Бака

Наруто Узумаки в медицинском халате растроганно закусил нижнюю губу, глядя на крошечный сверток в руках уставшей Сакуры. Ее блеклые губы растянулись в улыбке, мокрые волосы липли к щекам и на знаменитом широком лбу еще таились или скатывались бисерные капли пота. Светловолосый мужчина не знал как выразить свои чувства, признательность, восторг, страхи и безмерную любовь от того что видел. Он не знал куда себя деть и трижды вымытые руки несколько раз порывались взять из ее ладоней сверток, но он не знал как это сделать; почему-то его тело казалось таким грубым и неповоротливым, и страх того, что он может причинить вред только что рожденному чуду усиливался с каждым мгновением, что он находился в палате роженицы. - Ну, папаша, поздравляю, - ухмылялась Цунаде, промокая лоб ученицы полотенцем и переглядываясь с вымотанной родами молодой розоволосой женщиной. Под ее неторопливый кивок в недавнем прошлом Пятая Хокаге спросила. – Как назовешь своего мальчика? - Мальчик… - Словно ему кто-то от души заехал по голове, чувствуя некую пресыщенность кислородом и страшное головокружение от происходящего, Наруто пошатнулся. В таких передрягах побывал, а вот любимая родила ему сына и двух слов связать не может от чувств, а в глазах все плыло от слез. - Боже! Этот хлюпик снова за свое! – проворчала Сакура. – Возьми уже ответственность, папаша, - усмехнулась розоволосая, протягивая сверток с новорожденным мужу. Наруто запаниковал и нелепо задергал руками. - Аргх! Что за… бака?! – полушутливо и полу-устало прокомментировала Сакура и тут на помощь пришла Цунаде, взяв ребеночка и, на миг прижав к своей большой и теплой груди, осторожно подала его отцу. - Вот, смотри как надо держать, осторожно, держи крепко, уверенно, но не пережимай! Наруто сам не понял как, но сейчас в его руках его сын. Первый его ребенок, которого родила Сакура и он не мог сдержать восторга и умиления от крохи с красным сморщенным лицом и еще мокроватым пушком светлых волосиков. Малыш открыл ротик и зевнул, от чего папаня чуть не ругнулся от восхищения: оно живое, оно двигается и оно – его сын! - Давай еще! – ошалело глядя сначала на ребенка, а потом на жену, эмоционально выкрикнул Узумаки. - Еще? – Сакура повалилась на подушки. – Что еще? - Давай еще ребенка родим?!! – возбужденно, сверкая влагой в голубых глазах, добродушно заявил Узумаки. Сакура таращилась на него как на ненормального, видно пытаясь уговорить себя, что ей послышалось. - Вот же… бака! Цунаде приняла самое верное решение, забрав ребенка у перевозбужденного рождением сына Наруто, и выставила горе-папашу в больничный коридор. Он какое-то время виновато слушал за дверью как то ли хохочет, то ли плачет Сакура. - Вы слышали, что он сказал?!! Я тут никакущая, а он второго хочет! Цунаде-сама…! - Ты сама его выбрала, - хихикала бывшая Пятая Хокаге. - Вот, Шиначику, это наш дом! – Наруто широко улыбался, открыв пинком дверь и на руках внося в квартиру жену с эмоционально-пустым лицом, которая прижимала к груди конвертик с новорожденным. Внутри чистота, все сверкает, ни пылинки. И уже цветы, вкусности и подарки мамочке и ее ребеночку стоят горкой у дивана в гостиной. А вокруг шарики, по стенам висят транспаранты с поздравлениями и благодарностями от Наруто своей жене за сына. Но жена уже так устала от его гипер-заботы, что все эмоции закончились еще утром, она даже не спорила, что он нес ее с ребенком как трофей, напоказ всей Конохе, что это все его, что теперь он мужчина с большой буквы, теперь у него настоящая семья. Все что могла говорить краснющая Сакура, так это: - Бака… А потом начались будни, где Наруто бегал как белка в колесе, работал, мотался по заданиям и каждую свободную минутку проводил с женой и сыном. Наруто очень помогал Сакуре, чересчур помогал, порой она даже отгоняла его от себя и ребенка, кидая в мужа использованные памперсы, чтобы он, вернувшийся усталый и вымотанный, пошел уже отдохнул. Но это был бы не ее Наруто, если бы не находил сил через минуту, пять или десять снова начать атаковать жену и сына заботой. Потому материнство Сакуры проходило очень даже легко. Если уж он ее беременную не оставлял без своего внимания, то что говорить про этот период, когда он может сына подержать на руках. - Шиначику, - Наруто улыбнулся малышу сосущему грудь мамочки и пристроился рядом на диване, устроив голову на плече жены и глядя на малыша, улыбаясь ему. – Хорошо кушай, жду не дождусь, когда мы вместе съедим твой первый рамен. Мы начнем сначала с магазинной лапши и когда ты попробуешь все вкусы, отведу тебя в король раменов – Ичираку! - Наруто, ты бы что умное сказал. - Закатила глаза розоволосая. - Я не хочу, чтобы Шиначику питался всю жизнь лапшой! Не прививай ему свои вкусы. Он должен есть овощи и… - Не прививай ему свой вкусы, - по-доброму передразнил папаша. – Я видел, что ты все свои пудинги съела и принес еще... - Ох… - Сакура печально скривилась. – Я на них поправилась. Теперь никаких пудингов еще долгое время. - Это где ты поправилась? – Наруто обхватил свободную грудь жены в руку. – А мне нравится! Сакура вспыхнула, но тут же остыла, виновато отведя взгляд. - Бака… Это от молока… Скоро все вернется на место. А пока надо налегать на овощи и больше гулять. И хватит меня на руках носить! Скоро у тебя будут не жена и сын, а борцы сумо! – она надула щеки, показывая ему возможные итоги его заботы. Наруто засмеялся и устало потерся лицом о ее плечо, глядя как малыш внимательно смотрит на родителей. - Шиначику, скажи же – твоя мамочка самая красивая! - Такое он тебе еще не скоро скажет… Ох! К тому времени надо привести себя в форму… Мужчина обхватил ее за талию, не касаясь сына на руках жены, его руки нетерпеливо поглаживали несколько округлившуюся фигуру Сакуры: - Я знаю отличные тренировки для такого случая, - его голубые глаза похотливо сверкнули, а губы уткнулись в ее ухо, шепча ей что именно за тренировки он имел ввиду. Сакура Узумаки беспомощно краснела от фантазии мужа, а его крепкие руки, ползающие по ее нижней части тела как утюги, завершили всплеск ее эмоций в окрике: - Бака! Я же малыша кормлю! Шиначику внимательно следил за мамочкой и папочкой, он был очень спокойным малышом. И может потому, что папа предугадывал его естественные желания и подносил нужное до того как хотелось призвать на помощь, но ребенок почти не плакал. Мама им не могла налюбоваться, хвасталась им подругам, у которых дети были не настолько спокойные, и потому свежая и прекрасная Сакура все еще цвела и еще долго не собиралась вянуть с такой заботой любимых мужчин. Хотя Наруто то и дело чем-то выводил ее, но они почти не ссорились, девушка ограничивалась дежурным «бака», Наруто извиняюще улыбался - и все по новой. Они определенно были счастливой семьей и год спустя. Шиначику сидел за столиком для кормления и послушно ел с ложечки овощное пюре, крепко сжимая в руке пищалку-лягушку. Наруто, забежавший на обед домой, ворчливо ковырялся в овощном рагу. - Ты точно не ходил в Ичираку? От тебя бульоном несет! – Сакура с подозрением принюхалась, подавая малышу очередную ложечку тыквенного пюре. - Не ходил. Просто с Чоджи разговорился. - А глазки виновато забегали! - И что? Чоджи бульоноразносчик что ли? Почему от тебя пахнет раменом, когда ты обещал, что будешь есть дома?! – сердилась Сакура. - Ну прости! – Наруто рухнул лицом на стол, сложив ладони. – Друзья пригласили: я не мог отказаться… - Ну конечно, не мог он, - ворчала Сакура. – Вот она - твоя главная любовь. Слышал, Шиначику, твой папа больше всего люби…Ммм! Наруто вдруг подпрыгнул к ней и крепко поцеловал, буквально вдавливая свой рот в ее. - Тебя я люблю, Сакура. И нашего сына. Никого дороже у меня нет… - Ну да… кроме лапши, - ухмылялась молодая женщина, довольно поддаваясь объятьям мужа. – Бака… Наруто в свой выходной дрых в постели, после сложного задания и вдруг услышал истошный крик жены и подскочил как ошпаренный, спеша ей на помощь, на ходу призвав клона и начиная образовывать расенган. Сакура сидела на полу со слезами на глазах, прижимая к груди игрушку, а напротив сидел сын, невозмутимо играющий с деревянными колечками. Наруто спросонья огляделся и шлепнулся рядом с женой. - Ты чего кричала, Сакура-тян? – его сердце еще неспокойно бухалось в грудь, шар из чакры развеялся, а клон пропал в дымке. Сакура совсем не заметила что за панику устроила супругу, она поддалась к малышу и с нежностью спросила: - Шиначику, скажи, кто я? - Мама! – громко выкрикнул светловолосый малыш, едва взглянув на женщину и снова настойчиво пихая колечки на палочку, выстраивая пирамидку. - Мама… - Наруто несколько секунд смотрел на сына, а потом схватил Сакуру, прижимая к себе. – Заговорил! Заговорил!!! Шиначику, скажи: я, кто я? – Наруто на карачках подполз к сыну, показывая на себя пальцем и радостно улыбаясь. - Бака! – не менее громко сказал сосредоточенный на игре малыш. Наруто оторопел, потом поковырялся в ушах и снова с радостной улыбкой спросил ребенка: - Шиначику, Шиначику, скажи, а кто я? Кто я? – он губами стал выводить «папа», подсказывая малышу. - Бака! - Сакура-тян! – со слезами на глазах повернулся к жене несчастный Наруто. - Ой… - Только и смогла сказать молодая мамочка, припоминая сколько раз при ребенке называла так Наруто… Когда сына уложили на дневной сон, Наруто депрессовал на полу в позе зародыша, прижимая колени к подбородку, а Сакура, как пчелка у цветка, кружилась вокруг мужа, пытаясь его успокоить и испытывая огромное чувство вины. Она даже не подумала о том, что ее дурная привычка так скажется на Шиначику, а ведь малыш рос умненьким и наблюдательным! Еще несколько недель молодые родители бессмысленно уговаривали Шиначику произнести два необходимых для Наруто слога, но все впустую: сынуля сказал "мама", "деда", "баба", "тетя", "дядя", сказал ещё много первых для себя слов, но самого желанного для Наруто так и не сказал. Уже когда малыш стал строить осмысленные предложения, у него вылетало разве что "отец", и Наруто уже не спорил. Сакура не знала как успокоить мужа, он очень переживал, целую трагедию устроил. А все друзья ржали как лошади над первыми словами Шиначику для папочки. И тут спасение спокойствия и, как и прежде, веселой атмосферы семьи пришло свыше… Наруто пришел домой поздно, но принес арбуз, который положил на пол, пока сидя разувался на пороге. Сакура, весь день сама не своя, выскочила в прихожую. - Шиначику уже спит? Опять я опоздал, не смог поиграть с ним, - сожалеючи, подавленно сник мужчина. - Наруто, нам надо поговорить! - А что мы сейчас делаем? - устало поддел блондин, ухмыляясь. - Да я не о том, бака! Услышав «бака», Узумаки, корча обиженную моську, повернулся к жене. - Прости! Прости! Прости! – Сакура уселась с ним рядом. Она не дождется ужина, не дождется, пока он ляжет с ней в постель, не дождется даже пока он снимет второй ботинок. – Наруто, я снова беременна! У нас будет еще один ребенок! Тяжелый день растворялся в ее словах, уходя прочь, будто его и не было. Радости не меньше, а даже больше – ведь он уже наученный – появилось на лице молодого мужчины, он, толком не понимая что делает – заорал, подхватил на руки жену и, прижав к себе, закружил в тесной прихожей. - УРАААА!!! Я снова стану папой!!! – закричал Узумаки, а в детской послышался хнык Шиначику. Сакура, обрадованная его реакцией, теперь шлепала по плечам и груди мужа своими ладошками. - Ты нашего сына разбудил, бака! Улыбка Наруто сникла на этом слове, и женщина закрыла себе рот пальцами, слушая как в детской сын зовет ее. - Наруто! Я больше не сделаю такую ошибку! Отныне я буду тебя называть более ласково! Обещаю! Вот так в их доме появились слова «дорогой, любимый, милый» - милый особенно часто вырывалось из губ Сакуры, порой совсем не подходя под ее состояние, ведь Наруто так и не перестал ее выводить. Однако вместо ругательств, госпожа Узумаки терпеливо заменяла их на любезности, пусть часто выговариваемые со скрежетом зубов, чем страшно пугала и сына и мужа. И все же вторую беременность, несмотря на маленького сына на руках, Сакура перенесла еще более спокойно. А уж когда в роддоме она устало опустилась на подушки, слушая крик своей дочки в руках Цунаде, женщина лишь смогла улыбаться мужу и сыну, беспокойно глядящих на нее через стекло. - Шиначику, - и повернувшись к мужу, Сакура нежно произнесла, - милый, это Ханами… Девочка росла более озорной и неуемной и все же Сакура цвела и с ней, с утроенной заботой мужа и маленького сына. На следующий год, в последний день марта, молодая семья устроила пикник в праздник Ханами, в честь которого и назвали девочку, которой на днях должен был исполнится годик. Они сели под самой красивой дикой вишней, расстелили плед и вытащили из корзины кучу вкусностей: Сакура заботливо подлила вина Наруто и смотрела как серьезный Шин учит малышку складывать печати. - Нет, Ханами, вот так! – мальчик строго, но любя поправил коротенькие пальчики сестренки. - Да, Шин! – вдруг ляпнула малышка: Наруто поперхнулся и переглянулся с женой. - Ах, первое слово – это имя братика! - умилилась Сакура. - Ханами, а скажи еще раз! - Шин! – довольно выкрикнула девочка, сидя на коленях старшего братца. - А я? Кто я? – женщина с нежностью протянула руки к дочери, а малышка чуть повернула голову на брата и крикнула. - Мама! - А я? Ханами, а я? – напряженно застыл Наруто, поддавшись вперед к детям. Девочка указала пальчиком на папу. - Милый! По лицу Наруто поползла плаксиво-растроганная мимика и он душевно пробормотал: - Я - папа, Ханами! Скажи – па-па! Па-па! - Милый! – показывала пальчиком девочка, а потом на Сакуру. – Мама! И на брата. – Шин! Малышка долго еще не успокаивалась, выкрикивая их имена, а Сакура нервно улыбалась, поглаживая спину мужа. Он прошептал, едва сдерживая слезы: - Второй ребенок не называет меня папа… Она еще более упрямая, чем Шин… - Ну, милый все же лучше, чем бака, - Сакура сожалеюще похлопала по спине Наруто. – Прости… Тут Наруто резко придвинулся к ней лицом к лицу, обхватив ее за талию и с горящим взглядом сказал: - Нам нужен еще один ребенок!!! И в этот раз называй меня «папа»! Сакура Узумаки не знала как реагировать, и пока Шин учил малышку новым словам, а Ханами упорно все называла или Шин, или мама, или милый, женщина трогательно поцеловала мужа в губы, успокаивая, обнимая, и устраивая голову на его шумной груди. - Ты милый, Наруто, но все же такой… бака…