Неизлечимая рана или боль потери.

Я не могу быть в этом доме, потому что каждый его угол напоминает мне о нем. Осознание того, что он рядом неизменно преследует меня. Он преследует меня, волнует мое больное воображение, он всегда со мной: куда бы я ни пошла и чтобы я не делала. Я просто знаю, что он рядом. Знаю, что он помогает мне, поддерживает меня, любит меня. С самого начала его жизненного пути, судьба была к нему несправедлива. Жизнь никогда не была благосклонна к нему, тем не менее, он находил в себе силы жить дальше. У него была цель, был и смысл жизни. Имя этого человека – Северус Снейп. Иногда мне кажется, что я никогда не перестану ежесекундно думать о нем, он постоянно присутствует в моих снах, в моих мыслях, в моих желаниях, в моем сердце и в моей душе. Я вижу его в своей дочери. В моей милой Селене Снейп. У нее не только его нос, черты лица, но и глаза. Не знаю, плод ли это моего воображения или это на самом деле так, но иногда моя дочь, наша дочь смотрит на меня его взглядом: немного насмешливо и глубоко. Её взгляд пронзает меня насквозь, как и взгляд ее отца когда-то. Я не могу больше находиться в этом доме…. Любая вещь, любой угол, миллиметр этого дома хранит воспоминания о нем, хранит частичку его. Это сводит с ума, пронзает сердце тоской и отчаянием, что я никогда больше его не увижу… никогда…какое это страшное слово, оказывается… Я сажусь в его любимое кресло у камина, открываю бутылку огневиски, делаю глоток этого обжигающего напитка, и меня уносит в мир воспоминаний и моих фантазий, в мир, где мы всегда будем вместе, и нас никто и ничто не сможет разлучить, даже такая неприятность, как смерть. Внезапно, из этого забытья меня выводит плач моей дочери… моей милой Селены. Я подхожу к кроватке, которая стоит в ЕГО комнате, беру на руки это маленькое существо. В моих глазах больше нет слез, все они давно пролились на его могиле. Вместе с ними ушла радость, счастье. Я уже не та, что была раньше. Такие понятия как радость и счастье стали чужды мне. Я никогда больше не видела своих друзей. Все эти лживые сочувствия приносят лишь боль и неприязнь к ним. Укачивая столь родное мне существо, я все больше и больше думаю о нем и о том, как мне жить дальше. Он всегда говорил, что миссис Снейп должна жить несмотря ни на что, должна быть сильной и никогда не сдаваться. Я сделаю это. Обещаю. Только ради тебя. Малышка засыпает, а в моей голове продолжают крутиться разные мысли, воспоминания и все они неразрывно связаны с тобой… я люблю тебя… если бы не Селена, клянусь бородой Мерлина, я бы выбросилась из Астрономической башни… просто я не могу без тебя, мне не нужна жизнь, в которой не будет тебя! Слышишь…. Дочь уснула. Положив ее в кроватку, я прислонилась к косяку двери. Слезы душили меня изнутри, и я позволила себе поплакать навзрыд. Прости мне эту слабость, но я не могу иначе… я думала, что их больше нет, но оказалось… я ошиблась. Главное не разбудить дочь своими, хоть и беззвучными, но рыданиями. Мысли о дочери вернули мне здравый смысл. Я тихо вышла, прикрыв за собой дверь, пусть поспит, не хватало мне ещё ее разбудить своими всхлипами. Подойдя к камину, я снова опустилась в кресло и налила очередной бокал огневиски. Признаться, я никогда не любила этот напиток. Но ОН…этот напиток всегда его успокаивал, приносил умиротворение. Как и мне теперь. Выпив полбутылки этого напитка, я заснула. И снова видела этот кошмарный сон. Змея, его глаза, кровь… много крови… слишком много…. Я прибежала… крик… никогда не прощу себе это опоздание. На каких-то 10 минут… поздно… слишком поздно. Я вскрикнула и проснулась. За окном лил дождь и дул пронизывающий ветер. Я встала и поднялась в ЕГО комнату. Подойдя к кроватке дочери, я увидела, как тихо и мирно она спит. Немного успокоившись и придя в себя после кошмара, я отправилась снова к камину, прихватив с собой из его комнаты его теплый и уютных иссиня-черный халат. Слез больше не было. Лишь тоска, смешиваясь с болью и отчаянием, царили в сердце. Я надела его халат и подошла к каминной полке. Мой взгляд остановился на нашей колдографии. Северус никогда не любил фотографироваться, считал, что он непременно получится плохо. Но эта колдография была исключением. Он просто ее обожал. На ней он раскатывал меня на качелях, а я весело смеялась. Потом, я спрыгнула с них, а он меня поймал. И наши губы слились в поцелуе. Кончиками пальцев я провела по его счастливому лицу. Знаешь, я никогда не перестану любить тебя. Ты – единственный кого я так долго искала и боялась потерять. И, в конце концов…. Эта боль… боль потери забирает все силы, сводит с ума и никогда меня не оставит. А мне так много нужно сказать тебе…слишком много. Я не могу поверить, что тебя больше нет, что ты никогда не увидишь, как растет наша дочь. Не будешь знать о её первых успехах в твоем любимом зельеварении, о ее первой любви, разочаровании, никогда не дашь ей совет и не придешь на выпускной. Никогда не проведешь ее за руку к алтарю… Я закрыла глаза, пытаясь совладать с эмоциями, со слезами. Отойдя от каминной полки и потушив огонь в камине, я решила отправиться спать в ТВОЮ комнату. Разумеется, ты спал там очень редко, только когда допоздна засиживался со своими документами, боясь разбудить меня. Но я, когда видела сквозь щель в двери, что у тебя выключается свет, шла к тебе, брала тебя за руку и вела в нашу спальню. Ты, не раздеваясь, ложился спать в своем любимом халате, крепко и нежно обнимал меня, привлекая к себе, и мы засыпали. Тогда, я была самой счастливой во всей вселенной и мне казалось, что это счастье не в силах разрушить никто… Еще раз проверив сон нашей дочери, я легла спать, накрывшись пледом. Больше никто и никогда не подойдет ко мне совсем не слышно, не проведет нежно и трепетно пальцами по моей щеке, не поцелует ласково в лоб или в щеку и не укроет меня одеялом… как жаль, как невыносимо больно, что тебя нет рядом. Никакая физическая боль не сравнится с тем, что я чувствую, с той душевной болью, которую я испытываю. Никакие слова не в силах передать то, что я чувствую. Терзаемая вновь воспоминаниями, я, в который раз пытаюсь заснуть. Наконец, через часа два-три, мне это удается. В который раз, во сне, я вижу тебя и твою смерть. В который раз не могу спасти тебя и ненавижу себя за это. В который раз, виню за это себя. И вот, приходит такая долгожданная и желанная смена сна. В этом сне мы снова вместе, снова рядом. Каким долгожданным был этот сон. Мне снилось, будто я оставила дочку своей матери и пошла к старинной часовне, что была в парке, который находился недалеко от нашего дома. Около часовни рос вереск и лилии. Довольно странное и забавное сочетание. Погода стояла ясная и солнечная, как улыбка нашей дочери. Кстати, ты всегда говорил, что у Селены моя улыбка. Что ж, наверное, ты прав. И вот, подойдя к часовне, у меня возникло странное ощущение, что за мной кто-то пристально наблюдает. Я обернулась, но никого не увидела. Сорвав одну красивую лилию, я услышала, как кто-то насмешливым тоном прошептал мне в самое ухо: «Неужели, вам не говорили, что не хорошо срывать чужие цветы, леди». Такой голос принадлежал только одному человеку. Я повернула голову и увидела такие любимые и дорогие глаза. «Северус», - только и успела радостно прошептать я, как мои губы были вовлечены в долгий и страстный поцелуй. Как жаль, что все это оказалось лишь плодом моего больного разума, лишь сном. Но это было так реально. Если бы моя жизнь сложилась по-другому и ты был бы жив, то все могло бы быть иначе. Я бы радовалась каждому прожитому дню, улыбалась и была бы счастливой. Мне иногда кажется, что ты всегда предвидел свой скорый уход, поэтому подарил мне дочь, которая и стала моим смыслом жизни. И я благодарна тебе за это. Знаешь, ты ведь никогда по-настоящему не любил детей, но я знаю, что наш ребенок стал исключением. Ведь одно дело всю жизнь обучать чужих детей, и совсем другое – иметь своего ребенка от любимой женщины. Я хочу, чтобы ты знал, что мне всегда было тебя мало. Я никогда не могла вдоволь тобой насладиться. И то тепло, ту заботу и нежность, которую ты мне дарил мне не забыть никогда. Все думали, что ты скуп на эмоции, что все проявления чувств противоречат твоей природе, но это оказалось не так. Ты любил меня, и мне было этого достаточно, чтобы быть самой счастливой. Наступил рассвет. Я все ещё лежала в постели и вспоминала свой сон. Вставать совсем не хотелось. Внезапно, мой ребенок снова заплакал, поэтому мне пришлось встать. - Тише родная, тише. Ну что же ты плачешь? Мама рядом, мама с тобой. Она любит тебя и никогда не бросит. Тише милая, не надо плакать, - укачивала я малышку. Наконец, девочка успокоилась и снова заснула, а я отправилась в постель. Завтра предстоит сложный день. Нужно покормить, помыть, переодеть это кричащее создание. Ещё, ко мне приедет завтра подруга и побудет с ребенком, пока я буду гулять по старому парку. Мне просто необходимо побыть одной. Особенно, после такого сна. Зачем мне это надо? Я всегда довольно щепетильно относилась к снам. Кто знает, может некоторые из них и правда сбываются? Думаю, этот раздел магии нам неподвластен, потому что мы его ещё не до конца изучили. С этими мыслями я снова лежала в постели, пытаясь заснуть хотя бы ещё на пару часов. Мой сон вселил в меня немного веры и надежды. Во что? Да я сама толком не знаю, но верю. Верю в лучшее. Наконец, часы пробили половину десятого. Я встала, подошла к дочери, и пошла на кухню. Свежий, крепкий утренний кофе сразу же привел меня в чувство. Вскоре, проснулась и Селена. Я покормила свое сокровище и стала собираться на утреннюю службу. Оставив ребенка подруге, я взяла зонт и вышла на улицу. Традиционная английская погода перестала меня радовать, как делала это когда-то. Сейчас в мире нет ни одной вещи, которая бы приносила мне эту радость. Нет, несомненно, моя дочь- заставляет меня жить дальше и приносит радость, но все же… эта не та радость, которую я привыкла ощущать. Совершенно не та. Вскоре, я с удивлением обнаружила, что тучи куда-то исчезли. Вместо них на небе сияло теплое солнышко. Я направилась в старинный парк. Идя по таким знакомым тропинкам, где мы часто гуляли с мужем, мою голову вновь заполнили безрадостные мысли. Но в какой-то момент я вспомнила свой сон и решила идти к часовне. Какое-то необъяснимое чувство, желание влекло меня к этому заброшенному зданию. Подойдя к часовне, я увидела вереск… и лилии. Довольно странное сочетание, не так ли? Я мысленно улыбнулась и провела кончиками пальцев по цветку. Сорвав цветок, я понюхала его аромат и внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Медленно, пожалуй, слишком медленно повернувшись, я увидела пару глаз, обладатель которых находился буквально в нескольких метрах от меня. Я вздрогнула от неожиданности. Огромный черный пес смотрел на меня. Я сделала шаг назад. Пес зарычал. Если бы он лаял, я была бы спокойна, но его злое рычание говорило лишь об одном: он собирается напасть. Я пыталась унять неистовое сердцебиение, как вдруг: - Джек, иди ко мне. Ну же. Хороший мальчик, - через несколько мгновений пес уже радостно «скакал» возле своего хозяина, а ко мне подошел молодой человек. - Леди, надеюсь, моя собака не сильно вас напугала? - Нет, разумеется, но столь опасное животное нужно держать на поводке. Мерлин знает, что бы было, если бы со мной была моя дочь. - Мерлин? «Ах, да, это же магл, как я могла забыть…» - подумалось мне, и я подняла глаза на собеседника. Его взгляд… черные глаза притягивали, гипнотизировали, словно глаза Северуса. Моего Северуса. «Очнись, глупая, - мысленно сказала я сама себе, - это не Северус.» - Это такое выражение. А сейчас извините, мне нужно идти, - сказала я, отводя взгляд с его глаз на белоснежную лилию, которую я держала в своей руке. Молодой человек, казалось, не ожидал подобной реакции с моей стороны. Он вызвался проводить меня, но все его попытки это сделать, оказались тщетными. Я шла домой, словно во сне, никого и ничего не замечая на своем пути. Забежав в свою комнату, я упала на кровать и расплакалась. «Прости меня, Северус. Прости мне эту слабость. Я должна быть сильной. Я ведь миссис Снейп. Но я не могу… прости… это сильнее меня». У меня никогда в жизни не было истерики, но этот вечер стал исключением. Если бы кто-нибудь увидел меня в таком состоянии, кто-нибудь кроме подруги, то он непременно вызвал бы скорую помощь и определил бы меня в психиатрическое отделение больницы святого Мунго. Просто эта боль, мерзкая, проклятая боль, которая жгла мою душу изнутри, требовала выхода наружу и нашла его. Я кричала, плакала, била посуду, проклинала все на свете, говорила о том, как несправедлива жизнь и лучше бы умерла я, но не он. Только не он. Я винила себя в том, что не успела, что должна была спасти его. Моя подруга старалась меня успокоить, говорила, что Северус сам прекрасно понимал, на что идет, что это было целиком и полностью его решение, и что он не хотел бы, что бы я так убивалась. Я понимала это. Понимала, что она права. Но та боль и отчаяние, что я испытывала, были сильнее меня и я не могла ничего с собой поделать. Наконец, все это прекратилась, я выпила какой-то отвар и обессиленная – заснула. Проснулась уже ближе к вечеру. Убедив подругу, что все в полном порядке, я отправила ее домой. Разобравшись с делами и уложив дочь спать, я отправилась к камину с какой-то книгой в руке. Время было далеко за полночь, Селена тихо и мирно спала, а я все читала. Неожиданный скрип калитки оторвал меня от книги. Я прислушалась. Все было тихо. Спустя пару секунд, я снова углубилась в чтение, как вдруг услышала звук шагов в коридоре. «Неужели, я схожу с ума?» - с грустью подумала я и обернулась, никого не увидев. Внезапно, я почувствовала, как будто кто-то стоит в дверном проеме гостиной. Я вздрогнула и резко встала, поворачиваясь к двери. Если бы не кресло, за которое мне удалось ухватиться, я бы точно упала бы в обморок. - Се…верус??? – побледнев, тихо прошептала я, и увидела до боли знакомую веселую усмешку на таких родных и желанных губах. - Что же ты так пугаешься, милая? Будто призрака увидела? Спешу тебя разочаровать: я не призрак, а живой человек. Продолжая думать, что это всего лишь плод моего больного воображения, я закрыла глаза и посчитала до трех. «Кажется, я схожу с ума» - подумала я. Открыв глаза и ожидая никого не увидеть, я удивилась, увидев Северуса на прежнем месте. - Неужели, ты не рада меня видеть? – слегка вскинув бровь, все с той же насмешкой, изрек Северус. - Рада, очень, но… как же это… возможно. Я ничего не понимаю, - продолжая стаять на том же самом месте, удивлялась я. Как вдруг, плач нашей дочери заставил нас обоих прервать беседу. Я побежала к двери, слегка задев мужчину плечом, и, придя в комнату, где спал ребенок, взяла дочь на руки, укачивая. Мысли не давали мне покоя: если я коснулась его своим плечом, то это значит, что… - Это значит, что я живее всех живых, - продолжил мою мысль Северус, заходя в комнату. - Но как? – удивленно прошептала я. - Просто ты слишком громко думаешь, - ответил мне муж. - Я не об этом, - улыбнулась я, - как ты остался жив? - Поговорим об этом позже, - сказал Северус, обнимая меня за талию, и смотря на нашу дочь, - обещаю, я все тебе расскажу. – Мужчина нежно коснулся своими губами лобика Селены, а затем, так же нежно поцеловал меня в щёку. Уложив дочь, я отправилась в гостиную, где меня ожидал Северус. Нам предстоял длинный разговор, но вначале… вначале ОН просто привлек меня к себе, впиваясь в мои губы нежным поцелуем, и крепко обнимая. Потом он тихо прошептал мне в самое ухо: «Как же я скучал. Как же сильно я люблю тебя и нашу дочь. Теперь, мы навсегда вместе. Мы всегда будем рядом. Обещаю. Всегда.» Впервые, за несколько долгих месяцев, я по-настоящему счастливо улыбнулась и, наконец, снова обрела такое желанное и долгожданное счастье.