Стали шрамами на теле

POV Хенджин Как же сложно возвращаться к тому, что так давно забросил. Да, моё детище все ещё живет и функционирует. Но сейчас оно такое далекое. Не верится, что в свое время я готов был сделать что угодно, лишь бы компания процветала и становилась все известнее. Сейчас это кажется таким неважным. Как же все-таки сильно может наличие одного человека изменить твое мировоззрение и поменять жизненные ценности. Это пугает и восхищает. Ведь всего один фактор колоссально может все перевернуть с ног на голову. Никогда не думал, что такой фактор появится в моей жизни. Сейчас уже ради него я готов на многое, ради этой мелкой крупицы на земном шаре готов этот самый шар перевернуть. От рассуждений меня отвлек звонок телефона. Неизвестный номер. — Слушаю, — ответил я — Приезжай в бар к Минхо, — сообщил мне голос на той стороне провода — Вы кто? — спросил я, догадываясь о личности говорящего — Джисон. Тут Феликс, и он хочет увидеть тебя. Чан тоже будет, — сказал он и повесил трубку Феликс? Что с ним случилось? Быстро собравшись и нацепив первые попавшиеся на глаза джинсы и футболку, я выбежал из дома. Бар Минхо не так далеко, но пешком не дойти. Люблю Корею за такси, которые есть буквально везде. Сев в машину и назвав адрес, мы тронулись. Если мне позвонил Джисон, значит сам Феликс этого сделать не может. У него нет телефона? Он в беде? И зачем там нужен Кристофер? Пока вопросов становилось все больше, а машина остановилась напротив небольшого здания, в котором работал Минхо POV Феликс Допивая бокал мартини, я все ещё не мог оправиться от встречи с Сынмином. Что-то во мне изменилось после встречи с ним. Такое ощущение, что он приложил руку к тому, что сейчас происходит со мной. Из его слов я не так много понял, но он определенно может помочь мне вспомнить всё, что я забыл. — Ликс, не хочешь подняться на крышу и подышать? — спросил меня Минхо, поглядывая на Хана — Неплохая идея, — согласился я и направился к лестнице на крышу Минхо и Джисон остались внизу, все ещё непонятно переглядываясь. Я не стал зацикливаться на этом и поднялся наверх, вдыхая свежий вечерний воздух. Знакомое место, учитывая то, что я совсем его не помню. Но точно знаю, что был здесь раньше. Чистая зеленая крыша с перегородкой. Мне кажется, что раньше её не было, видимо, хозяин решил, что так безопаснее. Я облокотился на перегородку, вглядываясь вдаль. Хотелось плакать и кричать, потому что осознание своей беспомощности накрыло резким вихрем. Соленые дорожки уже бежали по щекам, не поддаваясь на уговоры остановиться. Бесит! Ненавижу этот мир! Ненавижу себя за потерю памяти! Почему я просто не могу вспомнить?! — Ликс-и… — позвал тихо Хенджин, который беззвучно забрался на крышу — Не подходи, — попросил я, отодвигаясь дальше от него — Почему? — не понимал он, продолжая приближаться — Потому что у меня ощущение, что я умру, — сказал я, оседая на поверхность крыши — Феликс, — невзирая на запрет, сказал Джин, подбежав ко мне, — Что ты такое говоришь? — Я не знаю! Я ничего не знаю! Кто ты не знаю, кто все вокруг не знаю! Почему все что-то скрывают! — плакал я, все ещё борясь со старшим за свою свободу, — Я всегда думал…думал, что все мне помогают. Но как оказалось, все что-то скрывают, что-то недоговаривают. Минхо-хён, Джисон, Крис, ты! Вы все пытаетесь сделать мне больно — Это не так, мы не хотим причинять тебе боль, — уверял меня любимый, фиксируя на своей груди — Тогда расскажи мне все! От начала и до конца! Просто расскажи, я все равно узнаю, — кричал я, не в силах остановить свою истерику, нервы не к черту совсем стали — Не узнаешь, тебе это не нужно, — сказал он, заставив меня замолчать — Да кто ты, черт возьми, такой, чтобы решать, что мне нужно, а что нет? — тихо проговорил я, теряя голос в конце фразы, — Ты вообще не понимаешь, как я страдаю от неведения?! Ты хоть понимаешь, что я чувствую? Нет, не правильно, тебя хоть немного волнует, что я чувствую? — Ликс-и, хороший мой, конечно ты меня волнуешь. Именно из-за этого я и не хочу, чтобы ты все вспоминал, потому что прошлое не всегда хорошее, — гладил он меня по голове — Что такого в моем прошлом, чего я не смогу нормально пережить? Кто виновен в том, что я сейчас так страдаю? — крикнул вновь я, совершенно теряя голос — Он виноват, — сказал голос за спиной Хвана, который принадлежал Кристоферу, — Отойди от него, Феликс — Уйди отсюда, — огрызнулся в его сторону Джин, прижимая меня крепче — Я все тебе расскажу, — сказал Чан, смотря на меня, — Только давай уйдем отсюда — Никуда он не пойдет, — сказал ему Хван — Замолчи, ты уже ничего не поменяешь. Хватит мучить его. Больше выгораживать себя у тебя не выйдет, Хенджин, игра окончена, хватит уже, — сказал Бан Чан, подходя к нам, — Я надеюсь, что ты поплатишься за то, что сделал Тишина. Вокруг что-то происходило, но я ничего не мог разобрать. Мой мозг взорвался, картинки перед глазами менялись одна за другой, складываясь в единое целое. Вот мы с Хваном встречаемся в компании, и тут же происходит знакомство с Чаном. Потом я и Джин летим в Австралию. А вот Сынмин в обнимку со старшим и мои слезы. «Надеюсь, что ты поплатишься за то, что сделал всем на этой Земле, буду молиться всем Богам, лишь бы тебя настигла карма, и ты сгнил где-нибудь в подвале старого дома» Голос Сынмина жестоким хлыстом прорубил пространство между хорошими и ужасными воспоминаниями. Крики боли и отчаяния. Падение…я все понял…все вспомнил. Воспоминания яркими вспышками озаряли мое сознание и все больше склеивали непонятные куски в моей голове. Картина ужасала, теперь точно все встало на свои места. Я открыл глаза, взволнованные лица мелькали передо мной, а самое главное лико пыталось привести меня в чувство. Лицо, которое я так любил и люблю, человек, которого я раньше считал самым лучшим, сейчас казался таким мерзким и противным, что хотелось просто оттолкнуть его и никогда больше не позволять касаться себя. То, как просто человек может играть чужими чувствами и распоряжаться судьбами, уничтожать все самое хорошее внутри всех вокруг. Красивое лицо, пухлые соблазнительные губы, которые погубили не только меня, но и Сынмина. Здесь нет виноватых, только обреченных. Кто-то обречен на вечную ненависть, а кто-то на вину, которая будет сжирать до самого скончания времен. — Я ненавижу тебя, любимый, — сказал я, отключаясь от шока От ненависти до любви один шаг? Наверно. Только вот печально, что все наоборот