О пользе беседок в частности, а в целом о добродетели

      В Поместье четырех сезонов одним из его любимых мест была отдаленная, крытая беседка. Оплетенная со всех сторон вьющейся розой, она надежно скрывала от посторонних глаз любого, кто захотел бы в ней уединиться. Особенно прекрасно здесь было знойным, летним днем. Царивший полумрак дарил долгожданную прохладу, сладость мелких, нежных бутонов цвета слоновой кости успокаивала разум и приводила в порядок тело.       Учитель, узнав о том, что Цзышу облюбовал это место, распорядился, чтобы там постелили несколько циновок и поставили небольшой низкий столик. Таким образом его любимый ученик получил личное, относительно тайное местечко, куда он частенько сбегал от суеты поместья и проводил многие часы в одиночестве, погрузившись в древние свитки или медитацию.       Позже, уже после того, как Цзышу покинул поместье, полностью посвятив себя Тянь Чуану и возвышению Хэлянь И, он часто мысленно возвращался в эту небольшую беседку, в которой он провел самые лучшие дни своей жизни. Когда они только вернулись в Поместье четырех сезонов его первым порывом было отправиться именно туда, но, словно боясь, что время не пощадило и ее, Цзышу постоянно обходил стороной ту часть сада.       По прошествии нескольких дней он-таки решился, внутренне готовясь не обнаружить там ничего кроме полуразвалившегося остова. Какого же было его удивление, когда перед его взором предстал усыпанный нежными цветами павильон, манящий своим привычным полумраком. Как-будто не было всех этих лет, смертей и прегрешений и он все еще был серьезным не по годам адептом, стремящимся в совершенстве овладеть всеми видами боевых искусств, которые открывал перед ним Учитель.       Цзышу грустно улыбнулся своим мыслям. Запах роз мгновенно окутал его, еще сильнее погружая в ностальгическое настроение. Как было бы замечательно повернуть время вспять. Тогда он не позволил бы уйти семье малыша Чжэня и они бы росли вместе. Хотя с другой стороны, тогда Вэнь Кэсин оказался бы втянут в дворцовые интриги и, кто знает, возможно превзошел бы в ловкости и изворотливости даже Бэйюаня и уже он, Цзышу, искал бы способ, как вытащить из его тела отравляющие когти. Можно было долго рассуждать на эту тему, но вид Вэнь Кэсина, расположившегося в беседке со свитком в одной руке и пиалой в другой, совершенно сбил Цзышу с его невеселых мыслей.       Одетый в ханьфу светло-персикового цвета, Вэнь Кэсин необычайно гармонично выглядел в окружении роз, словно являясь их продолжением. Его тонкие пальцы изящно подносили пиалу к ярким губам, в то время как брови были чуть нахмурены и, в целом, лицо выглядело непривычно напряженным. Он настолько глубоко погрузился в изучение свитка, что не заметил присутствия Цзышу, чем тот и воспользовался, позволяя себе некоторое время рассматривать этого обычно столь непоседливого человека, сейчас более походившего на небожителя.       Наконец, почувствовал чужой взгляд, Вэнь Кэсин оторвался от свитка и поднял на него глаза.       - А-Сюй, - улыбнулся он, всем своим видом демонстрируя удовольствие от его внезапного прихода.       - Я вижу, ты нашел мое тайное место, - улыбнулся в ответ Цзышу, входя в беседку и усаживаясь напротив.       - Да, я заприметил его несколько дней назад. Мне не стоило сюда приходить?       - Нет, что ты. Это и твой дом, ты можешь ходить, где угодно.       Глаза Вэнь Кэсина чуть расширились от удивления.       «Что это с А-Сюем?»       - Что? – Цзышу наклонился вперед, сокращая между ними расстояние, - Разве я сказал неправду?       - Я, признаться, не задумывался об этом. Ты же знаешь, что я буду всегда следовать за тобой и, если ты назовешь какое-то место своим домом, то оно станет домом и для меня.       Цзышу почувствовал внезапный прилив нежности к этому человеку, столь сильный, что отдалось болью в сердце. Сколько времени они уже были вместе? Сколько всего прошли и еще пройдут? Даже зная о том, что Цзышу одна большая ходячая проблема, Вэнь Кэсин лишь с еще большей силой желал защитить его от всего мира и спасти его жизнь.       Рука сама собой потянулась к красивому лицу, чтобы провести по бархатистой коже, задержаться на подбородке и, слегка сжав его, медленно притянуть Вэнь Кэсина к себе, вовлекая его в нежный поцелуй. Казалось, что воздух закончился слишком быстро, и они нехотя отстранились друг от друга, чтобы перевести дыхание. Однако, уже через несколько секунд Цзышу вновь прижался губами к его рту, целуя на этот раз пылко и почти болезненно. Надавив ладонью на его грудь, он опустил Вэнь Кэсина на циновки и, не прерывая поцелуя, принялся стягивать с них верхнее одеяние, стремясь поскорее коснуться теплой, обнаженной кожи. Приподнявшись на локтях, Цзышу пьяным взглядом оглядел изящное тело под собой.       - А-Сюй, - хрипло проговорил Вэнь Кэсин.       Его пальцы скользнули по губам Цзышу, и тот ловко вобрал их в рот, не разрывая между ними зрительного контакта. От ощущения его горячего, влажного языка Вэнь Кэсин застонал в голос, нетерпеливо приподнимая бедра, прикрытые сейчас лишь тонкой нижней рубахой, которая совершенно ничего не скрывала. Очертания его вставшего члена явственно проступали сквозь материю, в том месте, где с ней соприкасалась головка было влажное пятнышко.       - Благодетель Вэнь, - лукаво произнес Цзышу, выпуская его пальцы изо рта и наклоняясь к нему, - вы совершенно не благодетельны.       - Что поделать, - в тон ему ответил Вэнь Кэсин, вплетая руки в тяжелые, собранные в небрежный пучок пряди, - когда за дело берется столь искусный демон, даже самый просветленный даос не сможет сохранить целомудрие.       Чужая рука сжала плоть мужчины у основания, вырывая из его губ протяжный стон. Цзышу с интересом наблюдал за тем, как Вэнь Кэсин плавится под его плавными, неспешными движениями, выгибаясь навстречу и пытаясь задать нужный темп. Стоило ли говорить, что он не спешил исполнять его желание?       - Однако, я все-таки хотел бы кое-что прояснить. Ты, действительно, хочешь сделать это здесь?       - Да, - губы Цзышу изогнулись в обольстительной улыбке, - и я искренне надеюсь, что ты не будешь оспаривать отведенную тебе сегодня роль.       - Но, А-Сюй… ведь мы никогда это не обсуждали. Почему это я не должен оспаривать свою роль?       Вместо ответа Цзышу снова жарко впился в его губы. Неистово переплетаясь с ним языком, Вэнь Кэсин попытался было переменить их положение, чтобы оказаться сверху, но сильные пальцы опасно сжали его член.       - У кого в руках нефритовый жезл, тот и устанавливает правила, - прошептал ему на ухо Цзышу.       Он неспеша ласкал его, целуя, кусая, облизывая все до чего мог дотянуться. Его страсть слегка удивляла Вэнь Кэсина, но совершенно не давала возможности поразмышлять на сей счет. Под умелыми, сильными руками, проникавшими, казалось, в самые потаенные уголки его тела, он пьянел и терял голову, захлебываясь от удовольствия. Когда влажные пальцы скользнули в его нутро, затрепетавшее под их напором, Вэнь Кэсин едва не захныкал от нетерпения, насколько ему было мало и быстрее хотелось ощутить Цзышу в себе. Он редко практиковал пассивную позицию, предпочитая не терять контроля над ситуацией и доводить своих любовников до исступления. Но с Цзышу все, конечно же, было по-другому. Он был одновременно нежным и требовательным, не спрашивая чего ему, Вэнь Кэсину, хочется он, тем не менее, давал ему именно то, что нужно. В пути, поскольку ему часто приходилось заботиться о его здоровье, Вэнь Кэсин слегка подзабыл, что имеет дело с мужчиной, а не податливым мальчиком из борделя, и этот мужчина, при всей своей кажущейся холодности и отстраненности, обладал вполне страстной натурой, когда дело касалось постели. Цзышу привык вести и задавать темп, не позволяя партнерам перехватывать контроль и инициативу, вместе с тем он был внимательным и чутким. Его руки не причиняли боли, но держали крепко, словно показывая, что пока Вэнь Кэсин с ним, ему придется следовать тем правилам игры, которые диктует Цзышу. Не означало ли это, что Вэнь Кэсин навсегда останется в позиции принимающего? Об этом им еще придется поговорить, но позже. А пока Вэнь Кэсин вскрикнул, прерывая собственные мысли, когда Цзышу начал вторжение в его тело. Позабытые, болезненные ощущения мгновенно свели на нет возбуждение, проявившись проступившими слезами. Заметив его покрасневшие глаза, Цзышу остановился, давая ему возможность привыкнуть. Он не хотел, чтобы Лао Вэню было больно, однако и останавливаться тоже не было сил. Слишком жарко было внутри этого бесстыдника, мнившего себя повелителем разврата, а на деле оказавшегося таким чувствительным и хрупким. Он сцеловал скопившиеся в уголках его глаз слезинки и подул на них.       - Лао Вэнь, - ласково позвал Цзышу Вэнь Кэсина, - посмотри на меня.       Тот покорно открыл глаза, в которых читалась почти что детская обида.       - Прости за то, что я делаю тебе больно. Если хочешь, то я попробую остановиться, и мы ограничимся тем же чем и обычно.       Несколько лепестков упало на разметавшиеся волосы мужчины. Цзышу восторженно рассматривал его новый облик, совершенно не вязавшийся с привычным видом Вэнь Кэсина. Он словно скинул несколько лет, став похожим на неопытного юношу, которого судьба завела в объятия Цзышу.       - Ты совсем не жалеешь меня, лорд Чжоу, - грустно улыбнулся Вэнь Кэсин, касаясь его лица тыльной стороной ладони.       - Если ты позволишь мне одержать победу сейчас, то, клянусь, я буду проигрывать тебе в будущем.       - Само собой, ты дорого мне за это заплатишь.       Стиснув его волосы у основания, Вэнь Кэсин сам подался ему навстречу, насаживаясь полностью на плоть и задыхаясь в беззвучном крике. Закусив нижнюю губу, он неутомимо двигался с Цзышу в одном ритме, понимая, что через некоторое время боль отступит, и он сможет получить свою долю удовольствия, пусть и не такого яркого, как обычно. Цзышу не переставал шептать ему слова успокоения, чувствуя, как постепенно его тело уступает и расслабляется. Вэнь Кэсин был невероятно узким, что наводило на определенные мысли. Конечно он не был девственников в этом смысле, но точно давно не практиковал близость в пассивной роли. От этого на душе у Цзышу становилось как-то странно тепло, хотя ранее его никогда не заботили послужные списки тех, с кем он ложился в постель.       Первый сладостный стон Кэсина словно ударил его током. Мужчина в его руках извивался и выгибался точно змея, не переставая подмахивать его движениям. В конце концов, положив руки на его ягодицы, Вэнь Кэсин задал нужный темп, от которого его тело буквально заходило ходуном. Цзышу не мог отвести от него взгляда, ловя каждый рваный вдох, каждую гримасу мучительного удовольствия. Он хотел запомнить Вэнь Кэсина именно таким, сходящим с ума, одновременно ведущим и ведомым. Изогнувшись неимоверно сильно, Вэнь Кэсин кончил без рук и расслабленно упал на спину. Следом за ним кончил и Цзышу, не выдержав того с какой силой его сжали изнутри.       Оперевшись руками по обеим сторонам от его головы, Цзышу некоторое время пытался восстановить дыхание, а потом рухнул рядом и, собрав Вэнь Кэсина в охапку, крепко прижал его к себе. Зарывшись в ворохе верхних и нижних одежд, они надёжно скрыли собственную наготу, не переставая целоваться и блуждать руками по телам друг друга.       - Следующий раунд за мной, А-Сюй, - сонно пробормотал Вэнь Кэсин.       Его голова покоилась на груди мужчины, тонкие пальцы поглаживали сквозь ткань места, где находились гвозди, но у Цзышу не было желания скинуть его руку.       Аромат роз витал в воздухе, опьяняя и усыпляя. Уже на краю сознания Цзышу внезапно подумал о том, что ничего не мешает Чэнлину отправиться на их поиски и нечаянно войти сюда. И стоило только об этом подумать, как совсем рядом раздался звонкий, мальчишеский голос:       - Шифу, шишу вернулся мастер Е!       Вэнь Кэсин мгновенно встрепенулся, прогоняя прочь сонное оцепенение.       - Этот старый монстр, - прошипел он сквозь зубы, - ему же будет лучше, если он явился с хорошими новостями.       - А то, что, сопляк?       Цзышу готов был провалиться сквозь землю от стыда, ибо, лениво обколотившись о дверной проем беседки, на них насмешливым взглядом смотрел Бессмертный меч горы Чанмин собственной персоной. Вэнь Кэсин подобно юной деве машинально прижал к груди подол верхнего платья, стремительно покрываясь красными пятнами.       - Эй, нерадивый ученик, - повысил голос Е Байи, обращаясь к Чэнлину, маячившему у него за спиной, - разогрей на огне суп из баранины, прежде чем заняться делами, твоим шифу и шишу необходимо восстановить силы.       С этими словами Е Байи, ехидно посмеиваясь, вышел из беседки и, подгоняя Чэнлина, направился в сторону поместья. Что ответил ему мальчишка, они уже не разобрали, но судя по оглушительному хохоту старого монстра и донесшемуся «… изматывающая медитация высшего уровня…», теперь им не будет прохода ни от одного, ни от другого.       - Как думаешь, А-Сюй, человечина является хорошим удобрением для почвы?       - Полагаю, в данном случае, отличным.