизает тысяча маленьких иголочек где-то в области грудной клетки. Всё, что остаётся делать, это панически держаться за рёбра. И знаете, это довольно хреновое чувство. Когда ты недееспособен, а собственный организм тебе не подвластен. «Нужно дышать.» Проноситься на задворках сознания, но не получается. Соколова впадает в панику, а этого в принципе нельзя делать, когда у тебя приступ. Открыв кран, Фатум брызгает водой себе в лицо. Из горла вырывается всхлип, и она всё же вбирает каплю воздуха в лёгкие. «Да, от отца мне передалось слишком много.» **** — Я думаю, это поднимет тебе настроение. — произнесла Романофф, после того, как Евгения села обратно на диван. Нат протянула ей металлический жёлтый чемоданчик. — Думаешь, чай поднимет мне настроение? — Открывай. — протянула рыжая, с нетерпением ожидая реакцию Жени. Открыв по бокам заклёпки, она подняла крышку. Внутри лежали их детские безделушки, серёжки, заколки и т.д. — Это моя фенечка? — уточнила кареглазая, беря в руки синий браслет. — Рождественская открытка, я помню, как долго я её рисовала. О Боже, ты сохранила этот платок? — усмехнулась девушка. Наташа только кивала с широкой улыбкой. Романофф взяла «изумруд». Дженни подняла грустный взгляд. Таша на какое-то время погрузилась в воспоминания, держа в руках сокровище их детства. Но потом она вернула тёплый взгляд Жене, потрепала её по голове, окончательно испортив пучок волос и вернула зелёный камень на место. — Не сочти меня сентиментальной, но эти вещи дороги мне. Ей не нужно было добавлять, что это на прямую связанно с Женей. Она всё видела в её взгляде. Нат любила Евгению так же сильно, как и она её. Они столько пережили вместе. Были друг другу опорой и поддержкой. Именно поэтому Соколова так остро переживала предательство сестры. Именно поэтому смогла простить. — Я забираю её. — Фатум надела фенечку. — И ты свою тоже. — она протянула зелёный браслет сестре. — Носим не снимая. — Хорошо. — засмеялась Таша, повторяя действия младшей. **** — Он вспомнил тебя. — тихо произнесла Фатум. В одной руке был бокал вина из последней бутылки, а вторая спокойно поглаживала Романофф по голове, что лежала на её коленях. — Кто? — сонно пробормотала Таша, не открывая глаз. — Зимний. — Женя почувствовала появившееся напряжение. — Когда он вытащил Стива из воды, то сказал, что мельком вспомнил меня и его. Потом произнёс твоё имя с такой нежностью. Ничего не хочешь мне сказать? Я не давлю на тебя, можешь не рассказывать, если не хочешь. Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила. — Ты помнишь, что в Красной Комнате мне поручили за ним приглядывать? — дождавшись кивка, Нат продолжила. — Мы стали близки. Морально и физически. — Соколова удивлённо подняла брови вверх. — Мы были так похожи. Два убийцы, которым не хватало тепла. На тренировках были безразличны друг к другу, но когда мы оставались одни… — Вдова стала выводить известные только ей узоры на стекле бокала. — Он показывал свою нежность ко мне. Баки был не многословен, но мне хватало. — приподняв голову, Таша выпила остатки вина. — Позже об этом узнала Мадам Б и сразу доложила Дрейкову. Барнса обнулили на следующий день на моих глазах. Мы вернулись к тому, с чего начали. Безразличие. — Ты любила его? — Да. — ответ прозвучал незамедлительно и настолько уверенно, что все сомнения о простой привязанности просто пропали. — Только, это всё пора забыть. Хэппи Энда не будет. Нужно двигаться дальше. — Поступай как считаешь нужным. — Соколова встала с дивана, унося бокалы на кухню и выкидывая пустые бутылки. — Но ответь на вопрос. — девушка встала в дверном проёме. — Сможешь ли ты забыть? Подумай об этом, а сейчас пошли прогуляемся. Дженни дождалась сестру и вместе с ней направилась в прихожую. — Поверить не могу, у меня под носом разворачивалась мелодрама «Холодные сердца», а я, мало того, что не знала, так ещё и не побывала на первом ряду с попкорном.