Невыносимый

Гэвин прикрыл за собой дверь, подошёл к ограждению и прислонился к холодной каменной стене. Медленно вытащил из потрёпанной пачки сигарету и щёлкнул зажигалкой. Устал. Господи, как же он устал. С первой затяжкой в голову пришла крамольная мысль. Пора всё это заканчивать. Грудную клетку заполонила горечь. И почему в его жизни всегда всё именно так? За спиной задребезжало стекло. Ричард переступил порожек и приблизился к партнёру. Посмотрел сочувственно. Знает, сколько всего пришлось перетерпеть в последние недели. - Однажды это тебя убьёт. Начал с привычной подколки. С привычной, заебавшей правильности. Гэвин затянулся поглубже и отлепился от стены, облокачиваясь на перила. Немного посмотрел на вечерний город. Люди шли домой или развлекаться. Люди были счастливы. Гэвин не был. - Пора с этим кончать, Рич. Андроид поднял бровь, показывая, что не понимает. - С нашими отношениями. Говорить было тяжело. Говорить не хотелось. Но и дёргать свою личность за и без того расползающиеся нитки не хотелось тоже. - Ты… Ты хочешь расстаться? Не смотри так. Не смотри. Что сказать? «Так будет лучше»? «Правильнее»? - Да. - Я не понимаю. Что случилось? Как объяснить? - Гэвин. Должна быть причина. Диод полыхал красным, искусственные пальцы неосознанно сильно сжимали бетон. Человек затушил сигарету и отправил её в полёт с десятого этажа. Раньше Ричард непременно сказал бы что-то типа: «Есть же пепельница, детектив». Сейчас ему было не до этого. - Причина в том, что я грубый, вечно недовольный, тревожный мудак с вредными привычками и злостью на всё вокруг. А ты… - Мы же обсуждали это, - перебил андроид, даже слегка успокоившись. Такое они уже проходили. – Ты хороший человек. И то, что у тебя бывает плохое настроение, вовсе не значит… - Это не настроение, Ричард. Это я. В этом-то всё и дело. - Я знаю, какой ты. Отличный детектив, замечательный друг, прекрасный партнёр. Я счастлив рядом с тобой, и все твои…особенности не имеют значения. Ауч. До Гэвина дошло. Похоже, Найнс решил, будто это разговор из серии тех, что Рид пытался заводить на ранней стадии их отношений. Что-то типа «зачем я тебе такой». Но нет. - Тогда почему ты пытаешься меня исправить? Лицо андроида отразило полнейшее недоумение. - Что за ерунда? - Я попытаюсь объяснить. Ты – не перебивай. Лады? - Да. Гэвин с силой провёл ладонью по лицу. Потянулся за ещё одной сигаретой. Что-то в сердце звенело натянутой струной, оглушая так сильно, что хотелось лопнуть её и наконец почувствовать пустое, душное спокойствие. - Ты видишь во мне другого человека, Рич. Более совершенного. И пытаешься дотащить настоящего меня на эту вершину. Изо дня в день ты точишь об меня зубы: успокойся, не груби, не кури, нормально заполняй отчёты, не ешь эту дрянь, не води так машину, надень шапку, будь добрее с офицерами, не пей, не шути так, держись за мной на задержаниях, уберись на рабочем столе и так далее, и так далее. Но это всё я, Рич. И ты не сможешь… Блять. Мне нравятся тупые шутки, нравится адреналин, нравится бесить людей и нравятся чёртовы пончики. У тебя не получится любить только ту часть меня, которая сюсюкается с животными, смотрит романтичные фильмы, или что ты там ещё находишь милым… У тебя не получится выкрасить чёрное в белый и не получится взять только лучшее. Надо полностью, понимаешь? Гэвин наконец оторвал взгляд от принта на домашней футболке андроида и вгляделся в его глаза, пытаясь определить, понял ли тот что-нибудь. Судя по отражающему напряжённый процесс осознания виду, понял. - Ну вот, ты въехал в смысл. Поэтому, Рич… Тебе нужен кто-то, кто будет подходить больше. Понятное дело, человека... или андроида без недостатков ты не найдёшь. Но они должны быть такими, с какими ты сможешь мириться. Которые не будут неприятно цеплять изо дня в день. Больно. - Мне нужен ты. Больнее. - Рич… - Подожди. Я понял, что ты имел в виду. И ты не прав. Точнее, не совсем. Честно говоря, я никогда прежде не задумывался об этом. Даже помыслить не мог, что ты так это воспринимаешь. Не все мои…замечания, которые ты перечислил, можно грести под одну гребёнку. Профессиональные, вроде отчётов и прочего, можно объяснить двумя пунктами. Во-первых, я педант. Вы все над этим смеётесь, и я думал, ты привык. Я серьёзно отношусь к работе, и иногда твоё фривольное поведение мне не нравится, это правда. Гэвин усмехнулся. В этом весь Ричард. Во-первых, во-вторых… Всё по полочкам, всё чётко и ясно. Утруждается слушать, что ему говорят, и действительно разбираться в причинах и следствиях. Наверное, если бы все люди умели так разговаривать, по свету бродило бы меньше разбитых сердец. Не зря ведь говорил старина Гёте, что если бы мы знали, как часто нас понимают неправильно, то большую часть времени молчали бы. - Но ведь и я тоже привык к тебе. Мне казалось, есть некий баланс и стабильность в том, что у нас разный подход. И, признаюсь, я даже нахожу очаровательным то, как ты пишешь в официальной бумаге «уроды с пушками», а я исправляю это на «вооружённые преступники», - по губам Найнса скользнула лёгкая улыбка. - Во-вторых, все эти рабочие издёвки – это же часть нашей игры. Мы всегда переругивались, с самого начала, и я даже не знал, что тебе это больше не нравится. С этого момента я ни разу не скажу ни слова о твоей работе. Если только ты не выкинешь что-нибудь, что будет уже чересчур, разумеется. Всё остальное… Ричард тяжело вздохнул, пытаясь собрать испуганные потенциальной потерей мысли. Лишь бы понял, лишь бы…остался. - Прости меня, пожалуйста. У людей обычно большое окружение. Родители, другие родственники, друзья, как правило, несколько партнёров, дети, сотни знакомых, питомцы, в конце концов. Вы все примерно равны, всю жизнь рядом с кем-то и всю жизнь учитесь отпускать тех, кого любите. Я же… У меня есть ты и Коннор. Тина, Хэнк, Крис. Всё. И ты – человек. Я не называю тебя слабаком, наоборот, ты сильнее почти всех, кого я знаю, но всё же ваше тело… Ты можешь заболеть и можешь умереть. И мне как андроиду сложно с этим смириться. Я не готов отпускать. И я совсем не понимаю, почему для тебя так важны дурацкие сигареты, которые действительно могут убить тебя однажды… Голос андроида взметнулся вверх и сорвался. - Я пытаюсь сказать… Все мои попытки заставить тебя правильно питаться, одеваться теплее, не лезть на рожон и так далее… Это всего лишь воплощение моего страха потерять тебя. - Рич, мы служим в полиции. Это опасная работа. Ежемесячно кто-то оказывается в больничке. Иногда кто-то умирает. Даже не беря во внимание это, как ты сам заметил, я человек. Я могу попасть под машину, попасть в авиакатастрофу… Может, мне кирпич на голову завтра упадёт! - Я знаю, Гэвин, знаю… Но от этого знания становится только страшнее. Я не хочу жить в мире, где тебя нет. Это был бы пустой мир. - А я не хочу жить в мире, которым не могу наслаждаться. Я не уйду с работы. Прости, Рич, это... Даже ради тебя. Ричард улыбнулся полунежно-полупечально. - Гэвин, уж не думаешь ли ты, что я питал какие-то иллюзии по этому поводу? Я знал, что не уйдёшь. Более того, я бы никогда не попросил. Это твоё место, твоя работа. Они помолчали. Наконец Ричард осмелился подать голос: - Это всё, что тебя не устраивает в наших отношениях? - Да. Не хочу, чтобы мой парень был мамочкой, которая вечно разочарована сыном. - Тогда не руби сгоряча, хорошо? Я услышал тебя и постараюсь исправиться. Конечно, Гэвин был согласен. В глубине души он знал, что не расстанется с Ричардом, с той самой секунды, как тот сказал «мне нужен ты». - Разрешаю оставить твоё занудство по работе. Ты прав, без него будет совсем не то. Всё пластиковое тело, каждую строчку кода затопило облегчением. - Ты невыносимый человек. - Что?! Боже, глянь на себя. Ты, блять, объяснял мою неправоту фразами «во-первых», «во-вторых» и «разумеется». Кто из нас невыносим? Ричард расплылся в улыбке, которая, на минуточку, всё ещё была пугающей, и шагнул вперёд, сокращая «почтительное» расстояние, которое он обычно старался держать при серьёзных разговорах. Говорил, неправильно довлеть над кем-то ростом или силой без надобности, это неуважительно. Невыносимый.