Лучший друг?

Акааши шел, пустыми глазами смотря куда-то вперед. Да, его снова бросили. Он снова показался ей безэмоциональным. Хотя, Кейджи уже сам был уверен в этом. Ноги вели в какие то дворы, и, сев на лавочку, тот поднял голову вверх, смотря в небо. Брюнет выдохнул, чувствуя полное опустошение внутри. Ничего не хотелось. Хотя, так было только первое время. Акааши молча достал сигарету и заметил, что его руки трясутся. Закурив, он выкинул пустую пачку, беря в руки телефон и набирая знакомый номер. — Атсуму, — слишком безэмоционально, слишком холодно и мрачно прозвучало лишь одно имя. По дому разносилась мелодия от звучавшего пианино. День был скучным, делать было нечего, вот парень и решил, что вспоминать старые мелодии — хорошая идея. Атсуму надеялся провести день в одиночестве, дабы сделать все свои дела и подумать о предстоящих делах на следующий день. В какой-то момент блондин понимает, что где-то доносится звук вибрации. — Кому я уже нужен? Медленно поднявшись парень направился в комнату. Телефон жужжал как жужелица, а на экране было написано: «Акааши». — Алло? — Ты дома? Холодный голос из трубки насторожил блондина. — Да. Что случилось? — Меня бросили и я иду к тебе. — ответил Акааши, выдыхая дым, и выбрасывая окурок. — Тебя… — Блондину тупо не дали даже что-то сказать. Он молча завершил звонок, так и не дав ничего сказать Атсуму. Адрес он знал, если вспомнить то, сколько Кейджи ходил в эту квартиру. — Акааши, черт тебя дери. Эта твоя тупая привычка сбрасывать звонок… Ноги медленно вели сквозь пустые кварталы домов, где в некоторых окнах горел свет. На улице медленно темнело, температура понижалась, и брюнет чуть поежился, ускоряя шаг. Встав на светофоре, тот выдохнул, чувствуя, как на него медленно начал капать дождь. Капля за каплей. Скрипнув зубами, Кейджи, как только загорелся зеленый, быстрым шагом направился к дому. Дорога заняла несколько минут и за это время парень успел как дойти до нужного подъезда, так и намокнуть от дождя. Атсуму в спешке начал убирать неприбранные вещи. Он, конечно, понимал, что брюнету будет откровенно похуй на это, но все же сделал это. Блондин приготовил чай и на всякий случай виски. Кто его знает, этого Кейджи. Мия выглянут в окно и заметил знакомый силуэт. — Блять, ещё и без зонта. Ну что ты. Атсуму понимал, что разговор будет не из лёгких, зная как воспринимает все слова Кейджи. Главное не дать ему скиснуть. Блондин набрал номер брата и попросил того не приходит ближайшее время домой. Акааши не успел нажать на дверной звонок как дверь перед ним открылась. — Заходи. Ты специально без зонта вышел? Ты знал о погоде. Проходи и рассказывай, что произошло.  — Я не знал, что мне придется идти к тебе. — мрачно ответил тот, скидывая с себя мокрую куртку. Обувь он убрал куда то в сторону, и прошел мимо Мии в гостиную, садясь на диван. С мокрых волос капали капли воды, но было всё равно. — Она сказала, что я бесчувственный эгоист. Что я не умею любить, и мне похуй на всех, кроме себя. — голос начинал дрожать, как и руки. — Это не так, черт, Тсуму. Я не виноват, что не умею показывать свои эмоции, черт. Хотелось кричать, но тот лишь сжал кофту в районе груди, нервно дыша. Черт. — Блять. — выдохнул он, смотря на дрожащие пальцы. — Я уже начинаю сомневаться в том, что смогу найти себе кого нибудь. Акааши редко кому показывал свои эмоции. Говорил то, что чувствует на самом деле. И Атсуму был из тех людей, которым Кейджи доверял Блондин протянул парню полотенце, продолжая слушать все, что говорит тот ему. — Она тебя так хорошо знает? Сколько вы вместе были? Она старалась тебя понять? Мозги ебала чаще, мне кажется. — Третий месяц, — чуть поджав губы, ответил Акааши, — Возможно, ты прав, — согласился брюнет, подняв взгляд на Атсуму. Мия налил горячий чай в кружку и поставил перед Кейджи. — Ты так спешишь кого-то найти себе. Слушай. Я знаю, как ты выражаешь свои эмоции. Я Киёми так хорошо не знаю, как тебя. Мы все знаем что ты чувствуешь. Давай честно, ты сам знал, что она мало что делала для того, чтобы понять тебя. — Она ничего не делала, чтоб понять меня, — и Кейджи сам согласился с этим, хмыкнув носом. Атсуму присел рядом с парнем и продолжал говорить, что тому стоит понять, что это не значит, что он должен так расстраиваться. — Всегда найдёт тот, кто по одному твоему взгляду поймёт, что ты чувствуешь. И сейчас я вижу, что ты зол и одновременно готов заорать от боли. Давай я дам тебе переодеться? Ты весь мокрый. Кейджи провел полотенцем по волосам. Взяв в руки кружку чая, тот сделал пару глотков, прикрывая глаза. Сердце билось быстро и он всё еще чувствовал дрожь по всему телу. Парень снова открыл глаза, смотря на Мию. Лишь молча кивнув на предложение с одеждой, брюнет поставил кружку чая, сняв с себя свитер, и отбросив его в сторону. Резко стало стыдно. Он отвел взгляд в сторону, думая о том, что произошло. Горячий напиток оказался вкусным, и брюнет прислонился спиной к стенке дивана, держа в руках кружку. Он наблюдал за тем, как медленно поднимается пар, тут же испарялся. Руки уже не тряслись, что немного заставило выдохнуть парня с облегчением. Акааши дождался, пока ему принесут сухую одежду, и, снова поставив чай на стол, ушел в ванну переодеваться. — Спасибо. — тихо пробормотал он, проходя мимо Атсуму. — Не за что, Акааши. Не за что. Атсуму прокричал парню из гостиной, предложив тому поесть. Но Акааши лишь отказался, мол, да я ел уже. — Врешь. Не ел же нихера. — Атсуму… — Не спорь со мной. Я сегодня твоя мама. — Ты. Кто? — брюнет приподнял брови и с недопонимание показал пальцем на Мию. Атсуму засмеялся с такой реакции и даже мельком заметил, что брюнет тоже немного, но повеселел. — Предлагаю поиграть в плойку после еды. — А есть выбор? — Ну, вообще да, но нет. Акааши уселся на пол гостиной, облокотившись о диван и начал трапезу. — Я не отравлюсь? — Осаму готовил. — Не отравлюсь. Мия лишь толкнул Кейджи легонько в плечо, проговорив: «Эй, я не такой уж и плохой повар!» Блондин настраивал приставку, показывая попутно Кейджи игры, что присутствовали у них с братом дома, давая тому выбрать то, во чтобы он хотел сыграть. Выбрав игру, Кейджи проиграл Атсуму около трех раз. И после каждого раза Мия смеялся, слушая от Акааши: — В следующий раз победа будет за мной. Но нет, брюнет проигрывал, хоть и понимал, что толком даже играть в это не умеет. После очередного поражения, тот лишь фыркнул, отворачиваясь от Мии. На глаза упала бутылка с виски, и Кейджи, даже не посмотрев на Атсуму, потянулся к алкоголю. Взяв стеклянную бутылку, тот открыл, принюхиваясь и делая пару глотков прямо с горла. Немного поморщившись, Акааши всё же посмотрел на парня, что сидел рядом и молча наблюдал. — Что? — выдавил Кейджи, вставая. — У меня где-то были сигареты. Пройдя в коридор, тот нашел в кармане куртки пачку сигарет и зажигалку, и снова вернулся в гостиную. — Курить только на балконе. — сказал Мия, смотря то на виски, то на Кейджи. Акааши молча прошел мимо прямиком на балкон. Холодно и сыро. Что то пробурчав под нос, парень открыл окно, и в лицо тут же ударил холодный ветер. Дождь так и не утихал, на город опустилась ночь, и лишь только фонари освещали улицы жилых кварталов. Закурив, тот сделал первую затяжку, и выдохнул, смотря куда то вперед. На душе чувствовалось полное опустошение и сырость. Казалось, что мир снова заиграет яркими красками, как туда добавили лишь боль. Было уже довольно поздно, а отправлять Кейджи в таком состоянии домой неправильная идея. К тому же ещё и пьяным… Почти пьяным. Атсуму, выйдя на балкон к парню, накинул на его плечо плед, да и встрял рядом, оперевшись о стену, вытаскивая немного голову в окно. — Не пей много. Я, конечно, на всякий его достал, но ты сейчас как напьёшься. — Не напьюсь. — Пиздишь, как дышишь. — Могу позволить себе сегодня. Атсуму хмыкнул и отвернулся, сам блондин тоже покуривал сигареты, но запах почему-то не любил. Сам не понимал, с чего вдруг так. — Может вместе со своим другом выпьешь? — протянул бутылку Кейджи. — За что пьём? — Хм. За то, что нахуй чувства вообще нужны. — Зачем придумали химию? — Зачем придумали химию. Парни усмехнулись, а Атсуму сделал небольшой глоток, что аж зажмурил глаза. Алкоголь. — Как же ненавижу вкус алкоголя. Почему нельзя делать так, чтобы спирт и прочая поебень не чувствовалась? — В этом и суть алкоголя, лиса ты белобрысая. — Это было грубо… Акааши протянул недокуренную сигарету блондину, намекая Мие, что больше не хочет. Тот без претензии принял. — Сегодня тогда останешься у меня. Я тебя в таком состоянии никуда не отпущу, — Атсуму положил руку на плечи брюнета, дружески приобнимая того, — А то ещё потом ищи-свищи твой труп. — Как мило с твоей стороны. — А то. Атсуму сделал последнюю затяжку и выкинул бычок на саму улицу, попутно делая ещё глоток. — Пошли, холодно. — Не холодно. — фыркнул брюнет, продолжая смотреть в окно. Парень протянул руку за окно, чувствуя, как на ладонь капают капли дождя. — Холодно, пошли. — Атсуму потянул Кейджи с балкона. Акааши зашел в комнату, слушая, как хозяин квартиры закрывает балконную дверь. Сев на пол и прижавшись спиной к дивану, юноша потянулся к алкоголю. Сделав снова пару глотков, тот протянул ее Атсуму. Глаза блуждали по лицу блондина, и брюнет, сам того не замечая, поднял руку, трогая чужие волосы на ощупь. — А, прости. Привычка с детства. — выдохнул Акааши, еще немного перебирая пряди волос. Он убрал руку, поднимая голову, смотря в потолок. Стало жарко и щеки заметно покраснели. — А где Осаму? — Я сказал ему не приходить, чтоб с тобой поговорить без всяких проблем. — Понятно. Скинув плед с плечей, тот выдохнул, прикрывая глаза. Температура повысилась и жутко хотелось в прохладу. — Пьяница. — Сам такой. — Больше меня выпил, а я ещё и такой? Парни сидели в гостиной в полной тишине. Каждый думал о своём, продолжая опустошать бутылку виски. Нет бы налить в стаканы… Да куда там. Все равно никого это не волнует. — Могу включить гирлянду? А свет выключить. Типа атмосфера, — протянул Атсуму, проводя рукой по воздуху, будто что-то показывая. — М, пожалуй. Глаза болят. Мия привстал на ноги и немного отшатнулся. Алкоголь немного дал о себе знать. Но мыслил он здраво. Гирлянда, купленная братом в новый год, что была подарком для Атсуму, красиво переливалась, вися на чёрных шторах. — Красиво, — «отрезал» Акааши. — Да, тоже кайфую. Мия все же решил сходить и принести большую бутылку колы, что была уже опустошенна на половину, но этого и так хватило бы парням. Конечно, он достал стаканы и разлил напитки. — Чистоганом пить не стоит. Мы и так нормально уже начали. — Но я не хочу. — Не волнует. Акааши спрашивал Атсуму о разных вещах. Об учебе, игре на пианино, рисовании и ссорах с братом. — Сыграешь мне? — Уже поздно. — А ты тихо. — Ты такой забавный, когда выпьешь. — Да иди ты… — Хорошо, сыграю. Блондин открыл крышку фортепиано, сев за стул. Свет от луны и гирлянды освещал его силуэт. Ровную спину, красиво поставленные в нужную позицию ноги и руки, самое главное руки. Закатанные рукава только дополняли. Акааши слушал мелодию, смотрел на парня и все думал, как такой, довольно много умеющий, вечно всех поддерживающий парень, один? Он знал, что большинство его отношений не были серьезными. Да и он никогда и не лез, чтобы много знать. По квартире буквально летал звук инструмента, пальцы перебирали клавиши, из-за чего мышцы иногда напрягались и это выглядело ещё красивее. Атсуму закончил так же, как и начал, повернув голову на Кейджи. — Слушай, Тсуму, — парень был достаточно пьян, чтобы так называть своего друга. — Ты целовался когда-нибудь с парнем? — Что? — вопрос немного шокировал, — Ну, да, бывало. А с чего вдруг такие вопросы? — Интересно. И какого это? Атсуму засмеялся, подходя к брюнету. Допив содержимое он ответил, спокойно: — Как обычно? Не знаю, все люди по-разному целуются. Не важно какого пола. А что? Попробовать хочешь? Атсуму усмехнулся, он лишь пошутил над парнем, ведь эта ситуация была ему забавной.  — А если и хочу, то что тогда? — фыркнул брюнет, вставая и пошатываясь. Алкоголь в теле давал о себе знать. — Может, я сейчас абсолютно серьезно. — Ты пьян, блять. Но Акааши не слушал. Здравый смысл уже давно был отключен, да и он не особо волновал Кейджи. Парень притянул к себе Мию, аккуратно касаясь чужие губы. Было непривычно целоваться с парнем. Брюнет прикрыл глаза, полностью отдавшись поцелую. От алкоголя в теле не было ни единой нормальной мысли. И если бы Акааши утром сказали, что тот вечером поцелует своего друга, то он лишь усмехнется и не поверит в это. А зря. — Что ты… — Заткнись. — Кейджи облизнул губы, чувствуя привкус напитка. Да уж, было сказано в шутку, но пьяный Акааши воспринял всё иначе. Парень, посмотрев на своего друга, лишь снова молча сел на пол, взяв в руки стакан с колой и выпил остатки. В груди были странные и непонятные ощущения. Поцеловал друга, надо же. — Непривычно, но мне понравилось. — тихо вынес свой вердикт Акааши, переведя взгляд на гирлянду. — Ты… Атсуму буквально охуел. Акааши никогда бы не смог такое вытворить, даже в пьяном угаре. На губах блондина остался этот еле запертый поверхностный след. Чувство, будто губы все ещё накрыты чьими-то. — Мы друзья, обычно друзья на пьянках сосутся. — Но не ты.Да и у нас не пьянка. Ты уверен, что вообще тебе было просто интересно? Атсуму сразу замолчал. — Ладно, похуй. Понравилось и отлично. Акааши просто был пьян. Его бросили, конечно, он может что угодно сделать. — Есть ещё алкоголь в доме? — Пиво и недопитое вино. — Вино? Ты же его не пьёшь. — Лев привозил, вот и выпил. Да и это домашнее. — Давай покурим и выпьем ещё? — У меня есть выбор? — А я его тебе давал? Мия фыркнул и направился в сторону балкона. Дождь немного усилился. Холодный ветер позволил брюнету немного отрезветь, он уже не так воспринимал все, как было до этого. Атсуму покуривал сигарету в тишине и резко словил себя на мысли, что был бы не против продолжить этот поцелуй. Но его останавливало одно, Акааши его друг, которого он давно знает, а еще он не настолько пьян. Кто знает, может Атсуму и не сможет остановиться. В конце концов, Мия считал Кейджи привлекательным, с красивым телом, парня. — Сколько у тебя вообще было отношений, Мия? — Мало. 3-4. — А просто развлекаться? — Много. И парни тоже, сразу отвечаю на вопрос. — Ясно. — Снова проверить хочешь, какого это? — Как только, то сразу к тебе приду. — Да иди ты к черту, Акааши. Парни зашли в комнату и Акааши уже сел на диван, прося Атсуму принести ещё выпивки. — Не много? — Я отрезвел, пока там стоял. Вино и правда было вкусным, без вкуса спирта, лишь сладкий запах винограда. Атсуму пристроился рядом, но все также сидя на полу. — А кто был актив? — Где? — Ну, с парнем? — Когда как. В основном я. Тебе зачем? — Интересно, говорю же. Никогда не спрашивал тебя это, а тут что-то интересно стало, как все это так… — Спустись и сядь лицом ко мне. — Тут твои ноги. — Именно. Акааши вообще не стал возражать, покорно сел на парня, поджав ноги под себя. Мия притянул Акааши ближе, немного приобняв того за талию. — Как-то так. Вопросов больше нет? Атсуму смотреть прямо в глаза брюнету, выпивая содержимое стакана. Акааши покраснел, стоило сесть на парня. Он чувствовал тепло, исходящее от чужой руки даже сквозь одежду. — Нет вопросов. — выдохнул брюнет, подняв взгляд снова на волосы. Он уже забыл обо всем, стоило только поцеловать. Казалось, словно все проблемы сейчас отошли на второй план. В голове сейчас прокручивался поцелуй со вкусом алкоголя. Брюнет покраснел гуще, чем было раньше, запуская руки в волосы. Запах вина в комнате немного дурманил голову, и, опустив взгляд, Кейджи смотрел на губы. Губы, что так и манили снова поцеловать. — Я, возможно, пожалею об этом утром, но это будет утром. — М? — Атсуму посмотрел на парня, поставив пустой стакан на пол. Его губы снова накрыли чужие губы, только в этот раз поцелуй был более нежным. Акааши переместил руки на щеки парня, немного покусывая нижнюю губу. Он ерзал, сидя на Мие. Хотелось большего. Очень хотелось. — Слушай, просто сделай это. — Кейджи не понимал, что сам говорил, но говорил. — А это не будет ошибкой? — Не важно. — Но ты несёшь за это ответственность, Кейджи. Атсуму снова притянул парня к себе, поставив ноги на стопы, чтобы брюнет оказался ближе, сам же Акааши не растерялся и, вытащив свои же ноги, обвил Мию. Атсуму резким движением руки притянул брюнета за шею к себе, оставив сантиметр между их губами. Медленно опуская руку по спине вниз, левой же рукой сжимал бедро. Он не смел спешить, он признал уже давно, что дразнить Кейджи ему нравилось. Животом чувствовал напряжение меж ног Акааши и улыбался этому. — Может, на самом деле, тебя бросали не потому, что ты плох, а потому что привлекает тебя совершено другое? Что скажешь, Акааши Кейджи? Атсуму знал, что сейчас все, в основном, идёт лишь от него. Акааши смущён слишком, чтобы брать инициативу на себя. Кейджи чувствовал горячее дыхание на своих губах. Черт, дразнилки со стороны Атсу заводили. И брюнет сам признал себе это. Мия был хорош, и выглядел привлекательным в глазах Кейджи. Признаться честно, парень иногда заглядывался на своего друга, но убирал это мысли прочь, ставя рамки лишь просто друзей. Но сейчас, именно в этот момент он мог сказать, что считает иначе. Возможно, это все было действие алкоголя и на утро Акааши подумает, что это была лишь ошибка — переспать со своим лучшим другом. — На данный момент меня привлекает один парень, что смотрит на меня, Мия Атсуму. Акааши не сопротивлялся и не будет. Он понимал, что сейчас над ним имеют полную власть, и черт, это даже заводило еще больше. Руки аккуратно обняли парня за шею, а сам Кейджи наклонился к уху, чуть укусив блондина за мочку. — Я несу за свои действия ответственность. Брюнет укусил Мию за шею, оставляя не сильный след от зубов. Он чувство сильные руки на своем теле. Чувствовал то, как возбуждение росло с каждой чертовой секундой. Небольшой кофейный столик, стоявший возле дивана, в миг был отодвинут ногой. Блондин рывком схватил Кейджи за шею и потянул вниз к полу, поджив под голову свою другую руку, дабы тот не ударился. Мия прижимал руку чуть сильнее к горлу и Акааши становилось труднее дышать. — Не кусай меня. Я этого не позволял. — А я что, должен ещё и спрашивать? — хрипло проговорил брюнет, держа за запястье Мию. Атсуму впился в губы, заполняя рот своим языком. Из-за руки на шее и поцелуя брюнет не мог нормально дышать. В один миг блондин отстранился, убрал руки и уже навис над парнем, расставив руки по бокам от брюнета, пока Кейджи жадно глотал воздух. — Любишь когда грубо или нежно тебя берут? Из-за пелены перед глазами Акааши не особо хорошо видел очертания лица Атсуму. Воздух наполнял легкие кислородом, губы были приоткрыты, и было чувство, словно Кейджи до сих пор чувствовал чужую руку на своей шее. — Я-я не знаю. — честно признался брюнет, чуть покашляя. — Может, комбинация? Атсуму лишь усмехнулся, смотря на парня сверху вниз. Да уж, кто мог бы подумать, что придя просто попросить поддержки и помощи, Кейджи сейчас будет лежать под парнем, полностью подчиняясь. Руки все так же были на шее блондина, и, не думая о последствиях, Акааши притянул парня к себе, целуясь с языком. Тело горело от желания уже поскорее почувствовать чужие руки на мягкой коже, и не только руки. Кто бы знал, что Атсуму переспит с тем, кого не представлял в своих мыслях никогда. Блондин отвечает на поцелуй, перехватывая Кейджи: кусает за нижнюю губу. Парень отвлекается от своего занятия только для того, чтобы перехватить чужие запястья и уже завести их над головой и сжать так крепко, чтобы на коже сразу проступили алеющие следы пальцев. Атсуму медленно приподнимает футболку, открывая вид на обнаженный торс парня. А тот лишь ещё больше редеет. Его губы и язык теперь ненасытно терзают соски: облизывают, затягивая в горячий рот, чтобы обласкать влажно, измучить податливую плоть. Свободная рука фривольно сминает талию, сжимает его пальцами, Акааши реагирует абсолютно на всё. На каждое прикосновение. Каждый поцелуй. Каждый укус. Дыхание брюнета становится всё более прерывистым, каждая мышца напрягается до предела и прочувствовать её под одеждой становится даже слишком легко. Кейджи чуть отворачивает от жадного поцелуя, будто сдаётся, будто признаёт свое поражение, но на самом же деле отвечает. Целует в ответ, позволяя вести, оставляя инициативу за лисом, но вместе с тем жадно сминает чужие губы своими. Влажные звуки заводят все больше и больше. — Мой прокуренный голос и твои тёплые губы. Хорошее сочетание. Запястья немного ноют оттого, насколько сильно их сжали. Да уж, эти следы у него останутся надолго. Щеки краснеют и словно горят, и Акааши чувствует, как из легких словно выбивают кислород, стоит Атсуму коснуться чувствительных сосков брюнета. Тело не сопротивляется, а лишь идет на встречу этим ласкам и действиям. Акааши целовал в ответ, словно растворяясь в поцелуя, отдавая себя полностью, без остатка. Из губ медленно вырывается тихий, но протяжный стон, и Кейджи откидывает голову назад. — Тсуму, черт. Мало. Этого было мало, но это так заводило. Из губ вырывается очередной стон, и брюнет кусает себя за нижнюю губу, нервно глотая. Ему нравилось сейчас лежать под Атсуму, и ощущать своим телом чужие прикосновения и ласки языка. — Возьми меня уже. — просит, нет, словно умоляет Акааши, поднимая взгляд на блондина. — Кейджи, честно, мне нравится тебя дразнить. Но сейчас ещё больше, — улыбается блондин, будто насмехаясь. Атсуму помог снять футболку брюнету и продолжил целовать шею, ключицы и медленно продолжал спускаться вниз. Блондин кусал кожу, оставляя красные следы от зубов, из-за чего брюнет иногда вскрикивал. Не очень было ясно: от боли или возбуждения. — Сядь ко мне на ноги снова. Акааши не знал, что ждать, но ему было до жути интересно, что же этот парень сделает. Мие пришлось помочь парню, а после снова поцеловал того, грубо сжимая лёвой рукой бедро. Правая рука опустила резинку штанов вместе с боксёрами, давая разъяренной плоти показаться. Атсуму медленно водил по головке, размазывая выделявшуюся смазку. Акааши откинул голову назад, открывая вид на красивую шею и это было ошибкой. Атсуму впился в шею, оставляя «жирный» засос. Блондин продолжал скользить по члену, то ускоряя, то замедляя темп. Играл Кейджи как только хотел, а тот знатно кайфовал. Рука блуждала по телу, затрагивая ягодицы, а левая продолжала играть с членом брюнета. Блондин останавливался, когда видел, что Акааши вот-вот может кончить, дабы не дать тому так быстро разрядиться, а Кейджи только и говорил: — Ты конченная сука. — Я лучшая сука в твоей жизни.  — Черт, — Акааши ерзал на чужих ногах, прикусывая нижнюю губу. По всему телу красовались следы зубов и засосов, что только больше нравилось брюнету. Возбуждение накатило с головой полностью, и прямо сейчас Кейджи хотелось чтоб его просто нагнули. Атсуму дразнил парня и этого его забавляло, в то время как Акааши места себе найти не мог. Брюнет опустил голову, смотря на Мию. Парень быстро сократил расстояние между ними, впиваясь тому в губы. Он целовал мокро, иногда покусывая нижнюю губу Атсуму. Отстранившись от губ, тот аккуратно провел кончиком языка по шее, тут же оставляя на коже укусы и засосы. — Как же ты меня иногда раздражаешь. — выдохнул Акааши, когда Мия снова резко остановился перед волной эйфории. Ноги уже немного дрожали, дыхание было сбитым. Кейджи еще даже не трахали, а он уже был почти на исходе. — Просто выеби меня, — ныл брюнет, снова кусая того за шею, и отстраняясь. — па-поч-ка. — прошептал по слогам на ухо Акааши, укусив блондина за мочку уха. — Папочка? Не люблю такие игры, малыш. Атсуму прихватил одной рукой брюнета за талию, а другой, оперевшись о диван, встал на ноги, держа Кейджи на руках. Брюнет очутился вмиг в комнате блондина и уже на столе, пока Атсуму снимал с Кейджи лишнюю одежду. — А ведь пару часов назад я играл для тебя мелодию, пока ты въедался взглядом в мои руки. — Пару часов назад я был натуралом. — Поговори мне ещё тут. И снова грубая руки хватает запястья и заводят за спину в районе поясницы, когда другая, освободившаяся, начинает медленно поглаживать указательным пальцем напряжённые мышцы входа. Требуется совсем немного времени, чтобы фаланга проникла внутрь, прямо в горячий и тесный плен жарких стенок. Вскоре к указательному пальцу добавляется второй, за ним третий, и парень постепенно наращивает темп. Акааши стонет низко сквозь стиснутые зубы, когда пальцы толкаются внутрь. Сильно, грубо, преодолевая сопротивление мышц, потому что дьявольски сложно расслабиться. Брюнет выгибается в спине, но он понимает, что ему неудобно, шипит, когда парень проталкивает их глубже, когда к одному пальцу прибавляется другой. Собственные руки плотно сжаты в кулаки и он изнывает от невозможности вцепиться хоть во что-нибудь, поэтому всё, что ему остаётся, это сдавленно стонать. Дальше всё происходит очень быстро: Мия начинает давить членом на кольцо мышц, увеличивая силу нажатия всё более явно, и в какой-то момент тело сдаётся, с пошлым мокрым звуком пропускает крупную головку внутрь. Парень реагирует на это протяжным стоном и резко откинувшейся назад головой, которую Мия перехватил, взял короткие чёрные локоны в свой кулак. Акааши протяжно стонет, стоит Мие войти в него. Руки зажаты, зацепиться не за что, остается только прогибаться, как бы это не звучало. Атсуму дразнит, то входя в парня и выходя из него. — Черт, расслабься, блять. Сложно, но Кейджи немного расслабляет мышцы, чувствуя как его волосы оттягивают назад. Он снова стонет, когда Мия входит в него, и уже не только головкой, а почти на половину. Комната заполняется тяжелым дыханием и стонами, в то время как Акааши усердно пытается их сдержать, кусая себя за нижнюю губу. Запястья на руках жалобно ноют, и неизвестно, сколько будут заживать эти следы. Он снова прогибается, пытаясь высвободить руки, но это бесполезно и сложно. Рука тянет за волосы и сжимает их, и Кейджи рвано выдыхает. Мия двигается медленно, и непонятно: то ли решил проявить нежность, или же готовится к чему то. Блондин немного ослабляет хватку на волосах, и Акааши выдыхает, поднимая взгляд в сторону Мии. Черт, дожили. Прогибается под собственным. другом? Хотя другом его сложно было сейчас назвать. — Даже не знаю, что и сказать, — тяжело дышит Атсуму, — но спина у тебя охуенно выглядит. Атсуму требовательно и грубо тянет за волосы брюнета, заставляя насаживаться задницей на член. Ещё несколько мгновений и он входит до самого конца, заполняет без остатка, и Акааши судорожно стонет. Снова глухо рычит, зверея окончательно, резко подаётся назад, выскальзывая практически из узкой дырки, а потом стремительно, сильно и грубо врывается вновь. Потом ещё раз, ещё и ещё, пока бедра не начинают двигаться как на автомате. Проносится скулежный стон, который четко дает понять Атсуму, что надо быть аккуртанее — Забыл, что это твой первый опыт. Слишком уж сочно ты выглядишь. Извини. Мия останавливает темп и двигается медленнее, принося удовольствие уже в мере для брюнета. — Любовничек. Из Акааши словно выбивают стоны, и тот подается вперед, словно хватая ртом воздух. Дышать становится труднее и из уст только и срываются стоны, заполняя ими комнату. На самом деле Кейджи был чертовым мазохистом и в глубине души ему дико нравилось, когда с ним грубо обращались. Кто кто, а вот сможет ли завтра брюнет даже сидеть, вопрос был хорошим. Волосы снова оттягивают и Кейджи выдыхает, хватая ртом воздух в очередной раз. — Пошел. — рвано шипит Акааши, стоило Мие замедлить темп. — к черту. Из губ вырывается очередной протяжный стон, стоило Атсуму снова ускорить движение бедер. В глазах словно пелена и ориентироваться в пространстве было крайне сложно. За окном уже давно темно и фиг его знает, идет ли до сих пор этот дождь или успокоился. Алкоголь, что пили парни, уже давно выветрился из головы брюнета. В таком состоянии и в таком положении было нереально здраво мыслить, поэтому Кейджи лишь прогибался. Он стонал, иногда кусал губы, что были почти искусаны в кровь. — Я уже с ним и в нем. Атсуму отпустил волосы Кейджи аккуратным движением и вышел из парня на пару секунд, лишь для того, чтобы перевернуть того на спину. Не смотря на множество эмоций и чувств, Акааши с легкость обвил талию и даже приводнялся на локти, пока Мия вновь входил в брюнета. В этот раз движения были мягкими и дискомфорта не было для Акааши. Мия наклонился к лицу Кейджи и поцеловал в губы. — Прости. — Атсуму сказал это с невероятной нежностью; с переживанием. Он сожалел, что доставил дискомфорт. — Не кусай так сильно губы, болеть будут. Блондин нарастал темп, двигая не только бёдрами, но и рукой по перевозбужденному члену, позволяя Кейджи получить больше удовольствия и Мия это слышал. Акааши будто скулил. Мия держал рукой брюнета за талию и начинал ускоряться. Не хотелось ему кончить позже Акааши. Брюнета довели до пика и тот, почти закатив глаза хрипло простонал, кончая себе на живот и на руку блондина, чувствуя, что внутри тоже все заполняется чём-то тёплым. Атсуму медленно вышел из парня, тяжело дыша. Люди, бывшие когда-то друзьями и ставшие любовниками? Акааши не знал, что будет теперь между ними. Но понимал, что отношений Мия не желает. Хотя брюнет все равно когда-то но заговорит с ним на эту тему, а сейчас он может пользоваться моментом. Два парня смотрели друг другу в глаза, пока Мия не соизволил снять с себя футболку, которая уже пропиталась потом. Блондин оперся об стол руками, будто нависая над Акааши, а тот мигом притянул Атсуму и поцеловал, так же страстно, как все и началось, не показывая и капли усталости. — Тебе мало что ли? Ещё силы есть?  — Какой ты заботливый. — выдохнул брюнет, тяжело дыша. — Я устал, и очень сильно. — честно признался парень, смотря на блондина. Сейчас Кейджи переполняло множество эмоций, и юноша не мог разобраться с ними. Он только что буквально переспал со своим другом, а сейчас они стоят и смотрят друг на друга. — Я спать. — выдохнул Акааши, убирая руки с обеих от себя сторон. — Серьезно? Это все, что ты скажешь? — спросил Мия, наблюдая за парнем. Кейджи облизнул губы, сев на кровать. Безумно хотелось пить, и тот лишь фыркнул, падая спиной на мягкую поверхность. Сердце бешено стучало, руки до сих пор были влажными. Шея словно горела от всех укусах и засосах, оставленных от Атсуму. — Поговорим утром. Вся ситуация была эгоистичной. По отношению к Акааши и самому Мие. Блондин понимал, что больше такого дружеского общения не будет. И, возможно, они будут долгое время некомфортно себя ощущать. Атсуму поднял с пола футболку и начал вытирать торс парня. — Что ты… — Замолчи. Сейчас в душ пойдёшь. Я принесу тебе одежду. Акааши поднялся на ноги и осмотрел блондина, спросив пойдёт ли он. Тот кивнул, оповестив, что сначала стоит прибрать все. Как только Атсуму услышал звук закрывающейся двери в ванной, то сразу осел на пол. — Пиздец, нахуя я согласился. И что мне теперь с этим всем делать? Если Осаму утром увидит нас и то, что на шее, то это будет фиаско. Блондин пытался найти плюсы во всей этой ситуации. Их было не так-то много. Единственное, что могло быть — это то, что они могли бы просто спать вместе иногда. Но хуй его знает, Мия просто откинул мысли и решил, что об этом надо говорить утром. Парень убрал пустые бутылки, схватил с собой вещи для Кейджи и те, что надо кинуть в стирку, но его отвлёк телефон, на котором высветилось смс-оповещение. — 4ый час утра, серьезно? «Киёми: — Ты занят сегодня?» — Ебать, что? — прошептал Мия, удивляясь. Киёми его что, гулять позвать хочет? «- Нет. Что случилось? — Поехали погулять? — Ты и гулять? Где люди? Киёми, тебя взломали? — Нет, поехали. Я уснуть не могу уже. — А! Сейчас ты хочешь? — Да. — У тебя что-то произошло? — Нет, просто поехали. — Я. Я не могу? — Попробуй смочь и напиши мне.» Акааши стоял под душем, думая о том, что произошло. На душе немного было паршиво, ведь блять, он пришел к Атсуму совсем не за этим. Что теперь будет между ними никто не знал, и думать об этом совсем не хотелось. Вода приятно согревало тело и смывало всё то, что произошло. Прикрыв глаза, Кейджи задумался. Что он вообще чувствует к Мие? И было ли всё это точно под действием лишь одного алкоголя, а не его собственных желаний? Бросить Аааши и поехать гулять с Киёми? Это ещё хуже. Переспать и свалить. Не ну это перебор. Хотя Атсуму решит сказать это Кейджи, может он увидит какую-то реакцию? Мия вошёл в ванную и положил чистую одежду. Уйдя в свои мысли настолько, брюнет даже и не понял. Прошло всего пару минут или же полчаса? Выключив воду, тот вылез из ванны, и в это же время зашел Атсуму с вещами. — Вот, наденешь. — Спасибо. — Меня Киёми зовёт прямо сейчас ехать с ним гулять. Ждёт ответа. Сердце пропустило удар и Кейджи свел брови к переносице. Сакуса, значит. Выдохнув, тот молча оделся, проходя мимо Мии на кухню. Усевшись за стол, тот глянул на часы. — В 4 утра? — Ага. Он отвел взгляд, стараясь не смотреть на блондина. Он не хотел отпускать парня на эту чертову прогулку. Стоп. Акааши. Брюнет помотал головой, задумываясь. Он не хочет его отпускать? Ревность? Что.? Кейджи выдохнул, поднимая взгляд на Атсуму. — Делай, что хочешь. Я тебя не держу. — сказал он, стараясь скрыть ревность в голосе. Получилось так себе, и, встав, тот прошел мимо, оставляя блондина в ванной. Вернувшись обратно, тот заметил, что уже все убрано. На глаза попалась пачка сигарет, как жаль, что пустая. Гирлянда все так же горела, и, усевшись на диван, Акааши задумался о том, что ему делать дальше и как быть. Он только что приревновал Мию к этому парню. — Блять. — сказал он сам себе, закрыв лицо руками. «- Делай что хочешь? Это пассивная агрессия или что?» — Подумал про себя блондин. Он вообще думал, что Акааши будет против, что скажет, чтобы тот остался, но все прошло не так. Он прав, его никто не держит и он может спокойно идти куда захочет, но вот только сам Мия не знал, чего хотел. Может ему хотелось прямо сейчас лечь и уснуть. С ним. С Кейджи. Но он не стал что-то говорить. Дождь на улице давно успокоился, летала сырость, и любимый запах дождя, что так любил Атсуму. Потихоньку, но светало и Атсуму уже стоя возле Акааши смотрел на дверь ведущую на балкон, от куда было видно нарастающий рассвет. — Ты же не хочешь, чтобы я ушёл. Почему врешь? Блондин смотрел на Акааши и лениво улыбался. Дурачок Кейджи. Не надо бояться говорить. Но Мия лишь молча смотрел на него. Брюнет гордый, не признает никогда. — Ладно, тогда я поеду. Он отложил телефон на диван рядом с Акааши и ушёл одеваться, пока брюнет провожал того взглядом. А в этот момент пришло уведомление «Киёми: — Ну так что? Я хочу просто поговорить с тобой. Это важно.» И кто его знает о чем именно хочет поговорить. Что именно любитель антисептиков решил сказать тому в 4 утра. А Акааши вчитывался и думал, что ему делать. Ревность в груди раздражала, эта та самая неприятная ревность. Ревность, что означает: «Я хочу чтобы он был моим.» Он должен что-то сделать. — Я вру. — ответил брюнет, поворачиваясь в сторону балкона. А ведь он никогда не признает, что ревнует. Никогда не сможет это сказать, потому что он слишком долго привык держать и скрывать свои истинные эмоции на замке. По крайней мере в трезвом состоянии. «Чертов Киёми.» — подумал про себя Акааши, вчитываясь в сообщение. Выдохнув, тот лишь молча перевел взгляд на Атсуму, что уже собирался выходить. Ревность раздражала с каждой чертовой секундой. И самое паршивое было то, что Кейджи никак не мог с ней справиться. Он провел рукой по волосам, молча наблюдая за блондином и его действиями. Нервно кусая нижнюю губу, Акааши думал. Думал то, что он может сделать и что ему сказать. Не хотелось просто так отпускать блондина. Но это же Кейджи. Он этого не скажет, а лишь просто будет наблюдать. — Бесит. — единственное, что сказал брюнет, и встал, выходя на балкон. Солнце медленно, но верно, поднималось и освещало горизонт. Некоторые лучи уже попадали на Акааши, и тот поморщился от света, опустив голову вниз. Хотелось кричать. Кричать оттого, что он сейчас испытывает, но просто не может сказать. Он не знал, что сейчас делал связующий. Может, он уже ушел или до сих пор собирается. — Блять. — Кейджи ругался, потому что запутался. Не знал, что делать дальше. — Как же ты меня раздражаешь, но. как мне комфортно с тобой. — он говорил это в никуда, сам с собой. Сердце громко билось от осознания сказанных самому себе слов. Стоп, блять. Все то время, что Кейджи стоял на балконе — Атсуму за ним наблюдал. Глупый. Он все видит и читает по глазам. Блондин уже давно отказал Киёми в прогулке, уже успел написать, сказав, что хочет спать. Связующий говорил, что найдётся кто-то, кто поймёт того без слов и этот человек есть. Как минимум сам Мия. Врушка — Акааши. Мальчик, что запутался в себе. Атсуму пытался научить Акааши говорить. Пытался, но все, чем он смог парню помочь — это рассказывать о своих переживаниях. Мия уже и сам задумался: «А почему я хочу остаться? Он не интересует меня. Почему я не хочу его оставлять? Некрасиво вот так вот уходить.» Атсуму вновь вернулся в комнату и надел чистую домашнюю одежду. Кейджи все так же стоял на балконе. Блондин тихо зашёл на балкон и обнял парня со спины, кладя голову на плечо, протягивая сигарету. От неожиданных действий со спины брюнет чуть вздрогнул, но стоило почувствовать голову на плече, Кейджи выдохнул, принимая из рук Мии сигарету. — Ты врушка. Я читаю тебя по глазам, Кейджи. Знаешь, не смотря на то, что я стараюсь научить тебя говорить, я сделал многое. Ты стал более открытым и не боишься попросить помощи. Я даже горд собой. Но не ври мне, что ты так просто был готов отпустить меня в город к Сакусе. Атсуму прикурил сигарету брюнету и повернул того лицом к себе, преграждая путь руками по обеим сторонам от парня. Он сделал первую затяжку, выдыхая в сторону. Глаза смотрели прямо на Мию, а на душе терзались сомнения. — Давай на чистоту. Просто скажи все как есть и пойдём спать. Сам себе хуже делаешь. — Да, я не хотел, чтобы ты к нему ехал, — медленно начал Кейджи, делая вторую затяжку, — Ревную, представь себе. Голос чуть дрожал, но взгляд был уверенным. Он облизнул засохшие губы, думая о том, всё ли правильно он сейчас делает и говорит вообще. — Вообще ты меня раздражаешь, но… — Акааши говорил и становилось легче, — Мне наоборот хочется быть открытым с тобой. Ты буквально сегодня сказал, что найдется человек, что будет понимать по взгляду, — Пепел падал за пределы балкона, в то время как Кейджи подбирал нужные снова, — И ты этот человек, Тсуму. Брюнет снова выдохнул дым, понимая, что сигарета уже была выкурена. Выкинув окурок в окно, тот повернул голову в сторону блондина. — Не хочу тебя никуда отпускать, — честно признался Акааши и его голос чуть дрогнул. — Вот видишь, как просто было это сказать, — победно улыбается Атсуму. Ему ещё долго стоит работать, но это уже большая победа. Атсуму медленно провёл ладонное по щеке брюнета, смотря в глаза. — Ты молодец. Ты правда молодец, Акааши. И я могу тебе сказать, что ты можешь сейчас побыть эгоистом. Мия выпрямился и закурил уже сам. Медленно вдыхая и выдыхая, давая брюнету поразмыслить и понять, что именно имел ввиду Атсуму под словом «Эгоист». Атсуму не смотрел на парня, давая тому без проблем разобраться во всем. Взгляд может отвлекать. Все, что сказал Атсуму, было: «Запомни, люди, смотрящие друг другу в глаза, видят не глаза, а взгляд.» Только что это могло значить? Брюнет молчал, размышляя о словах Атсуму. Эгоист? Кейджи задумался, уходя в свои мысли куда то далеко. Выдохнув, тот поднял голову вверх, смотря куда то прямо. Да уж, Мия со своими словами действительно заставил задуматься. Нормальные мысли в голову не шли. И Кейджи выругался, поднимая взгляд на Атсуму. — Тогда, — тихо сказал парень, наблюдая за тем, как блондин выкидывает окурок и снова смотрит на парня. Акааши не был особым эгоистом, но сейчас, по словам Мии, он мог быть именно им. Дистанция между губами была сокращена, и брюнет чуть укусил юношу на нижнюю губу, прижимаясь всем телом и обнимая. Плевать ему хотелось на то, что на это скажет Атсуму и скажет ли что-то вообще. Медленно отстранившись, Кейджи глянул в глаза, и усмехнулся, приблизившись к уху юноши. — Я хочу чтоб ты был только моим. И я буду чертовым эгоистом. Широко зевнув на столь прекрасной ноте, брюнет лишь хмыкнул, делая вид, что ничего не было. — Теперь спать? — Да, но… Атсуму притянул брюнета к себе и поцеловал, проникая в рот языком, хватая за ногу и поднимая ту выше. Поцелуй со вкусом сигарет. Но по окончанию сразу отпустил Кейджи, хотя все ещё продолжал держать в объятиях своими руками. — Я согласен попробовать. Я согласен стать твоим. Как только мы проснемся, ты же не откажешься от своих слов? — Нет, — У Кейджи снова дыхание сбилось. Гребаный Мия. Что он имел ввиду? Они встречаются? Просто спят вместе? Да какая разница. Он согласился и разрешил быть эгоистом, хоть и только сейчас. Атсуму схватил парня за руку и повёл в комнату. Рассвет за окном, а двое бывших друзей ложатся спать. Как быстро все поменялось. Кейджи недавно бросили, а он уже спит в обнимку с другим человеком. Брюнет лежал на Мие, пока тот поправлял одеяло. Блондин аккуратно провёл по волосам и, поцеловав макушку, тихо, и с улыбкой на лице произнёс: — Сладких снов, мой эгоист.