Я пишу тебе это письмо, потому что презираю тебя больше всех на свете. Ходи и оглядывайся, Ёнсу.
Х.
Меня передернуло. Написанные слова запечатлелись, как выжженные огнем, в моей голове. Мне никогда не говорили ничего подобного. Мои руки задрожали. Письмо, должно быть, оставили в почтовом ящике. Кто, черт возьми, такой Х.? Первое имя, которое пришло мне в голову, было имя Ханна, но это не могла быть она. Она, конечно, была та еще гадюка, но не думаю, что она способна написать такое. Потом я подумала о Хосоке и о его угрозах. Но это было нелепо. Хоть я и испугалась, но все-таки решила, что это шутка. — Что с тобой? — спросил знакомый голос. Это был Чимин. Я пригласила его, потому что он не переставал посылать мне сообщения с тех пор, как я уехала с ребятами. У нас с Чимином был момент, назовем это так, когда мы поцеловались, и, видимо, это значило для него больше, чем для меня. Я хотела разорвать с ним сентиментальные отношения, но после того, что случилось с Тэхёном, уже не была уверена, что это правильно. Чимин был милым, добрым, любящим, уважал меня и проявлял ко мне искренний интерес. Отчасти я понимала, что обманываю себя, что из этих отношений ничего не выйдет, но, с другой стороны, я хотела хоть раз в жизни быть с кем-то нормальным. Я очень хотела быть с кем-то, кто смог бы сделать меня счастливой и уважал бы меня как личность, и Чимин, казалось, идеально подходил для этого. Я повернулась к нему с улыбкой, стараясь казаться беззаботной, несмотря на только что прочитанное письмо. Я сунула его в карман джинсов. — Ничего, все в порядке, — сказала я, обнимая его. Мы собирались пойти в боулинг. Я не была большим экспертом в этой игре, но мне хотелось хорошо провести время, отвлечься и забыть о Тэхёне. Подъехали Джин и Хари. Она крепко обняла меня, зная, что я не в лучшей форме. Джин, казалось, был немного растерян и не понимал, как себя вести. Мы вошли внутрь. В большом помещении было много людей. Звуки ударов шаров и предстоящая игра немного приободрили меня. Пока мы ждали на выдаче обувь, ко мне подошел Чимин. — Ты правда не умеешь играть? — спросил он, посмеиваясь. — Да ладно тебе, катать шар по полу не так уж и сложно. Он улыбнулся. — Я рад, что ты согласилась прийти, — признался он, глядя мне в глаза. — Я знаю, что между тобой и Тэхёном что-то произошло… — сказал он, и мне пришлось отвернуться. Я не хотела говорить о Тэхёне, особенно с ним. — Но мне все равно, Ёнсу, я просто хочу, чтобы ты дала мне шанс. Ким тебе не подходит, я говорю это не для того, чтобы что-то сказать, это действительно так. Он не тот мужчина, который будет верен одной женщине, а ты заслуживаешь лучшего. В глубине души я знала, что он прав. Но мне почему-то захотелось защитить Тэ и убедить Чимина, что он не прав, и что Тэхён способен измениться. — Сейчас я вообще не хочу быть с кем-то. Извини, не хочу тебя обижать, но мне нужно, чтобы ты это понял, — сказала я. Он подошел и провел по моей щеке пальцем. Я почувствовала тепло в том месте, где он ко мне прикоснулся. — Я соглашусь быть твоим другом… пока что, — сказал он, подмигивая мне. Боулинг оказался намного сложнее, чем я себе представляла. Сначала я просто смотрела, как все играют, но потом все-таки осмелилась бросить шар. Нет нужды говорить, что я не сбила ни одной кегли. Все посмеялись надо мной, а я почувствовала азарт. Я очень не люблю проигрывать. Когда же я освоилась, то стала играть с большим пылом. Собираясь бросить мяч, я сделала слишком большой замах, поскользнулась и упала на спину. К тому же пальцы застряли в лунках шара, и он упал мне на живот. Было больно и стыдно. У меня все поплыло перед глазами, и закружилась голова. Я чувствовала острую боль в бедре. Сначала все смеялись, но, увидев, что я не могу встать, окружили меня. — Надо ехать в больницу, — волновался Чимин. — Ты ударилась головой, нужно показаться доктору, — уговаривала меня Хари. — Я в порядке! — крикнула я, злясь на всех. Правда, мне было очень больно, но уже меньше чем через час, я должна была работать в баре, а я уже и так отпросилась на день из-за этой злосчастной поездки на Багамах. Меня оставили в покое, понимая, что только действуют мне на нервы. — Ты уверена, что ты не хочешь, чтобы я тебя отвез? — спросил меня Чимин в очередной раз. Я с негодованием посмотрела на него. Он засмеялся и поднял руки. — Ладно, ладно! — произнес он, улыбаясь. — Но хотя бы приложи лед на место ушиба, и, если у тебя закружится голова или ты почувствуешь себя плохо, пожалуйста, позвони мне, я отвезу тебя в больницу. Господи… Мне нужно было убраться оттуда как можно быстрее. — Спасибо, Чимин, — сказала я, поцеловав его в щеку.***
Через полчаса я уже входила в бар. Я любила работать, но в этот день бар был самым последним местом, где мне хотелось находиться. Кроме того, я солгала, что чувствовала себя нормально. У меня сильно болело место ушиба, а в голове пульсировало. — Привет, детка, — сказала Минён, одна из официанток, которая работала со мной в смене. Она была очень милой девушкой, хотя у нас было мало общего. Я переоделась, надев фирменную футболку, и приступила к работе. По четвергам бар всегда был забит до отказа. Смена заканчивалась в десять, и я не могла дождаться ее окончания. — Эй, Ёнсу! — позвал меня шеф, который суетился как заведенный, подавая напитки. — Ты не могла бы остаться сегодня до позднего вечера? И заодно отработаешь свой выходной, который у тебя был на днях. Нет, пожалуйста! Я хотела крикнуть ему это, но ничего не могла поделать. Пробравшись в маленькую комнату для персонала, я взяла немного льда из большого мешка и приложила его ко лбу. Стреляющая боль не исчезала, мне действительно было очень плохо. Несмотря ни на что, я продолжала работать. Мне пришлось дважды извиниться, чтобы пойти в туалет для персонала, где меня вырвало. Было ясно, что я получила сегодня нешуточный удар, и серьезно стала думать, не съездить ли мне в больницу. Прополоскав рот, я вышла в зал, и тут у меня чуть не случился сердечный приступ: там был Хосок. Он сидел с друзьями в углу. У меня закружилась голова. Письмо, лежавшее в кармане, обожгло меня огнем. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не сбежать. Я прекрасно помнила его лицо, когда он стрелял нам в спину. — Отнеси это вон тем ребятам, — попросил меня шеф, поставив передо мной поднос со стопочками. Черт. Я же не имею права подавать алкоголь, но когда случается цейтнот, их не волнует, что они нарушают закон. Попросить Минён о помощи было невозможно. Она была занята еще больше меня. Я взяла поднос и отправилась к их столику, чтобы как можно быстрее отнести им напитки, но, как оказалось, быстро это было сделать невозможно. — Я не могу в это поверить, — сказал Хосок, взяв меня за руку, прежде чем я успела ускользнуть от них. — Отпусти меня, — попросила я его, стараясь держать себя в руках. — Да ладно тебе, давай, оставайся, — ответил он, сжимая мою руку крепче. Я видела его ненависть ко мне. Такие люди, как он, не прощают публичного унижения. Друзья громко засмеялись. Я не знала, что делать, в зале было столько людей, что шеф меня даже не видел. — Что ты хочешь, Хосок? — процедила я сквозь зубы. — Оттрахать тебя тысячу и один раз. Как тебе? — ответил он, и все его друзья снова заржали. — Думаю, лучшее, что ты можешь сделать, это отпустить меня, если не хочешь, чтобы я вызвала охрану, которая пинками выгонит тебя отсюда, — пригрозила ему я, набравшись храбрости и пытаясь вырваться из его лап. — Как там поживает твой женишок? — спросил он, игнорируя мою угрозу. — Последний раз, когда я его видел, он плакал, как маленькая девчонка, чтобы мы его оставили в покое. Я вспомнила побои, которые они нанесли Тэхёну из-за меня, и тошнота, от которой я и так страдала весь день, подступила с новой силой. — Пусти меня, ты делаешь мне больно, — потребовала я, выкручивая свое запястье из его железной хватки. — Внимательно слушай, что я собираюсь сказать, — проговорил он, подтягивая меня к своему грязному рту, — Скажи Ким Тэхёну, что… Но именно в этот момент чья-то рука обняла меня за талию и с глухим звуком оттолкнула Хосока, заставив того откинуться назад на сиденье, и следующее, что я увидела, был Тэхён, который встал передо мной, прикрывая меня своим телом. — Скажи ему что? — спросил он спокойно. Хосок улыбнулся и встал к нему лицом. Мое сердце бешено заколотилось. Пожалуйста, только не это. — Что мы скучаем по тебе, чувак, — ответил он, улыбаясь, с темным блеском в глазах. — Ты больше не приходишь, ты стал каким-то рохлей, — сказал он, выразительно глядя в мою сторону. У Тэхёна напряглись все мышцы. — Оставь Ёнсу в покое, — шепнул он, сжимая кулаки. — А то что? — бросил тот ему в ответ, сделав шаг вперед. Я крепко взяла Тэ за руку. — Тэхён, не делай этого, — попросила я его тихо. Хосок приблизился к нему, и тот с силой положил ему руку на грудь. — Убирайся с глаз моих, Хосок. Меньше всего ты, я думаю, хочешь вляпаться в неприятности. Здесь слишком много свидетелей, так что рискуешь снова попасть за решетку. Хосок крепко сжал челюсть и заставил себя улыбнуться. И в этот момент появился менеджер в сопровождении начальника охраны. — Вы оба, — сказал он, указывая на Хосока и Тэхёна, — убирайтесь отсюда. Немедленно. Меня всю трясло. Я не могла унять дрожь. Тэхён пошел к своей машине, а Хосок к своей, то есть к Ferrari Тэ. Он сел за руль и не переставал улыбаться все время, пока выруливал со стоянки. Я подошла к Киму. — Ты в порядке? — спросил он, взяв меня за подбородок и внимательно разглядывая мое лицо. — Да, я в порядке… Просто… — сказала я, но вдруг почувствовала странное покалывание с головы до пят. Я перестала ясно видеть Тэхёна, и все вдруг потемнело. Тэхён Я подхватил ее, не дав упасть на землю. Чертыхаясь, я отнес ее в машину и усадил на пассажирское сиденье. Она потеряла сознание. Я крикнул одному из охранников, чтобы тот принес мне бутылку воды. К тому времени, как он пришел, я увидел, что Ёнсу медленно приходит в себя. — Ён-ни… — позвал я ее, погладив по щеке и поднеся бутылку с водой ей к губам. — Пей, Ёнсу-а, давай. Она открыла глаза и взяла бутылку. — Что случилось? — спросила она, растерянно глядя по сторонам. — А Хосок? Я с облегчением вздохнул, когда увидел, что она пришла в себя. — Он уехал, — ответил я, откидываясь на подголовник. — Черт возьми, Ёнсу, ты меня до смерти напугала. Она повернулась ко мне, бледная, как призрак. — Я в порядке. — Ты не здорова, — сказал я, повышая голос. — Джин сказал, что ты упала в боулинге и ударилась головой, но не захотела ехать в больницу. — Я не захотела ехать в больницу, потому что мне просто нужно отдохнуть. Я взглянул на нее, теряя терпение. — У тебя мог образоваться тромб. — Да какой там тромб! Я не собирался ее слушать. Я завел машину и поехал в направлении шоссе. — Что, черт возьми, ты делаешь? — Везу тебя в отделение неотложной помощи. Ты ударилась головой и потеряла сознание. Если ты хочешь играть со своей жизнью, играй, но в моем присутствии я не позволю этого делать. Ёнсу не сказала ни слова. Когда мы приехали в больницу, она вышла и, не дожидаясь меня, пошла в отделение скорой помощи. Она молча заполнила все бумаги, и мы в полном молчании ожидали вызова. — Я не хочу, чтобы ты ходил со мной, жди меня здесь. — Но, Ёнсу… — Я серьезно. Меня убивала мысль, что возможно с ней что-то серьезное, а я не могу быть рядом. Да еще Хосок! Он не остановится, пока не осуществит задуманное, и я боялся этого. Я подумывал позвонить начальнику охраны моего отца, и объяснить ситуацию, но для этого надо было бы рассказать ему и все остальное. Узнай мой отец, что случилось, он точно пойдет в полицию, а именно этого я и боялся. Если до Хосока дойдет, что я решил действовать по закону, то все станет в три раза опаснее. Дела между бандами решаются на улице, но я понятия не имел, как это сделать, не подставив Ёнсу. Мне было трудно удержаться, чтобы не набить ему морду сегодня вечером, но я знал, что Ён уже никогда не простила бы меня. Если я хочу вернуть ее, то должен пересмотреть свое отношение к дракам и насилию. Ёнсу наконец открылась мне, мы стали ближе друг к другу, я признал ее своей сестрой, я понял, что значит любить кого-то, я знал, что люблю ее, что она нужна мне, нужна как воздух… Как же я мог быть таким идиотом? Я не хотел причинять ей боль. Я не знаю, когда все изменилось, когда я перешел от ненависти к тому, что чувствую к ней сейчас, я точно знал, что ни за что не хочу потерять ее. Наконец, она вышла. Я нервно вскочил на ноги. — У меня небольшое сотрясение мозга, — еле слышно сказала она, не глядя на меня. Я так и думал. — Ничего страшного, они сказали, что если у меня снова закружится голова или я потеряю сознание, то должна буду опять к ним приехать. Мне дали больничный лист, чтобы не ходить завтра на работу, и несколько обезболивающих таблеток от головной боли. Я хотел погладить ее, но она отстранилась. — Можешь подбросить меня до работы? Я хочу забрать машину. Я отвез ее в бар и следовал за ней, пока не убедился, что она благополучно доехала до дома. Я знал, что она не подпустит меня к себе, особенно после того, что случилось, поэтому решил встретиться с Ханной. Она писала мне несколько раз с тех пор, как мы уехали, и я понимал, что должен быть честным с ней. Я остановился перед ее домом. Она осторожно подошла, с тревогой всматриваясь в мое лицо, наклонилась, чтобы поцеловать меня, но я отклонился назад. Мои губы будут целовать только одного человека, и это будет не Ханна. — Что происходит, Тэхён-и? — спросила она меня с болью в голосе. Мне не хотелось обижать Ханну, ведь мы знали друг друга много лет. Я все-таки не был таким негодяем, каким казался. — Мы не можем продолжать встречаться, Ханна, — сказал я, глядя ей в глаза. Ее лицо вытянулось, и я заметил, как она бледнеет. Повисла тишина, пока она наконец не заговорила: — Это из-за нее, да? — спросила она меня, и я увидел, как ее глаза наполняются слезами. Черт возьми, я что, решил сделать несчастными всех девчонок района? — Я влюблен в нее… — признался я, и это было совсем не так страшно, как я предполагал. Это была правда. Большая правда. Она нахмурилась и быстро вытерла слезу. — Ты не способен никого любить, Тэхён, — заявила он, переходя из состояния грусти в состояние гнева. — Я годами ждала, когда ты влюбишься в меня, делала все, чтобы для меня нашлось место в твоей жизни, а ты с олимпийским спокойствием просто использовал меня, и теперь ты говоришь, что влюблен в эту девчонку? Я знал, что это будет нелегко. — Я не хотел делать тебе больно, Ханна, — сказал я. Она покачала головой. По ее щекам стекали слезы. — Знаешь что? — сказала она, глядя на меня в ярости. — Надеюсь, ты никогда не получишь то, что хочешь. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебя любили, Тэхён. Если Ёнсу умна, она будет держаться от тебя подальше. Ты думаешь, что можешь вести такую жизнь, иметь такое прошлое и иметь такую девушку, как она, да еще которая влюбится в тебя?! Я сжал кулаки. Я не был готов выслушивать подобное, хотя отчасти понимал, что Ханна права. Я отошел, пытаясь взять себя в руки: — Прощай, Ханна. Она зло смотрела на меня все время, пока я не уехал. Я понимал, что мне придется заслужить прощение Ёнсу, но понятия не имел, как это сделать. Когда я вернулся домой, в комнате ее не было. Я занервничал, спустился в гостиную и обнаружил, что она спит, положив голову на колени матери. Ее мать смотрела фильм и нежно гладила длинные волосы Ёнсу. Она выглядела расслабленной. Ужасное чувство вины обрушилось на меня. За драку, за поцелуй, свидетелем которого она стала, за боль, которую ей причинил. И теперь, увидев, как ее ласкает мать, я почувствовал глубокую печаль. Это пробудило старые воспоминания, которые я хранил в глубине души. Моя мама когда-то делала то же самое. Когда мне едва исполнилось восемь лет и мне снились кошмары, она гладила меня по волосам, чтобы я успокоился, и это было идеальное лекарство, чтобы я чувствовал себя в безопасности. Я до сих пор помню ночи, когда я не спал, плакал, боялся, ждал, когда вернется мама, войдет в дверь моей спальни и успокоит меня, как она всегда делала. Я жил с глубоко спрятанной болью в груди, с болью, которая исчезла, когда появилась Ёнсу. Я любил ее, нуждался в ней, в ее присутствии. Она была мне нужна, чтобы стать лучше, чтобы искоренить все плохие воспоминания, чтобы чувствовать себя любимым. Мать Ёнсу оторвалась от телевизора, взглянула на меня, и нежно улыбнулась. — Прямо как в детстве, — сказала она шепотом, имея в виду Ёнсу. Я кивнул, желая оказаться на ее месте, чтобы ласкать и баюкать Ён. — Я никогда не говорил Вам этого, но я рад, что вы здесь, что вы обе здесь, — признался я ей. Эти слова сами вырвались у меня, но они были чистой правдой. Ёнсу изменила мою жизнь, определила мою цель и заставила меня бороться за то, чего я действительно хотел, я хотел ее. С этой минуты я решил измениться, я собирался стать лучше, чего бы мне этого ни стоило. На следующее утро я спустился к завтраку и увидел ее сидящей, как обычно, с миской хлопьев и книгой, лежавшей рядом, хотя она не читала и не ела. Она помешивала хлопья, и было видно, что мысли ее витали далеко. Как только она услышала, как я вошел, ее взгляд ненадолго обратился ко мне, а затем сосредоточился на страницах книги. Рядом сидела её мама, на ней были очки для чтения, а на столе лежала газета. — Доброе утро, — поздоровался я, налил себе чашку кофе и сел перед Ёнсу. Я хотел, чтобы она посмотрела на меня, хотел хоть какой-то реакции на мое присутствие. — Ёнсу-а, ты будешь есть? — спросила ее мать чуть громче обычного. Ёнсу подняла глаза и, вставая, отодвинула тарелку с хлопьями: — Я не голодна. — Так, хватит, ты должна это съесть, — сказала её мать, глядя на нее, — ты вчера не ужинала. — Оставь меня в покое, мама, — попросила она и вышла из кухни, даже не взглянув на меня. Мачеха с недовольством посмотрела на меня. — Что случилось, Тэхён? — спросила она, сняв очки. Я поспешил встать. — Ничего, не волнуйтесь… — ответил я, выходя из кухни и догнав Ёнсу на лестнице. — Послушай! — сказал я, преградив ей путь. — Уйди с дороги, — холодно сказала она. — Теперь ты не ешь? — я увидел, что она плохо выглядит, изможденно. — Как ты себя чувствуешь, Ёнсу? И не ври мне, если тебе нездоровится, иначе нам придется вернуться в больницу. — Я просто устала, я плохо спала, — ответила она, пытаясь оттолкнуть меня. Я проводил ее до комнаты. — Как долго ты собираешься со мной не разговаривать, хотел бы я знать? Она взглянула на меня. — Я говорю с тобой сейчас, не так ли? — Я имею в виду говорить, а не лаять, а именно так ты со мной разговариваешь с тех пор, как мы вернулись из поездки. — Я же сказала тебе, что все кончено, Тэхён. А теперь отойди, я пойду к себе. Ёнсу Я знала, что я поступала очень глупо, игнорируя свое здоровье. Все вышло из-под контроля, и на меня одновременно свалилось слишком много. Ким, письмо, падение — все было против меня. Тэхён не принес мне ничего, кроме неприятностей и страданий. Я поняла, что мне придется расстаться с ним. Мы не подходили друг другу. Мне было больно об этом думать, но я знала, что это правильно. Сегодня я встречалась с Хари, мы хотели пройтись по магазинам. До школы оставался всего один день, и, хотя я нервничала и немного трусила, я была рада, что лето уже позади и что можно начать все заново. Хари была из тех людей, которые поглощают тебя целиком, когда ты находишься рядом с ними, поэтому я смогла отвлечься от своих проблем и сосредоточиться на предстоящем первом дне в школе. По словам Дженны, это была элитная школа, и в ней можно было встретить самых разных людей, объединенных одной чертой: все они были до неприличия богаты.***
В первый школьный день будильник зазвонил в семь утра. Форма висела на стуле. Юбка была укорочена примерно на ладонь выше колен, рубашка тоже подогнана по фигуре. Я надела черные туфли и посмотрелась в зеркало. Это ужасно! К тому же этот зеленый цвет, вернее, цвет мха. Еще одной проблемой было то, что я не знала, как завязывается галстук. Я взяла его, заодно прихватив и школьную сумку, и вышла из комнаты взволнованная, как обычно это бывает в первый день. Правда, это нормально, когда тебе шесть, а не девятнадцать. На кухне была мама, уже одетая, но еще заспанная, с чашкой кофе в руках, а за островом сидел Тэхён. С тех пор, как мы приехали из больницы, я почти не виделась с ним, только один раз он зашел проведать меня, но я притворилась спящей. Так что мы не разговаривали уже три дня, и, по словам мамы, он не ночевал дома. Я на мгновение остановилась в дверях, прежде чем у меня хватило смелости посмотреть ему в лицо. Он был взъерошенный и одет так, как мне нравилось — в джинсах и свободной черной футболке. Я глубоко вздохнула, а в памяти всплыло все, что произошло между нами. Его взгляд скользнул по мне сверху вниз, и мне стало стыдно за то, что он видит меня в этой нелепой одежде. К моему удивлению, он не рассмеялся и даже ничего не сказал, а просто смотрел на меня несколько секунд, прежде чем снова уткнуться в газету. Я повернулась к маме: — Понятия не имею, как это завязывается, мне нужна твоя помощь. Мама посмотрела на меня. — Ты очень мило выглядишь, Ёнсу, — сказала она, усмехнувшись. В ответ я состроила недовольную рожицу. — Я выгляжу как эльф, и не смейся надо мной, — сказала я, усаживаясь напротив Тэхёна, который продолжал читать газету, а в уголках его губ играла незаметная улыбка. — Я приготовлю тебе завтрак, а ты попроси Тэхёна помочь тебе с галстуком, — сказала она, вставая и поворачиваясь к нам спиной. Я в замешательстве посмотрела на Кима, который перестал читать и наблюдал за мной, подняв бровь. Мама включила музыку, так что мое громкое сердцебиение было слышно только мне. Мне не хотелось приближаться к нему, но я не знала, как завязать эту штуку, и убивать полчаса времени на поиски обучающего видео на YouTube мне тоже не хотелось. Я подошла к Тэхёну, стараясь не смотреть ему в глаза. Он повернул свой стул ко мне и, не вставая, положил руку мне на талию так, что мы оказались лицом друг к другу, и к тому же я оказалась между его ног. — Ты отлично выглядишь в форме, — сказал он, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Я выгляжу нелепо, и я не хочу, чтобы ты со мной разговаривал, — отрезала я, напрягшись, когда его длинные пальцы дотронулись до кожи на шее, чтобы поднять воротник моей белой рубашки. В другом конце кухни мама готовила завтрак и что-то напевала, совершенно не замечая того, что происходило в трех метрах от нее. — Я не перестану с тобой разговаривать и сделаю так, чтобы ты тоже передумала, — заверил он меня, приблизив свое лицо. — Я хочу, чтобы ты была моей, Ёнсу, и я не остановлюсь, пока не добьюсь тебя. Что он говорит? Он совсем сошел с ума? Неужели это Ким Тэхён? Его пальцы снова нежно дотронулись до моей шеи, на этот раз преднамеренно и чувственно. Я почувствовала дрожь и на мгновение закрыла глаза. — Ты закончил? — спросила я. Он остановился и пристально посмотрел на меня. Быстрым движением подтянул узел галстука, и стал очень серьезным. — Да, и удачи тебе в первый день. Потом он встал и ни с того ни с сего поцеловал меня в щеку. Я почувствовала покалывание, когда его губы коснулись моей кожи, и в глубине души мне вдруг так захотелось, чтобы он обнял меня и целовал, пока я не потеряю рассудок, и проводил в эту дурацкую школу. Но я просто неподвижно стояла на месте, пока не услышала, что он вышел за дверь. — Ёнсу! — позвала меня мама с другого конца кухни. Очевидно, я настолько была погружена в свои мысли, что даже не слышала ее. Я повернулась, и она поставила передо мной чашку кофе и положила письмо без обратного адреса. Я мгновенно напряглась. — Пришло сегодня утром. Это, должно быть, от кого-то из местных: нет ни марки, ни обратного адреса. Ты знаешь, от кого это может быть? — спросила она, пристально глядя на меня. Я покачала головой. Мама пожала плечами и снова вернулась к газете. Я мысленно поблагодарила ее за отсутствие интереса к письму, так как была уверена, что мое лицо стало белым, как бумага. Письмо было написано тем же почерком, что и предыдущее:Я слежу за тобой. Ты не должна была быть здесь, никогда не должна была быть. P.S.: Удачи в новой школе. П. Х.
Я бросила письмо на стол, чувствуя сильнейшее волнение. Сердце начало колотиться как бешеное, меня охватил страх. Эти письма начали меня беспокоить. Кто мог мне угрожать? Этот человек должен был хорошо меня знать, раз ему был известен день начала занятий. Я подумала, что это Хосок, и единственный, кто мог меня сейчас защитить, был Тэхён. Но на данный момент меньше всего я желала к нему обращаться за помощью. Я положила письмо в карман жакета и встала. — Почему ты не доела? — спросила мама, нахмурившись. — Я нервничаю, потом что-нибудь перекушу, — сказала я, выходя из кухни, и бросилась в свою комнату. Я достала последнее письмо, которое прятала в прикроватной тумбочке, и положила его рядом с вновь полученным. Да, это был действительно один и тот же почерк, оба письма были очень короткими, но была разница в подписи. Означало ли это, что за этим стояли разные люди? Твою налево, как мне удалось так быстро нажить себе врагов? Я спрятала письма в ящик и постаралась перестать думать обо всем этом. В свой первый день в школе я не хотела переживать из-за этих посланий. Если я получу еще подобные письма, то я поговорю с кем-нибудь. И Тэхён поможет мне, хотя я бы предпочла к нему не обращаться. Вместе с мамой мы вышли из дома, сели в ее машину и поехали в школу. Она настояла на том, чтобы подвезти меня. Я бы предпочла сейчас ехать на собственной машине, чтобы отвлечься на дорогу и ни о чем не думать. У входа в шикарное здание толпились ученики. Многие сидели на скамейках, желая потянуть немного время, прежде чем наступят монотонные будни. Я вспомнила, что то же самое происходило в моей старой школе. Все выглядели такими счастливыми, встречаясь со своими друзьями после долгого лета. — Хорошего тебе дня, солнышко, — пожелала мне мама, и я увидела, что она была очень взволнована. — Что с тобой? — спросила я ее, улыбаясь. Она попыталась скрыть слезы, но ей это не удалось. — Я просто очень рада, что ты будешь здесь учиться, вот и все, — призналась она. Я поцеловала ее в щеку. — Ты сумасшедшая, но я люблю тебя. Мама помахала мне на прощание и уехала. Когда я была уже у дверей, кто-то толкнул меня локтем. — Ты ужасно выглядишь! — услышала я смеющийся голос Хари. Несмотря на уродливую зеленую форму, она все равно выглядела привлекательно и элегантно в очень короткой юбке и высоких гольфах. Моя юбка тоже не была слишком длинной, но она была скромнее, чем у большинства девочек вокруг. — Замолчи! — сказала я ей с улыбкой. — Пойдем, я познакомлю тебя с моими друзьями. Она подтолкнула меня к скамейке, на которой сидели две девочки и два парня. Присмотревшись, я узнала среди них Чонсока и Юми. — Как дела, Ёнсу? — спросил меня Чонсок. Он был тем парнем, которого я должна была поцеловать в дурацкой игре. У него были светлые волосы и добрые озорные глаза, как у маленьких мальчишек. Он с интересом оглядел меня сверху донизу. — Ты просто бомба в этой форме. Я закатила глаза. Эта ужасная форма никому не шла, хотя парни в рубашках и черных брюках были ничего. Юми, та самая, что поедала глазами Тэхёна на его дне рождения, с интересом наблюдала за мной. Рядом с ней сидела и смотрела на меня довольно неприязненным взглядом темноволосая девушка и чертами, которые мне показались знакомыми. — Ёнсу, это Чонсок, которого ты знаешь, — сказала Хари, иронично посмотрев на меня, но я проигнорировала ее саркастический тон. — Юми, Дженна, сестра Ханны, о которой я тебе рассказывала как-то за ужином. Я кивнула, понимая, почему ее лицо мне показалось знакомым. Младшая сестра Ханны, похоже, не любила меня еще больше, чем ее старшая сестра. Она смотрела на меня холодно. Я повернулась в сторону, чтобы рассмотреть двух других парней. Один был красивым брюнетом в очках, а другой — голубоглазым иностранцем-блондином. — А эти двое — Джексон и Марк, — закончила представление друзей Хари. — Всем привет, — поздоровалась я со всеми, дружелюбно улыбнувшись. — Так это ты сводная сестра Тэхёна? — с интересом спросил меня Марк, парень в очках. — Да, я, — ответила я. — Ты даже представить себе не можешь, как я тебе завидую, — призналась Софи. Было ясно, что она влюблена в него, как кошка, и мне вдруг захотелось дать ей понять, что он никогда не станет ее. Мгновение спустя прозвенел звонок. — Время пыток начинается, — объявил блондин Джексон, ловко забросив рюкзак себе через плечо. — Увидимся позже, Ёнсу, — сказал он и улыбнулся. Я автоматически улыбнулась ему в ответ и после того, как они все ушли на занятия, направилась в кабинет секретаря, чтобы получить нужные бумаги и узнать, в какой класс мне идти. Пока я шла в здание, где проходили занятия, я все время оглядывалась. У меня было странное чувство, будто кто-то наблюдает за мной. Я поспешила войти внутрь. День прошел без происшествий. Хари знала всех в школе и познакомила меня со многими ребятами. Мы были с ней вместе почти на всех уроках, кроме английского и математики. Зато на каждом уроке был либо красавчик Джексон, либо влюбленная в Кима Юми. Я также почти на каждом уроке совпадала с Дженной и убедилась еще больше в том, что она просто ненавидит меня. Она пыталась высмеять каждое мое слово. Хари была популярна, но и Дженна тоже, и, к моему удивлению, она была популярна, потому что ее сестра в этой школе миллионеров была настоящей легендой, как и Тэ. Все спрашивали меня о нем, что он делает или каково это жить с ним. Некоторые были на пустыре в день гонок и видели драку, которую вызвало мое вмешательство, поэтому думали, что имеют право смотреть на меня косо или пренебрежительно. Черт возьми, Ким Тэхён, даже когда тебя нет рядом, ты все равно усложняешь мне жизнь! Все также говорили о первой школьной вечеринке, которую устраивали в эту пятницу, это было мероприятие, на которое также приглашали и новеньких. Каждый раз, когда об этом упоминалось, все загадочно на меня смотрели. Наконец пришло время ехать домой. Мама ждала меня во дворе, чтобы отвезти. Она расспрашивала обо всем, но я была уставшей, поэтому говорила очень мало. В баре у меня был выходной. И я легла спать, как только приехала. Меня разбудил знакомый голос. — Давай, просыпайся! Это была Хари. — Что ты хочешь? — спросила я, открыв глаза после длинного послеобеденного сна. — Джексон и Марк пригласили нас на небольшую вечеринку у них дома, будут почти все старшеклассники. Ты должна обязательно пойти! — сообщила она с сияющей улыбкой на лице. — Сегодня понедельник, Хари, завтра уроки, — попыталась воспротивиться я, зная, что это вряд ли возымеет успех. — Ну и что? — сказала он, закатив глаза. — Вечеринки в начале учебного года самые лучшие… Серьезно, Ёнсу-а, ты знаешь, как трудно быть популярной? Я покачала головой, садясь в постели. — Я не заинтересована в популярности. — Ты иногда как марсианка. Иди, прими душ, а я выберу тебе наряд. Я пыталась не обращать внимания на ее крики из-за двери, пока принимала горячий душ. — Давай уже, что ты там делаешь? — подгоняла она меня из-за двери. Хари могла быть слишком настойчивой, когда ей было что-то нужно. Я вышла из ванной, завернутая в полотенце. Пока я сушила волосы, сидя перед зеркалом, я открыла один из ящичков и посмотрела на лежащие там конверты. Проклятые письма отравляли мое существование. Я не могла выкинуть их из головы, мне хотелось кому-нибудь рассказать о них, но я не осмеливалась, боясь попасть в еще большие неприятности. Как бы я ни была зла на Кима, я не хотела, чтобы он ввязался в очередную драку, особенно из-за меня. Но я понимала, что именно это и произойдет, если я расскажу ему о письмах. Я решительно задвинула ящик и убедила себя, что это просто чья-то неудачная шутка, что Хосок не настолько глуп, чтобы угрожать мне в письмах, и что есть тысячи девушек, которые ненавидят меня только за то, что я сводная сестра Тэхёна. Я посмотрела на себя в зеркало и решила отвлечься на что-нибудь. Мне нужно было заставить себя забыть об этой проблеме. Хари попрощалась со мной, чтобы самой собраться дома. Я пыталась полностью сосредоточиться на том, что делала, чтобы у меня не осталось ни одной свободной секунды на размышления. Я выбрала летящую юбку и обтягивающий черный топ. Как раз в то время, когда я собиралась позвонить Хари, чтобы узнать, во сколько она собирается забрать меня, я услышала крики за дверью. Все еще босиком, держа туфли в одной руке, я выглянула, чтобы посмотреть, что происходит. Крики исходили из комнаты мамы и отчима. Я прошла вперед по коридору. Они о чем-то жарко спорили. — А что ты хотел, чтобы я сделала? — кричала мама, как безумная. Интересно, что её муж такого сделал, чтобы так разозлить ее. — Ты должна была сказать мне! — проревел он, еще более злой, чем она. — Ты моя жена! Как ты могла скрыть это от меня? Было много вещей, которые моя мама могла скрыть, но только одна могла так вывести его из себя. — Я не могла! — ответила она. В то время, когда я, напрягая слух, пыталась получше расслышать, о чем шла речь, кто-то сжал мои бедра, что заставило меня подпрыгнуть от неожиданности и уронить на пол туфли.