Не могу без тебя жить

Часть 1 Весна в этом году в Британии прохладная влажная. Скудные на солнечное тепло дни сменяются хмурыми облачными ночами, плавно перетекающими в утра, наполненные рваными клочьями тумана, оседающими на нижних ветвях деревьев, цепляющимися за шпили крыш, покрывающими россыпью осколков хрустальных брызг стекла головного офиса «Магик Фармасьютикал Компани», принадлежащего семье Забини. Настроение у главы компании, смуглого двадцатипятилетнего красавца Блейза, под стать ему, такое же хмурое, скверное, паршивое. Он стоит у окна, смотрит на стекающие по стеклам капли, но мыслями вовсе не здесь, не в офисе, и даже не в своем лондонском особняке, что на углу Парк-Лейн. Мыслями он далеко в 96-м. На столе позади него небрежно брошен свежий номер «Ежедневного пророка», где на второй полосе передовицы красуется, как раз под объявлением Риты Скитер, колдофото Малфоя в обнимку с, мантикора его задери, героем Магического мира, а может и Британии в целом, Главным аврором Поттером. Когда только успели снюхаться? Они улыбаются, смотрят друг на друга… загадочно, что ли? Неудивительно, что магический мир полнится слухами, пересудами о том, дружба ли это? И насколько она глубока? От одной мысли об этом у Блейза зудит шея, начинает дергаться глаз и нервно подрагивают руки. Чертовщина какая-то… Корреспондент пророка информирует о предстоящем третьего мая праздновании восьмой годовщины победы над Темным Лордом, состоящемся в большом зале Министерства Магии, об инсталляции воспоминаний очевидцев-участников той решившей исход войны битвы, а также перечисляет приглашенных на это мероприятие граждан Магической Британии, в числе которых есть и Забини. Как подтверждение тому, лежащее рядом приглашение, написанное от руки витиеватым почерком, доставленное, как ни странно, курьерской службой маггловской почты. Да, вот уже пять лет его фармацевтический бизнес ведет дела совместно с магглами. Прекрасное решение вставшей несколько лет назад проблемы расширения. И он не прогадал и ни разу не пожалел о начатом деле. Связь маггловской фармацевтики и магической колдомедицины дала прекрасные возможности для развития и расширения. Уже в этом году, он открыл еще несколько филиалов в Британии, Франции и Италии. Блейз потер шею и вновь уставился в окно. Сквозь рваные клочья тумана, серые… нет, скорее жемчужные или даже платиновые, такие же, как и волосы Драко, видны свинцовые воды Темзы и легкие суденышки, с высоты девятого этажа похожие на тыквенные семечки, покачивающиеся из стороны в сторону. Но из закоулков памяти всплывает другие лодочки и лодочный сарай, приютивший двух тринадцатилетних мальчишек. *** — Посмотри, Блейз, только тихо, — Драко отодвигает брезентовый тент и в едва открывшуюся щель следит за близнецами пятикурсниками Уизли и их закадычным дружком Ли Джорданом. Темнокожий мальчишка с копной мелких, торчащих во все стороны косичек на голове, склонился к сумке и роется в поисках чего-то возможно очень нужного. Драко заинтригован. Блеск глаз выдает его неуемное любопытство, порой граничащее с наваждением. А вот Блейзу не интересны ни эти гриффиндурки, затеявшие очередную проказу, ни их дела. Лишь бы не касалось его, Забини. Но Блейз наклоняется вперед и вниз, делая вид, что смотрит. На самом деле, затаив дыхание косит на сияющую жемчужной белизной бархатистую щечку Малфоя. Он чувствует его осторожное дыхание. Слышит рваный ритм его сердца. От этой близости слизеринец замирает, каждой клеточкой тела ощущает его горячее дыхание, когда Драко вдруг поворачивается к нему и смотрит в темные, расширившиеся зрачки глаз. — Ты это видел? Надо доложить декану… — шепчет так тихо, что Блейз скорее по движению губ догадывается о сказанном. Глаза горят озорством, Малфой улыбается, влажные губы чуть подрагивают, от еле сдерживаемого смеха. Отчего у Блейза дрожит все внутри. Он облизывает пересохшие губы. Его ведет, словно хлебнул медовухи мадам Розмерты на пустой желудок. Рука непроизвольно тянется к руке Драко. Касается пальцами прохладной кожи запястья, медленно ползет вверх к локтю. Замирает на кромке манжета. А затем снова вниз и осторожно касается кисти. У Забини напрочь перехватывает горло. Наверное он должен что-то сказать. Но он не слышал не единого слова из того, что впаривал ему Малфой, за гулом крови в ушах. Поэтому Блейз лишь кивает, соглашается, не зная на что, надеясь, что это не получится невпопад. Он не слышал, что спросил блондин. Да и какая разница? Он согласен, на все согласен, лишь бы касаться вот так. Нежно, невесомо, разжигая пламя внутри. И в груди его разрастается ком возбуждения, стекая словно капли пота, наполняет низ живота. И член упирается в застежку брюк. Сильно, тягуче, даря болезненное удовольствие, от чего хочется ощутить на нём прикосновение прохладных рук Драко, чтобы сжимал его покрепче ладонью, надавил посильнее, чтобы накрыло удовольствием. И его кроет от одной лишь мысли, от мелькающей перед глазами картинки-фантазии. И Блейз кончает, прикусывая губу, чтобы не заорать в голос, выплескивается в штаны, даже не прикоснувшись к себе. «Проклятый пубертат!». Прикусывает до крови, чтобы не выдать себя и беспечного Малфоя, воспринимающего все происходящее как шутку, озорство. Но видимо что-то в его лице меняется, что настораживает Драко. Тот хмурится и чуть отодвигается в сторону. *** Драко стоит у окна напротив кабинета трансфигурации в компании щебечущих однокурсниц и снисходительно улыбается. Серые глаза излучают скуку. Улыбка не касается глаз, а расслабленная поза — он опирается плечом об оконный проем — говорит как минимум о том, что ему это все неинтересно, скучно, обыденно. Взгляд лениво гуляет по коридору, ныряет между макушек студентов, но намеренно не касается Забини. Они повздорили из-за пустяка — мантикора его раздери! — мальчика-который-выжил Поттера. А сейчас у них сдвоенный час у МакГонагалл. Но Малфою лень даже пакостить. Однако это не мешает Блейзу ревниво, словно готовясь к нападению, следить за разговором и за гриффиндурками. Точнее исподволь подслушивать. Внутри разрастается ком злости, а по венам плещется, несется концентрированная кислота, выжигая всё на своём пути. — Драко, ты собираешься в эту субботу в Хогсмид? Не проводишь меня до кафе «Мадам Паддифут»? Мне надо забрать коробку с пирожными ко дню рождения Теренса. — Дафна игриво стрельнула глазами. Блейз от злости заскрипел зубами — Малфой согласно кивнул. — Малфой, разговор есть, может прогуляемся после обеда? — спросила в лоб подошедшая хмурая Панси. — А почему не поговорить сейчас? — Драко по-Снейповски изогнул кверху одну бровь. Девушка окинула взглядом коридор и притихших в ожидании ее ответа гриффов. Хмыкнула, глядя не моргая в карие глаза Грейнджер: — Больно ушей много. Малфой вновь обводит взглядом коридор и наконец встречается с ним, пытливо прищуривается и, хмыкая, выдает: — Сделай лицо попроще, Блейз. А то все подумают, что ты ревнуешь. — губы растянулись в циничной улыбке, глаза холодны, как лёд. — А ты Драко, похоже всё знаешь о ревности. Думаешь надо тебе позавидовать? — и не дожидаясь ответа, уходит на улицу. Ему надо успокоиться и может быть покурить. Он достает из кармана пачку маггловских сигарет. Но руки дрожат и табачная палочка падает в траву. Вот Мордред! Малфой его избегает. Они живут в одной комнате, спят на соседних кроватях. Естественно Блейз мог бы что-то объяснить, тараторить какую-нибудь белиберду, как обычно это бывает. Размахивать руками, доказывать пылко что-то… Но он его сторонится. В те редкие моменты, когда они пересекаются взглядами в Большом Зале (Драко привычно сидит напротив) или на занятиях, на тренировках квиддичных команд, которые Забини посещает только из-за него, он пробует связь между ними. Блейз знает, она есть, он чувствует это, ощущает своим существом ее натяжение. Блондин же всякий раз испуганно вскидывает глаза, хмурится, словно не понимая, что происходит между ними. А может просто не готов… Он боится? Чего? Разочаровать отца? Драко мечтает заслужить одобрение Люциуса. Он очень похож на него, старается подражать, но эмоции то и дело прорываются в насмешках, непомерном любопытстве, циничных высказываниях, в неприкрытой иронии, в горячности поступков. Люциус же холоден, как лёд. Драко никогда не быть таким. И Блейз понимает это, видит. Слизеринец чувствует, что блондин — его родственная душа. Поэтому проверяет связь осторожно, бережно. Словно касаясь струны. Прислушивается, как она звенит, рассыпается хрустальным перезвоном. Но по-прежнему неподвижен, не делает шагов навстречу, приручает, дает привыкнуть к такому себе. Запрещая надеяться, думать, вспоминать те редкие моменты, когда Драко сам тянулся к нему. Он по-прежнему сторонится Блейза. *** А ведь начиналось все с желания Драко позлить Поттера. Что уж было в этом мелком пацане такого, что заставляло Малфоя раз за разом язвить и строить козни, задевать и оскорблять его? Но Блейз не мог отказать ему в посильной помощи. Очередной случай, как можно более удачно подходивший для этой цели, выпал на Валентинов день. Неизвестно, какому придурку принадлежала идея сотворить сопливо-романтичное безумие в Большом зале, но обилие тошнотворно розового и красного зашло на ура. Блейз кривится глядя на происходящее, но сдается под давлением фонтанирующего идеями Малфоя. Послать Поттеру дурацкую маггловскую открытку с серией стихотворных оскорблялок тому кажется неплохой и даже замечательной идеей. А он, как верный рыцарь и друг должен поддержать. И Блейз поддерживает. Девчонки хихикают и шепчутся, хвастаясь открытками, валентинками и подаренными сладостями, пацаны смущенно прячут полученные поздравления, признания. А Драко хвастливо ерзает на скамье, забыв о завтраке. Сталисто-серые глаза светятся восторгом. У него в руках аж девять поздравлений. И все они от Блейза. Драко не догадывается об этом, ревниво перетасовывая их меж пальцев и зачитывая вслух то или иное послание. — О Блейз, ты только посмотри! Вот это — он сует чуть ли не в нос открытку с карапузом Купидоном, ревниво целящимся в зад Зевса. — «С Днем Святого Валентина! Пусть в душе поет любовь! От горячих поцелуев пусть твоя вскипает кровь!», а вот это, — он по-девчачьи хихикает и шепчет на ухо Забини: — «Поздравляю тебя с Валентиновым Днем! Пусть взаимные чувства пылают огнем! Пусть полна будет жизнь поцелуев и счастья! И минуют тебя лихие ненастья» И не удерживается от очередной шпильки в адрес героя. — Что, Поттер, известность еще не всё? — в словах плещется ирония. Поттер смотрит исподлобья. Пальцы сжаты в кулаки, из правого выглядывает кончик смятой открытки.  — Больно надо! Если тебе, конечно, охота быть посмешищем, Малфой, то кто ж против… Драко хмурится, настроение испорчено, но он все еще перебирает открытки и вдруг видит небольшой кусок пергамента с серебряными звездами по краю, на котором просто и ясно написаны два слова. «Люблю тебя». Он моргает не в силах поверить. Был ведь уверен, что все это шутка. Растерянно скользит взглядом по лицам однокурсников, минуя, как ни странно, именно притихшего Блейза, сидящего по правую руку. Сглатывает. — И где теперь искать того, кто это написал? — шепчет зло, на выдохе. Трясет головой и выдыхает. В конце-концов, что он мучается? Ведь он никогда не был обделен женским, да и если уж быть честным, то и мужским вниманием. Он яркий, изящный, не лишен красоты и предполагаемого в будущем достатка и благополучия. Поэтому подобные откровения ожидаемы, хотя и внезапны. Перечитывает краткое до невозможности послание и пытается понять, почему почерк кажется ему знакомым. Ответ крутится на подкорке, но его никак не удается ухватить. Он засовывает листок в карман и поджимает губы. Настроение испорчено. А Блейз боится вдохнуть. Он непривычно сосредоточен, размазывая ложкой по тарелке ненавистную овсянку. У него почему-то дрожит рука, стискивающая черенок ложки. К концу завтрака, он проклинает гения, которому пришла идея посылать в этот день послания с признаниями. Малфой расстроен, хоть и не показывает этого, а он, Блейз, никак не может избавиться от назойливой мысли. Это все его вина… *** Им по четырнадцать. Драко хмурится, склоняясь над котлом. Декан вновь перетасовал их. Он часто делает это, чтобы сильные могли помочь слабым. Сегодня он с Драко. А Нотт отправился к другому концу стола, к Паркинсон. Драко хмурится. Его зелье густеет раньше времени, хотя цвет пока не меняет. Он режет корень чемерицы. Руки нервно подрагивают. От волнения? Он боится запороть зелье. Снейп по головке за это не погладит, хотя и не снимет баллы. — Ты неправильно держишь нож. Наклон чуть вправо.— Блейз становится за его спиной и кладет ладонь на кисть Драко, чуть наклоняя вправо. И правда, идет легче и сегменты аккуратнее, ровнее. Драко замирает. Затаивает дыхание, но не отстраняется и не убирает руки. Забини стоит почти вплотную. Каждой клеточкой тела ощущая нежные, изящные, волнообразные изгибы тела Драко. Возбуждение сворачивается в тугой ком внизу живота, в паху тяжелеет. Эрекция пока еще слаба, но с каждой секундой становится тверже, поднимается к животу, и Малфой наверняка чувствует его, но по-прежнему стоит вплотную, чуть прикрыв глаза. Дышит рвано, тяжело. Всё ещё не отстраняется. Блейз склоняет голову к его плечу, слышит в ответ невнятное «Спасибо!», и едва заметно кивает. Дыханием шевеля волосы на затылке. Блейз видит его смущение, алеющие скулы и ушко, ощущает его рваные вздохи, больше похожие на сип. И так же едва слышно отвечает: «Не за что», а после целует в затылок, зарываясь носом в тонкие платиновые пряди. Он никогда не замечал, что они такие мягкие. Драко едва заметно вздрагивает, но не отстраняется. В кабинете Зельеварения сумеречно, их никто не видит. Забини в очередной раз ловит кайф. Парень все это время не покидал его мыслей. И Блейз понимает, что вся его, Малфоя, выдержка — не более чем самообман. *** На Рождественский бал каждый из них пригласил девушку. Драко пошел с Панси, Блейз — с Гринграс. Дафна не в его вкусе. Немного тяжеловата на ногу. Он бы пригласил Драко, наплевав на условности и маячившее в будущем продолжение рода. Ему было все равно. Он как никогда ясно ощущал между ними связь, магию. Она завихрялась, едва они оказывались вблизи друг друга, и звенела, как натянутая тетива лука, когда напряжение усиливалось. Но Малфой по-прежнему сторонится его. Драко танцевал как Бог. Мерлин, каким изящным он выглядел в черной бархатной мантии! Аристократ до мозга костей. Тонкий, статный, полный грации и изящества, хотя и не избавившийся от юношеской угловатости. Одновременно с толикой небрежности во внешности: расстегнутая пуговка на жилете, ослаблен узел галстука. Это не делает его расхлябанным. Отнюдь, это придает шарма. Чуть склонив голову на бок, он слушает непрекращающийся щебет Панси. И улыбался, так открыто, задорно. Блейз сжимает кулаки, закрывает глаза, крепко, до белых звезд под веками. От этой малфоевской улыбки все переворачивалось внутри. Пылает адским пламенем. И хочется… он не понимает, чего больше. То ли поцеловать, то ли ударить, чтобы привести в чувство. — Наверное и то и другое, — хмыкнув, шепчет над ухом знакомый голос. — Блять, неужели я сказал это вслух? — смущенно выдыхает рвано. — Вовсе нет. У тебя на лице все написано. И Блейз осознает — он разговаривает. Драко снова с ним разговаривает. Спустя полчаса они стоят на вершине Астрономической башни. Драко стоит впереди него, опираясь плечами на грудь. Блейз обнимает его за талию, бережно притянув к себе. Между ними лишь ткань мантий. Но и через нее Забини ощущает подрагивающие плечи. — Холодно? — Вовсе нет. Малфой чуть повернул голову рассматривает почти не видный во тьме профиль Забини, еще сильнее подается назад. Словно пытается, просочиться сквозь кожу, слиться воедино. — Не знал, что бывает так. Ты тоже это чувствовал? Тоже ощущал… все это время… Он умолк, растерянно глядя на Блейза из-за плеча. Но Забини не требовались пояснения. Ощущал его взгляды, заигрывания с девчонками? Да, он не просто чувствовал. Он сгорал в пламени каждый раз, когда видел кого-то рядом с ним. А сейчас… он плавится от удовольствия. В груди разрастается восторженное едва сдерживаемое урчание. Склонившись, Блейз припадает к трепещущей жилке на шее губами. Под веками пляшут цветные пятна. Голова кружится, будто он в одного выхлестал бутылку огневиски. Как же хорошо! В тишине раздается тихий, задушенно прорывающийся сквозь всхлипы и до крови закушенную губу, стон удовольствия. Драко стремительно развернулся и припал к губам Блейза, сплетаясь языками, пробуя на вкус, исследуя. От Малфоя пахнет зелеными яблоками и карамелью, которые он потребляет в немерянных количествах. Эти вкус и запах сводят с ума. Магия поёт в унисон с пытавшимся проломить грудную клетку сердцем. И Забини не понимает чьё — его или Малфоя. Дрожащими руками зарывается в мягкие белые пряди на затылке, прижимает теснее, ближе, чтобы запомнить, впаять в себя, слиться душами, телами. И Драко отвечает, так же открыто, страстно, хватается за щеки, лацканы мантии, притягивает, сжимает ткань в кулаки. Сильно, горячо, плавится воском, вбирает и дарит свои эмоции, делится, словно последним вздохом, пьёт его, как в последний раз. — Пожалуйста, пожалуйста, прошу! — дышит рвано, шепчет, прерывисто сглатывая окончания. Блейз его не слышит, за ревом крови в ушах, угадывает желания по движению губ, по рваному дыханию. — Ну же, прошу! — всхлипывает задушенно. — Да… сейчас, не торопи… все будет. Блейз ослабляет пряжку ремня на талии парня, расстегивает пуговицу на поясе брюк и запускает руку внутрь. Касаясь прохладными пальцами, гладит головку стоящего колом члена, размазывая капли предэякулята. — Ммм, даааа, — со всхлипом задушенно тянет Малфой, когда теплые пальцы нежно сдавливают ствол, двигаются медленно, тягуче. — О дааа! Драко заполошно облизывает губы, прикусывает до крови, когда медленная пытка становится невыносимой. — Да, ещё, быстрее! Сильнее! Блейз, прошу! Забини решает, что это было лучше… сто крат кайфовее, чем дрочка в ванной по утрам. Рука двигается быстрее, резче, Драко выгибается дугой, выплескиваясь на ладонь Блейза. — Ммм, ахх! — всхлипывает задушенно, едва не теряя сознание, держась на ногах лишь опираясь на руки сокурсника, выпадая из реальности на долгие пару минут… *** Драко любит квиддич. Нет, не то… Драко обожает квиддич. Он сходит по нему с ума, бредит квиддичем с самого детства. В мэноре у него в сарае для инвентаря с десяток метел или даже больше. От самых простых Чистометов и детских вариаций, до профессиональных Нимбусов и Молний. Драко говорит, что летал на каждой из них. Верится с трудом, но Блейз об этом ему не скажет, не хочет возобновления конфронтации, не хочет называть его хвастуном или лжецом. Малфой мечтает о карьере ловца в сборной факультета. И даже уговаривает отца снабдить команду новейшими «Нимбус 2001». Ему очень идет факультетская форма с эмблемой змейки на груди. От одного взгляда на него внутри все плавится, растекается раскаленной лавой, накрывает желанием. Да, Забини его мало, всегда мало. Блейз ходит на все матчи и тренировки слизеринской команды. Сидит на факультетской трибуне и с замиранием сердца следит за пируэтами Драко высоко над землей. От его стремительных атак, переворотов замирает сердце. Дрожат от волнения руки, пальцы ледяные, хотя на дворе давно весна. Он не любит квиддич. Не понимает его, считает, что магам достаточно и по земле ходить, а в небо пусть лезут те, кому не хватает уверенности. Но приходит на стадион из-за Драко. Не может сидеть в гостиной факультета, не зная, что с ним, и дыхание замирает в легких, глядя на то, как Малфой несется вслед за Поттером. Поттер хорош, словно родился на метле. Драко не хуже и метла у него с лучшими характеристиками. Он проносится на бешеной скорости. Блейз боится моргнуть, стадион беснуется, а он, закусив губу, вцепляется пальцами в стальное ограждение. Рывок… удар… и Драко кубарем катится по полю схватившись за живот. На трибуне раздается визг, а у Блейза темнеет в глазах. Он с трудом фокусирует взгляд на лежащем в траве Драко. На бегущем к нему Снейпе, и едва сдерживается, чтобы не рвануть следом… *** Им по тринадцать. Малфоя потрепал Гиппогриф. — Мистер Забини, сюда нельзя! Это лазарет, а не проходной двор! — мадам Помфри отводит руки в стороны, загораживая двери собственным телом. Блейз мечется у двери, просит, требует, угрожает, и даже встает на колени, умоляя пустить его к Малфою. — Больному нужен покой и сон, — взвизгивает она, когда Блейз бросается ей в ноги, пытаясь хоть так проползти внутрь. Помфри качает головой, а после отстраняется. Не более пятнадцати минут, — говорит в спину Забини и уходит к себе в кабинет. Блейз просидел у кровати друга не пятнадцать минут и даже не час, он просидел уткнувшись лбом ему в бок всю ночь. Малфой бледен, серые губы, запавшие глаза под голубоватыми веками. Забинтованная рука привязана к груди для лучшей фиксации. — Почему ты… Драко не знает, что хочет спросить. Почему здесь? Почему не в гостиной факультета? Почему спишь сидя? Что бы он не спросил, все будет неважным. Он смотрит в лицо Блейза. Усталые глаза, тени под веками, странноватая бледность, от чего кожа кажется зеленоватой. Но Блейз его понимает. Улыбается, растворяясь в сияющем, манящем взгляде парня. — Мне тебя не хватало… Нежно целует выглядывающие из-под бинтов фаланги пальцев с голубоватыми аккуратными ноготками, прижимает их к горячей смуглой щеке. . — Очень не хватало… — Блейз прикрывает глаза и вновь утыкается Драко в бок, стараясь унять гулко, заполошно бьющееся сердце. И тихо стонет, ощутив прикосновение прохладных пальцев, перебирающих курчавые пряди на затылке. Захлебывается эмоциями, слыша в ответ: — И мне… всегда… Блейз понимает, неважно, что будет дальше: война, Лорд, апокалипсис или обязательства и продолжение рода… неважно. Он не сможет жить без Драко, без него жизнь превратится в жалкое существование, в гонку за деньгами, благополучием, признанием. И лишь с Драко она обретет смысл. *** Им по шестнадцать. В Хогвартсе каждый спасается от скуки по-своему. Кто пишет эссе на предстоящие занятия, кто играет в вариации маггловских игр, приносимые магглорожденными, а кто заседает в библиотеке. Вот уже час ночи, Блейз, сидит в уголке гостиной, поближе к горящему камину, пытаясь сосредоточиться, пишет эссе для Снейпа, которое задолжал ему еще пару занятий назад. Если не сдаст его и в этот раз, отработок не избежать. — Забини, иди к нам играть, брось ты это неблагодарное дело, — зовёт Паркинсон, не поднимая головы от своего занятия. Она и еще с десяток шестикурсников, в числе которых был и Драко — имя прокатилось сладкой патокой на языке, и он от удовольствия прикрывает глаза — играют в маггловскую «Бутылочку». Правда не на раздевание, как практикуют грифферы, а на поцелуй. Склонившись над книгой и стараясь не залипать на покатых бедрах и крепкой спине Малфоя, Забини пытается сосредоточиться на абзаце, где описывалось применение «клобука монаха» — второе название этого растения Аконит — как основы для приготовления волчьего противоядия. — Если ты не заметила, Панс, я занят, — следя пальцем по строчкам и записывая основные шаги и рекомендации относительно времени сбора и хранения. Перо скрипит по пергаменту, время от времени оставляя едва заметные брызги от чернил. — Кстати, и тебе бы не помешало отчитаться за свой «тролль». Декан, конечно, не снимет баллы, а вот отработку назначит. — Успею. — девушка громко засмеялась, когда горлышко бутылки остановилось на Крэбе, и Гойл кривится, глядя на его тупую физиономию, потому что целовать выпало его. Захихикавший было Монтегю получает увесистый тычок под ребра и заваливается на ноги Трейси Дэвис. — Да ты офигел дружочек, встань немедленно, — Трейси была единственной пятикурсницей в компании играющих. — Блейз, эссе можно написать и после, а сейчас ты можешь упустить прекрасную возможность поцеловать… ну, хотя бы Драко… — и эта провокаторша Паркинсон улыбается ему через плечо, заговорщицки подмигивает. — Кстати, он очень неплохо целуется. «Блин, неужто мы так явно палимся?» — переводит взгляд на Драко. Тот смущенно улыбается, его бледная кожа покрыта румянцем, а Блейза со всего маху сносит, размазывает от осознания, что вся эта канитель с бутылочкой и поцелуями затеяна им. И именно с этой целью. Они так давно не имели возможности побыть наедине, если не считать утренних скупых ласк в душе или за пологом кровати, в страхе разбудить соседей по комнате. Ведь дальше поцелуев и взаимной дрочки дело так и не зашло. Ему порой кажется, что умрет, так и не заполучив Драко в свою постель...по-настоящему. Драко сидит, опустив взгляд, смущенно улыбается. И Блейза бьет осознание, сметает в хлам его выдержку. «Он целовал Панси? Драко и правда целовал каждого, кто сидит вокруг стола?» Глаза заволакивает красной пеленой, дыхание с рыком клубится в грудной клетке, вот-вот вырвется наружу. Сжавшиеся в кулаки пальцы зудят от желания располосовать лицо каждого, кто коснулся «принадлежащего ему». Он как зачарованный поднимается, идет к играющим. Панси радостно попискивает, хлопает в ладоши и приказывает Гойлу подвинуться. Бутылочка вращается, запущенная рукой Теренса, а его, Блейза, сердце заполошно мечется в груди, как запертый в шкафу боггарт. Она замедляется, и слизеринец затаивает дыхание. Ждет и боится этого… но горлышко, как стрелка на темпусе, указывает на Боула. Терренс морщится и по-девчачьи хихикает, а Панси выражает отвращение сквозь улыбку и показательно подносит два пальца ко рту: «Беее». Блейз смеется и старается не смотреть на целующихся напротив парней, но глаза против воли поднимаются на них и замирают, залипают, растворяются в чужом поцелуе. Он тоже хочет. Вот так смело, открыто, не стесняясь. И вращает бутылочку — теперь его ход. Она крутится так быстро, что почти сливается в зеленый круг, затем замедляется и указывает на… дыхание останавливается, сердце пропускает удар… Драко! Забини выпадает возможность целовать своего Драко! Желание наказать его за поцелуй с Панси горит в крови красными сигнальными искрами. Он подходит к нему и, впиваясь в губы, сминает, впаивается, проникает под кожу, растворяется в крови. Слышны радостные крики, смех, улюлюканье и овации в их честь. Но он не может остановиться, пьет его до дна, до белых мух перед глазами. До цветных пляшущих пятен, так что сознание плывет. А Малфой цепляется за его плечи, как утопающий. Сквозь шум в ушах слышит счет: Раз… два… три… десять. Не может оторваться от этих губ, от изящных рук, от крепкой спины, невольно сжимает ладонями ягодицы, чтобы он стал ближе. Слышит его всхлип, ощущает дрожь в теле, ропот собравшихся и, наконец, оглушающую тишину. С трудом отрывается от повисшего на нем обессилевшего Драко, осматривается. — Блейз, пожалуйста, — шепчет Малфой, утыкаясь в плечо влажным лбом. Они одни, совершенно одни в гостиной… Хочется продолжения. *** Он и Драко крадутся по одному из заброшенных коридоров на восьмом этаже. Пахнет сыростью и пылью. Воздух затхлый. Малфой спотыкается и резко останавливается, крепче ухватив Блейза за пальцы. Выхватывает палочку и бросает в пустоту: «Люмос!» Коридор, точнее пятачок у ног, освещается слабым голубоватым свечением. Но это совершенно бесполезно. Дальше вытянутой руки ничего не видно. — Мордредова мантикора, Блейз, куда ты меня завел? — Драко шепчет чуть слышно, капризно растягивая слова, хотя в коридоре никого нет. — Потерпи, увидишь, — смеется Забини и целует его в изгиб шеи. Туда, где бьется жилка. Малфой вздрагивает и протяжно выдыхает. А Блейза накрывает. Он задыхается, легкие горят, с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на Драко прямо тут, посреди коридора. Такого теплого, мягкого. Ощущение бархатистости его кожи все еще на губах. Блейз усмехается, тянет его дальше в темноту. Но здесь ничего нет. Впереди, чуть дальше, тупик, а они стоят у единственной картины на стене— тролли в балетных пачках. Забини настойчиво ведет его вперед, и они оказываются в пыльном помещении — дверь появляется внезапно. Но ее никогда и не было здесь. Откуда дверь? Малфою не терпится задать вопрос, но он почему-то молчит. Комната просторная, светлая, хотя нет ни одного окна. Половину стены напротив двери, занимает огромный камин. В нем жарко пылает огонь. Отсвет языков пламени пляшет по стенам, окрашивая их то в розовый, то в оранжевый. Игра света завораживает, и Драко, словно зачарованный, проходит вперед и тянет к огню холодные руки. Он всегда мерзнет. Слева у стены старый потрепанный диван, на спинку брошен шерстяной плед, на низком столике напротив него бутылка маггловского виски и виноград в широкой, низкой тарелке. И еще одна с нарезкой из сыра и копченого мяса. Драко улыбается — Забини оказывается романтик. Хоть бы предупредил, что это свидание. Он бы подготовился. Он смотрит по сторонам, поворачивается к улыбающемуся Забини. — Что это за комната? — Не тупи, Драко… — Блейз улыбается. Драко сейчас такой домашний, тихий, лишенный язвительности и цинизма. Таким Блейзу он нравится больше… много больше. — Здесь всё, как тебе захочется, — улыбается нежно, и его улыбка отражается как в зеркале на лице Драко. Как же он красив! И он подходит обнимает Малфоя со спины. Зарывается носом в его платиновые мягкие как пух пряди на затылке. Он и не подозревал, что они настолько шелковистые, как подбрюшье у жеребенка. — Это Выручай-комната! — Драко стремительно оборачивается, отзеркаливает эмоции… снова. А руки Блейза зарываются под мантию, задирают свитер и выписывают что-то неопознаваемое на животе, вроде меток, оставляют горячие, полыхающие пламенем следы на жемчужной бархатной коже, и Драко стонет. Громко, раскатисто. Блейза вновь накрывает. Вжимает в спину Малфоя. Болезненная эрекция упирается в поясницу парню. И Забини, сквозь шум в ушах, слышит их слитное «Да, Драко!», «Да, Блейз!». Спустя миг, они оба оказываются на диване. Драко седлает бедра Забини, трется эрекцией о твёрдо стоящий член, давно готовый к тому, что должно произойти. — Чего ты хочешь, Дра-ко, родной? — Тебя, Блейз… хочу тебя! Блейз вовсе не против. Целует, кусает, зализывает и вновь целует. Оставляет на фарфоровой коже партнера алые метки, выглядевшие при свете камина распустившимися бутонами. Здесь, в Выручай-комнате был их первый секс. Драко млел, стонал, кричал срывая голос, отдавался, насаживался на темный член Блейза так неистово, будто желая поглотить его всего. Раствориться, забраться под кожу. Как будто пытался так сохранить его в памяти. Словно в последний раз. Оргазма достигают одновременно. Блейз наклоняется, тычется в плечо. Замирает. Впитывает каждой клеточкой аромат разгоряченного удовольствием тела. Чистый, дурманящий. Как концентрированная доза, самый лучший наркотик. Драко вздыхает. Кладет руку на затылок, вплетает пальцы в волосы — от этого по телу бегут мурашки, от этого он весь превращается в оголенный провод. И блондин лишь усугубляет это. Блейз отодвигается в попытке преодолеть то, что уже настигло, уже размазало. — Не надо, Драко… — Трусишка… Второй рукой дотрагивается до шеи, ключицы. Блейз закрывает глаза, подставляясь под ласку. Каждое движение — как дуновение ветерка, прикосновение перышка. Нежное до безумия. Слизеринец закусывает губу до крови, когда чувствует, что зреющий в горле стон вот-вот сорвется. Пальцы Малфоя исследуют, изучают и дрожат мелко, заполошно. Будто он боится, не ведает, что творит. Подбородок, скула, висок. Блейз накрывает его руку своей в попытке остановить, пресечь. И снова провал. Открывает глаза, тяжело дышит. Он снова готов… — Чего ты хочешь, Драко? — Может повторим? — отвечает вопросом на вопрос. Они повторили. Не раз и не два, до утра… Часть 2 Воспоминания прерываются настойчивым стуком в дверь кабинета и появлением его длинноногой секретарши Карэн. Юбка-карандаш чуть выше колен, строгая белая блузка с рукавом три четверти, едва прикрывающая татуировку разъяренного волка на предплечье. — Мистер Забини, до вас пытаются дозвониться по договору о сотрудничестве из «Баер компани», встреча совета директоров переносится на пятнадцать часов, прибыла ваша…мантия. — Я перезвоню им завтра. Женщина неодобрительно поджимает губы. Прекрасный работник, профессионал своего дела, она так и не смогла принять очевидное. Считает магию чем-то нематериальным, тем, что нельзя, увидеть, потрогать, а значит не существует. Она машинально перечисляет предстоящие на день дела, неодобрительно смотрит на номер «Пророка» на столе и поднимает взгляд на циферблат, висевший в метре от стены, передергивает плечами. Женщина лишь зябко ежится при малейшем проявлении магии. То же происходит и сейчас, делает шаг назад. Забини знает эту ее привычку и временами потешается над ней. Но сегодня желания не было. Циферблат растаял в воздухе, а Блейз разворачивается к собеседнице. — Спасибо, Карэн, — проходит к своему столу и занимает кресло позади, — и принесите мне кофе, пожалуйста. Секретарь стремительной походкой, стуча каблучками черных туфель, покидает кабинет. Блейз выдыхает. Неуловимым движением руки достает палочку. Краткое «секо» и колдофото отправляется в ящик стола, к множеству других таких же. А ненужный более экземпляр «Пророка» в корзину для бумаг. Кратко брошенное спокойным голосом «редукто» уничтожает его полностью, а палочка вновь скрывается в кобуре. Именно в этот момент вновь появляется Карэн и ставит перед ним чашку крепкого кофе без сливок и сахара. Блейз не любитель этой экзотики. Он предпочитает чай, черный Эрл-Грей. Но вот в такие моменты, когда ему требуется взять себя в руки, осадить эмоциональный разлад со своим «я», он пьет кофе. Кофейная горечь помогает собраться, систематизировать мысли, привести в порядок дела. В порядок… когда у него был такой эмоциональный срыв в последний раз? Он и забыл. Хотя, нет… три месяца назад, когда Драко вернулся в Британию. Мысли вновь поплыли в далекий 98-й *** Была война, куда втянут весь магический мир Британии и по самые гланды Драко… все Малфои. После победы ему с большим трудом удалось избежать Азкабана. Блейз видел его на суде. Бледного, измученного допросами и жесткими условиями содержания. После суда они виделись лишь раз. Драко сторонился его, считал себя грязным, запятнанным, и Забини с огромным трудом удалось убедить его в обратном. В ту ночь они любили друг друга нежно, бережно. Но Блейзу так и не хватило смелости предложить ему остаться. Драко ушел. А Адалинда Забини заподозрила неладное. О том, что сыну пора остепениться — не пристало главе рода шляться по борделям — миссис Забини проинформировала за завтраком. Блейз едва не подавился тостом, но промолчал. Мысли заметались в поисках решения. «Как сказать Драко?» — по спине поползли холодные капли пота, а грудь обдало жаром. «Он не поймет, не примет!» Девушку звали Маринель Скорсезе. Тонкая, низенькая, с чуть раскосыми зелеными глазами и копной иссиня-чёрных кудрей. Она ходила за ним хвостиком, заглядывала в рот. Но интереса у Блейза не вызывала… Абсолютная тишина. Не торкнуло, не екнуло в груди, её не хотелось видеть рядом ни в каком качестве: ни подругой, ни женой, ни матерью наследника. А стоило прикрыть глаза, появлялся Драко, его укоряющий безжизненный взгляд. Блейз прогуливался с Маринель по поместью, но так и не нашел в себе сил хотя бы прикоснуться к ней. Был вежлив, учтив, подставлял локоть, прогуливаясь по парку мэнора, а внутренне отторгал её. Прощаясь, в один из дней Маринель потянулась поцеловать его в щеку и услышала резкое «Не смей!». Блейз писал, каждый день писал Малфою, умолял понять, простить… Эти его «прости» повторялись в письмах десятками. Он писал… и не отправлял… Трусливо надеялся, что все само разрешится. А через две недели в «Пророке» появилась заметка о предстоящем радостном событии в семье Забини. Блейз задыхался. Медленно умирал под давлением матери, но все-таки сказал «нет!» Клял себя, что не предложил, не спросил, не дал понять, что его чувства не блажь, не игра, не просто секс, каким развлекались другие парни. И теперь… он это ясно понимал. Это не его выбор, не его половинка души. Пришлось заплатить виру. Огромную, неподъемную. Но он выстоял. Помчался к Драко. Драко исчез. Словно растворился. Ни в мэноре, ни в квартире на окраине Лондона, где он жил после суда и предписанных ограничений, его не было. Он искал Малфоя, искал его после той заметки в «Пророке». И никто не знал, где он, никто не мог помочь… Было так дерьмово без него. Блейз лез на стену… сходил с ума… думал тронется от беспокойства, едва не рехнулся без него. Мать наседала. Блейз сдался. Но сделал по-своему. Договор заключенный на вынашивание с маглорожденной волшебницей держал в тайне, отговариваясь, что ищет кандидатку в жены. Воспользовался услугами маггловской медицины и банка спермы. Мать притихла, дала ему год на то, чтобы разобраться в себе. То, что надо. Через десять с половиной месяцев Блейз вводил в род сына — голубоглазого, пухлощекого карапуза в иссиня-черных как у него самого, ангельских кудряшках — Кристобаля Забини. *** Драко появился вновь лишь три месяца назад. Спустя шесть лет. «Пророк» сразу разразился серией статей о колдомедицине, о новаторском подходе к лечению недугов и проинформировал так, как бы невзначай о перетасовке кадров в Мунго. Об уходе на заслуженный отдых главного колдомедика Британии Лорда Шафика, о назначении на его должность не менее заслуженного Гиппократа Сметвика и предоставлении должности Главы отделения Магических Недугов молодому специалисту — лорду Малфою. На удивленного Блейза насмешливо смотрел и игриво подмигивал со страниц печатного издания Сметвик, рядом, плечом к плечу стоял в желтой мантии  Драко. Серьезный вид, словно не одобряющий игривого поведения коллеги, хмурый взгляд, плотно сжатые губы. Но красивый, мантикора его задери! Блейз погладил кончиками пальцев скулу Драко на колдофото. Вздохнул. Где же он был все эти годы? Но теперь вокруг него крутился давно-не-мальчик-который-выжил-в-очередной-раз. Забини сжал руки в кулаки, стараясь успокоиться. Прошедшее совещание вымотало его до невозможности. В висок стреляло. Развеяться было необходимо. И прием в Министерстве — самое то для этой цели. Он подошел к зеркалу и поправил узел галстука. Из зазеркалья на него смотрел черноволосый, высокий широкоплечий мужчина с пухлыми губами и потухшим взглядом теплых шоколадных глаз, в идеально сидящем на фигуре маггловском костюме. Манжеты рукавов поблескивали крупными дымчатыми топазами — в тон глаз Драко. Блейз решил, что зайдет туда ненадолго, максимум на полчаса, а после отправится к сыну. Накинув на плечи мантию, темно-фиолетовую с серебряным галуном по вороту и на рукавах. Спрятав приглашение в карман, он аппарировал прямо из офиса. *** Атриум Министерства был набит народом до отказа. Как сельдь в бочке. И гудел не хуже пчелиного роя. Или осиного гнезда, где каждый старается ужалить другого побольнее. Вокруг сновали официанты в черно-белых визитках со съестным и выпивкой. Блейз прибыл позднее назначенного времени, когда празднование было в самом разгаре. Малфой стоял рядом со Сметвиком, осторожно вращая в пальцах бокал с шампанским. Блейз следил за ним вот уже четверть часа и тот ни разу не пригубил его — видимо, предстоит дежурство. С другого конца зала, Забини уловил это краем глаза, к ним стремительно пробирается и машет рукой (огнекраба ему в зад!), герой — Главный аврор Поттер. Блейз так и не понял, что связывало этих двоих, но волной жара при виде радости на лице Драко его окатило, как дыханием адского огня. Зло рыкнув, он двинулся наперерез. — Поговорим? — не моргая смотрел в серые глаза, вдруг вспыхнувшие неподдельным счастьем. Но через мгновение вернувшие скучающее выражение лицу. Блейзу поначалу даже показалось, что он ошибся. И все это ему привиделось. Драко огляделся вокруг, не место для выяснения отношений, но кивнул: — К фонтану? Сердце заполошно металось в груди, пытаясь проломить рёбра. Блейз слышал его сквозь шум в ушах и задыхался от радости. Они поговорят! Все его прежние попытки связаться с Драко окончились сокрушительным фиаско. Письма и просьбы о встрече возвращались с совами нераспечатанными. — Что ты здесь делаешь? — Драко сжал губы в ниточку. Он уже сотню раз пожалел, что оказался здесь. — То же, что и ты, — Забини помахал перед его лицом приглашением. — Один? — Драко огляделся вокруг, бросил взгляд ему за спину, видимо ожидая увидеть молодую миссис Забини с целым выводком писающихся в памперсы карапузов. — Мерлин, Драко, не делай такое лицо, иначе могут подумать, что ты ревнуешь, — лицо Блейза озарилось улыбкой. — Зато ты точно не один. Вон герой как собственнически смотрит в нашу сторону и резво машет руками, — усмехнулся, проследив за взглядом Драко, которому Поттер явно о чем-то сигнализировал, отчаянно жестикулируя. — А форма ему идет, блять… — Теперь явно ревнуешь ты… Думаю мы все выяснили. Меня ждет ревнивый Поттер, он предложил мне стать крестным его дочери, представляешь? А тебя ждут жена и куча детей… Посреди зала разворачивалось нечто напоминающее завихрения в думосборе. И перед собравшимися вокруг магами вставали движущиеся образы. Стали слышны звуки бомбард, разлетавшиеся в разные стороны вспышки заклинаний. Конические шпили башен Хогвартса и армия пожирателей у кромки леса. Одно за другим в вихрящуюся словно плазма субстанцию сбрасывались воспоминания. Картины происходящего мелькали одна за другой. — Я не женат, Драко, и никогда не был. — Блейз смотрел не отрываясь, боялся пропустить не только взгляд, слово, но и вздох. — Но… ребенок, свадьба… — растерянное выражение его лица дорогого стоило. Драко покраснел. Неужто не так понял? Забини провел по его щеке костяшками пальцев — Договор на вынашивание, маггловское ЭКО. Тебе это о чём-то говорит? — видел, как блеснули непрошенными слезами глаза Драко, как дернулся кадык. Это снесло ему крышу окончательно, сорвало напрочь. Он притянул его за шею к себе, впился в раскрывшиеся, протестуя, губы. — Как же я скучал, Драко… как долго я искал тебя… — шептал сквозь поцелуй. Сквозь туман, клубившийся в голове, уловил чье-то «Пожирательские твари!» И красный всполох заклинания. Мгновенно среагировал, отворачивая Драко от толпы, прикрывая собой. А дальше боль, женский визг, темнота в глазах и заходящиеся в слезах, сквозь всхлипы малфоевское «Нет, Блейз! Не оставляй меня! Только не теперь!» *** Сквозь вату в ушах раздавалось назойливое пиканье. Блейз облизал пересохшие губы. Тело ощущалось раздавленным, внезапно пришло осознание дискомфорта, боли в груди, в ноющих конечностях. Попытался поднять руку. Не удалось. Казалось, будто тело налито свинцом. Затем как будто из-за завесы послышались голоса. Глухо, издали и как-то испуганно. Женский и детский. — Я хочу к папе, — капризно, на грани плача. — Нельзя, Кристобаль, — почти шепотом. — Папе нужно поспать. — Из-под приоткрытых век он видел мать, обнимающую Криса. Адалинда Забини всегда называла внука только полным именем. — Но он уже долго спит, ба… Я соскучился, разбуди папу. — громкий шепот мальчика перешел в плач. — А давай, пока папа спит, сходим в кафе и принесем ему завтрак? — Голос был незнаком. А сквозь веки была видна лишь малиновая мантия аврора. Поттер, догадался Блейз и поморщился. Писк стал заполошнее. «Драко? Где Драко?» — Металось в голове, билось о ребра, шумело в ушах, не давало сосредоточиться. Заставляло захлебываться воздухом. Он ощутил прикосновение и осторожные поглаживания по голове. — Тише, сынок, тише… Все хорошо. — Мама, Драко? — говорить было трудно. Глотку словно наждаком стерли. — Драко мы с трудом отправили спать. Он никого не подпускал к тебе. Сидел возле кровати всю неделю. А вчера упал, сознание потерял. — Что с ним? — Блейз попытался встать. Но был вновь уложен на подушку. — Тише, сын, все хорошо, колдомедик Сметвик сказал переутомление. Правда орал сначала, но напоил восстанавливающим, бодрящим и отправил в постель, а еще пригрозил увольнением, если ослушается, — Адалинда улыбнулась. — Я и не предполагала, что ты так дорог ему. Ты… поэтому отказал Маринель? — Да, — только и смог прохрипеть, вновь проваливаясь в темноту. В следующий раз он пришел в себя в полной тишине. Один бок замерз, другой — горел огнем. В руку упиралось что-то тяжелое. Блейз попробовал пошевелить пальцами — получилось, затем оторвал кисть от простыни и нащупал круглое, кажется голова. Скосил глаза — в бок упиралась макушка Драко. Протяжно выдохнул. Казалось, все это время он вовсе не дышал, и лишь теперь смог, наконец, глотнуть воздуха. Маковка под боком зашевелилась, послышался хриплый зевок, и в глаза Блейза впился взгляд серых глаз Малфоя. — Как ты? — Меня переехал Хогватс-экспресс? — хрипло, задушенно. — Почти, погоди, дам воды… — Что это было? Перед глазами материализовался стакан с водой и тонкая пластиковая трубочка. — Неизвестное мне заклинание, но мы со Сметвиком справились… Зажми губами и тяни, — проинструктировал согнувшись. Поддерживая под шею, поднес стакан к губам. В нос ударил аромат зеленых яблок и карамели, сводивший с ума все эти годы. — Как же я скучал по тебе… Почему? — Забини не стал продолжать мысль, зная, что Малфой понимает все без слов. Почему здесь, со мной? Почему уехал и не показывался столько лет? Почему выхаживаешь сейчас? Он много чего мог бы спросить. Но ответ у Драко был один. Всегда один… — Потому что я не могу без тебя жить. Эпилог. — Драко, нам надо поспешить, тебе не кажется? — Блейз приподнял бровь и скептически так посмотрел на раскрасневшегося супруга, стоявшего перед зеркалом и тяжело опиравшегося на раму. Два часа назад он суетливо задергался в объятиях мужа, разбудив только к утру уснувшего Блейза. Вечером накануне Драко Забини-Малфой почувствовал себя плохо и Блейз полночи выполнял его капризы. Задремал лишь под утро тяжелым беспокойным сном. Но и он оборвался часа через три словами Драко «Кажется началось!» И вот спустя два часа он все еще крутился у зеркала, а Блейз терпеливо ждал. Конечно, он знал о возможности мужской беременности магов, но такой сюрприз от супруга все же стал приятной неожиданностью. И едва Сметвик подтвердил эту его особенность, Драко выдал: «Хочу свой миллион баксов! Я слышал у магглов: заплатят тому мужику, кто первым родит, миллион.» Воспоминания вновь вызвали улыбку. — Я волнуюсь за детей, Блейз. Ты прекрасно знаешь, что Сметвик меня не отпустит завтра. Дней пять продержит точно. Эта беременность была намного тяжелее прежней. Неужто девчонки все такие капризные? — Драко ухватился за поясницу. — Не стоит волноваться, пойми. Дети не одни. Они с мамой. — Вот это меня и беспокоит больше всего. Опять Адалинда будет кормить их какой-нибудь вредной едой. — Прекрати, я тоже ее ел в свое время и посмотри, вырос на славу. Тебе вроде нравилось. — Блейз покрутился у зеркала из стороны в сторону, рассматривая себя — высокий, подтянутый, широкоплечий. — Мужчина мечты… — Не ёрничай, дорогой! — Да и Крис уже большой, он тоже присмотрит за Скорпиусом. И если мне не изменяет память, завтра из Франции прибудет Нарцисса. Драко вздохнул и резко выдохнул, закусив губу. — Кажется и правда время пришло. Раздался его задушенный стон и обе руки легли на живот в попытке успокоить малышку, нетерпеливо просящуюся наружу. Блейз шагнул в камин и прижал к себе Драко. Аппарировать на большом сроке нельзя. — Прижмись ко мне теснее… Святой Мунго, — под ногами вспыхнул летучий порох, и мужчин закружило в перемещении. В приемном покое их уже встречали Сметвик с двумя медведьмами и большим креслом-трансформером. Это спецоборудование было частью поставок фармацевтической компании Забини. — Для тебя все самое лучшее, — сказал тогда Блейз, смотря на снимок УЗИ, — только ты уверен, что это будет девочка? Потому что у нее либо слишком длинные пальцы, либо очень маленький член. Мужчины переглянулись и разразились хохотом. Эта сцена вновь всплыла в сознании Блейза, пока он ждал вердикта, суетливо меряя шагами коридор. — Слушай, Забини, притухни уже, — Поттер добрых пятнадцать минут следил за его метаниями и теперь не выдержал. Блейз потер лицо ладонями и прислушался, но видимо на дверь было наложено мощное заглушающее и не менее мощный «колопортус», потому что и прорваться туда он так и не смог. — Прекрати истерить. Можно подумать у Драко это первые роды. — Не первые, но тяжелее прежних. Скорпиуса он буквально выплюнул и мы к вечеру были дома. Ты помнишь, надеюсь? Главный аврор почесал затылок. Если честно, он не помнил, что ел вчера. Да и Джинни не была фанаткой кухонной готовки. А уж говорить о родах Драко, которые были почти три года назад, и подавно не стоило. Но Забини он этим расстраивать не стал. Мужик и без того нервный, мечется как тигр в клетке. Хотя стоило найти что-то в свое оправдание. Мыслительную деятельность прервал щелчок замка родовой палаты и появившийся в дверях Гиппократ Сметвик. — Ну вот, а ты боялся. Поздравляю! — Пожал руку Блейзу, подмигнул Поттеру, — Папаши, у вас дочь. Подумайте как назовете, а пока можете посетить Драко, но не более пяти минут, учтите. — Остряк, блять! Драко, еще будучи на сносях, пригласил Поттера в крестные. Блейз поморщился, вспоминая их спор на этот счет, но супруг остался непреклонен в своем капризе и Блейзу пришлось смириться. Забини сглотнул, кивнул и бросился в палату, бросив на ходу растерянно «спасибо». Драко лежал опираясь на подушки, взмокшая сосульками челка прикрывала лоб и один глаз. Сбоку, кряхтя и сопя пристроилась их маленькая дочь — точная его копия. Беловолосая, сероглазая и с жемчужного оттенка кожей. Если не знать, то и не скажешь, что один из отцов Забини. Малфой поднял усталый, но не менее счастливый взгляд на супруга. — Ну, и как наречете дочь? — встрял Поттер. Имя они придумали давно. Звучное, красивое. И очень подходившее будущей наследнице рода Малфой — Элиана Кассиопея Малфой. Но Драко, видимо из желания подразнить Блейза, хрипло брякнул: — Алисия. — Да ты издеваешься на до мной? — Блейз возмущенно зафыркал. — А что, мне нравилась эта гриффиндорка, — он смеясь, потянул мужа на себя, поцеловал в губы. — Но выбрал я тебя. — Почему? — улыбаясь от уха до уха, поинтересовался Забини, уже заранее зная ответ. — Потому что не могу без тебя жить, — смутившись прошептал Драко, спрятав лицо на груди мужа. — Я тоже, дорогой, я тоже! — прозвучало в ответ. Блейз в очередной раз поблагодарил Судьбу и Магию за подаренное ему счастье. — Вы о чем там шепчетесь, придурки, уж не о бо мне ли? — вновь влез меж ними Главный Аврор. — Ну конечно, о ком же еще, — съязвил Забини, нежно прижимая к груди дочь. — Увидимся на крестинах, Поттер.— под хохот Драко.