Стали шрамами на теле

POV Феликс Я прокручивал в голове все те события, которые произошли пять лет назад. На самом деле, это тот отрезок моей жизни, который я предпочел бы навсегда забыть. В тот день я расстался с Джереми, и произошло то, о чем меня предупреждал старший. Меня били сильно и долго, кричали оскорбления и обвиняли в том, что Джин лежал в больнице. Тогда, в порыве злости, тот парень признался, что действительно толкнул старшего под машину. После признания я понял, что действительно полный идиот. Джин не мог мне соврать, чтобы я расстался с тем парнем. Даже если бы ему не нравился Джереми, он никогда бы не позволил себе лезть в мою жизнь. А я…я неблагодарная мразь, которая настолько загордилась, что просто перестала замечать все вокруг. После своего избиения, я пролежал в больнице неделю. Когда же вышел за пределы медицинского здания, первая мысль была именно пойти к Джину. Но…но я всегда был трусом. Головой понимал, что обида старшего слишком сильная, и сейчас он ни за что не простит меня. Так я и просидел в трусах оставшееся время до своего выпуска. А потом улетел в Корею, думая, что так будет лучше. И вот сейчас я стою вплотную к своему страху и…и все ещё боюсь. Не знаю, что именно меня пугает, но сейчас я будто бы сижу на пороховой бочке. Одна часть меня буквально кричит о том, чтобы я сейчас же извинился и признался в том, что безумно скучал. Но с другой стороны…сейчас мы разные люди. Ему это не нужно, он давно уже пережил мое предательство и, зная Хенджина, простил. Я надеюсь, что простил. — Феликс Ли, ты так и будешь молчать или что-нибудь все-таки мне скажешь? — серьезно проговорил мне на ухо директор — Ты был прав, — я решил все-таки немного выговориться — Да? И когда же ты это понял? — спросил Джин — В тот же вечер, — признался я Хенджин отстранился от меня, и я увидел, что брови старшего сошлись на переносице, придавая хозяину суровый, но в, то же время, негодующий взгляд. Редкие морщинки на его лбу стали заметнее, а суровый взгляд устремлен точно в мои глаза. — Что это значит? — спросил осторожно директор — В тот вечер…я бросил его, — начал я, — Джереми озверел. Правда, тогда мне показалось, что его руки стали больше, а сам парень сделался выше. Он избил меня…сильно. Тогда Джереми наговорил много ужасных слов в мой адрес. Он даже сказал, что я… Я немного помолчал. Говорить это Хенджину действительно тяжело. Стыд и вина просто съедали меня заживо, не оставляя даже надежды на прощение. Взгляд старшего никак не менялся и мне от этого только тяжелее. Я должен выдержать это испытание. Наказанием это назвать язык не поворачивается. Моя душа достойна более тяжелого наказания. — Продолжай. Что он сказал? — давил на меня Хенджин, от чего мои руки стали тихонько трястись — Он сказал, что я виноват в том, что ты лежишь в больнице. Что теперь, я никогда не отмоюсь от этой грязи. Джереми сказал, что…что это я должен был лежать на твоем месте, — мой взор заполонила мутная рябь из соленых слез, которые я не в силах был сдерживать, — Он кричал мне, что если бы машина тогда переехала меня, то всем было бы легче. Особенно тебе, потому что я неблагодарный ублюдок, который думает только о себе и… Меня резко потянуло вперед, и я оказался в таких родных и теплых объятиях, по которым очень скучал. Мое заплаканное лицо уткнулось в широкое плечо, в которое я раньше так часто плакал из-за проблем с учебой. Как же мне давно этого не хватало. Я обхватил талию своего старшего и прижался ближе, показываю, как же необходимы мне были его объятия всё это время. — Прости…прости. Я такая мразь. Джереми тогда мне сказал, что действительно толкнул тебя под машину. Мне…мне так жаль, — ещё сильнее ревел я — Ты ни в чем не виноват. Ты не виноват в том, что я сделал такой выбор, — гладил меня по голове старший — Нет! Я виноват. Просто чертовски виноват перед тобой! — я сильнее схватился за старшего, не в силах поверить, что впервые за пять лет, могу сделать это, — Я так скучал по тебе. Просто невероятно скучал — Я тоже по тебе скучал, Ликс~и, очень скучал, — сказал Хенджин, совершенно искренне и живо Мы не говорили больше ни слова. Слов и не нужно было. Мы предостаточно сказали друг другу, возможно, никто из нас не был готов к этому сегодня. Слишком быстро все происходит и от этого становится как-то грустно, потому что начинает казаться, что все останется как прежде. POV Автор Хенджин отпустил Феликса через десять минут. Они действительно были не готовы к таким откровениям сегодня. Из-за этого ни Феликс, ни Хенджин не могли нормально работать весь оставшийся день. Как же сложно все-таки признавать свои ошибки. А ещё труднее…прощать то, что никогда не прощают. Хенджин никогда не прощал предательств, даже предательство своих родителей он не смог простить. Феликс…он слишком сильно обидел старшего. Слишком сильно подорвал его веру в людей. Он не может полностью простить этого. Наверно, никогда не сможет. Хенджин всегда был таким и изменить его ничто не сможет. Если только…если только давно позабытая первая любовь, которая так неожиданно вновь появилась в его жизни. Хенджин всегда получал то, что хотел. Он делал все возможное для этого и любовь не исключение. Только…только прежние ли его чувства или же все давным давно в прошлом, это хороший вопрос. Хенджин не привык отступать. Никогда. Иначе сейчас он бы сидел у разбитого корыта где-то в Сиднее. Вечером того же дня в кабинете Хвана сидел Бан Чан, который был сильно обеспокоен ситуацией. Кристоферу никогда не нравилось то, что предпринимал Хенджин, особенно, если это могло повлиять на судьбы людей — Ты уверен, что правда хочешь сделать это? — последний раз спрашивал Бан Чан у своего друга, который сейчас был полон пугающей решимости — Да, Крис, сейчас я не могу это просто так оставить, — окончательно решил Хван — Ты никогда не можешь оставить что-то просто так, — настороженно сказал Кристофер — Это другой случай…мне слишком сложно простить это, — сказал Хенджин — Не боишься пожалеть об этом? — спросил Бан Чан — Боюсь, очень боюсь, но я не смогу простить, если не отомщу, — ответил Хенджин — Что ты собираешься делать? — спросил Бан Чан — Пока я не буду тебе говорить об этом. Сам ещё не уверен, — ответил Хенджин — Ты уверен, что он сможет тебя простить? — спросил Чан — Мне не нужно будет его прощение, — ответил Хван — Ты мне кое-кого напоминаешь сейчас, — сказал Чан — Кого? — не понял Джин — А ты подумай сам, — сказал Бан Чан и вышел за пределы кабинета, оставляя в глубоких раздумьях своего директора, который все ещё уверен в своих действиях на сто процентов