The angel's jump.

      Лука уходит из клиники с опущенной головой и вздыхает. Это самое трудное, что можно себе представить: позволить Элиотту вернуться в больницу.       На прошлой неделе Элиотту разрешили частично покидать лечебницу, и он часто оставался до позднего вечера, а иногда даже на ночь, прежде чем вернуться в больницу. И, когда это происходит, Лука чувствует себя одиноким. Он знает, что это нормально, что он не может ожидать, что Элиотт будет сейчас всегда оставаться у него на ночь после всего, через что тот прошел, и он не хочет рисковать, чтобы Элиотт выписался из клиники до того, как он будет готов, и чтобы все пошло наперекосяк, но он действительно с нетерпением ждет того дня, когда Элиотту не придется возвращаться в палату.       Честно говоря, Лука даже представить не может, что их план не сработает, потому что прямо сейчас, когда Элиотт получил право приходить в квартиру, все действительно здорово. Обычно они проводят вечер за просмотром фильма и разговорами. Его всегда удивляет, как естественно они общаются на одной волне. Единственное, что трудно Луке, — это не показывать своих истинных чувств и думать о том, что он говорит, прежде чем открыть рот, чтобы не было места для двусмысленности. Он не хочет быть вместе с Элиоттом, пока Элиотт действительно не будет готов к новым отношениям, поэтому он решил, что лучше всего сейчас просто быть друзьями, и, может быть, через несколько месяцев, когда Элиотт встанет на ноги и ему станет лучше, они смогут стать чем-то большим. И потом, этот тихий голосок в его голове всегда говорит ему, что, возможно, Элиотт пошел бы с ним на свидание только для того, чтобы угодить ему, чувствуя себя в долгу перед ним, а Лука этого не хочет.       Он не хочет ни спешить, ни торопиться, чтобы убедиться, что Элиотт готов. И, поскольку Элиотт не делает никаких шагов в его сторону, чтобы показать, что хочет большего, Лука, несомненно, должен придерживаться той же политики.       Так что, как и каждый раз, когда он провожает Элиотта в больницу, он идет и обнаруживает, что на самом деле ноги бездумно привели его к Новому мосту. Он прислоняется к ограждению, на котором стоял Элиотт, и смотрит на воду внизу.       — Если ты прыгнешь снова, тебе может не так сильно повезти, Лука.       Лука вздрагивает и оборачивается, чтобы посмотреть на мужчину рядом с ним. Тому должно быть около 25 лет, брюнет с зелеными глазами, и, честно говоря, Лука не думает, что когда-либо встречал его раньше.       — Мы знакомы?       Парень с улыбкой кивает и подходит, чтобы опереться о колонну.       — Разве ты не помнишь меня?       Лука качает головой, и парень широко улыбается.       — Я спасатель, я тот, кто вытащил тебя из воды. Я из пожарной части Ля-Моннэ, я спасатель-водолаз.       Лука кивает, прекращая глядеть на воду, чтобы посмотреть на собеседника.       — Спасибо… э-э… Тогда скажешь мне свое имя?       Парень смеется и протягивает руку.       — Я Максим, но тебе не нужно меня благодарить, это моя работа. Как поживаешь?       Лука смотрит на воду под ними и улыбается.       — Хорошо. Действительно хорошо.       Максим проводит рукой по волосам, и Лука уверен, что тот хочет его о чем-то спросить.       — У тебя есть время на чашечку кофе? Сегодня утром я не работаю.       Лука колеблется, затем кивает, его охватывает любопытство.       — Отлично. Я знаю одну замечательную кофейню прямо за углом. Они делают кофе с любыми добавками.       Первое, что Лука видит, входя в кафе, — это вывеска с перечнем всех видов кофе, и он улыбается, потому что там есть капучино с корицей и кокосом. Он сразу же думает об Элиотте, и ему почти неприятно находиться здесь с другим парнем. Даже несмотря на то, что Максим, вероятно, тут, чтобы поговорить о своей работе, а вовсе не для того, чтобы попытаться закадрить Луку.       — Чем я могу тебя угостить?       Максим улыбается ему, и Лука задается вопросом, не флиртует ли он с ним в конце концов.       — Не откажусь от эспрессо.       Они сидят за столиком у окна, и с того места, где он располагается, Луке виден мост, и это довольно раздражает.       — Я не знаю, действительно ли профессионально говорить об этом, но я думал о тебе с тех пор, как это случилось.       Лука тут же замирает, обхватив руками чашку, чтобы попытаться удержать ее. Как бы это ни было лестно, Лука не может не смутиться, потому что ясно, что он предпочел бы ждать Элиотта годами, чем начать встречаться с кем-то другим. Все, о чем он может думать, — это улыбка Элиотта, его длинные тонкие пальцы, то, как он зажимает язык между губами, когда концентрируется на рисовании, и особенно как здорово видеть, как он улыбается, и слышать, как он смеется.       — Я действительно польщен, и ты наверняка хороший и милый человек, но я не свободен.       Максим чуть не выплевывает кофе и с улыбкой ставит чашку на столик.       — Что? О, нет. Я не такой.       Лука хмурится, слегка приподнимая брови.       — Ты имеешь в виду, не гей?       Максим качает головой и улыбается.       — Нет. То есть нет, я не гей, но я имел в виду, что я не парень, который встречается с человеком по крайней мере на 10 лет моложе меня. Ты несовершеннолетний, не так ли?       Лука внимательно присматривается к нему, а затем пожимает плечами.       — Нет, больше нет. Сколько тебе лет?       Максим улыбается, проводя рукой по волосам.       — Через два месяца мне будет 30, но я знаю, что выгляжу намного моложе, можешь даже не начинать.       Лука кивает головой, и его телефон начинает вибрировать. Элиотт звонит ему, но Лука не хочет, чтобы тот знал, где он, поэтому он позволяет голосовой почте взяться за работу. С тяжелым сердцем он видит, как Элиотт перезванивает ему во второй раз.       — Элиотт? Это тот парень, который прыгнул? Вы общаетесь?       Лука убирает телефон и смотрит Максиму в глаза.       — Итак, чего же ты хочешь от меня?       Максим улыбается, затем показывает на мост.       — Я хочу знать, почему ты прыгнул. Все присутствующие в тот день, даже твои друзья на полном серьезе сказали, что ты перебежал дорогу и прыгнул. Они говорят, что ты не колебался, что ты просто перешагнул через ограждение и прыгнул. Никто из них не видел Элиотта до того, как они наклонились, чтобы найти тебя. Так что с тех пор, как это случилось, я продолжаю спрашивать себя почему. Некоторые из моих коллег думают, что ты уже был знаком с ним, но не хотел рассказывать об этом, а другие думают, что ты тоже хотел покончить с собой, но пожалел об этом, но я уверен, что это не так.       Лука качает головой и смотрит на мост.       — Нет, дело не в этом. Ты хочешь знать, почему я прыгнул? Потому что я увидел его. На том мосту было около 30 человек, и только я видел его. Если бы я не прыгнул, если бы я не спас его, то кто бы это сделал?       Максим широко улыбается и кладет руку Луке на плечо.       — Ты невероятный. Теперь ты чувствуешь себя героем?       Лука качает головой, допивая свой кофе.       — Нет. Я просто сделал то, что должен был сделать.       Максим улыбается еще шире и машет официанту.       — Лука, хочешь еще кофе?       Лука колеблется, но в конце концов кивает, потому что ему больше нечем заняться. Максим рассказывает ему о службе, их заданиях, и его довольно интересно слушать. Они немного говорят об Элиотте, и Максим, кажется, действительно счастлив узнать, что ему становится лучше.       — Моя девушка будет ждать меня на обед, — наконец говорит Максим, хватая телефон Луки: — Но позвони мне, если захочешь, я устрою тебе экскурсию по части. Такие парни, как ты, не должны пропадать, Лука. Мы могли бы направить таких людей, как ты, в спасательную бригаду, чтобы служить на благо общества.       Лука открывает глаза и начинает смеяться при мысли о том, что он спасатель. Он даже не понял, что Максим имел в виду именно это.       — Это действительно лестно, но я никогда не хотел быть спасателем.       Макс возвращает ему телефон и встает.       — Иногда даже дополнительные размышления не нужны.       Лука смеется, благодарит его и потихоньку бредет в квартиру. Он думал, что будет предоставлен самому себе, по дороге домой, потому что Мика должен был получить утреннюю смену в баре, но, очевидно, это не так.       — Мика? Ты уже дома?       Элиотт выходит из кухни, улыбаясь, но Лука сразу видит, что происходит что-то странное.       — Это всего лишь я. Меня отпустили. Насовсем. Ну то есть я не шучу.       Лука широко улыбается и обнимает его, прежде чем он даже осознает, что делает.       — Это потрясающе. Я безумно счастлив. Не волнуйся, все будет хорошо. Прости, что я не ответил. Я собирался перезвонить тебе.       Элиотт кивает в знак согласия, но мягко отталкивает его.       — Не волнуйся, все в порядке. Я просто ненадолго пойду в свою комнату, отдохну и обустроюсь.       Лука смотрит, как он уходит, и, честно говоря, он не знает почему, но что-то подсказывает ему, что Элиотт ведет себя не так, как обычно. Но, может быть, Элиотта просто пугает тот факт, что его наконец-таки выписали из больницы.       Поэтому Лука готовит карбонару, прежде чем пригласить Элиотта к столу. Элиотт рисует, и Лука смотрит на него несколько секунд, прежде чем постучать, даже если дверь не закрыта.       — Я приготовил пасту, идешь кушать?       Элиотт кивает и убирает свои рисунки. Он выглядит нормально, но как будто что-то не так. И это подтверждается во время еды, потому что Элиотт ест, но он не разговаривает, как обычно.       — Элиотт? С тобой все в порядке?       Элиотт кивает, смотрит на Луку, а затем снова опускает взгляд в свою тарелку.       — Ага. Не парься.       Лука хочет сказать ему, что данное действие невыполнимо, потому что это то, что он не может контролировать. Он хочет спросить его, что случилось, что заставило Элиотта так отдалиться от него. Он не видит парня весь день, и, так как Мика не приходит домой, Лука проводит вторую половину дня в одиночестве, и, честно говоря, он совсем не так представлял себе время, когда Элиотт выпишется из больницы.       Поэтому вечером, надеясь, что Элиотту станет лучше, он разогревает две тарелки пасты и подходит к двери. Но, прежде чем он успевает постучать, он слышит голос Элиотта и понимает, что тот разговаривает по телефону.       — Да, я студент, но мои родители будут поручителями. Когда, Вы говорите, квартира освободится? Ладно, хорошо. На самом деле, чем скорее, тем лучше.       Лука должен развернуться и уйти, оставив Элиотта принимать собственные решения, но, так как он не хочет, чтобы Элиотт исчез из его жизни, он открывает дверь в комнату, напугав Элиотта.       — Я Вам перезвоню.       Лука качает головой и хмурится.       — Нет, не перезвонишь. Зачем тебе перезванивать? Почему ты ищешь другую квартиру?       Лука знает, что не должен говорить подобное и что Элиотт имеет полное право уйти, но юноша этого не хочет. Элиотт смотрит на него, а затем опускает глаза.       — Мне очень жаль, Лука. Но это не сработает. Я просто не могу здесь жить.       Лука чувствует, как печаль наполняет все его тело, и почти такую же явную грусть он видит на лице Элиотта. Поэтому он делает шаг вперед и прикладывает руки к его щекам, чтобы заставить Элиотта посмотреть на него.       — Почему? Это твой первый день, это нормально, что тебе тяжело привыкнуть. Но ты можешь…       — Я не смогу смотреть на то, как ты встречаешься с другими парнями, Лука. Я знаю, что ты не хочешь быть со мной, и я уважаю твое решение, но мне слишком больно видеть тебя с кем-то другим. Я подумал, что раз ты озвучиваешь свои пламенные признания, когда спишь, то, может быть, мы могли бы в конце концов начать встречаться, но я понял, что этого не произойдет. В любом случае, это твой дом, ты должен быть в состоянии привести сюда кого захочешь, но я уже знаю, что не смогу это выдержать. Прости.       Лука хмурится, пытаясь посмотреть ему в глаза, но Элиотт отводит взгляд.       — Элиотт, посмотри на меня.       Элиотт качает головой, отталкивая его.       — Все в порядке, Лука, я видел вас вдвоем в кафе. Я понимаю, почему ты мне не ответил. В любом случае ты волен делать все, что хочешь, ты мне ничем не обязан, и…       — Элиотт, посмотри на меня.       Элиотт вздыхает, прежде чем посмотреть ему в глаза, и Лука улыбается.       — Да, я был в кафе с одним из спасателей, которые помогли нам в тот день, и угадай что: он почти предложил мне присоединиться к его бригаде. Но мы с ним не вместе.       Элиотт вздыхает и качает головой.       — Это ничего не меняет, Лука. Ты встретишь кого-нибудь, и ты действительно этого заслуживаешь, но я уже знаю, что не смогу с этим справиться. Я буду искать другую квартиру.       Лука качает головой, нежно поглаживая Элиотта по щеке.       — Я не встречу никого другого, потому что я люблю тебя.       Элиотт чуть не подпрыгивает, а Лука улыбается.       — Я люблю тебя, и мне действительно было трудно не говорить тебе об этом, не показывать тебе своих чувств и не целовать тебя, но я хотел убедиться, что ты готов к отношениям и что ты вступаешь в них не потому, что думаешь, что ты мне что-то должен. Я хочу, чтобы ты был со мной, потому что ты любишь меня, а не потому, что я спас тебе жизнь, или потому, что ты думаешь, что чем-то мне обязан.       Губы Элиотта тут же сливаются с его губами, и Луку прижимают к двери в страстном поцелуе, из-за которого кажется, что Элиотт ждал этого очень-очень долго. Может быть, столько же, сколько и сам Лука.       — Я люблю тебя, Лука.       Руки Элиотта пробегают по всему его телу, от талии к лицу, прежде чем нежно погладить его поясницу.       — Я никогда не чувствовал ничего более сильного, Лука.       Элиотт обнимает его, утыкаясь головой ему в шею, и Лука делает то же самое. Они стоят в таком положении несколько минут, просто прижимаясь друг к другу, а затем Лука слегка отталкивает его, вспоминая все, что только что сказал Элиотт.       — Что ты имел в виду под пламенными признаниями, когда я сплю?       Элиотт улыбается и прижимается лбом ко лбу Луки, лаская его щеку.       — Ты почти все время говоришь мне поспать. Ты называешь меня «любовь моя» и говоришь, что ты рядом. Или что я больше не одинок, раз на раз не приходится. Однажды ты сказал, что я красивый.       Лука знает, что он разговаривает во сне. Его друзья от души подтрунивали над ним из-за этого, даже снимали его на видео. Вот как они узнали, что он гей, еще до того, как он вышел из шкафа.       — Да… Ну, это правда. Я рядом. И ты красивый. Ничто не ново под Луной.       Элиотт снова целует его, и это просто замечательно. Теперь, когда с признаниями покончено, между ними словно возникает электрический разряд. Даже не зная, как они там оказались, они обнаруживают, что лежат на кровати Элиотта и целуются, их руки скользят под футболками. Руки Элиотта мягкие, но сильные, и Луке кажется, что он может точно чувствовать, где те находятся, вот насколько их прикосновение распаляет его.       — Ладно. Хорошо. Я был уверен, что это произойдет. Вы же все равно поужинаете со мной?       Лука замирает, пока смотрит на Мику, стоящего в дверном проеме, а Элиотт поднимает голову и улыбается.       — Да, мы идем.       Мика кивает и возвращается в коридор.       — Я так рад, что работаю сегодня вечером, чувствую, сегодня тут будет очень громко.       Лука чувствует, что его щеки становятся еще краснее, чем были, но Элиотт нежно целует его.       — Ну давай же, пойдем, не могу дождаться, когда услышу все эти унизительные истории про тебя.       Лука закатывает глаза, и Элиотт садится на кровать.       — Кстати. Никак не могу выкинуть из головы. Что ты сказал моему отцу?       Лука улыбается, вспоминая их разговор, и целует Элиотта.       — Это был личный разговор между двумя людьми, которые тебя очень любят, это все, что тебе нужно знать.       Элиотт открывает рот, чтобы заговорить, но Лука целует его, прежде чем встать.       — Ну давай же, пойдем поедим и послушаем ужасные истории обо мне.