В конце июня

Какой же это бред! Да если бы Сяо полгода назад кто-нибудь сказал, что он окажется в таком положении, то лично заколол бы его копьём. Но сейчас, ужиная в новом доме, глядя на отца, который рассказывал одну из миллиона своих историй Аяксу, что-то внутри него искренне радовалось и говорило: «так и надо». Внутри, конечно же. Он бы ни за что не подал виду, что парень его отца, к которому они вдвоём окончательно переехали в прошлую субботу, уже почти и не вызывает бывших раздражения и злости. Разве что иногда. Например, его ужасающие шуточки… — Раз-раз, Земля вызывает Сяо, — Аякс заботливо поставил перед ним тарелку с миндальным тофу и свежезаваренный чай, — может ты наконец снизойдёшь до того, чтобы разобрать свои вещи? Аяксу пришлось натянуть дружелюбную улыбку в ответ на хмурый взгляд, который он получал раз по десять на дню. Хотя бы не беспрерывно, как в начале их знакомства. Ох, если бы взглядом можно было бы убивать, Аякс упал бы замертво в момент, когда переступил порог их квартиры. Хотя он и так остался жив лишь благодаря Гань Юй, старшему ребёнку Чжун Ли. Сяо, подтянув тарелку к себе поближе, принялся есть, снова выпал из реальности. Да, этот рыжий — не худший вариант. Он ведь ради Чжун Ли решился (ну, почти) уйти с поста фатуи. Научился заваривать его любимый чай и стал пользоваться палочками (если протыкать еду палочками, держа их в кулаке, и означает пользоваться, то да, научился). Отказался от кучи фальшивых имен в кругу семьи. От мысли о «кругу семьи» его словно током прошило с головы до ног. Кажется, это отразилось на его лице. — Сяо? — Чжун Ли заметил перемену в настроении сына, ведь он привык видеть его вечно хмурым, но понимал и принимал это, как в последние месяцы он словно ожил, как будто старые кошмары стали его отпускать. — Всё в порядке? Кивнув и затолкав в рот побольше тофу, он подпер голову рукой, стал наблюдать за продолжившейся беседой. А ведь Аякс не такой плохой вариант для его отца… Чжун Ли приютил его, взял из детского дома почти семь лет назад. Это было… чудо. Дети, лишившиеся родителей в младенчестве или по причине смерти опекунов имели высокие шансы вновь оказаться в семье. Но не такие, как он. Те, кого бросили, те, кого выдрали из цепких рук тиранов, те, сломанные и искалеченные дети и подростки нуждались в нереальном количестве любви, понимания и помощи. И таких, как Сяо, почти никогда не забирали. Но однажды появился он: прекрасное божество, что, несмотря на его характер, на его прошлое, стало его семьёй. Можно понять, почему он так волновался за Чжун Ли. Раздался раздражающий звонок. Сяо нервно вытащил телефон из кармана толстовки, но, увидев высветившееся имя, он словно просветлел, лицо стало мягче и, что совсем уж удивительно, уголки его дёрнулись в слабой улыбке. — Да, ага, уже выхожу, — он, прижав к уху телефон обеими руками, поднялся с места, задвигая стул ногой. Он скрылся в коридоре и оттуда послышалось шуршание открывающихся ещё не разобранных коробок и напряжённое сопение. Чжун Ли и Аякс переглянулись. — А как же десерт? — Он, в принципе, и не надеялся на ответ. — Он даже не спросил разрешения, — Чжун Ли нахмурился и в этот момент Аякс подумал, что взгляды отца и сына на удивление похожи, — хотя уже поздно. — Не волнуйся, наш Сяо уже большой мальчик, — Аякс встал и обнял того за плечи, уткнулся носом в пахнущие его, Тартальи, шампунем волосы. Тихое, но уверенное «наш» тёплым уютным комком свернулось в груди у обоих. … Сяо раздирали изнутри чувства. Так не похоже на него. Волноваться из-за друзей, выбора профессии, своих слов. Любить. Тем более так, неправильно, не только с точки зрения общества, но и вообще. Но двое парней захватили мысли Сяо, и он почти перестал это отрицать. Он должен, как сказали они оба, «стремиться к осознанности». Он справится. Попытается. Полная луна освещала детскую площадку, которая стояла здесь уже лет двадцать, запертая между девятиэтажных панелек. Тёплый июньский ветер развевал косу Итера. Сяо замер за кустом пышно цветущего чубушника. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, ладони чуть вспотели, весь Сяо был словно натянутая струна. Итер, сидя на качелях, почувствовал на себе взгляд. Он повернул голову в сторону наблюдателя, сжав ржавые цепи качели крепче. У Сяо спёрло дыхание. Их золотые глаза встретились. Итер позвал его сюда что бы обсудить «кое-что важное», и оба, кажется, понимали что. Сяо, не чувствуя ног от волнения, приблизился к качелям, но не стал садиться, а встал рядом с Итером, который тут же поднялся, почти подскочил. Чувства и их осознание никогда не были его сильной стороной. Сяо избегал их, как огня. Но сквозь злость на мир, обиду, недоверие пробилось… оно. То, от чего сердце пропускало удар при виде друга и начинало биться чуть чаще от улыбки, которая была только у него. Могла быть только у такого, как он. С Венти было по другому. — Сяо? — осторожно спросил Итер, сияя улыбкой. — Да, — святые архонты, ему приходиться переводить дыхание чтобы произнести его имя, — Итер? Что-то случилось или тебе нужна моя помощь? Внутри Сяо знал, о чём должен рассказать, но искренне надеялся, что его позвали на другой конец города поздним вечером просто поболтать или попростить об одолжении. — Да нет, я тут просто хотел спросить… — Итер слегка замялся, отвёл взгляд и стал судорожно поправлять сбившуюся с косы резинку. — Как с переездом? Ни за что не поверю, что вы с Аяксом поладили. Сяо только сейчас понял, что не дышал слишком долго. Его плечи расслабленно опустились, челюсть разжалась. Он с любовью любовался Итером. Его глазами, волосами, с которых тот случайно (или нет?) стянул резинку, им всем. — Неплохо. Я думаю, что отец сделал хороший выбор. Вчера он даже… — Сяо. — Итер встал с качели. Он сделал шажок в сторону Сяо и оказался слишком близко. Казалось, они могли почувствовать дыхание е друг друга. — Я люблю тебя. Сяо замер, глядя на зажмурившегося Итера, пока он говорил на одном дыхании: — Завтра мы отмечаем выпускной и я знаю, что ты не любишь такие вещи и не хотел идти и там будут танцы и будет весело, — он говорил все тише и тише и последнюю фразу выдал шёпотом, — ты не хочешь пойти со мной? Порыв ветра унес его слова в ночь. Сяо замер. Итер приблизился и обнял его, прижимаясь так близко, как это вообще возможно. И его не оттолкнули. — Да. — Ему хотелось говорить. Рассказать Итеру всё, что чувствует, показать свою любовь, но он не мог. Промелькнула мысль, а не лучше ли всё бросить? Отказаться от всех, лишь бы не быть брошенным? Он ведь уже так привык к своей маске, что она, казалось, вот-вот сольётся с его настоящим лицом. — Но… — Я уже знаю, — он отстранился достаточно, чтобы они могли видеть друг друга, но всё ещё оставался в объятиях. — Венти тоже тебе признался. И то, что он тебе нравится — слишком очевидно. Сяо стало мерзко от самого себя. Опять. Он испытывал любовь к этим двум, но настолько по-разному, что, казалось, это было два разных чувства. Итер — его личное солнце, чистое и невинное. С ним спокойно и уютно, и каждую секунду своей жизни ты знаешь, что тебя поймут и примут, несмотря ни на что. А Венти… спас его тогда, когда выхода не было, когда для Сяо не было счастливого будущего и прыжок с крыши стал бы наилучшим концом. Его музыка, слова, то, что он просто был рядом стало для Сяо причиной жить. Хотя он знал, что Венти сыграл не последнюю роль в том, что его друг и собутыльник Чжун Ли забрал Сяо домой, он чувствовал лишь благодарность. Он отталкивал всех. Но Венти странной силой потянуло к нелюдимому парню. Как и Итера. Они просто… дополняли друг друга. — Всё в порядке, Сяо, я думаю что нам просто надо обсудить это. Итер понял. Он не мог не понять. … Ранее, в самом начале переезда, когда его отец с Аяксом ушли на свидание, а Гань Юй искала кого-нибудь, кто возьмёт старую квартиру в аренду, чтобы она смогла спокойно доучиться, Сяо остался один дома. Несмотря на то, что в их семье они были близки (по меркам Сяо, по крайней мере), виделись они даже не каждый день. Об этом знал Венти, удачно заявившийся на порог. Как только Сяо открыл ему дверь, тот бросился к нему на шею и был мгновенно остановлен (и ведь знает же, что Сяо не любит обниматься). Даже не расстроившись, он прошёл на кухню и откуда-то достал бутылку вина. Не только Сяо, но и все вокруг задавались вопросом: «как он, чёрт возьми, находит выпивку где угодно?!» — Не одуванчиковое, но тоже сойдёт, — он упёр руку в бок, скептически глядя на вино, а после позвал Сяо присесть. Ей-богу, как у себя дома. К слову, это было совершенно нормальное поведение для Венти. К слову, дома у него тоже не было. Даже будучи популярным музыкантом, он куда-то умудрился деть все свои деньги и жил у друзей-дальних родственников-вместе с алкашами-на помойке. Плюс их разница в возрасте в почти семь лет. Поэтому Чжун Ли не стоило знать об их (оказывается взаимных) чувствах. — Итак, — Венти непринуждённо открыл бутылку штопором, который всегда держал при себе, — я пришёл чтобы признаться тебе… — Не надо, — Сяо сел, подогнув под себя ногу и скрестив руки на груди, хмурясь, — ты рассказал мне недавно, когда напился. — Да?! И ты мне об этом не сказал? — Венти, кажется, и не был особо удивлён, — Ну тогда, — он разлил вино по кружками (выбрал самые объёмные) и пододвинул одну Сяо. Но тот не собирался пить, даже из вежливости, — я всё равно хочу поведать тебе о моих чувствах, — он достал откуда-то укулеле и сыграл первые аккорды. — Нет. — Сяо жестоко остудил его пыл, за плечо потянув обратно на стул, — спасибо тебе, но с любовными серенадами… давай в другой раз. Венти его понял и, хитро взглянув в его глаза, засмеялся: — Я люблю тебя, Сяо. Услышанные уже не в пьяном бреду слова заставили Сяо одернуть руку, которая, оказывается, всё ещё была на его плече. — Я… «Тоже, тоже люблю тебя, и Итера, но не могу сказать. Если бы вы смогли понять без слов,» — думал Сяо. Но вскоре он осознал, что его поняли ещё давно. … Выпускной в лесном лагере: верёвочный городок, озеро, лошади, куча игр и море алкоголя (хорошо когда есть Венти). И танцы. Вот Итер, улыбаясь, берёт его за руки, выводит на площадку — не в самый центр, спасибо и на этом — и медленно, боясь спугнуть и без того нервного Сяо. Они начинают танцевать всё более уверенно, вливаются в музыку и принимаются ближе. Итер кладёт голову Сяо на плечо и показывает из-за его спины большой палец Люмин, стоящей у напитков. Потом ещё какие-то выступления, речи (кто бы сомневался, что Итер полезет на сцену с желанием высказать что-то доброе друзьям), и, наконец, выпускники стали разъезжаться кто куда. Люмин оставила брата Сяо на попечение, предварительно жестом пригрозила ему перерезанным горлом в случае несохранности Итера. Они направились по дороге в сторону ближайшей маршрутки. И только чуть отойдя от места празднования они поняли, что остались наедине. … Венти играл что-то из репертуара КиШ, полулёжа на своей кровати, пока рядом Сяо нервно расчёсывал волосы неподвижно сидящего Итера. Они не хотели сразу возвращаться по домам, тем более что Итера определённая личность заставила перепить. Решив разбавить напряжённую атмосферу, Венти отложил гитару в сторону (только усугубив ту самую атмосферу) и улёгся на колени к Итеру. Тот неосознанно вплёл пальцы в его отросшие пряди. Венти зажмурился и потянулся за рукой. Сяо подметил, что тот сейчас был особенно похож на кота. Сам же он расплёл косу, которая получилась довольно жуткой и опустил руки. Венти стал по-кошачьи проигрывать с прядью волос Итера. Тот пальцами прошёлся по щеке, подбородку и коснулся губ Венти, из-за чего у него ещё сильнее покраснели уши. Сяо отодвинулся от них, заторможенно глядя на парней. — Сяо, — Венти позвал его по имени, касаясь лица Итера и приподнимаясь, — разве это не то, чего ты хочешь, — он забрался к Итеру на колени, — что бы мы оба были твоими? Венти коснулся губ Итера осторожно, при этом не сводя хитрого прищура с Сяо. Оба парня опешили. Венти оплёл руками шею Итера и стал медленно углублять поцелуй, видя, что он не сопротивляется, а Сяо заворожённо облизнул губы. Для Венти всё было просто и очевидно, не было запретов. Итер безоговорочно доверял, понимал и принимал. Он наблюдал, как целуются два объекта его любви. От зрелища что-то тёплое потянуло внизу живота. Венти наконец оторвался от губ красного, но уже не от растерянности или алкоголя Итера, и между ними протянулась нить слюны, которая скоро лопнула. Сяо повиновался кивку головы и на четвереньках подполз ближе и позволил Венти целовать и Итеру обнимать столько, сколько им было нужно. Они не сделали бы ничего, чего не хотел бы Сяо. Хотя бы сейчас он мог откинуть прошлое, страхи и наконец — довериться. … Гань Юй взглянула на Сяо так, будто сейчас же тот свалится замертво. Аякс стоял, скрестив руки, а рядом с ним сидел Чжун Ли. — Сяо, Аякс познакомит тебя и Гань Юй со своей семьёй в Снежной, и, — он выдерживал напряжённую паузу, — мы думаем о свадьбе. … Он определённо выбрал два лучших варианта для того, что бы довести родителей до инфаркта — Венти зашёл на кухню и сразу достал припрятанные Аяксом бутылки водки, а Итер вежливо здоровался со всеми. — Папа и… папа, — Сяо делает глубокий вдох, — это мои парни.