Запретный плод

      Ещё пару дней назад я могла позволить себе ложится в шесть утра, а уже сегодня мне приходится во столько просыпаться. Первый день осени, первый день сентября или просто день знаний, как не назови — звучит ужасно. Сегодня я окончательно осознаю, что через год моя жизнь круто поменяется, ведь я теперь — выпускница.       Теплое солнце полностью заливает мою комнату светом и мне нужно вставать. Захожу на кухню до конца не проснувшись, где уже во всю работает телевизор. —Доброе утро, мам — пытаюсь не отвлекать ее от сериала, чтобы не получить новую порцию нотаций. —Милена, почему ты опять так поздно встала? — даже не посмотрев на меня, спрашивает она. —Я успею.       Быстро убегаю в душ, чтобы больше не слушать ее. — Милена, быстрее, мне пора на работу! — голос папы звучит из коридора и я понимаю, что так не хочу выходить туда.       Ещё раз умываюсь, накидиваю белый халат и с тяжелым вздохом выхожу. — Почему ты еще не одета, нам через двадцать минут въезжать? — Нам? — удивлённо смотрю на отца, он никогда не возил меня в школу, это всегда делал водитель. Хоть я и терпеть не могла эти понты, но так было безопасней и со временем я это поняла. —Ты уже девочка большая, а наш водитель, мягко говоря, молодой парень и мало ли что ему захочется. — мягко поясняет мама, пока я запихиваюсь бутербродом и запиваю все чаем.       Ах, да! Моя девственность — это то, что они хранят больше, чем я. Ведь только с ней меня заберёт замуж какой-то старый партнёр папы, рады каких-то милионов инвестиций. Поэтому меня огараживают от любых мальчиков, ну конечно, кроме одноклассников. — Мам, ты сама себя слышишь? Он что, меня в машине насиловать будет что-ли? — меня никогда особо это не напрягало, но черт, меня просто ограничивают в комфорте. —Милена, не перечь матери и иди уже одевайся!       Я уже не могу слушать эти упрёки и просто молча ухожу в комнату. Вчера я целый вечер пыталась отстоять свою точку зрения, чтобы одеть маленькое чёрное платье на брителях, но кто же я такая, чтобы решать что мне одевать? Поэтому быстро натягиваю белую блузку, под самое горло застегиваю пуговицы. Краситься мне, конечно же, не позволено, поэтому я просто пшикаюсь мистом для тела и выхожу из комнаты с черным рюкзаком. Папа уже стоит обутый и нервно поглядывает на часы. —Быстрее можно?! — рявкает он пока я завязываю шнурки на белых кроссовках.

***

      Я подхожу к воротам школы и чувствую сильную эмоциональную тяжесть. И не только эмоциональную: чертов букет весит немало. С неким смирением я поднимаюсь на третий этаж, поворачивая ручку двери, оказываюсь в классе. Учительница одаривает меня недовольным взглядом, но продолжает что-то объяснять. До меня до одного момента долетают отдельные обрывки фраз, но… Кажется, нам заменили историка. — Учительский состав в этом году притерпел изменения, теперь историю России будет вести Денис Александрович.       Хм, ладно. Почему меня это так беспокоит? Надо же радоваться, эта старая карга наконец уволилась. Ничего интереснее она больше не скажет, правда ведь? Ну и отлично, с позволения соседа по парте, я, пожалуй, вздремну. Только я устроилась поудобнее, как в класс кто-то залетает, при этом громко захлопывая дверь. —А вот и он. — бесячий голос учительницы окончательно отбивает у меня желания поспать. — Прошу меня извинить за опоздание, директриса Алина Михайловна задержала по одному вопросу. — Говорит юноша и неловко запускает пятерню в волосы.        Он выглядит так молодо. Нет, я бы никогда не дала ему больше двадцати, он же на лет шестнадцать выглядит. Внешность как у бэдбоя. Черная рубашка, с неловко расстёгнутой самой верхней пуговицей, явно не дешёвая цепь на запястье, темные пряди волос ниспадают на бледное лицо. —Денис Александрович, буду учить вас истории, мои родненькие. — голос теплый и приятный, про таких ещё говорят «бархатный». Но есть в его тоне что-то колючее или острое, как подводный камень.       Все взгляды прикованы к нему. Он улыбается, заставляя весь класс умолкнуть. А ведь и правда, за все время, что я тут учусь, единственной особью мужского пола среди учителей был трудовик, ну и ему, конечно, перевалило за 60. А тут молодой да ещё и харизматичный парень попал в нашу преисподнюю. Бедненький.       В нашей школе первогосентября обычно не было уроков, в этом году администрации что-то ударило в голову и они решили помечать нас с самого первого дня. Но меня интересует совсем не это: какого черта сегодня, сразу после классного часа, история? Вот не везёт, так не везёт. Мария Ивановна быстро ретируется, а Денис Александрович, встает в центре комнаты, сложив руки на груди. — Что ж, начнем. Мне крайне интересно с вами познакомиться, но, к сожалению у нас не так много времени.       Мужчина подходит к учительскому столу, достает журнал и учебник. Я смотрю на него сквозь пелену фантазии, вижу, как шевелятся его губы и как он что-то старательно объясняет. Я перевожу взгляд на линолеум и в голову приходят не самые правильные образы, а на щеках появляется стыдливый румянец. Грёзы уводят меня далеко, я уже не слушаю. Как вдруг строгий голос заставляет меня дернуться от неожиданности. — Милена! Может подушку тебе ещё принести? — П-простите, я задумалась… — Мда? Интересно, о чем же?       Он нагибается ко мне и мои щёки становятся алыми, как гребаный закат. Самая стервозная девочка в классе выкрикивает что-то обидное… Но я не хочу слушать. Все одноклассники заржали, в эту минуту я не могу отличить их от стада кобыл. Учитель закатывает глаза и продолжает рассказ.