Стали шрамами на теле

POV Феликс Я проснулся рано утром от раздражающей трели будильника. Да, давненько мне не приходилось выключать его, ведь встаю я всегда раньше минут на пятнадцать. Но, видимо, вчера я так устал, что за ночь не восстановился полностью, проспал бы ещё час минимум. Вчера был во истину прекрасный день. Не смотря на то, что та странная особа прервала наш отдых, я ничуть не был расстроен. Мы сделали много фото, которые, надеюсь, она мне пришлет. Фото на телефон я тоже сделал, даже историю в инст выложил. Хенджина, естественно, видно практически не было. Я сделал селфи перед тем, как мы пошли купаться. На фото было мое лицо, которое почти не видно и красивая спина, которая располагалась далеко от объектива, поэтому, понять, кто на фото, почти нереально. Вчера мы расстались с Хенджином практически сразу после того, как фотограф ушла. Джину позвонил Крис и сказал, что нужно срочно подписать ряд документов, поэтому, мы быстро распрощались и направились каждый своей дорогой. Сегодня я должен идти на работу в любом случае, проект, который мне поручил Джин, уничтожен, поэтому, нужно сделать что-то новое. План на сегодня: бесконечная работа. Но на обед нужно обязательно сходить, иначе господин директор сам приведет меня за ручку. Вчера был отличный день, который принес мне не только положительные эмоции, но и новую порцию размышлений. Так сказать, чтобы пораскинуть мозгами на досуге. А раскидывать было над чем. Я боюсь Хвана, а точнее чувств, которые он будит во мне. Это не похоже на ностальгию по старым временам, на «братскую» привязанность или любовь. Я не знаю, что это, потому что никогда в своей жизни подобного не испытывал. Это одновременно пугает и притягивает. Возможно, было бы проще, если я когда-нибудь по-настоящему любил человека. Джереми не в счёт, то было просто восхищение яркой внешностью вперемешку с неплохим характером. На деле же, по-настоящему крепко и чутко я никогда не любил. Это большой минус, потому что сейчас я не могу даже приблизительно что-то понять. Я был поражен, что Джин влюблен в меня так давно. Возможно, скажи он тогда об этом, жизнь повернулась бы по-другому. Она определенно бы была другой, но лучше или хуже — никто не знает. Я никогда не рассматривал раньше Хвана как предмет своего воздыхания, он был мне любимым другом, почти братом, сейчас, когда я знаю правду, то могу посмотреть под другим углом на некоторые ситуации из прошлого. На данный момент, рассуждать на эту тему бессмысленно, ведь время вернуть нельзя и, если честно, не надо. После этакой своеобразно рефлексии, мне так захотелось оказаться сейчас рядом с Хваном, обнять его, попросить прощения за то, что был так слеп и наивен. Наверно, лучше мне сегодня с ним не пересекаться, потому что сдерживать неожиданные порывы мне будет сложно. Я в принципе в последнее время очень импульсивен и чувствителен. Я быстренько собрался и поехал на работу, надев на себя широкие бежевые штаны и белую просторную рубашку легкого кроя. На улице была хорошая солнечная погода, поэтому, я ничего накидывать на себя не стал. Так как вышел я раньше, чем предполагал, в мою голову пришла идея дойти до здания компании более длинным путем. Путь лежал через центральную улицу Сеула, она находилась недалеко от моего района, поэтому, я с удовольствием прошелся по главной улице, любуясь сонным городом в утреннем тумане. Тут я увидел, что один из автомобилей съехал на парковочную полосу прямо возле меня. Не обратив на это никакого внимания, я пошел дальше своей дорогой. — Феликс, — крикнул мне знакомый голос, который принадлежал одному очень красивому директору Я развернулся и, посмотрев на него с секунду, направился обратно — Что ты тут делаешь? — спросил меня Хван — Иду на работу, — ответил я — Ты ходишь другой дорогой, — поднял одну бровь Хенджин, выражая свое недоверие — А ты откуда знаешь? — спросил я — Просто через центр города идти дольше в два раза. Это очевидно, — ничуть не смутившись, ответил Хенжин — Железобетонно. Просто сегодня я вышел раньше на пятнадцать минут, поэтому, решил пойти длинной дорогой, — сказал я — Садись, я подвезу тебя, — пригласил Хван меня в свой автомобиль — А…э…ты уверен, что хочешь, чтобы нас видели твои сотрудники вместе? — спросил я, уж представляя увеличившееся количество слухов после такого эффектного появления — Тебя это так волнует? — спросил Хван, удивившись моему вопросу — Это должно волновать тебя. Не боишься, что твои сотрудники начнут говорить о том, что такой грозный и серьезный директор появляется в компании сотрудника, который только недавно начал работать на него? — спросил я — Садись, — сказал он и без лишних разговоров, направился на место водителя Я все же сел на пассажирское сидение, и, пристегнувшись, стал ждать законного ответа на свой вопрос. Хенджин, уловив мой настрой, закатил раздраженно глаза и тронулся с места, направляясь прямиком к огромному зданию своей компании — Во-первых, я не появляюсь через главный ход. Ты об этом знаешь. Во-вторых, мне глубоко наплевать, что обо мне думают сотрудники, которым я плачу хорошие деньги. Моя личная жизнь не должна волновать их, я лишь начальник, который может лишить их работы или повысить. Поэтому, да, Ликси, мне все равно, если нас кто-то увидит, — ответил Хенджин — Ладно, я понял тебя, — сказал я — Единственное, о чем я тебя попрошу, так это не выкладывать мое лицо в сеть, — сказал он — Прости, я не спросил вчера тебя о фото, просто…эм…ну…прости, — сказал я, правда чувствуя себя дико виноватым в том, что нарушил личные границы своего директора — Ликси, я не против, чтобы ты выкладывал наши фото. Просто не нужно, чтобы мое лицо было видно. Спина, силуэт в темноте, рука, нога — не важно. Просто без лица. Это не потому, что я не хочу, чтобы все знали, что мы…дружим. Это ради твоей же безопасности. Я человек бизнеса, таким, как я, опасно иметь близкие связи, потому что на нас в любой момент могут этим надавить, — объяснил он — Хорошо, тогда я не буду выкладывать твое лицо. Этакий Мистер Х, — посмеялся я — Хоть так, — усмехнулся он Мы подъехали к черному входу в здание и зашли в помещение, направляясь мимо охраны прямо в лифт. Не знаю почему, но я тоже поехал на лифте с начальником, это как-то само получилось, неосознанно. Эта мысль посетила меня лишь тогда, когда двери лифта открылись и мы вошли на этаж Хвана. В кабинет мы зашли молча, в моей голове не было никакого дальнейшего плана действий. Но Хван решил все за меня, когда нежно обхватил мою талию руками и подарил моим губам райское наслаждение. Хенджин, от которого сегодня пахло чем-то свежим и прохладным, буквально выпивал из меня всю нерешительность и волнение. Он касался своим языком моего, даря легкие покалывания на кончиках пальцев, кусал нежно мои губы, всасывая одну за другой до тех пор, пока те не покраснеют от манипуляций над ними. Он подхватил меня и понес к своему креслу, усаживаясь, и располагая меня на своих коленях, не отрываясь от полных губ. Руки Хенджина расположились на моей попе и спине, но было ощущение, что они буквально везде. Любимые губы перешли на мою шею, скользя по каждой выступающей венке, вызывая новые мурашки. Но я осторожно остановил Джина, когда увидел, что тот хочет снять с меня рубашку. Глаза напротив обиженно уставились на меня, вызывая у меня приступ умиления и улыбку на все лицо. — Я все утро хотел это сделать, — рассказал он, все ещё глядя на меня обиженно и грустно — Я понимаю, но мы на работе, — напомнил я — Но я начальник. Что хочу, то и делаю, — словно ребенок капризничал старший — Малыш Хван, как ты ведешь себя? Не капризничай, — посмеялся я и чмокнул того быстро в губы — Ещё, — попросил он, сразу же превратившись в мягкого и лакового котенка, которого хочется затискать до смерти — Не-а, обойдешься. Мы на работе, помни об этом, — сказал я, обнимая его за шею чуть крепче — Полетели на выходные в Австралию, — неожиданно предложил Хван — Но…у тебя нет выходных, — напомнил я, ведь Хенджин сам мне сказал об этом вчера днем — На этой неделе у меня три дня выходных. Из этих трех, твоих законных два. Один день ты можешь взять в счет отпуска, — сообщил Хван — Я даже не знаю, — сказал я — Я оплачу перелет, по этому поводу можешь не переживать. Ты давно не видел родителей, так же, как и я. И в Сиднее мы оба не были долгое время, — уговаривал меня Хван — Ну хорошо. В конце концов, мама с папой будут очень рады, — согласился я — Отлично, тогда, я скажу о полете своему пилоту, — сказал Хван — В каком смысле? — не понял я — Мы полетим на моем самолете, — сказал Хван, приводя меня в шок — У тебя есть самолет? — спросил я — Ну да. И долетим мы не за одиннадцать часов, как на рейсовом, а за семь. Так что, времени много не потеряем, — сообщил он — Одуреть…свой самолет, — дивился я так, будто у богатых людей, вроде Хенджина, не может быть собственного самолета — Не удивляйся так. И я скажу тебе обо всем позже. Мне нужно уточнить все у пилота. Сообщи обо всем своим родителям. Я тоже хочу навестить их. И да… — не закончил Хван — Что? — спросил я — Ты не против, если мы…остановимся у меня в доме? — спросил он — Ты имеешь в виду, в доме твоих родителей? — не понял я — Нет…в моем доме. У меня есть личный дом в Сиднее, — сказал он — Богач, блин, ну, я не знаю даже. Мама точно будет против, потому что захочет провести со мной больше времени, — сказал я — Позвони ей сейчас. Твоя мама сто процентов уже проснулась, — сказал он, а я посмотрел на часы и понял, что Хван прав, в Австралии сейчас десять утра — Хорошо, — согласился я, а Джин поправил меня на своих коленях и снова поцеловал в шею Я набрал номер своей мамы, которая, на удивление, быстро подняла трубку — Ёнбооок~и, привет, сынок, — радостно воскликнула мама — И тебе привет, мам, как дела, как здоровье? — спросил я, пытаясь не обращать внимание на, прилипшего к моей, шее Хвана — Отлично. Твой отец ворчит с каждым днем все больше, а так все прекрасно, — ответила мама, а я кинул приветствие своему отцу, чей голос я услышал на фоне — Я очень рад этому. У меня для тебя сюрприз, — сказал я — Какой? — спросила мама — Я прилечу на этих выходных, — ответил я и услышал восторженный писк и ворчание своего отца, который просил поберечь его старые уши — Наконец-то, я уж думала, что не доживу до того времени, когда ты соизволишь навестить своих родителей, — сказала мама радостным и одновременно осуждающим голосом — Ну вот. Подвернулся удачный момент, но есть одна деталь, — сказал я — Какая? — насторожилась мама — Я приеду не один, — сказал я, и голоса по ту сторону трубки стихли — Ставлю на то, что это парень, — воскликнул папа, а я понял, что выразил мысль совершенно неправильно, — А я думаю, что это девушка — Мам, пап, я с другом приеду. И вы, кстати, его прекрасно знаете, — сказал я — Это какого твоего друга из Кореи мы знаем? — спросили они в один голос — Хенджина, — сказал я — Джин~и? Малыш Хенджин? Как давно я его не видела, какая хорошая новость. Как же вы там встретились? — спросила мама — Я при встрече тебе расскажу, — пообещал я — Хорошо, а в чем проблема то? — спросил папа, с которым мы поздоровались в начале разговора с мамой — Он предложил остановиться в его доме, — сказал я — У тебя свой же есть, — сказала мама — Так то оно да, но это не дом его родителей. Это его дом, — сказал я — Ого, у Хенджина есть дом? Неожиданно, но я все же не очень понимаю, зачем, — сказала мама — Ну пожалуйста, — просил я, будто мне пятнадцать лет — Ну хорошо, но ты должен провести с нами много времени, — сказала мама и папа согласился — Хорошо, ладно, мам, пап, вынужден покинуть вас, а то я так-то на работе, — сказал я и положил трубку, услышав прощально слово своих родителей — Ну вот и отлично, — сказал Хван, который все это время обнимал меня, положив голову мне в место между плечом шеей — Джин, мне нужно работать, — сказал я — Хорошо, тогда иди, но сначала поцелуй, — попросил тот Я поцеловал его в щеку и слез с коленей, направившись к двери. — Эй, так не честно, — воскликнул Хван, — С тебя утешительная прогулка — Не могу, — ответил я, — Сегодня я иду в гости — К кому? — не понял Хван — К одному очень красивому и хорошему малышу и его папе, — ответил я — К Кристоферу? — уточнил он — В точку, — ответил я — Ммм, ну хорошо, я понял, — сказал Джин и стал доставать какие-то документы из своего стола с расстроенным видом Я, не удержавшись, подошел к нему и обнял за шею, утешая — Ты обиделся? Ревнуешь что ли? — спросил я — Чего мне ревновать к ребенку? — спросил Хван, обиженно дуя губы Я все же поцеловал его в эти обиженные губы, получив моментальный ответ. Но продолжать я был не намерен, поэтому почти сразу отодвинулся от него — Не будь букой и не обижайся на меня, все, я пошел, — сказал я и вылетел за пределы просторного кабинета