30 июня двадцать лет спустя.

      Чиба Усаги уже совсем взрослая. Ей шестнадцать. Уже девять с половиной часов, как шестнадцать. Она юна. Привлекательна (спасибо за это генам мамы и папы). Умна и образована (спасибо генам и воспитанию папы). Она общительна и открыта миру, у нее множество друзей (спасибо генам и воспитанию мамы). Она каждый день, каждую минуту своей жизни чувствует, как сильно она любима (просто спасибо маме и папе). Все эти шестнадцать лет Чиба Усаги была порой совершенно невыносимым, но всегда потрясающим, идеальным ребенком для своих родителей.       Но она, совершенно точно, уже не чувствует себя ребенком. Вот уже почти два месяца, как она встречается с потрясающим человеком. Гелиосу скоро будет восемнадцать, он заканчивает школу и он - лучший ученик своей параллели. У него волосы, выкрашенные в необычный оттенок и сережка. Вид его совершенно не соответствует представлениям учителей о том, как должен выглядеть идеальный учащийся. Но своим умом он будто доказывает: не стоит судить о человеке только по внешнему виду.       Чибиуса уверена, что этот день рождения станет очень особенным. Возможно даже, Гелиос предложит ей когда-нибудь, в будущем, стать его женой? Маме было шестнадцать, когда папа сделал ей предложение. Конечно, не в самый День Рождения, а позже. Но вдруг ее возлюбленный поторопится? Щеки девушки нежно порозовели. Любовь мамы и папы всегда была для нее примером во всем. Она мечтала, что в ее жизни все случится так же. Один-единственный прекрасный мужчина, который украдет ее сердце раз и навсегда. И была полностью уверена, что Гелиос - как раз такой молодой человек.       Сейчас, она спешила на встречу с ним. Конечно, они не договаривались специально о встрече сегодня. Усаги полагала, что этого и не нужно. Должен же он знать, что у его девушки сегодня день рождения. А папа разрешил пригласить его присоединиться к семейному ужину в ресторане. На такое, Усаги и рассчитывать не смела. Папе не слишком понравилось, когда он случайно увидел дочь целующейся с парнем у магазина мороженого. И нужно же было маме именно тогда захотеть клубничного сорбета. А ее слово для отца закон. Скандала не было. Не из тех папа мужчин. Но то, как он стал настороженно прищуриваться при виде Гелиоса или даже просто при упоминании его имени, говорило о многом. Мама говорила, что со временем папа привыкнет. И вот, кажется - начал привыкать.       Мысли снова вернулись к Гелиосу. Интересно, что он ей подарит? Вот бы сумочку… Родители утром просто осыпали любимую единственную дочь подарками. Новое платье, босоножки, браслет, сережки… Не такие красивые и массивные, как папа подарил маме. Нежные, девичьи. Но мысли о подарке от возлюбленного тревожили воображение больше. Может… Может он подарит ей стихи собственного сочинения? Или даже песню?       Позвонив в домофон, она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, ожидая, когда же ее впустят. Гелиос появился на пороге через минуту, зевая и потягиваясь. Похоже, он все еще спал в это довольно позднее время. Усаги нахмурилась. Разве идеальному парню не положено вскочить в такое важное утро едва ли не с рассветом и волноваться, продумывая поздравительную речь.        - Малышка, - парень не зная семейной истории, как-то сразу начал звать ее детским прозвищем. Заслышав это слово от родителей, Усаги уже лет семь как впадала едва ли не в ярость. Но, когда так называл ее Гелиос - таяла от того, как нежно звучит раздражающее обращение, - Я ведь не забыл о встрече?        - Нет-нет, - она лукаво улыбнулась, очень стараясь сделать вид, что совсем не ждет его подарка, - Просто подумала, что ты обязательно захочешь сегодня увидеться, - вот сейчас, он точно сообразит спросонья и бросится в свою комнату за ее долгожданным сюрпризом. Однако, парень ничего такого не делал. Казался озадаченным.        - У нас какая-то годовщина? - удивился Гелиос, свел брови к переносице, силясь вспомнить, - Месяц первого поцелуя? - предположил он после минуты обдумываний. По мгновенно наполнившимся слезами темно-синим, как у отца, глазам, Гелиос понял: не угадал.       Его догадку сурово подтвердила неожиданно крепкая и звонкая для такой хрупкой барышни пощечина.        - Месяц поцелуя у нас только во вторник! - закричала девушка, прежде чем бегом броситься прочь от дома этого негодяя. У-его-любимой-девушки-день-рождения! А он - забыл!       Она бежала, не разбирая дороги. Думала,Гелиос бросится бежать за ней. Но обернувшись поняла, что осталась в своем отчаянии абсолютно одна.       Она не помнила, как добралась до родительского дома. Не помнила, как открыла дверь и пробежала мимо взволнованных таким поведением дочери родителей.        - Что с ней? - Мамору выглянул в коридор вовремя, чтобы увидеть, как захлопнулась дверь спальни Чибиусы. Сколько бы ей ни было лет, она не перестанет быть для него его маленькой девочкой.        - Собиралась с Гелиосом встретиться, - Усаги подошла к мужу. Нахмурилась. В свое время, ради дочки, она стерпела, что ее дата рождения теперь будто принадлежит другому человеку. Ей хватало и ежегодных поездок на выходные, которые муж регулярно устраивал в первый уикэнд июля. Только для нее. Но мириться с тем, что дочка несчастна в собственный день рождения - не собиралась.        - Думаешь, он ее обидел? - услышав в интонации мужа ясную угрозу бедному мальчику, Усаги успокаивающе погладила его по руке.        - Нужно разобраться, родной, - Усаги направилась к комнате дочери, очень надеясь, что та ее впустит. Она еще помнила, каково это быть девочкой-подростком. Каждая неприятность раздувается до размеров вселенской трагедии. Никак не меньше.        - Доченька, - Усаги постучала в дверь, прежде чем приоткрыть ее, - К тебе можно?        - Я его ненавижу! - послышалось из подушки, в которую Усаги-младшая уткнулась лицом, глуша рыдания. Усаги-старшая приблизилась к постели дочери, присела на край.        - Расскажи мне, что случилось, - попросила мать, ласково прикоснувшись к ее голове. Погладила светлые, как у нее самой, и чуть-чуть вьющиеся, как у Мамору, волосы.        - Он забыл о моем дне рождения. И не помнит, когда мы впервые поцеловались, - с тем самым пафосным трагизмом, на который способен только подросток-максималист прорыдала девушка, обернувшись и уткнувшись лицом в колени матери, - Я думала, он тот самый. А он вообще мной не интересуется.        - Мамо-Тян, подойди сюда, пожалуйста, - громко позвала Усаги, продолжая поглаживать дочку по голове, плечам и спине.        - Можно? - Мамору, естественно, эти несколько минут стоял под дверью комнаты дочери, не зная даже - куда себя деть.        - Нужно рассказать нашей дочке одну семейную историю, - Усаги мягко улыбнулась, похлопала ладонью по покрывалу рядом с собой. Но Чиба предпочел сесть на пол, прижавшись щекой к колену жены и положив руку на спину дочки.        - А разве есть истории, которые я еще не рассказывал нашей маленькой леди? Кажется, эта принцесса знает о нас не меньше меня самого.        - А ты рассказывал ей о моем пятнадцатом Дне Рождения? - Усаги лукаво улыбнулась мужу, - Мне, почему-то, кажется, что нет. Иначе, она не злилась бы так на своего мальчика за то, что не поздравил ее с Днем Рождения.        - Когда твоей маме исполнилось пятнадцать, мы встречались всего несколько месяцев, - Мамору не стал спорить с женой, а просто начал свой рассказ, - Мама ни разу не говорила, когда у нее День Рождения. Просто предполагала, что я должен знать. Может - почувствовать. Может - получить сигнал из космоса, - мотнув головой, Мамору чуть толкнул лбом колено жены, припоминая ей тот случай двадцатилетней давности. Оторвав одну руку от дочери, Усаги мягко погладила затылок мужа, - Связываться с луной я не умел. Поэтому, когда у моей девушки день рождения, понятия не имел, - подняв глаза, Мамору ласково улыбнулся любимой женщине, - Согласен, нужно было спросить. Здесь я был не прав. Но полагал, она сама расскажет.        - Как ты рассказал мне? - усмехнулась Усаги.        - Я рассказал, - возмущенно возразил мужчина.        - Когда я спросила, - уточнила Усаги для дочери, которая уже не всхлипывала в ее колени, а внимательно слушала рассказ родителей, переводя взгляд с мамы на папу и обратно, - Я тоже понятия не имела, когда у него день рождения, - доверительно поведала она дочке, - Но решила уточнить, чтобы не получилось как на мой праздник.        - А как было? - младшая Усаги села, тыльной стороной ладони размазывая слезы по щекам.        - Мама встретила меня во время пробежки и начала настаивать, что я должен купить ей какие-то туфли. Я просто не мог понять - с чего вдруг должен просто так делать такие дорогие подарки, - Мамору усмехнулся, покачал головой, - Стоило тебе просто сказать: “У меня День Рождения, Бака!” и через пару минут желанные туфли были бы уже у тебя, - ласково упрекнул он свою жену. Та только вздохнула.        - Мне казалось, раз уж у нас любовь, ты должен сам понимать такие вещи, - признала она свою глупость прошлых лет.        - Мне казалось, раз уж у нас любовь, ты не станешь бить меня так сильно, - Мамору несколько раз постучал себя по правой щеке. Он до сих пор помнил и ту пощечину, и ее силу.        - Ты ударила папу? - глаза Чибиусы удивленно округлились. Она привыкла к тому, что мама целует папу. Обнимает. Гладит по голове или даже ерошит его волосы. Разминает плечи за просмотром фильма. Но ударить его? В такое она просто не могла поверить.        - Дала пощечину, - неохотно признала Усаги-старшая, - Мне было ужасно обидно, - дочь в ответ что-то пролепетала. Настолько тихо, что ни один из родителей не разобрал слов. Пришлось переспрашивать.        - Я дала Гелиосу пощечину, - уже громче повторила девочка, - А как у вас все разрешилось? Разрешилось ведь? - наивно уточнила Чибиуса.        - Иначе, мы все здесь не сидели бы, - Мамору улыбнулся дочке, - Хорошо, что мне хватило ума позвонить маминой подруге с вопросом, что за вошь укусила мою любимую. И хорошо, что мама очень подробно описала магазин и туфли. Я пошел туда, купил ту пару, о которой она мечтала.        - Мы встретились на улице. Бежали навстречу друг другу, - Усаги не могла не улыбаться, вспоминая тот прекрасный вечер, - Когда папа помог мне примерить туфли, я чувствовала себя просто Золушкой, встретившей, наконец, своего принца.        - Моя любимая сказка, - улыбнулась дочка.        - И моя. Всегда была, - Усаги улыбнулась девочке, повинуясь порыву ласковой нежности склонилась, чтобы коснуться лба мужа преисполненным любви поцелуем. Мамору блаженно прикрыл глаза, но времени расслабляться у них просто не было. Сперва, нужно было помочь дочери.        - Радость моя, скажи, ты говорила Гелиосу, когда у тебя День Рождения? - обратился мужчина к дочери.        - Нет, - озадаченно прошептала дочь, но тут же всполыхнулась, ни в коем случае не желая признавать свою неправоту, - Но это вы познакомились еще в прошлом веке, когда ни телефонов не было, ни интернета.        - Мы с папой не такие старые, - возмутилась было Усаги, но Мамору только ласково погладил ее по колену, призывая к спокойствию.        - Он ведь мог посмотреть сам в любой социальной сети, - Чибиуса снова надула губки от обиды. Но потом, вдруг изумленно-испуганно приоткрыла рот, - Но он не пользуется социальными сетями. Какая же я дура! - воскликнула младшая Чиба, готовая сорваться с места и бежать куда угодно и извиняться перед своим парнем. Лишь бы простил.        - Подросток не сидит круглосуточно в телефоне. Никогда бы не подумал, что это может пойти в минус, - Мамору задумчиво провожал взглядом дочь, мечущуюся по комнате в попытках дозвониться до своего парня. Жена ничего ему не ответила. Только спустилась с кровати дочки на пол и прижалась щекой к его плечу.        - Не отвечает, - Усаги-младшая остановилась у своего письменного стола, в отчаянии обратилась к родителям, - А что, если он теперь ни за что меня не прос… - не договорив, она бросила случайный взгляд в окно и едва не завизжала от восторга. Ее парень стоял у калитки их дома с несколькими розовыми гортензиями и фирменным пакетом ее любимого магазина бижутерии. Мгновенно позабыв и свою обиду, и стыд от залепленной ему пощечины, девушка бросилась из комнаты, лишь на мгновение задержавшись у зеркала. Убедиться, что ее слезы и утешения родителей не особенно сказались на ее внешнем виде.       Оставшись в одиночестве в комнате дочери, Мамору откинулся затылком на ее постель под розовым покрывалом, крепко обнял жену. Сколько бы они не относились к Чибиусе как к маленькой девочке, она растет и ее интересы, центр ее жизни, меняются. Пора бы привыкнуть и принять это. Может, не сегодня. Но к ее семнадцатому Дню Рождения он очень постарается.