Танцуя в объятьях дьявольского дракона

Agitata da due venti, freme l'onda in mar turbato e 'l nocchiero spaventato già s'aspetta a naufragar. Dal dovere da l'amore combattuto questo core non resiste e par che ceda e incominci a desperar. (Антонио Вивальди «Гризельда») Антонио Вивальди великий гений музыки, но если честно, то я ненавижу оперу. Но вот уже в течение моих почти, что 30 лет жизни, мне фактически ежемесячно приходиться терпеть эту пытку, потому, что мой отец и вся наша семья уважаема и происходит из довольного старого аристократического рода, и, конечно же, людям нашего положения, просто непростительно не являться на такие мероприятия. Черт, лучше бы я родился в годы своего предка, основателя рода Басараб, по крайней мере, тогда все дела решались с помощью более жестких методов, а не лицемерных улыбок и вздыханий за обсуждением новой постановки оперетты. - Как по мне, так это полное дерьмо. Я осмотрелся вокруг. Зрители, с важными лицами следили за происходящим на сцене с таким видом, будто взирают на богов Олимпа. Слева от меня сидели мои родители. Владислав и Илирия. Я прошелся взглядом по их царственно выпрямленным спинам. Папа выглядел сосредоточенным, но явно его интересовало нечто другое, чем ария Констанцы, страдающей от того, что ее принуждают выйти замуж за нелюбимого. Моему отцу чуть больше шестидесяти лет, но возраст ему был даже к лицу. Короткие черные как вороново крыло волосы уложены назад, бронзовый цвет кожи, карие глаза, слегка резковатые черты лица и борода которую он слегка потирал пальцами у подбородка. От всей его фигуры веяло уверенностью, суровостью и статностью. Внешне я походил на отца, поэтому меня назвали в честь него. Чего не скажешь о моем младшем брате Раду и сестре Александре, здесь уже выиграли гены матери. Мама, она младше отца на добрых десять лет. Конечно, в уголках ее глаз и губ появились морщинки, но для отца, она все та же озорная девчонка, которая однажды свалившись на него с дерева в саду ее родителей, заявила ему о том, что как истинный принц и спаситель он просто обязан жениться на ней. Я посмотрел на нее. Ее голова слегка покачивалась в такт мелодии, глаза прикрыты, а на губах игривая улыбка. Зрелище на миллион. Вот уж кто точно наслаждается этим спектаклем, так это она. С королевской грацией она убирает за ушко выбившуюся прядь волос, напоминающую золотистые колоссы пшеничного поля. Слегка склоняет голову и что-то шепчет отцу. Ее глаза, цвета морской волны блестят даже в полумраке зала. Верх совершенства, неудивительно, что папа спустя долгие годы, так крепко сжимает ее нежную руку и, отвечая ей таким же шепотом, смотрит с толикой гордости и вожделения. Не зря их считали самой красивой парой, им завидовали все, мужчины и женщины. Просто так, увидев их и всю нашу семью, никто бы не догадался, что мой отец самый влиятельный глава мафии по всей Румынии и даже в некоторых частях Европы. Ну и конечно согласно законам жанра его побаивались все конкурирующие семьи, и старались проявить уважение, ведя с ним деловые отношения. Для всех фамилия «Басараб-Дракула» - синоним жестокости, и, конечно же, прозвище «Цепеш» данное моему дальнему родственнику еще в 15 в. прочно закрепилось и за его потомками. Хотя для обычной публики, мы лишь богатая семья предпринимателей и меценатов с древней историей. Согласно ей наш род появился в XV в., родоначальником являлся Басараб I. В том же XV в, род распадается на две ветки Данешти и Дракулешти (к которому мы и относимся). Моим предкам принадлежали земли бывшего княжества Валахия и часть Бессарабии. Все они возглавляли знатный орден Дракул, и теперь это наше второе негласное имя и заноза в заднице начиная с конца XIX начала XX вв, после романа Стокера. Господи, жаль, что это лишь бредни автора повернутого на мистицизме, будь я князем тьмы, избавился бы от него в первую очередь. Но возвращаясь к реальной истории, то могу сказать, что мои предки были еще те ублюдки. Ради власти они шли по головам, даже избавлялись от родных и близких. Но как видно не от всех, раз уж я и моя семья здесь. Мой отец был весьма жесток с врагами. Ввел достаточно жесткую политику на посту главы мафии, но с нами всегда был мягким и любящим. Для него существовал четкий раздел между Владиславом – доном мафии и Владиславом - отцом и мужем. Что же до меня, то видимо природа или Бог, в целом не важно, важен тот факт, что как раз таки я очень даже отлично подхожу под описание того самого Дракулы из романа Стокера. Безжалостный, жестокий и грозный. - Влад, следи за языком! – прошептала мама, слегка наступив на мою ногу. - Святые угодники, мама! Все, что угодно, но я больше не могу это терпеть! – Мирча молчавший все это время, сидя рядом, теперь чуть ли не шипел от злости. - Я не позволю вам двоим испортить этот вечер своими недовольствами. - Ради Бога, мама! мы, что на приеме у папы Римского? – Спросил я, закатив глаза. Мирча что-то процедил нечленораздельное. - Мирча, Влад! – Отец сурово повернулся в нашу сторону - День Рождения вашей матери, не повод для очередных споров. Мама хитро изогнула бровь и откинулась на спинку кресла, мы с братом вздохнули, но через минуту она заговорчески прошептала: - Если вы хотели провести вечер в компании подруг Сандры, то так бы и сказали. - О, нет! – В один голос произнесли я и Мирча. – Терпеть не могу их. Они визжат как иерихонская труба. - Бедный Раду. – Мирча смеясь, отвернулся под пристальным взглядом отца. Мама скрыла смех, прикрывшись ладонью. Страшнее оперы, могли быть только девочки-подростки, у которых зашкаливают гормоны. Каждый раз как я или Мирча навещали родителей, а в доме находились подружки Сандры, то начинались перешептывания, томные взгляды от которых еще больше хотелось смеяться и конечно попытки флирта. Но больше всех страдал Раду, он был самым красивым среди нас, фактически выиграл джек-пот по генофонду, поэтому был особым объектом желаний всех подружек Сандры, что, кстати, бесило ее с невероятной силой, так как она любила быть центром внимания. Поняв, что мое положение еще не столь адово, я мысленно поддержал Раду и все оставшееся время смотрел на сцену. Конечно занимаясь незаконными делами, а точнее ведя бизнес по весьма не однозначным правилам, мы не являлись законченными отморозками. Мирча и я закончили престижные университеты Европы, и даже прошли особую программу в Дартмуте. Это было условием отца, для вливания в работу. Не то, чтобы нас к этому готовили по принуждению, нет, просто мы с братом негласно последовали за семьей. Раду и Сандра учились в частной старшей школе. У меня была своя корпорация, мои люди были заняты в различных сферах бизнеса. Так же я скупал недвижимость, различные концерны, авто-холдинги, мне принадлежала судостроительная верфь. Моими партнерами и клиентами были люди, занимающие не последние строчки в рейтинге Forbes. Мирча владел сетью гостиничных комплексов, ресторанов и казино по всему миру. Он жил неподалеку, буквально в двух кварталах от родительского дома, чтобы быть рядом, на случай каких либо внезапных ситуаций. Я же решился переехать за город. Меня всегда тянуло к уединению. К тому же я хотел сохранить наследие Дракул – замок Бран. Да и к тому же, надо же соответствовать своей темной личности. После оперы мама настояла, чтобы я поехал с ними. Никакие мои мольбы о том, что я хочу нормально расслабиться где-то в компании Мирча, ее не умилостивили. Она заявила, что после моего переезда она фактически меня не видит, и я просто обязан в День ее Рождения быть любящим сыном. И я сдался, мама получает все, что пожелает. Она самая восхитительная женщина, которую я любил и вероятно будет единственной. Я никогда не влюблялся. Любовь для сопливых девчонок, наподобие подруг Сандры, конечно же, есть исключение вроде моих родителей, но не в моем случае. Я никогда и ни с кем не заводил романов и серьезных отношений. Все женщины, которые когда - либо были со мной просто для поддержания статуса и конечно секса. Со временем они все начинали хотеть большего, и я уходил. Я не собираюсь создавать семейную идиллию с женой, двумя детьми, загородным домом и ласковым псом. Не в этой жизни. Мирча закрутил роман с Катариной, она дочь одной из подруг мамы. Меня просто выворачивало от того, как эта маленькая стервочка с внешностью ангела, умело превращала моего братца в милого щеночка. В этом мое различие со старшим братом, я никогда не хожу, словно на привязи. Беру сразу, и делаю то, что желаю.