Обо всём на свете легче сказать, чем сделать это, и Магнус уже несколько дней решительно не знает, как подступиться к своему бывшему мужу, потому что Алек даже не смотрит в его сторону без крайней необходимости. Он окончательно отдаёт ему спальню в его полное распоряжение, а Алек даже бровью не ведёт, захлопывая дверь перед его носом. Изабель и Джейс ведут себя примерно так же, хотя их взгляды часто останавливаются на нём, и в их глазах можно прочитать что-то типа «Выкинь что-то подобное ещё раз, и я тебя закопаю на заднем дворе». Магнус мысленно накидывает варианты, как помириться хотя бы с ними, но каждый кажется хуже предыдущего. Клэри и Саймон всеми силами поддерживают его, но это ситуации особо не меняет, поэтому Магнусу ничего не остаётся кроме как занять гостиную и рисовать, пока не начнёт болеть рука. Хоть один неожиданный плюс есть: к нему пришло вдохновение. Правда, совсем не на то, на что он надеялся. Вместо одежды в его голове появляются пейзажи, и ему требуется время, чтобы наконец понять, что это не просто выдуманные картины, а настоящие воспоминания: места, где они когда-то побывали с Алеком. После этого осознания ему хочется снова всё забросить, но рисование всегда помогало ему успокоиться, поэтому стопка с рисунками на журнальном столике продолжает расти. Магнус понятия не имеет, обращает ли внимание на это Алек и понимает ли, что эти картины значат.
К счастью, его вещи — кольцо и бумажник — полиция находит всего лишь через несколько дней. Камилла развела очередного мужчину, в этот раз престарелого замужнего господина с военным прошлым, и попалась с поличным. Кольцо вернулось на его палец, и в его груди наконец-то появилось спокойствие. Мысль о том, что он лишился его по собственной глупости, мешала ему заснуть по ночам. К тому же, Магнусу приходилось очень сильно стараться, чтобы взрослые не обратили внимание на пропажу.
Алек заметил, что его палец больше не пуст, но ничего не сказал по этому поводу.
Этим днём Магнус просыпается рано, но Алека уже нет в вилле. С минуту поразмыслив о том, с чего лучше начать утро: очередного рисунка или прогулки до пляжа — он всё же решает в пользу первого варианта. Пока на плите заваривается кофе, который он предпочитает делать по утрам сам, а не заказывать в сервисе, Магнус раскладывает свой альбом для рисования и карандаши на столике в гостиной.
Время пролетает незаметно, пока он пьёт кофе и выводит черты Венис-Бич в Лос-Анджелесе, куда они однажды ездили на одну из конференций Алека. Магнус помнит, как его бывший муж постоянно жаловался, что хочет обратно домой, в Нью-Йорк. Лайтвуд всегда был нью-йоркером до мозга костей, рождённый и воспитанный там. Из-за этого путешествия с ним часто были трудными, потому что всегда находилось что-то, что ему не нравилось. Но Магнус, даже иногда раздражаясь из-за этого, всё же находил эту черту Алека очаровательной, как и абсолютное большинство других в Лайтвуде. Он ни раз слышал, как кто-то из их семьи или группы друзей сравнивал Алека с сердитой кошкой из интернета, и он не мог отрицать этого — в обществе Алек точно не центр внимания или душа компании, ему крайне редко нравятся люди с первого взгляда и ему сложно находить с ними общий язык, он часто недоволен многими вещами и очень любит закатывать глаза. Но именно поэтому Магнус раньше чувствовал и гордость. Он был первой любовью Алека. Его Алек полюбил с первого взгляда. С ним Алек построил свою жизнь. Точнее, строил. Всё это теперь в прошлом. Всё-таки, возможно, они были слишком разными. Может быть, противоположности притягиваются лишь на некоторое время, а потом распадаются на части.
Нет, говорит себе Магнус.
Это точно не про них с Алеком.
Их история ещё не окончена, и Магнус не будет сдаваться так легко.
В этот же момент он слышит, как открывается входная дверь и заходит Алек. Он поднимает голову, и они сталкиваются взглядами. Сердце Магнуса, хоть и разбитое, со шрамами и царапинами, трепещет, словно в первый раз.
Алек хмурится — точно сердитый котик! — и уходит на кухню. Магнус замечает у него в руках небольшую дыню. Он аккуратно встаёт из-за стола и идёт за ним.
— Всё ещё не понимаю, за что ты так любишь эту штуку, — говорит первое, что приходит на ум, Магнус, указывая пальцем на фрукт в руках его бывшего мужа.
Алек в свою очередь показательно его игнорирует, наливая питьевую воду из кувшина в стакан.
— Алек, — зовёт он его. Тот выпивает свою воду и берёт в руки дыню, чтобы помыть её под краном. — Александр.
Магнус замечает, как чуть дрогнут руки Алека, как он буквально на секунду зажмуривает глаза, однако всё ещё никак не реагирует на него.
— Алек, ну прости меня, — умоляющим голосом просит Магнус, садясь на стул и кладя ладони на свои колени. Он крепко сжимает их пальцами. А вдруг Алек его никогда не простит после Камиллы? — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я скажу. Александр, пожалуйста, — Алек молча поворачивается к нему спиной и достаёт нож, чтобы нарезать дыню. — Ничего не было, — говорит Магнус и закрывает глаза, понимая, что это ложь. — Хорошо, не совсем ничего. Мы поцеловались, — после этих слов Лайтвуд на мгновение замирает. — И я хотел этого. Но не потому, почему ты думаешь. Я хотел понять, могу ли я захотеть кого-то другого, кроме тебя. И я понял, что не хочу. Она не интересна мне. И она не была бы интересна мне, даже если бы по итогу ни оказалась воровкой. Я не хочу никого, кроме тебя, Александр, — Алек резко откладывает нож, нарезав всего пару кусочков и сжимает столешницу руками. — Пожалуйста, прости меня, — говорит Магнус, глядя на напряжённые мышцы его спины. — Прости меня за то, что я сделал тебе больно, за то, что я заставил Иззи и Джейса ненавидеть меня, за то, что наша семья могла увидеть меня и её. Это было глупо и необдуманно, и я думаю, ты знаешь меня достаточно, чтобы понимать, что я нередко поступаю таким образом, а потом лишь жалею, — Алек всё ещё молчит. Магнус чувствует подступающие слёзы. — Скажи, что мне сделать, и я это сделаю. Боже мой, я съем этот дьявольский фрукт, если это докажет тебе, как я сожалею.
Тело Алека постепенно расслабляется, и он медленно поворачивается к нему. Их взгляды сталкиваются. Магнус приподнимает брови.
— Серьёзно?
Алек смотрит на него ещё несколько секунд, а потом молча берёт тарелку с нарезанными кусочками, подходит к столу, ставит её перед Магнусом и садится на стул рядом с ним.
— Ты сам предложил, — говорит он, и Магнус понимает, что он готов съесть этот дурацкий, ненавистный для него фрукт, если это значит, что Алек будет с ним разговаривать.
Он медленно берёт один кусочек в руки и осматривает его со всех сторон, чуть морщась.
— Не будь таким драматичным. — Магнус слышит улыбку в его голосе, и у него на душе становится легче.
— Драматичность у меня в крови, Александр.
— Я знаю.
Магнус смотрит на его лицо, на его голубые глаза, на локон волос, спадающий на лоб, а потом аккуратно откусывает фрукт.
— Гадость, — мгновенно произносит он.
— Ты даже ещё не разжевал.
Магнус начинает жевать.
— Всё ещё гадость.
Алек закатывает глаза, но на его губах играет лёгкая улыбка.
Магнус откусывает ещё немного и слышит какое-то жужжание возле своего уха. Он отмахивается от насекомого, которое вероятно залетело через приоткрытую заднюю дверь. Возле тарелки он замечает ещё одно, что-то похожее на муху. Алек прогоняет её своей рукой.
— Твоя дыня собрала всех мошек в округе.
— Подожди, одна у тебя на лице, — он подносит руку к щеке Магнуса, но уже слишком поздно: острая боль резко разливается по правой части его лица, и он хватается за щёку, шипя от боли. — Магнус! Очень больно?
— Терпимо, — сквозь сжатые зубы произносит Бейн. — Я думаю, оно сейчас пройдёт… — не успевает он договорить, как чувствует ещё одно насекомое теперь на левой щеке, а затем снова боль, ещё более сильную, чем раньше. Он зажмуривает глаза, чувствуя, как появляются слёзы. Дыхание резко учащается, и каждый вдох кажется всё труднее.
Он чувствует руки Алека, которые хватают его за плечи. Тот стоит рядом с ним, пытаясь посмотреть на его лицо. Магнус открывает глаза, но всё вокруг начинает темнеть. Последнее, что он слышит перед тем, как отключается, — это голос Алека, взволнованно повторяющий его имя.
***
Когда Магнус открывает глаза, всё вокруг белое и пахнет стерильностью. Не стоит долго думать, чтобы понять, что он либо в больнице, либо в медпункте их отеля. Он пытается повернуть голову, лежащую не жёсткой подушке, вбок, и чувствует давящую боль. Из него вырывается слабый стон.
— Магнус! — рядом оказывается Алек. Как и всегда. Его Алек всегда с ним, особенно, в тяжёлые моменты. Магнусу страшно представить, что творится на его лице. — Как ты?
— Голова болит, — произносит он, глядя на взволнованное лицо бывшего мужа. — Но в целом нормально. Что случилось?
— Не волнуйтесь, ничего страшного, — говорит появившийся за спиной Алека доктор. — Всего лишь анафилактический шок, — глаза Магнуса округляются, пока мужчина в безвкусных очках как у Гарри Поттера продолжает говорить таким тоном, словно Бейн просто упал и поцарапал колено. — У нас человек десять в год от таких укусов умирает. Но вы везунчик, — добавляет он, и достаёт из кармана своей формы мятную жвачку, закидывает одну в рот, а потом предлагает Алеку, который в ответ молча смотрит на него таким взглядом, который иногда заставляет его студентов бояться за своё будущее на лекциях. Доктор пожимает плечами и протягивает ладонь со жвачкой Магнусу, а потом коротко усмехается, словно только сейчас осознаёт, что Бейн сейчас точно не в состоянии что-то жевать. Магнусу кажется, что Алек сейчас сам этого доктора доведёт до анафилактического шока. — Вы главное мужа поблагодарите, что вовремя вызвал меня. А то могло бы быть поздно. Отдохните пока немного, а я выпишу вам некоторые рекомендации, — с этими словами он уходит, напевая какую-то песню, и садится за стол в дальнем углу.
Магнус пару секунд смотрит ему вслед, понимая, что медицина в Нью-Йорке, оказывается, ещё не так уж и плоха, и переводит взгляд на Алека.
— Спасибо, — он только сейчас понимает, что его голос охрипший. — Муж.
Губы Алека дрогнут в маленькой улыбке.
***
Дорога из медпункта кажется нескончаемой, пока Магнус кое-как пытается спрятать своё лицо под бейсбольной кепкой, которую он забрал у Алека. Как только они возвращаются на виллу, он сразу же исчезает с поля зрения бывшего, закрывается в комнате и прячется под пледом.
— Магнус, — зовёт его Алек, коротко стучась в дверь. — Всё не так плохо.
Магнус фыркает в подушку.
— Отёк скоро пройдёт. Но тебе нужно принимать лекарства.
Магнус молчит, надеясь, что Алек подумает, что он уснул, и оставит его в покое. Конечно, ему приятно внимание и забота бывшего мужа, но не в тот момент, когда его лицо выглядит подобным образом. Он просто надеется, что закроет глаза и всё это окажется страшным сном.
Алек замолкает, и Магнус пытается прийти в себя в одиночестве. Однако нормальной возможности сделать ему не предоставляется: через минут двадцать дверь комнаты открывается, и его кровать прогибается под весом двух тел.
— Слышал, ты теперь не самый привлекательный из нашего трио, — раздаётся голос Саймона над ним.
Магнус стонет и пихает его ногой.
— Сай, — укоризненно шепчет Клэри и кладёт руку на плечо Магнуса, спрятанное под вельветовым пледом. — Магнус, вылезай оттуда.
— Никогда, — отвечает он, выделяя каждый слог. — Я останусь жить здесь. На Мальдивах. В этой комнате. На этой кровати. Под этим пледом. Я состарюсь здесь, а вы все вернётесь в Америку и продолжите свои счастливые жизни со своими нормальными лицами.
— Хоть что-то вечно, — говорит Саймон. — Что бы с тобой ни случилось, ты никогда не перестанешь быть настоящей королевой драмы.
— Магнус, дорогой, — Клэри гладит его по плечу. — Это мы. Не нужно прятаться от нас. Мы видели тебя в любом состоянии. С тобой произошла страшная вещь, и ты пострадал, но это не навсегда. Через несколько дней твоё лицо вернётся в прежнее состояние.
Магнус вздыхает и немного убирает плед, опуская его до носа. Саймон и Клэри легонько улыбаются, и он всё же решается полностью открыть своё лицо. В следующую секунду глаза обоих друзей округляются, и Магнус мгновенно жалеет об этом.
— Прости, прости, — быстро говорит Клэри, не позволяя ему снова натянуть на себя плед. — Просто неожиданно.
— Да, Магс… Выглядишь неплохо.
Бейн дарит Саймону скептический взгляд, и тот пожимает плечами.
— Мы принесли вкусняшки, — Клэри показывает ему большую упаковку чипсов и шоколадные конфеты с кусочками тропических фруктов.
— Я не голоден, — бормочет он в ответ. — Я не думаю, что я вообще в состоянии что-то есть.
— Тогда это для нас, — Саймон забирает чипсы у Клэри, шумно их открывает и засовывает пару штук себе в рот. Магнус закатывает глаза. Клэри дарит Льюису осуждающий взгляд, но ворует одну большую чипсинку.
— И вы называете себя лучшими друзьями? Вы пришли поиздеваться и поесть перед моим изуродованным лицом?
— Нет, Магс, мы пришли, чтобы поднять тебе настроение, — Саймон откладывает упаковку с чипсами и стряхивает крошки со своих ладоней на одеяло Бейна. Магнус возводит глаза к потолку. — Мы здесь потому, что нас позвал Алек. Потому что он знает, что тебе нельзя позволять просто сидеть на одном месте и жалеть себя. Ты выше этого. Ты Магнус Бейн! Каждый уважающий себя и свой внешний вид житель Нью-Йорка знает тебя! У тебя полмиллиона подписчиков в инстаграме. И не забывай, что Опра однажды ответила на твой твитт! Твоё лицо будет в прежнем божественном состоянии через несколько дней, поэтому хватит убиваться по этому поводу, Магнус Бейн.
Клэри кивает и берёт ещё чипсы.
— Поддерживаю.
Магнус поочерёдно смотрит на них, а потом снова закатывает глаза, однако начинает подниматься.
— Ненавижу вас. Вы всегда знаете, что мне нужно услышать.
— Ты нас любишь, — усмехается Клэри.
— Ты нас обожаешь, — добавляет Саймон и встаёт с кровати. — Пойдём. Алек варит кофе. Я предлагаю нам всем расслабиться и пересмотреть первый сезон «Анатомии Страсти». Тебе не помешает отдых. По крайней мере, пока здесь не появился Джейс. Ты знаешь, что его реакция будет не так проста.
— Именно поэтому он мой самый нелюбимый ребёнок Мариз и Роберта, — говорит Магнус и выходит из комнаты.
Клэри и Саймон забирают еду с кровати и спешат за ним.
— С каких пор это не Алек? — с усмешкой спрашивает девушка у Льюиса позади.
— Я слышал это!
