Статус (не) свободен

Он прячет лицо от камер под капюшон, чтобы никто не увидел. Она прячется за его спиной, чтобы никто не нашёл. У них одинаковая голубизна глаз, лучезарность улыбки и холодность полуживого сердца. Что одно, что второе — в холостую бьётся уже давно. Она старательно убеждает себя, что абсолютно- ничего -к- нему- не — чувствует. На самом же деле, едва на ногах держится, когда в полной тишине он произносит не её имя. Он врет себе (и всем вокруг), что ему на -нее-абсолютно- плевать, а сам еле сдерживается, чтобы не разнести все к чертям собачьим, когда роза оказывается не в её руках. Вытягивает губы в тонкую линию, втягивает носом воздух, и отчитывая один за другим шаг, выходит вперёд. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Становится рядом. Подаёт руку, она в ответ свою- непривычно холодную. Спускается вниз, и клацая каблуками по мокрому от дождя асфальту идет за ним. *** — Спасибо за все — единственное, на что хватает сил. Даша судорожно сглатывает, отворачивается только-бы- на — него-не-смотреть. — И тебе .- лед в голосе обжигает сильнее огня. Парень открывает дверь, жестом приглашая внутрь. Девушка глядит на него, а потом резко подается вперед. — Это же бред .Ты этого не сделаешь. — голос надрывается , ладони блуждает по его лицу, кончиками пальцев касаясь колючей щетины, глаза мечется туда- сюда, в попытке отыскать на дне светло-голубых радужек отголоски надежды. Тщетно. Только обида — большая, глубокая размером с океан. Он отнимает от себя чужие руки, смыкает «живой замок» вокруг ее запястья, и не говоря не слова усаживает на заднее сидение кожаного салона. У Даши внутри, что- то обрывается, ломается на части стремительно летит вниз с грохотом, разлетевшись на части. Все. Конец сказки. Совсем не счастливый. Дверь машины хлопает полумрак поглощает, а его лицо — непроницаемая маска остаётся по ту сторону. Водитель трогается. Медленно отъезжает за пределы территории, оставив там, за кованными воротами, то что вряд ли, когда-то повторится снова. « -Ты соскучилась? — Да.» «- Почему у тебя глаза горят? -Состояние, наверное такое душевное.» Все это — кинолентой в памяти. Каждое слово. Взгляд. Улыбка. Прикосновение. Боль разливается по сердцу, солёной влагой стекая по щекам. Подушечки пальцев пачкаются в ярко- черный — тени, которые еще несколько часов назад накладывал один из лучших визажистов проекта. Клюкина хмыкает. Ей бы порыться в сумке, поискать среди множества «женских штучек» такое нужное сейчас зеркальце, стереть некрасивые разводы, но почему-то это кажется последним по важности делом. Ногти с силой впиваются в кожу. Пронзают, словно тонкое острие, так что плоть становится алой. Она потеряла. Она. Его. Потеряла. Водитель резко тормозит. Злобно кривит губ, бормочет, что-то нечленораздельное и тянется было вперед, но его опережают. Ручка дёргается, дверь открывается, представляя объективу камеры не кого иного, как любимца всех девочек собственной персоной. Все в том же чёрном смокинге с чуть покосившийся бабочкой, Крид не обращая внимания на обалдевших от такого поворота событий присутвующих, сухо отчеканил: — Выйди машины. Дважды просить не приходится. То ли сталь в голосе так действует, то ли боязнь упустить действительно последний шанс пугает настолько, что девушка в одну секунду выполняет приказ. Оператор, тем временем вертит из стороны в сторону камерой, изгибается на узком сиденье как только может, лишь бы заснять , хоть какой-то материл для накрутки рейтингов, но пара к его несчастью окончательно пропадает из виду, растворившись в ночной темноте. *** — Я уже вообще не знаю, зачем все это делаю. Кнопка загорается красным. Лифт начинает подниматься, а электронное табло сверху, отчитывать сколько осталось до нужного этажа. Клюкина фокусирует взгляд на быстро сменяющихся значениях, но теряется уже после второго. Его близость сбивает с толку. Сосредоточится хоть на чем -то невозможно от слова совсем. Благо пытка заканчивается очень быстро- на экране загорается заветное «17» и створки лифта открываются, выпуская пассажиров на волю. Егор выходит первым. Вынимает из кармана ключи, и после нескольких щелчков в замочной скважине теряется в одной из квартир. Даша перестает, что-либо понимать. Следует в том же направлении, оказавшись в просторном коридоре. Свет выключен, поэтому разглядеть обстановку толком не удаётся, только очертания рамок с фотографиями еле-еле виднеется. Девушка настороженно проходит дольше и попадает на просторную кухню, где её встречает Крид. — Может объяснишь, что происходит? Вопрос кажется самым логичным из всего, что произошло за последний час. Вместо ответа певец швыряет на столешницу какие-то бумаги. Те, чуть было не падают на пол, но модель вовремя ухватывается пальцами за край скреплённых страниц. Из освещения в комнате только один небольшой светильник, но даже этого не очень яркого света модели хватает, чтобы из всего текста «выхватить» одно единственное: «ДОГОВОР «. Читать дальше бессмысленно. Клюкина протягивает документы обратно Егору, чьи глаза все это время изучают детально и пристально, будто стараясь запомнить все до последней черты. Она от такого внимания ежится, покрывается мурашками и неистово хочет спрятаться от этого взгляда, где — нибудь далеко, но он только ближе подходит и вот между ними пару жалких сантиметров. Аромат парфюма душит и дурманит одновременно, биение сердца глухое и неправое заменяет собой всякие мелодии, а прикосновение губ к губам размашистым движением стирает все окружающие. Так Даша упускает момент, когда количество расстегнутых пуговиц на блузке превышает количество застегнутых, когда искусственный свет вдруг сменяется лунным а холод шелковых простыней заключает в плен без шанса сбежать. Она вмиг решает послать все к черту (по крайней мере до утра): проект, её там положение, договор… Всё это непременно решится, сделается, но завтра, когда формальности и правила, вновь возьмут над чувствами верх, а пока они будут тонуть в друг друге настолько глубоко, насколько можно, потому что вряд это когда — нибудь повторится снова. *** «-Участница популярного телевизионного шоу «Холостяк» — Дарья Клюкина два месяца назад скрылась в неизвестном направлении. По словам водителя, сопровождал её сам Крид. Неужели во время нахождения на проекте у пары возникли настоящие чувства друг к другу? И главный вопрос, волнующий всю женскую половину страны: расстался ли певец со статусом «свободен» или же модель всего лишь очередное увлечение?» Егор в раздражение отбрасывает планшет в сторону. Будь поблизости не диван, а что — нибудь по твёрже экран непременно бы разбился. Руки сжимается в кулаки, по лицу начинают ходить жевалки. За те годы, что он «варится» в шоу-бизнесе, надо бы смерится с догадками и лжеправдой, которую журналисты выдумывают каждый день, складывая к себе в карман, тем самым, приличные суммы денег, но не может. Особенно, если дело касается любимых людей. А Дарья Клюкина безоговорочно входила в их список. Причём её имя стояло, чуть ли не на самой верхней строчке. Так стало с тех пор, как девушка разорвала в клочья контракт со всеми условиями и чеками на много миллионные суммы денег. Вот просто выбросила в мусорку, как ненужную бумажку. Потом обняла, спрятала голову у него на плече и со словами: «Я некуда не уйду „ осталась на совсем. — Ну, едем? — голос Клюкиной отвлекает от мыслей возвращая к реальности. Она стоит перед ним в шикарном вечернем платье, ожидая, когда Крид наконец — таки сфокусирует на ней свое внимание. Тот глядит на неё растерянности, а потом отвечает сбивчиво: -Да, сейчас — хватает с журнального столика брелок с ключами. И вот автомобиль мчит на очередное мероприятие, где пальцы вопреки желаниям нужно разомкнуть, искреннюю улыбку заменить фальшивой, а искры в глазах запрятать как можно дальше, только бы любопытные поклонники нечего не заметили. Но в независимости от чётко выработанной стратегии вернуться они в одну квартиру, будут ужинать за одним столом и лягут в одну кровать. А засыпая, что тот, что другой в очередной раз поймают себя на мысли, что о слове «свободен» теперь можно забыть навсегда.