В трактире сидел незнакомец в плаще...

В трактире сидел незнакомец в плаще. Капюшон скрывал тенью лицо. И глаз не было видно почти в темноте, Но так явно сверкала в них боль... За спиной - лук и стрелы, в стакане вода. Он был странен, все время молчал. Руки сложены были замком, голова Опиралась на них. "Задремал? - Я спросил и подсел к тому парню за стол. - Больно долго ты, брат, тут сидишь". Он очнулся как будто, мотнул головой: "Я не сплю". - "Да ты сильно сипишь!" "Да не так уж сиплю, - он сказал, кашлянув. - Просто горло сдавило чуток". "Ну чего же не пьешь? Помогает чуть-чуть. И чем крепче, тем лучше, браток". Усмехнулся он грустно и сделал глоток. "Мне нельзя алкоголь - воду пью". - "Ну не страшно, бывает порою, браток..." - "Грустный, думаешь, я потому?" "Да нет, вряд ли, - издал я короткий смешок. - Что за повод к печали такой? Что ж грустишь ты?" - "Да так... Просто дал я зарок... Ты легенду не слышал о том, Как влюбился хвостатый - зовут их биджу - В деву света, эльфийку-красу? Хм, не слышал? Тогда я тебе расскажу. Может так хоть себя растрясу. То случилось... Когда или где не скажу, Просто долго тогда объяснять. Только как-то один раз гулял тот биджу В примыкавших к эльфийским лесах. Ну а что? Эти звери ведь могут гулять. Их не держит ничто на цепи. Ну а то, что так любят они разрушать, Не мешает жить, как ни крути. Вот ходил он спокойно в эльфийских лесах, И вдруг встретил эльфийку одну. Что-то странное тут же сверкнуло в глазах Ненавистного людям биджу. То не ярость была, не отчаяние, гнев, Не привычный презрительный взгляд: Он на месте как вкопанный встал, обомлев, В первый раз вдруг улыбку поймав. Улыбалась эльфийка не лично ему, А каким-то мечтаньям своим, Но, увидев огромного зверя биджу, Усмехнулась: "Привет, пилигрим". Он хотел зарычать, как обычно взмахнуть Одним из длинных шипастых хвостов, Но улыбка вперед приказала шагнуть, И сказать незнакомке: "Постой! Я ведь зверь, уходи, я тебя разорву! Для меня гнев - отец, ярость - мать!" - "Нет, зачем? Добр ты. И куда я уйду? Это наш лес, тебе отвечать". Взволновался хвостатый: что, к ней подойти? Прямо манят зелены глаза, И красива улыбка, но ты погляди: Вся спина-то у зверя в шипах. Он и рад бы нормально беседовать с ней, Но уж ярость когтями скребет. Жажда крови со временем только сильней, Видит зверь, как ее разорвет... Колебался еще бы немного биджу, Кто бы знал, что решил бы тогда, Но вот лапу вперед он подвинул чуть-чуть, И навстречу шагнула она. Спину выгнул дугой зверь, двуногих гроза, Не своим голоском зарычал. Мир готов был отправить в начало начал - Так в нем огненный гнев клокотал. Зверь присел, сильны лапы, готовясь, напряг. В землю когти вонзились его. Не взглянув на эльфийку, он прыгнул назад И над лесом взлетел высоко. Развернулся, метнулся, прыжок за прыжком Высотою с прибрежну скалу Отмерял он, впервые сбегая, готов Порвать всех кто перечит ему. Трепетала в нем ярость, но, к счастью людей, Никого зверь не встретил тогда. Постепенно в нем гнев становился слабей И утих через час или два. И, чуть-чуть сбавив скорость, немного дрожа, Он задумался. Гнев отступил. Он все медленней с каждой секундой бежал, Вспоминая:"Привет, пилигрим". Биджу сам не заметил, как, в мыслях своих Затерявшись умом и душой, Остановился, не злясь на других, Ощущая лишь тихую боль. Почему ему больно? Ответа не знал Когда-то сильный опаснейший зверь. Он впервые сбежал... Почему он сбежал? Ведь не знал даже страха потерь... Он прилег на скале, глядя на' волны вниз. Он запутался... Из-за чего? Из-за случая, встречи... Меняется жизнь, Не спросивши тебя самого... Он вернулся в тот лес и на следующий день: Ему надо увидеть ее. Он, не знавший ни горя, ни ласк, ни цепей Одной улыбкою был приручен. Он часами искал, но не видел ее, Как по клетке кругами ходил, Пока в тоске он, уставший, на миг не прилег, И услышал: "Привет, пилигрим". Он вскочил, он готов был опять убежать, Но, с трудом пересилив себя, Зверь не дал повернуть своим лапам назад, Подошел к ней, сжав зубы, дрожа. Знал биджу, что ему будет только больней, Если он как в тот раз убежит, Что он все же вернется когда-нибудь к ней... Но так хочется взять ее жизнь! И всего полчаса говорил с ней биджу, А жажда крови владеет уж им. Попрощался: "Теперь я домой уж пойду," И услышал: "Прощай, пилигрим". И вот так раз за разом он к ней приходил, Пролетали минуты и дни... Он глаза и улыбку ее полюбил И ту фразу "Привет, пилигрим". Он хотел бы остаться навеки лишь с ней, Но, чем больше ее узнавал И чем больше влюблялся, тем гнев был сильней, Тем он больше ее убивал. Снова, снова в своих окровавленных снах Он бросался пантерой вперед И драконьим огнем он сжигал ее в прах, Наяву же лелеял, берег. Он почти уж решился свою жизнь с ее Связать алою нитью судьбы, Но он помнил, что вечно стоит на краю, Что реальностью станут те сны... Что ж эльфийка? Она как и прежде была: Он чуть боле приблизится к ней, И навстречу уж смело шагает она - Быть ей хочется рядом скорей. Влюблена как дитя и готова на все Ради зверя, что стал ближе ей, Чем все люди и эльфы и даже родня..." "Заливай, заливай, соловей! - Крикнул кто-то, заставив его замолчать. - Не поверим!" "А ты не внимай!" - Фыркнул парень, хотел еще что-то сказать, Но подумал и все же смолчал. "Да такой небылицы не может и быть!" - Рассмеялся вдруг пьяный мужик. "Да, тебе-то уж точно легко говорить," - Сказал парень и снова затих. "Эти звери не могут вообще полюбить!" - Заявил молодой человек. "Да тебе ль, человек, можно так говорить?!" - Стал вскипать незнакомец. "Что, нет? Говорю, что хочу, мне никто не указ!- Заявил обнаглевший пацан. - Хочешь, я тебя в споре обставлю за раз? Не могут черти любить, чтоб ты знал!" "Что сказал ты, малец, человека дитя!? - Прорычал незнакомец и встал. - Биджу - демоны? Ну, кто так скажет, друзья, Тот вовек нас, биджу, не видал!" С головы незнакомца упал капюшон: Обнажились кошачьи зрачки, Глаза красны, и пара белесых клыков Чуть торчит из-под верхней губы. А по иссиня-черным его волосам Алеет красна как огнь полоса. Обвелись серебристой полоской глаза, Вонзились ногти в поверхность стола. "Да, не демон я вам, - биджу в гневе вскричал.- Лишь огромный мифический зверь! Полукровка я правда, но я вам не дам Оскорблять нас, злых духов, теней! Да, мы духи, а что? Мы не демоны, нет! Как же бесит, коль так говорят! Да не бойтесь, уйду, а вы фыркнете вслед: "Он влюбился! Не зверь, а дурак!" - Полукровка вздохнул, обращаясь опять: Он лицом стал почти человек, Только уши длинней сантиметров на пять, И магический есть оберег. Полуэльф натянул снова свой капюшон И, затравленным зверем взглянув, Дверь открыл и куда-то он молча ушел, Говоря видом: "Я не вернусь..." *** Да, с тех пор как влюбленный биджу рассказал Мне о жизни двуликой своей, Я другим сотни раз ее пересказал, Ведь не мог я забыть так о ней. Сплетникам я не верю: быть может они И не знают всего о других, Но их все ж обсуждают, свои же грехи И не видят и тонут уж в них... Что ж биджу? Я не знаю... Но знаю одно: Он любовь непременно нашел. Коль не хочешь, то ты не убьешь ни за что. Я уверен, он счастлив с женой.