Стали шрамами на теле

POV Феликс Вы когда-нибудь ощущали на себе сразу несколько недоумевающих взглядов, в которых так и читался очевидный вопрос? Я уверен, что ощущали и это ужасно. Никогда не думал, что когда-нибудь так буду бояться реакции окружающих. А в особенности одного конкретного человека, который смотрит на тебя удивленным и непонимающим взглядом. — Феликс, зайдешь ко мне в кабинет после обеда, — поставил перед фактом директор — Вы будете целоваться, да? Круто, — воскликнул малыш Джун, которого совершенно не смущала вся эта ситуация — Джун, прекрати, нельзя так говорить, — осадил сына Кристофер, строго смотря ему в глаза — Прости, пап, просто я что-то немного счастлив, — оправдывался мальчик, совершенно не чувствуя вины — Почему же ты счастлив? — спросил мальчика Хван, который задумчиво отпивал свой травяной чай — Вы с Феликсом-хёном хорошо смотритесь вместе. Из вас получилась бы отличная пара. У меня в саду тоже есть такая парочка, они мои друзья. Я всегда умиляюсь, когда Юйбинь открывает дверь Мерлии, это выглядит так…круто, — поделился мальчик, — Только вот я одного не пойму, кто в вашей паре…девушка — Так, Джун, давай ты возьмешь вилку и начнешь есть, — оборвал Кристофер своего любопытного и разговорчивого сына За столом воцарилась тишина, которая, честно говоря, очень напрягала меня. Висевшего в воздухе напряжения не замечал только малыш, который с удовольствием уплетал свой рис с мясом и размышлял о своем детском. Обед прошел очень быстро, будто его и не было. Из-за сильного волнения и мандража, я практически не ощущал вкуса еды, ведь все мои мысли были заняты словами маленького умного мальчика. Мне, на удивление, очень льстило мнение Джуна, хоть это и глупо. Но ребенок, который не видел ещё ничего плохого, который не вкусил ещё все горести жизни, может действительно оказаться прав. О предстоящем разговоре я старался не думать вообще. Иначе мои думы до добра бы не довели. Я не знаю, что говорить и как оправдываться. И нужно ли это вообще. Проще ведь признать очевидное, чем строить из себя дурака, обвиняя мальчика во лжи или неправильном истолковании моих слов. — Ну все, мы с Джуном пошли в кабинет, время обеда подошло к концу, и настало время дневного сна, да, Джун? — спросил заботливый отец — Ну пап, мы же не в садике. Можно я не пойду спать? — попросил мальчик — Ага, чтобы ты в семь часов вечера спать улегся? Ну уж нет, ты идешь спать, — отец был непреклонен Семейка стала потихоньку двигаться в сторону выхода, попутно пытаясь прийти к компромиссу в важном вопросе о дневном сне и его пользе для детского организма. Хенджин без лишних слов пошел в сторону лифта, попутно показывая, чтобы я следовал за ним. Когда мы прибыли на нужный этаж, то Хван направился в сторону отдельного помещения, в котором он отдыхал, когда оставался на ночь. Я непонимающе посмотрел на него. — Разговор не рабочий, нет смысла идти в кабинет, — сказал он, исчезая в проеме комнаты Отбросив все предрассудки и лишние мысли, крутя в голове одно единственное: «Будет, что будет», я решительно (почти) вошел следом за ним. По классике гребанного жанра, я сразу же оказался прижатым к стене, как только дверь захлопнулась. Хван возвышался надо мной, надменно уставившись в мои глаза, преграждая мне путь к отступлению. Просто прекрасно, лучше и быть не может. В моей голове крутилось много вариантов исходов этого разговора. Готовым к нему я, конечно же, не был. Да и, если честно, вряд ли смог бы быть когда-то полностью готовым. Пути назад уже, в любом случае, нет. Остается только ждать исхода этого парада безумия. — И долго ты будешь молчать? — начал Хван — А что ты хочешь услышать? — спросил я, строя из себя дурачка — То, что ты готов мне сказать, — А если я не готов ничего говорить? Если я в принципе не готов к разговору с тобой? Ты дашь мне уйти? — спросил я, пытаясь максимально увеличить расстояние между нами POV Автор Хенджина разрывало на части недоумение и раздражение. Зачем Феликс пошел с ним тогда, если не готов ничего говорить? Где-то в глубине души он понимал, что просто не оставил парню выбора, но сейчас им руководили только эмоции, управлять которыми он никогда не умел. Особенно рядом с младшим. — Нет, — ответил коротко Хван, кладя руку на талию Феликса — Тогда я буду молчать, — заявил Хвану Феликс, который сам держался из последних сил, испытывая удачу снова и снова Хенджин не очень был готов к подобному ответу, сейчас, ему хотелось лишь одного: добиться слов о любви любой ценой. Даже не так: добиться чувств от Феликса. Ради этого он был готов на многое, ведь в будущем все обязательно окупится. Хенджин не стал медлить, он направился к двери, закрывая ту на ключ, и вернулся к Феликсу, утягивая того в разрушительный поцелуй. Руки старшего блуждали по молодому телу, даря удовольствие. Феликсу нравилось, очень нравилось, Хван того и добивается. Единственная проблема Хенджина в том, что он боится заиграться. Его собственные действия вызывали в Хване такой шквал эмоций, который стирал все границы разумного. В такие моменты план мести казался чем-то совсем неважным, ему хотелось просто быть рядом с мальчишкой, который даже спустя пять гребанных лет, пробуждает в нем такие эмоции. — Малыш…мой малыш, — шептал в ухо Феликса Хван, оставляя невесомые поцелуи на белоснежной коже, — Скажи, что ты мой Хван стягивал с младшего одежду, двигая того в сторону кровати. Младший не сопротивлялся, позволяя творить с ним это безобразие. Феликс знал, что не пожалеет, нет, не теперь. Рядом с любимым человеком хочется совершать безбашенные поступки. Они не стоят и мысли о каком-то сожалении, в эти моменты нужно доверять сердцу, отбрасывая сигналы разума. Хенджин мягко опрокинул полуголого младшего на кровать, нависая сверху. Хван снова припал к излюбленным губам, все ещё ожидая ответа. Он ждал его как благословения, он мог молиться на него. Осознание того, что желанный человек становится твоим, просто взрывает мозг и сносит голову. Ему не будет это льстить, Хвану не нужны пустые слова и заявления, ему нужны искренние сильные чувства, в которых они оба утонут. — Я твой, только твой, Джинни, — сказал Феликс Хенджину, осыпая поцелуями его шею — Чего ты хочешь? — спросил Хван — Тебя, я хочу только тебя, Хенджину несколько раз повторять не нужно, поэтому руки младшего были крепко зафиксированы над его головой, не давая и шанса пошевелить ими. Губы директора накрыли красные губы своего мальчика, властно требуя максимальной отдачи. Феликс не отставал от своего возлюбленного, активно даря ответный поцелуй. — Запомни, ты навсегда мой, — сказал Хван то, что не планировал Феликс на это лишь поддался вперед и облизал нижнюю губу своего директора. Это действие было настолько интимным и нежным, что у Хенджина что то переклинило в голове. Ему вдруг захотелось быть очень нежным и бережным. Хван спускался вниз, попутно целуя и слегка кусая участки чувствительной кожи. Когда Хенджин был готов расстегнуть пуговицу на джинсах младшего, тот его остановил. — Подожди, — сказал Феликс, притягивая старшего обратно Их лица снова на одном уровне. Феликс не может оставить все так. Он не услышал самых важных слов от Хвана, которые решили бы большое количество проблем. — Я — твой, а ты? Ты — мой? — спросил Феликс, привстав на локти — А как ты думаешь? — спросил Хван, пытаясь уйти от ответа — Нет, такой ответ меня не устраивает. Мне нужна конкретика, Хван Хенджин, эти игры в «догадайся сам» мне играть уже неинтересно. Ответь нормально, — возмутился младший — Зачем ты все усложняешь? — спросил Хван, совершенно не думая над тем, что он говорит — Хёнджин…ты потребовал от меня подтверждения, теперь их требую я, тебе не кажется, что это честно? — не понимал Феликс, которого вся эта ситуация откровенно напрягала — Честно, — согласился нехотя Хенджин — Тогда ответь мне, черт тебя подери, что ты чувствуешь ко мне? Ты всегда уходишь от ответа, стараешься обходить эту тему стороной, говоришь догадываться самому? С какой стати я должен догадываться о том, что у тебя в голове? Я мысли не читаю, по жестам определять не умею. Мне нужна конкретика, которую ты так не любишь, — спокойно проговорил Феликс, который внутри был совершенно не спокойным — Я не знаю, что ответить тебе на это, Феликс легким движением отодвинулся от старшего, вставая с кровати. Он принял у себя в голове очень важное для него решение, которое, неизбежно, принесет ему очень сильную боль. Но иначе, Хван причинит эту боль первее и сильнее. — Знаешь…ты просто трус. Я советую тебе разобраться в себе, а потом уже требовать чего-то от других. Если ты хочешь что-то услышать от меня, то я, в отличие от тебя, готов сказать тебе все, что ты пожелаешь. Да, я боюсь, мне страшна реакция. Неважно чья, если люди важны для меня, то я буду переживать и волноваться, — начал Феликс, отвернувшись от Хвана, который впитывал слова младшего как губка — Феликс… — Нет, я не хочу тебя слушать. Слова твои мне нужны были минуту назад, сейчас я в них не нуждаюсь. Я люблю тебя, действительно люблю, но быть вот так…я не хочу. Я не требую от тебя чувств, но и ты не требуй их в ответ, — сказал Феликс, направляясь к двери, застегивая болтающуюся рубашку- Я рассказал тебе о своих чувствах, зная, что это не взаимно. Я надеюсь, что ты найдешь того человека, которому ты не испугаешься сказать все, что у тебя на сердце. Так как это, очевидно, не я, мне стоит уйти. Я принял важное решение для нас обоих. Мне стоит уйти из компании. Наша встреча спустя пять лет — ошибка, за которую я сейчас расплачиваюсь. Мое эмоциональное состояние мне важнее, чем твоя неопределенность. Хенджин от таких слов подскочил с кровати, попутно думая, что теперь ему делать. Такого он не мог предположить даже в самых ужасных сценариях. Он не может допустить ухода Феликса, но и сказать ему слова, которые тот от него требует, он также не может — Не говори мне ничего. Сейчас я говорю. Всё то время, что я работаю здесь, мысли о тебе не отпускали меня. Размышления о твоих чувствах ко мне не дают покоя. И я действительно считаю, что сейчас настало время закончить это все. Так будет лучше для обоих. Ты можешь не бояться, что я узнаю о твоих чувствах, а я могу больше не терзать себя бессмысленными и ненужными мыслями. Спасибо тебе за поездку в Австралию, мне было действительно хорошо. Но на этом, пожалуй, наши пути должны разойтись… — Нет! — Хван, который стоял с открытым ртом, отказывающийся верить в происходящее, подлетел к парню, крепко обнимая его Директор крупной компании, человек, который пошел в свое время по головам, чтобы добиться своего, сейчас стоял абсолютно бессильным перед мальчиком, который вызывал в нем давно забытые, но не угаснувшие чувства. Одна мысль об отсутствии Феликса в его жизни причиняла ему боль. Не сейчас…потом…когда-нибудь он сможет смириться с этой пустотой рядом с собой. Но не сейчас…сейчас, он сделает все, чтобы Ли был рядом. Ненадолго…больно для обоих…но рядом. Он убьет его любовь, будет страдать сам, топя в себе чувства вины и безысходности. Но это все потом, сейчас же Хенджин, несмотря ни на что, должен удержать его. Заставить поверить его словам. Это нужно Хенджину, который, честно говоря, ещё сам не понял, что с уходом Феликса — потеряет всё. — Не делай этого… Ликси…я люблю тебя… Это было трудно…выдавить из себя ненавистные Хенджну слова. Правда глаза режет. Сколько бы он не отрицал, сколько бы не злился на себя, но он так и не смог избавиться от подростковых чувств. Он любит его…от того и погубит. Любовь — это боль. Это всегда боль и разочарование. Разочарование в себе, в возлюбленных, в любви в целом. Это испытания, через которые проходит каждый…но не всегда успешно. Это больное противоречие. Это борьба принципов и чувств, желаний и обязательств…возмездия и прощения. Хван не уверен, что пройдет все ради малыша. Он понимает, что от принципов отказаться вряд ли сможет, но…он эгоист, гребанный псих и больной мудак, который готов держать рядом с собой любимого и потом причинить ему боль. Его мысли до безумия наивные и детские, намерения злые и неразумные. Но сделать он ничего не может…никогда не сможет. Жизнь сама его накажет…но это потом…сейчас Феликс — центр его Вселенной, ради которой, он сделает все вне зависимости от исхода. — Не надо…поздно уже, — сказал Феликс отстраняясь — Н-нет…стой, — Хвана охватила паника, которая никак не могла исчезнуть. Он взял самое красивое лицо на свете в ладони, заглядывая в глаза, — Я люблю тебя, слышишь, люблю, черт подери. Ты можешь мне не верить, считать полным кретином, трусом, тряпкой. Кем угодно. Только не уходи…просто будь рядом. Стань тенью, осядь пылью в горле, будь гребанной неизлечимой болезнью. Только не оставляй меня. Сейчас…я не смогу без тебя, Ликси… — шептал ему Хенджин, пытаясь передать все чувства. Хван никогда не был слабым. Ему всегда не было дело до каких-то там чувств, которые сжирали его целиком. Никогда…кроме двух раз. Оба они связаны с Феликсом…его Ликси, который, на самом то деле, ни в чем перед Хваном не виноват. Правда он сам ещё этого не понимает…поймет только тогда, когда его жизнь уйдет от него навсегда, даже не обернувшись на прощание. — Успокойся, все хорошо. Ничего плохого не происходит…ты просто убедил себя в этом. Это остатки того хорошего, что было между нами. Нам было хорошо вместе. Всегда было хорошо. Но сейчас, настало время отпустить прошлое — отпустить меня. Тогда нам обоим станет легче, — шептал тому в ответ Феликс, который считал, что все делает правильно — Нет…ты не понимаешь. Я ни придумал, ни преувеличил, ни заставил себя поверить, это не чертова ностальгия по прошедшим временам. Я просто люблю тебя. Феликс, прошу тебя, ты можешь требовать что хочешь. Я все сделаю для тебя, только останься со мной, — просил Хван — Ладно…тогда, я хочу, чтобы мы не виделись какое-то время. Я сам приду к тебе, когда буду готов снова поговорить, — сказал Феликс, обхватывая своими маленькими ладонями большие ладони Хвана, успокаивая, — Все хорошо…будь спокоен. Я никуда не ухожу — Ликси… — прошептал на грани немого звука Хван, поглаживая нежную щеку своего любимого, которого он практически потерял, — Можно мне что-то сейчас сделать? — Что ты имеешь в виду? — спросил Феликс Хван осторожно коснулся губ своего мальчика, которые доверчиво открылись, давая разрешения. Хенджину большего и не надо. Ему важно только присутствие Феликса в его жизни, его тень, улыбка, аура. Важен любящий Феликс, который подарит ему спокойствие.