Танцуя в объятьях дьявольского дракона

Опустошение. Отстраненность. Темнота. Все это разом обрушилось на меня, придавив своей массой, словно я несчастная букашка, барахтающаяся из последних сил, прекрасно понимая, что не в силах скинуть с себя этот непосильный груз. Сначала было вознесение к небесам, где я блаженствовал, а потом сердце пронзила липкая тревога, сжимая грудь и лишая меня шанса вздохнуть. - Я хочу уйти… - прошептала она. Я видел ее лицо мокрое от слез. Видел, с каким усердием ей дались эти слова. Как она дрожит, словно хрупкий лепесток, который вот-вот сорвется от резкого и холодного порыва ветра. А я просто стоял и смотрел. Шокированный и парализованный ее решительностью. Я не стал ее удерживать. Просто не имел на это никакого морального права. Когда я смотрел на ее удаляющуюся спину, я словно балансировал у края пропасти. Пристально смотря на нее, отчаянно пытался найти какие-нибудь слова, чтобы убедить ее в обратном и заставить остаться, но я молчал. Разум был пуст. - Лайя…- шептал я. Я должен ее остановить. Я ведь так сильно хочу этого, хочу, чтобы она разделила свою боль со мной. Когда она прошла мимо, я увидел, как сильно она дрожит, но крепко сжимает сумку с вещами. А потом также тихо закрыла за собой дверь и ее образ скрылся за ней. А я просто смотрел на проклятую дверь и слушал звенящую тишину, вдыхая еще витавший в воздухе аромат ее духов. Оцепенение спало, и я машинально тряхнул головой. Нужно было дать разъяснение произошедшему. Начнем с того, что я абсолютно не злюсь. Еще ни одна девушка не обходилась со мной подобным образом, а я вот так просто отпустил ее? Отпустил. Стало невыносимо больно. Нет, не от того, что Лайя меня бросила, а о того, что я в принципе стал причиной ее боли. Меня охватило беспокойство. Ее реакция вполне естественна и понятна. Я строил наши чувства на лжи, и думал, что всегда смогу контролировать это ложь. Я привык быть таким. Привык видеть слезы, но Лайя… Ноги сами подкосились, и я рухнул на пол, закрыв лицо руками. Мне хотелось поверить, что сейчас она вернется и бросится в мои объятья, но сам же быстро осадил себя. Мне нужно дать ей время. Это будет правильно. Я не имею права отнимать у нее право на выбор. И мне нужно заранее подготовиться к тому, что этот выбор может оказаться не в мою пользу. Я устало вздохнул вновь, смотря на закрытую дверь. Теперь она знала. Теперь не нужно больше лгать. Возможно это даст нам возможность иначе посмотреть друг на друга. Как бы я не старался мыслить позитивно. Глубоко внутри мое подсознание вторило о другом. Мое беспокойство медленно переходило в панику, стирая эйфорию. Лайя вновь стояла передо мной. Ее глаза были полны истязающей болью. Я предал ее, вырвал и растоптал ее свет. Она смотрела на меня с толикой возмущения, обиды, обвинения и жалости. А потом будто прозрела и увидела настоящего меня. Монстра. Такого, каким я был до ее появления в моей жизни. Да. Я облажался. Облажался по-крупному. О чем я только думал, когда позволил себе завладеть ее доверием. И думал ли вообще? Я встал. Нужно было что-то делать дальше. Но что? Единственное, что мне сейчас нужно исчезло. Дом стал таким темным, хотя за окном еще только смеркалось. Пока я бродил бесцельно по дому, пришел к выводу, что из нас двоих смелее и честнее оказалась Лайя. Все правильно, она не могла оставаться больше здесь. Она правильно поступила, что ушла. Хотелось крикнуть «Эврика». Я действительно не тот, кто ее заслуживает. И я никогда не должен был начинать это все. Когда я добрался до своей спальни, то теперь то действительно все понял. Она ушла. Проклятье, она ушла Влад. Пронзительно доносился в моей голове мой собственный истерический вой. Мне пришлось заглушить эту истерику. Я больше был не в силах погружаться в эту пучину отчаянья. Все последующие дни прошли для меня совершенно незамеченными. Зато я подсчитал сколько машин проезжает за день возле моего офиса, сколько времени составляет дорога от замка до него и что мне пора заняться серьезной реставрацией западной части замка, так как лестница под ногами готова была разрушиться от каждого моего шага. Но это все спасало лишь на день. Оставались еще ночи. Ночи, которые я проводил без сна. Каждый раз, как я засыпал тревожные воспоминания, оборачивались кошмарами. И в каждом она страдала из-за меня. Я просыпался с криком, съеживался в своей кровати и просто думал о том, где она сейчас и каково ее состояние. Пытался представить ее в Стамбуле, в ее комнате, которую даже никогда не видел. И как бы я не противился, аромат ее волос сохранившийся на подушках убаюкивал меня для нового кошмара. Теперь я боялся спать. Тогда я решил напиться. Мне хотелось провалиться в бессознательность. Просто хоть немного отключиться от реальности. Но даже это не спасло меня. Теперь вместо кошмаров, я сжимал Лайю в своих объятьях, а когда просыпался буквально осязал ее присутствие. Становилось еще хуже, чем было. От полного безумия меня спасала работа. Я максимально погрузился во все отчеты, встречи с партнерами, разборками и прочим дерьмом. И это отвлекало, хотя и ненадолго. Но если постоянно занимать себя чем-то, то мысли о Лайе стихали. Оставалась проблема лишь в присутствии Ноэ и Лео. Хотя они старались максимально держать дистанцию. Разговор по душам сейчас для меня стал бы лишь поводом для очередной вспышки ярости, а мне не хотелось терять еще и друзей. **** Мы вбегаем в какое-то тесное и узкое полу-мрачное помещение. То ли кладовка, то ли подсобка. Но это не важно, хотя бы потому, что я шокирован ее поведением. Она задорно и громко смеется. Ее щеки покрылись ярким румянцем, а глаза блестят. Да она пьяна! Прижав палец губам, она старается быть тише и закрывает дверь на замок. Я в полном недоумении, но жду продолжения. Тем более, я практически не вижу ничего. Здесь ужасно душно и я распускаю тугой узел галстука. Лайя оборачивается ко мне и впивается с поцелуем в мои губы. Ее пальцы запутываются в моих волосах, она больно сжимает их и тянет так сильно, что я шиплю от боли. Она снова смеется, шаловливо облизывая и покусывая мочку моего уха. Раздается грохот, и на нас сверху падает какая-то картонная коробка. Ее смех чуть ли не истеричен, отпихивая ее в сторону, она так же сбрасывает и туфли. Мне приходится держать ее крепко за талию, чтобы она не упала, но я смеюсь вместе с ней. Мне нравится, то, что она делает. Сейчас она настоящая. И мы об это знаем. Лайя замолкает, и прикусив губу выжидательно смотрит. И я перехожу к действию. Грубо развернув ее, прижимаю к стене, задирая ее юбку. Наше дыхание учащается. Одной рукой я наматываю на кулак ее волосы и тяну, пока вторая, разорвав ее чулки и трусики гладит ее внутреннюю сторону бедра. Моя девочка громко стонет, откидывая голову мне на плечо, и я заглушаю этот стон поцелуем. Мои пальцы проникают в нее, и я чувствую ее влажность. О да, моя сладкая девочка. Ее попка прижимается к моему паху, потирая мой член. Я стремительно расстёгиваю ремень, избавляю нас от последней преграды в одежде и наконец-то с громким вскриком вхожу в нее. И мне уже совершенно плевать, что было до и после, плевать на то, что мы далеко не в лучших условиях занимаемся сексом. Главное то, что происходило сейчас. Я чувствовал, как Лайя уже почти – что на грани, ее крики становились все громче, доводя меня до совершенного пика возбуждения. И вот ее тело сотрясается от нахлынувшей разрядки. Она обхватывает меня руками за шею и ее ногти расцарапывают мою кожу. Я следую вслед за ней, погружаясь в феерическое состояние, от которого вовсе не хочется приходить в себя. Снова доносится ее смех, и я открываю глаза, она отталкивает меня, хватает свои вещи и исчезает, как приятное видение. Я подрываюсь с кровати совершенно дезориентированный. Мне нужно огромное количество минут, чтобы осознать, что я просто спал и видел сон. А еще я с ужасом понимаю, что мое одеяло, простынь и низ живота липкие. А тело все еще подрагивает от наступившей разрядки. - Вот блять! Меня тошнило от себя самого. Я сорвал постельное белье и бросился к стиральной машине, а затем в ванную. Понимая, что выгляжу как идиот, пытаясь скрыть следы в собственном доме, я ухмыльнулся самому себе. Господи, мне что 13 лет?! Однако произошедшее до, было великолепно, а последствия вполне естественны и нормальны. Интересно, Лайя видит подобные сны обо мне? Пока я думал о этом запихивая белье в стирку, мое настроение улучшилось в разы. Теперь я точно знал, что нужно делать. Так нельзя было больше продолжать. Нам обоим важно наконец-то решится на то, чтобы разобраться в бардаке наших чувств и наконец-то прийти к единому решению, каким бы оно не было. Но мои мысли вновь радикально сменили градус. Я вновь пришел к тому, что обманывал ее и она вряд ли захочет вновь меня увидеть, даже если это точно будет в последний раз. Но ведь лучше рискнуть, чем вот так прозябнуть в бездействии и сожалеть об этом потом остаток жизни? Приободрял я сам себя. Натянув на себя домашние штаны, я вышел в гостиную и налил себе виски. Ладно, пока не будем заходить далеко. Ее возвращение остается под большим вопросом. Но я видел надежду, хоть и маленькую, в простом разговоре не более. С чего мне нужно было начать? Чего хотела Лайя? Она бы хотела не знать тебя такого. Я поморщился. Отказаться за раз от своей жизни я не мог. Да и хотел ли я этого? Не знаю. Пока я не мог ответить на этот вопрос даже сам себе. А потому не хотел давать пустых обещаний Лайе, и врать тоже. Так что же делать? И тогда я решил, что для начала, нужно перестать быть таким требовательным к ней и просто предложить ей поговорить. Схватив телефон, я нашел ее номер, открыл сообщения и замер, придумывая как бы тактичней ей напомнить о себе. Что мне написать? «Лайя, прости. Я не могу без тебя, но и жить по-другому тоже пока не в состоянии»? Ну тогда она точно поступила правильно, раз бросила такого мудака как я. Как бы мне не было бы неприятно это признавать. Глубоко вздохнув и выпив еще бокал виски, я все же набрал нужный текст: «Лайя, я никогда не забываю, каждую минуту помню о том, кто я. И поэтому старался отдалиться от тебя. Я действительно считал, что поступаю правильно. Но теперь я понимаю, как сильно ошибся. Потому, что, когда ты уходила, я увидел в твоих глазах нечто, что подарило мне надежду и веру, что это не навсегда. Я до сих пор боюсь поверить, что это правда, а не просто то, что я выдаю за желаемое. Надежда – очень опасная вещь. Если ты даешь кому-либо надежду, она пробивает в этом человеке брешь, разрушая любые доводы и выстроенную оборону. Я пытался учиться жить без тебя. Не думать о тебе. Уговаривал себя, что так безопасней для тебя, что я не имею права вмешиваться в твое решение. Но даже твой уход поглотил все мои мысли. А надежда, что ты и правда однажды примешь меня таким какой я есть, буквально сводит с ума. Я мечтаю и фантазирую словно маленький мальчик. Всю прошлую ночь, я видел лишь тебя, твою улыбку, слышал твой смех и вдыхал аромат волос. Ты была всюду. Прямо во мне. Твое тело, твои губы, голос… Я пишу тебе это письмо и даже сейчас сомневаюсь в правильности моего решения. Но я должен это сказать. Пусть хоть таким образом, боюсь, что вслух, я бы не осмелился это произнести. Может я поступаю неправильно, но я хочу, чтобы ты прочла это послание. За этот короткий миг ты научила меня главному. Иногда нужно поступать не как правильно, а как чувствуешь. Не подумай, это не извинение. Извинения должны быть другими, и я их обязательно принесу в подобающем виде. Я очень хотел бы увидеть еще раз твою улыбку. Ведь твоя улыбка – самое прекрасное, что я видел в этом мире. И в любом другом». Я тут же отправил его, а потом сверлил экран монитора, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. Лайя не отвечала, и меня все больше начинало трясти словно от лихорадки. Но я верил, хотел верить, что она ответит. Казалось прошла вечность, хотя часы показывали, что прошел час, когда мой телефон сообщил о доставленном смс. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но я все же посмотрел. Экран высвечивал имя «Лайя»: Здравствуй, Влад. Твое письмо такое теплое. Я так соскучилась по этим чувствам. Ты поселил во мне зернышко веры в то, что все будет хорошо. Думаю, нам действительно пора окончательно разобраться во всем. Я едва не удержался, чтобы не потребовать адрес ее местонахождения. Но остановил себя, понимая, что на этом этапе это вновь лишь оттолкнет ее. Вместо этого я предложил ей самой назначить встречу: Готов выслушать твои предложения. Через минуту пришел ответ: Галерея Ноэ. Ты не забыл о выставке? Черт, забыл. Но я не стал ее оповещать об этом. Вместо этого я написал, что буду там. Итак, первый этап был выполнен. По крайней мере, она согласна встретиться, уже что-то. Главное и тогда оставаться с ней честным и принять ее выбор. Смогу ли я? Я просто обязан. Мне хотелось ликовать, но я понимал, как шатко мое положение. А потому просто отложил телефон. Завтра у меня ответственный день, и я должен быть готов.