Взаперти

Гермиона кралась по темному коридору школы, стараясь ступать и дышать как можно тише, но дыхание сбивалось, а каблучки то и дело постукивали о каменный пол. Не выдержав, она быстро скинула туфельки, но и босиком шаги были, как ей казалось, оглушающими. Она сунула уменьшенную обувь в сумку. За поворотом виднелся отдаленный свет слабого люмуса — кто-то патрулировал это крыло. Значит, туда идти не стоило. Как же не вовремя — это самый короткий путь к ее комнатам… Придется идти в обход. Она свернула в совершенно темный коридор, припоминая, куда он ее выведет, и осторожно пошла вперед. Но уже через десяток шагов поняла, что, во-первых, она совершенно не понимает, куда идет, а во-вторых, за ней явно кто-то шел. Шаги слышались то громче, то тише, как будто преследователь был не уверен, правильный ли он выбрал путь. Но стоило Гермионе понадеяться, что шаги затихли и преследователь вернулся, как они слышались вновь. Раздосадованная и на преследователя, и сама на себя, девушка попыталась пойти быстрее, но внезапно услышала, как ее преследователь едва слышно что-то воскликнул и почти побежал к ней. Запаниковав, она тоже рванулась вперед, и с разбега ткнулась в плотный гобелен, закрывавший собой…тупик. Гермиона в ужасе развернулась к преследователю, но тот не спешил ни осветить коридор, ни схватить ее. Казалось, он был уверен, что теперь его жертва никуда не денется, и медленно приближался, смакуя свой триумф. Гриффиндорка почти смирилась со своей участью, приготовившись объяснять, почему это ученица старшего курса разгуливает среди ночи по коридорам школы. И ведь это не уважительная причина — зачитаться в нише одной из башен, совершенно забыв о времени. Уменьшенная книга до сих пор лежит в тайничке, но она никому бы не призналась даже под пытками, что читала увлекательный женский роман о любви… Гермиона прижималась спиной к гобелену и внезапно одна ее рука будто провалилась. Ниша! Возможно, если это Филч, и он не знает об этом тайнике… Додумать мысль Гермиона не успела, метнувшись за гобелен и вжавшись в нишу всем телом. И только несколькими секундами позже поняла, что в нише она не одна… Она впечаталась в чье-то сильное, поджарое тело, явно принадлежавшее мужчине. От ужаса девушка едва не закричала и попыталась отодвинуться, но сильные руки обхватили ее, прохладная ладонь закрыла рот, а за ухом раздался едва различимый шепот. — Тс-с-с… Ты же не хочешь, чтобы нас обнаружили, правда? Гермиона замерла. Руки ее невольного собрата по несчастью не двигались и это давало надежду, что он не станет пытаться сделать что-то неприличное. Но они стояли слишком близко, она буквально чувствовала спиной, как колотится в его груди сердце. Осторожно и медленно высвободив одну руку, она отвела его ладонь от своего лица и несколько раз глубоко, но почти бесшумно вдохнула. Парень, одной рукой крепко обнимавший ее за талию, тоже немного расслабился, но руки не убрал. Она попыталась отодвинуться, но он снова прижался губами к ее уху. — Здесь очень мало места. Пожалуйста, не дергайся, — едва слышно прошептал он. Гермиона кивнула. Что им еще оставалось делать, пока была угроза, что их обнаружат? Правда, она даже думать не хотела о том, что будет, если их обнаружат вместе. Стоять неподвижно было сложно. Оказывается, не шевелиться вообще крайне сложно, а когда тело напряжено от только что пережитого страха и из-за сильных рук, удерживающих его на месте… Гермиона снова попыталась отодвинуть его руки, но он только сильнее прижал ее к себе. На секунду потеряв равновесие, она качнулась назад и тут же дернулась, ощутив, что прижимается к нему полностью. Но он удержал ее. — Пожалуйста, не шевелись, я же не железный, — едва слышно простонал он ей в ухо, и она замерла, сообразив, что именно он имеет в виду. Грейнджер почти запаниковала. Ей было страшно, но ситуация вдруг стала возбуждать. Незнакомец, так смело обнимающий ее, прижимающий к себе, и страх быть раскрытой — все это будоражило кровь. Она слегка откинула назад голову и почувствовала, как его подбородок лег на ее темечко. Значит, он примерно на голову выше ее. Гермионе было интересно, кто он. Может быть, все не так страшно, и это кто-то знакомый. Может, даже друг. Гарри и Рон отпадали. Гарри был явно ниже ростом, а Рон с Лавандой оставался в гостиной и их было не оторвать друг от друга. К тому же, модель поведения явно была не его. Может, это Невилл? По росту он вполне подходил, а после битвы он стал намного увереннее в себе. Если это он, то она может не волноваться — он ничего такого себе не позволит. В этот момент в коридоре раздался какой-то невнятный звук, и ее невольный сосед по нише вдруг шевельнулся, напрягся и сильнее прижал к себе девушку. Его рука на талии усилила хватку, а второй он снова осторожно накрыл ее рот. — Пожалуйста, замри, — снова раздалось у нее в ухе, — если меня поймают — достанется всему Слизерину. Гермиона едва не застонала от досады. Слизерин! Ну, конечно! Если уж вляпываться, то по полной программе! Интересно, а он знает, с кем тут застрял? И кто у них там из тех, что повыше? Забини… нет, Забини не настолько высок. Нотт и Малфой, если не считать Гойла, но этот не поместился бы тут и один. О, Мерлин, только Нотта или Малфоя ей и не хватало. Снаружи снова раздались шаркающие шаги и Гермиона непроизвольно вжалась в парня. И только услышав его тихий вздох поняла, что именно ощущает пониже спины. Юноша, стоявший до сих пор довольно спокойно, теперь ощутимо напрягся и судорожно вдохнул, опуская свою руку ей на шею, едва заметно, пальцами поглаживая тонкие девичьи ключицы. Как ни странно, его действия не вызвали протеста. Наоборот, Гермиона удивленно поняла, что ей приятны его прикосновения, и, если бы только это был… Новый звук, еще ближе, и бормотания в коридоре прервали ее мысли. Инстинктивно отодвигаясь от гобелена, она все сильнее вжималась в парня, а его сбившееся дыхание явно доказывало, что он не остался к ее действиям равнодушным. Драко уже не раз прятался в этой нише и ему всегда удавалось остаться незамеченным. Но в этот раз все пошло не так. Вначале девушка, так неудачно тоже решившаяся спрятаться здесь, вызвала лишь раздражение. Но когда он понял — а не узнать эту гриву кудрявых волос было просто невозможно — кто к нему прижимается всем телом, то мысленно застонал. Выдержать и не прикасаться к ней было практически невозможно в таком тесном пространстве, а он и так уже прижимал ее к себе, удерживая и пытаясь успокоить… Девушка, поняв, что он тоже просто прячется тут и не собирается причинять ей вред, вроде бы затихла, но стоило со стороны коридора раздаться любому шороху, как она вжималась в него, заставляя его сердце колотиться все быстрее, а член очень быстро твердеть и увеличиваться в размерах. Она просто не могла не заметить, какое действие оказывает на него. И все ее движения были явным доказательством того, что она поняла, что с ним происходит. Она даже попыталась облегчить ему жизнь, слегка отодвинувшись. Как будто это могло исправить ситуацию. Но стоило снаружи зазвучать шагам, как она снова, забыв обо всем, прижалась к нему. И он еле сумел сдержать стон. Гермиона Грейнджер была его наваждением, его мечтой, недосягаемой и эфемерной. Он прекрасно знал, что она презирает его, и не тешил себя иллюзиями. Но мечтать о ней в минуты слабости, когда никто не мог поймать его на горячем, он иногда себе позволял. И поэтому сейчас, когда одна из его фантазий — оказаться запертым вместе с Гермионой в тесном пространстве без возможности отодвинуться или уйти — становилась явью, у него едва хватало сил, чтобы не распускать руки. Но очередной ее толчок, когда она прижалась своей округлой попкой прямо к его ноющему члену, едва не свел его с ума, и рука сама соскользнула ей на шею. Пальцы поглаживали ключицы, а воображение рисовало то, что могло бы произойти дальше. Второй рукой он легонько прижал ее к себе чуть ниже талии и почувствовал, как девушка попыталась упереться в его бедро, чтобы отодвинуться. Ее проблема была в том, что она стояла, откинувшись назад, упираясь в него спиной и бедрами, тогда как он просто прижимался спиной к стене. Это положение делало ее еще более беспомощной в его руках. Без точки опоры было сложнее отодвинуться от все сильнее прижимающего ее к себе парня. А Драко просто не мог уже остановиться. Задыхаясь от запаха ее волос, от близости горячего от волнения, тонкого девичьего тела, которое так хотелось ласкать, целовать, он просто сходил с ума. Ему уже было все равно, что после она его возненавидит, проклянет, отдаст на растерзание своим друзьям. Пусть! Это будет потом. А сейчас он держал в своих объятьях ту, о которой мечтал с четвертого курса, и просто не мог не воплотить в жизнь хотя бы малую толику своих фантазий. Почувствовав, как рука парня, ласково поглаживая пальцами ее кожу, медленно, но верно спускается к ее груди, Гермиона запаниковала. У нее не получалось отодвинуться, она почти лежала на нем и все ее попытки упереться в его бедро рукой приводили к тому, что рука соскальзывала или она сама ее отдергивала, боясь задеть то место, которое так явственно упиралось ей пониже талии. Его дыхание срывалось, опаляя ее ухо и не давая сосредоточиться и придумать, как выпутаться из этой ситуации. Если это Нотт, то она лучше закричит, и привлечет к ним внимание дежурных или Филча, чем будет терпеть его руки на своем теле. Ее даже передернуло, стоило представить, что это Теодор. Но если это Малфой… Никому, даже самой себе, Гермиона не осмеливалась признаться, что с некоторых пор Драко волновал ее девичье воображение. Он сильно вырос, возмужал и перестал вести себя как папенькин сыночек. За годы противостояния Волдеморту они все повзрослели, но Драко пришлось сидеть с ним за одним столом, терпеть его насмешки, унижения и пыточные заклятия, выбирать между однокурсниками и родителями… Никому и никогда Гермиона не пожелала бы такой участи. И после всего, через что он прошел, он уже не мог оставаться просто подростком. Он и вел себя как мужчина — успокаивая своих и не давая другим задевать друзей и ребят помладше со своего факультета. Она невольно засматривалась на его работу в классе зельеварения, когда он сосредоточенно готовил зелье, что-то порой додумывая и пробуя свои варианты рецептов. Она часто замечала его в библиотеке, где он выписывал из старинных фолиантов какие-то отрывки, заучивал движения палочкой и осваивал невербальную магию. Все это, вместе с натренированным телом ловца и красивыми серыми глазами будило в девушке какие-то смутные желания, фантазии… Она понимала, что он никогда не посмотрит на нее как на равную себе. Потому что, как бы он не изменился, воспитание так просто не могло исчезнуть, и догмы, впитанные с молоком матери, не могли не оставить следа. Но ей хотелось верить, что они могли бы просто нормально общаться. Иногда. И сейчас, когда она представила его стоящим позади, прижимающим ее к себе, ласково поглаживающим… О, Мерлин, его пальцы уже почти спустились к ее груди! И когда он успел расстегнуть ее мантию?! Гермиона задрала голову, против логики пытаясь разглядеть в темноте того, кто позволяет себе распускать руки, и замерла, ощутив, как теплые губы накрыли ее собственные в легком, мимолетном поцелуе. Между их лицами оказалось несколько прядей ее волос, и она неосознанно убрала их. Парень тут же воспользовался этим, целуя уже настойчиво, жарко, дразня языком ее губы, умоляя открыться, ответить… Драко дрожал, его руки блуждали по девичьему тонкому телу, все сильнее прижимая к себе, желая уничтожить все эти преграды в виде их одежды и коснуться обнаженного тела. Он терял рассудок от понимания, что рядом с ним Гермиона, и что она не старается оттолкнуть его. Он целовал ее, одновременно страстно и нежно, надеясь, что она ответит… У Нотта короткая стрижка, и, если провести ладонью по его голове, она поймет, наконец… Мысли сбивались, путались от жаркого поцелуя, на этот раз в шею. Решив, что от поцелуев еще никто не умирал, она осторожно расслабилась, и парень тут же почувствовал и воспользовался этим. Она ощутила приток прохладного воздуха на груди и догадалась, что он расстегнул уже не только мантию, но и блузку. Почувствовав, что краснеет, Гермиона охнула, когда одна его ладонь накрыла ее грудь, а пальцы стали ласкать край кружевной чашечки. Вторая ладонь скользнула вниз и приподняла юбку, лаская внутреннюю часть бедра и двигаясь все ближе к самому сокровенному. В попытке уйти от прикосновений, Гермиона вильнула бедрами и услышала сдавленный стон, поняв, что непроизвольно протерлась прямо по его каменному члену. Не выдержав такого напора, она попыталась развернуться в его руках, но он не позволил. — Видит Мерлин, Гермиона, если ты повернешься ко мне, я не устою, и нас точно раскроют, — даже не прошептал, а как-то прохрипел он куда-то ей в шею. Поняв, что он не даст ей повернуться к себе лицом, она решилась — снова повернула к нему голову, подставляясь под поцелуи и обхватывая его сзади за шею, запуская пальцы в мягкие шелковистые волосы, собранные в короткий хвост. — Малфой!.. — почти облегченно выдохнула она и замерла. Он тоже замер, поняв, что все кончено. Сейчас она взмахнет палочкой и от него останется горстка пепла. Ну, или завтра его просто вышвырнут из школы. Надо же, попытка изнасилования Героини войны. Такое не прощают. Кажется, он даже дышать перестал, но пауза затягивалась, а девушка в его руках даже не пыталась вырваться или поправить одежду. Гермиона уже жалела, что придумала, как узнать его. Что теперь делать? Поправить одежду? Влепить пощечину? Проклясть чем-то особенно мерзким? Но ей ведь самой нравились его прикосновения, его ласки, его поцелуи. Только вот зачем он делал это? Чтобы завтра посмеяться вместе с остальными слизеринцами над распутницей Грейнджер, которая обжимается и позволяет себя лапать неизвестно кому посреди ночи? Неужели он действительно настолько гадкий? Она, наконец, очнулась от горечи собственных мыслей, и поспешно попыталась убрать его руки. Но стоило ей схватить его ладони и попытаться их оттолкнуть от себя, как он резко развернул ее к себе лицом и снова прижал, жадно целуя. — М-малф… — Гермиона попыталась оттолкнуть его от себя и непроизвольно раскрыла губы, чем он тут же воспользовался, целуя ее уже по-настоящему. Их языки встретились, и она почувствовала, как пол исчезает под ней. Она падала в невесомости, ее голова стала пустой и легкой, и она только хотела, чтобы это никогда не заканчивалось. Но всему приходит конец, и Драко отстранился от нее, обнимая за плечи, прижимая к себе и целуя в макушку. — Теперь можешь убивать меня, Гермиона, — тихо сказал он, когда отдышался. Она удивленно приподняла голову, даже не пытаясь вырваться из его объятий. О том, что кто-то ходил по коридорам и мог их услышать, она и думать забыла. — Убивать? Зачем? — удивленно переспросила она. — Ну, или проклинать. Но теперь мне не жаль. И я готов на любое наказание. — Я не понимаю тебя, Малфой. — Слушай, раз уж мне сегодня так везет… Назови меня Драко, пожалуйста, — тихо попросил он. — Что? — Просьба так удивила Гермиону, что она ей даже не поверила. — Просто обратись ко мне по имени. Ну, что тебе стоит? Тогда я буду совершенно счастлив. — Малфой!.. — Драко, — вкрадчиво напомнил он. — Драко… — называть его по имени было так странно и непривычно, но ей понравилось, как это звучит, — Драко, ты нормально себя чувствуешь? Может, тебя кто-то проклял? Или зелье? — она все же отодвинулась и поправила свою одежду. — Я в полном порядке, — в его голосе слышалась улыбка, — я в полнейшем порядке, и я жалею только об одном — что все так быстро закончилось. Ах, зачем ты такая умная, Гермиона. Что тебе стоило не вычислить меня еще с полчаса? — Ну, ты сам проболтался про Слизерин, а там не так много парней твоего роста и телосложения. И волосы… — Ах, так вот зачем ты запустила в них свои тонкие пальчики? А я грешным делом подумал, что ты решила меня приласкать. Это жестоко! — он запутался своими длинными пальцами в ее кудрях, — Вот я сразу понял, кто ко мне прижался в темноте. Разве можно не узнать самые красивые волосы в школе? — Что? — у Гермионы глаза полезли на лоб, — Какие-какие волосы? — Самые красивые. Обожаю твои кудряшки. На уроках, если ты сидишь впереди, я еле сдерживаю себя, чтобы не начать накручивать их на палец. Только понимание, как это будет выглядеть со стороны всегда останавливало меня. Но сейчас… — он осторожно взял ее локон, и она сразу почувствовала, как он слегка потянул его, накручивая на указательный палец. — Я ничего не понимаю… — простонала девушка, упираясь лбом в его плечо, — может ты амортенции напился? Или… — Напился, Гермиона. Еще на четвертом курсе, на Святочном балу, как увидел тебя — и больше никакая амортенция была уже не нужна. Поверь, я испробовал все, что только возможно, чтобы исцелиться, но ничего не помогло. Даже Темный лорд не смог заставить меня забыть о тебе — такой светлой, чистой, моей… — Эй! Что ты несешь? Малфой, ты пугаешь меня! — Сейчас даже больше, чем до этого? — он снова склонился к ее уху, пуская по ее телу мурашки. — Да, больше, — неуверенно ответила Гермиона, снова поднимая к нему лицо и надеясь, пусть и не признаваясь себе в этом, на поцелуй. Драко не стал ждать и накрыл ее губы своими. Она ответила, и он, застонав, углубил поцелуй и прижался к ней, не давая ей отстраниться и что-то сказать. От страстного, жаркого поцелуя Гермиона почти забыла обо всем на свете. Она таяла в его руках, и была счастлива. И меньше всего ей хотелось сейчас выяснять отношения. Ей хотелось быть обласканной, любимой, и дарить любовь в ответ. — Мерлин, Гермиона, ты сводишь меня с ума, — шептал Драко, перемежая слова поцелуями, едва касаясь губами ее щек, век, скул, — я так долго представлял это в своих мечтах, и так тщательно от всех скрывал эти мечты, что теперь и сам не могу в это поверить. Его рука скользнула по ее спине вниз, и он прижал ее к себе, давая ощутить все свое желание. Такое простое движение отозвалось в Гермионе странным ощущением власти над ним. И эта власть вдруг придала ей смелости. Она сама качнулась ему навстречу и вновь запустила пальцы в его мягкие волосы, притягивая к себе и целуя. Он застонал, непроизвольно двигая бедрами и незаметно задирая ее юбку. Гермионе еще никогда не было настолько хорошо. Она задыхалась, у нее кружилась голова и бешено колотилось сердце, но одно она знала твердо — ей нравится заниматься всем этим с Драко. Да, он только что нес полный бред, и скорее всего его и правда чем-то опоили, но она не хотела об этом думать сейчас. Завтра, когда она сама немного придет в себя, она все обдумает и примет единственно верное решение… не важно, какое. А сейчас были только они двое, и… Внезапно она вспомнила, что за гобеленом кто-то тоже был и этот кто-то может в любой момент вернуться. Нехотя она оторвалась от его мягких губ и достала палочку, внезапно поняв, что в их нише стало немного светлее. Совсем чуть, но она уже вполне могла увидеть его. А он видел ее… — Все-таки решила проклясть меня? — задыхаясь, попытался пошутить он, но Гермиона только взмахнула палочкой в сторону гобелена, накладывая мощные заглушающие и отводящие глаза заклинания, выученные ею еще во время войны. Малфой хмыкнул. — Я навел заглушающие, как только понял, что это ты заглянула ко мне на огонек, но вот про отводящие глаза не подумал. Грейнджер убрала палочку и посмотрела на него. Драко стоял перед ней растрепанный, с горящими глазами, но при этом явно не решался продолжить начатое. Девушка вздохнула, и сама протянула к нему руку. — Что бы это ни было — завтра будем разбираться. А пока что… — она обняла его за шею и притянула было к себе, но остановилась. Лукаво улыбнувшись, она провела ладонями по его мантии, невербально расстегивая ее, а потом потянулась к его пуговицам на рубашке. Он замер, и кажется даже дышать перестал. А когда она распахнула на нем рубашку и провела ладонью по его груди, чувствуя, как колотится его сердце, и остановилась на брючном ремне, он перехватил ее руки. — Гермиона, пожалуйста, — она удивилась, насколько жалобно прозвучал его голос, — я же не смогу сдержаться. Она хмыкнула и неожиданно для самой себя обхватила его член пальцами прямо сквозь брюки. Драко охнул, чуть сгибаясь, одновременно пытаясь и уйти от прикосновения и прижаться сильнее к ее ладони. Похоже, он и сам не понял, что именно хотел сделать, потому что через секунду он снова застонал и рывком прижал ее к себе, резко разворачивая. Она оказалась прижатой к стене, а он впился в ее губы, дрожа он возбуждения. Его руки блуждали по ее спине, то спускаясь ниже талии, то поднимаясь вверх. Он перехватил ее руки и удерживал их, а сам целовал губы, спускался к шее, а потом одной рукой скользнул к ее груди. Гермиона выгнулась и застонала, стараясь прижаться к его губам еще сильнее, и он потерялся в этом ее стоне, забываясь и выпуская ее ладони, чем она тут же воспользовалась, расстегнув свой бюстгальтер. Почувствовав, что чашечки, обхватывающие ее нежную упругую грудь, ослабли, Драко приподнял его и обхватил губами напряженный сосок, заставив буквально подкоситься ноги девушки. Прижав одной рукой к себе его голову, второй она снова скользнула вниз и дернула ремень на его брюках. — Грейнджер, я с ума сойду. Не надо… — умоляюще пробормотал он ей куда-то в шею, но она не послушалась, снова и снова лаская его член сквозь ткань и мечтая о большем. Она была так возбуждена, что совершенно не чувствовала смущения. И когда его рука скользнула к ней между ног и пальцы отодвинули в сторону намокшие трусики она только облегченно вздохнула — наконец-то. Он с силой потер ее клитор и вставил два пальца в мокрое влагалище, прикусив сосок, и этого хватило, чтобы перевозбужденная Гермиона несколько раз судорожно вздохнула, с силой сжимая его пальцы мышцами влагалища и сжав ладонь на его члене, задрожала и обмякла в его руках. От этого зрелища Драко и сам не выдержал, несколько раз с силой толкнулся в ее руку и кончил, даже не прикоснувшись к себе. С минуту они приходили в себя и восстанавливали дыхание, потом он достал палочку и наложил на себя очищающее. — Ты буквально свела меня с ума, Гермиона, — тихо сказал он, — такого со мной никогда не было. Грейнджер улыбнулась и поправила свою одежду. — Со мной такого тоже никогда не было, — робко улыбнулась она в ответ, и он с довольной улыбкой поцеловал ее в висок, прижимая к себе. — Мне очень страшно задавать тебе этот вопрос, но я не могу не спросить, — начал он неуверенно, помогая ей собрать в косу окончательно растрепавшиеся волосы, — что дальше? — Что именно ты имеешь в виду? — она заплела косу и откинула ее за спину. — Завтра… мы будем делать вид, что ничего не было? Объявим всей школе, что мы встречаемся? Что для тебя приемлемо? — судя по напряжению в его голосе, ее ответ действительно имел для него огромное значение. — А ты предлагал мне встречаться? — склонила голову на бок Гермиона. — Еще нет, но… уже да. Гермиона, ты будешь со мной встречаться? Грейнджер стало страшно. — Драко, ты уверен, что тебе это действительно нужно? Что это не зелье и не заклятие? Не чья-то злая шутка? И что завтра ты в ужасе не шарахнешься от меня? — Гермиона, я же уже сказал тебе, что уверен. Я не могу не думать о тебе уже очень давно. И я готов… Прости меня за мое прошлое поведение, которое заставило тебя думать, что это все шутка. Я правда виноват, но я хочу серьезных отношений. С тобой. И теперь, когда я… — он вдруг испуганно замер. — А ты сама уверена в том, чего хочешь ты? Гермиона представила себе реакцию друзей и довольно усмехнулась. Гарри очень удивится, а Рон будет орать и скандалить, может даже полезет к Драко выяснять отношения, но в конце концов успокоится. Пара партий в шахматы с сильным противником творили порой чудеса… — Ты готов бороться за меня с моими друзьями? Не страшно? — улыбнулась она Драко. — А ты? — он притянул к себе девушку и зажег слабенький люмос, чтобы видеть ее глаза. — Я готов бороться за тебя не только с твоими друзьями, но даже со своими. И с семьей. С отцом, — твердо сказал он. Гермиона привстала на цыпочки и легко поцеловала его. — И я готова. Ты же играешь в шахматы? Драко удивился, но девушка ничего не стала объяснять, просто взяла его за руку и, осторожно выглянув из-за гобелена, вывела в коридор. — Совсем скоро ты сам все узнаешь, — улыбнулась она ему, — а пока — спокойной ночи. Встретимся завтра, у Большого зала? — Я провожу… — начал было Малфой, но Гермиона помотала головой. — Так мы точно нарвемся на патруль. Поверь, никто здесь не сможет причинить мне вред. Иди спать. До завтра. — До завтра, — он счастливо улыбнулся, когда она поцеловала его на прощанье, и они разошлись в разные стороны. Утром, увидев его у входа в Большой зал, Гермиона зарделась и не смогла сдержать счастливого вздоха, когда он, заметив ее, быстро пошел к ней навстречу. Страх, что их вчерашнее приключение было все-таки игрой, сменился неприкрытой радостью, когда он обнял ее, приподнял за талию и закружил, как в танце. Она обхватила его за шею руками, и он шепнул ей в самое ухо, что боялся до дрожи в коленях, что все это был только сон. А потом он поставил ее на землю и нежно коснулся губами ее губ. И только потом они заметили, что вокруг них собралась толпа и все громко перешептываются. Рассмеявшись, они прошли в зал, держась за руки, и Драко смело прошел вместе с девушкой за стол Гриффиндора. Он больше не боялся. Малфой чувствовал пьянящую смелость и был готов драться за свое счастье до самого конца. Июль, 2021