Воровка

От лица Леви. – Как там твой солдат? – неожиданно сменив тему разговора, поинтересовался у него Эрвин, делая очередной глоток чая.        Ханджи, заинтересованно сверкнув глазами, быстро кивнула, присоединяясь к вопросу. Впервые за долгое время им троим удалось поговорить в неформальной обстановке. Когда они проводили, ставшей традицией после каждой миссии, ужин с Эрвином, в комнату, как всегда без стука, залетел четырехглазый ураган, почему-то именуемый капитаном исследовательского отряда. По крайней мере, именно это значилось на табличке повешенной на дверь в ее кабинет, которую ему уже доводилось пару раз вышибать.       Наигранно обидевшись, что ее как всегда не позвали, Ханджи стала нудить, чтобы они втроём, как делали это в свободное время, собрались за чашкой чая. В ответ на объяснения Эрвина о том, что после миссии у него много работы, ученая лишь подошла к нему и тихо шепнула что-то на ухо, после чего тот, на удивление капитана, быстро согласился. И вот теперь он, закинув ногу на ногу, сидел на гостевом кресле в кабинете Главнокомандующего, пока сам глава привычно расположился за столом, рядом с оперевшийся на один из книжных шкафов Ханджи. До этого момента они вели вполне непринужденную беседу и, казалось, несмотря на все понесенные на миссии потери, настроение у него стало вполне сносным. – Какой солдат? – лишь непонимающе вскинув бровь, спросил он в ответ. Эрвин просяще глянул на учётную, чтобы та объяснила сама. – Он о Софии, – тихо, будто это все объяснял, сказала она и страдальчески закатила глаза, когда его непонимающее выражение лица сменилось на его более недовольную вариацию. – Спешу поинтерисоваться, когда это ты начала называть моих солдат по имени? – саркастически спросил он у нее. Эрвин лишь попытался скрыть тихий смешок и в разговор двоих не вмешивался, пока оставив идею узнать о состоянии Брауэр. – Ой, ты не представляешь какую интересную дисскуссию нам удалось провести по поводу моих исследований! – с запалом сказала она и глаза ее загорелись, как бывало всегда, когда речь заходила о титанах или прочих ее экспериментах. «Началось…» – закатив глаза, сказал он себе под нос, на что увидел еще одну, как всегда сдержанную, улыбку Эрвина. –…нужно будет поговорить с ней насчет нашей находки, – продолжала говорить она, но была прервана жестом. И чего она так прицепилась к Брауэр? Не хватало еще, чтобы она начала приобщать ее к своему безумию насчет титанов… Второго фанатика-ученого он в своем окружении не выдержит. – Так вот, возвращаясь к вопросу. Как там она? – все-таки отойдя от своего бубнежа, сказала Ханджи и вновь уставилась на него, ожидая ответа. А что ему сказать? С того момента, когда она, искупанная в титаньей крови, въехала в ворота корпуса, он видел ее один раз и то мельком, когда они с Петрой заходили в свою комнату. – Живая, – коротко констатировал он. – Ты скажешь ей, чтобы она зашла завтра на разговор? – Ага. Я считаю, что за такие выходки ей светит как минимум выговор, – с толикой язвительности в тоне, озвучил он свои мысли, в ответ на что поймал два взгляда. Один —удивленный, другой – смеющийся. – Спешу напомнить, что тебе в свое время за подобные «выходки» дали звание, – пару раз перебившись на смешки и перекривляв его, сказала Ханджи и заметно дернулась от пойманного убийственного взгляда. – Какого черта уже второй человек за сегодня сравнивает меня с Брауэр? –заметно вспылив, возмутился он в ответ на потеху остальным присутствующих. – Ты отчасти прав. Она подвергла опасности целую группу, не посоветовавшись с командованием. Но от ее решения не пострадал ни один человек, – заразительно спокойным тоном проговорил Эрвин. Бесспорно в этой ситуации присутствовала некая двоякость, в нем самом боролись желания относиться к ней более снисходительно и назначить наказание за сделанное. – А вы знаете, что произошло полностью-то? – вдруг спросила Ханджи. Они моментально повернулись к ней, вопрошающе уставившись на разведчицу. – Ну, мы знаем, что она убедила Петру в том, чтобы она ушла отвлекая девиантов, а они спустились и отступили. И все для того, чтобы не запрашивать поддержку. Она ушла, группа отступила, а дальше-то с ней что было? – объяснила она и вновь вопросительно глянула них двоих. –Ты о чем? – все так же непонимающе спросил Эрвин, отставив чашку, которую держал, в сторону. – Ну, она ушла далеко от группы. Одна, с группой титанов на хвосте. А потом вернулась целая и невредимая, но вся в крови, – закатив глаза, уже не так тонко намекнула она. Леви понял почти сразу, что она ведет к ранее сделанному им умозаключению, что Брауэр вступила в бой либо, удрала от целой группы уродцев. – Да, скорее всего, она убила титанов, которые ее преследовали, но это не смягчает рискованности и необдуманности ее решения, – все с той же долей раздражения озвучил он то, к чему упорно пыталась их привести разведчица. Теперь уже в него вперились два непонимающих взгляда. Их таких было слишком много за этот вечер… – Ты так буднично говоришь о том, что вчерашний новобранец перебил группу титанов в одиночку и спас при этом группу раненых? – вдруг сказала Ханджи. Видимо, они предавали этому больше значения, чем он. Он знал, что Брауэр, если нужно, способна на это… Откуда? Да черт возьми, он тренировался с ней месяц до потери духа, почти каждый день. Кому, как ни ему знать, на что она способна, а на что нет. – Да, я никогда не отрицал, что она перспективный солдат. Было бы это не так, ее бы не было в моем отряде и подавно. Но все равно не стоит проявлять чрезмерной лояльности после того, что она натворила. Ей повезло, что в этот раз никто не пострадал, но если командование одобрит это, то принимая такие рискованные решения. Далее она угробит кучу народу и в первую очередь – себя, — продекламировал он и повернулся к Эрвину, взглядом будто спрашивая «убедил?». – Леви я понимаю и тебя, и Ханджи. Я подумаю еще, что с ней делать. А теперь я хотел бы вернуться к прежней теме, Ханджи, что ты там нашла? – огласив свое решение, спросил он в конце ученую. – А, ты про Ильзу Лагнер…– с этого момента он откровенно перестал вслушиваться в то, что она тарахтит о найденном ею дневнике в лесу, который содержал в себе истории некой разведчицы. Как только он услышал, что опять на полную начались ее размышления о титанах, позволили себе уйти в свои мысли окончательно.

***

      Он даже не удивился, когда снова проснулся среди ночи в кресле своей комнаты. Он уже и не помнил, когда в последний раз по человечески спал в кровати, или когда нормально спал вообще.       Он попытался заснуть еще раз. Завтра он потратит кучу нервов, так что нужно заснуть еще хотя бы на час. Но ожидаемо получилось абсолютно ничего. Он уже привычно, за столько-то лет страдания бессонницей встал и, натянув сапоги, вышел из комнаты. Чаще всего, прогулка по корпусу срабатывала умиротворяюще, и он наконец мог заснуть хотя бы до рассвета.       Тихо закрыв за собой дверь, он пошел по привычному маршруту вокруг корпуса. Проходя мимо лаборатории, прятался в тени, завидев горящий свет в полтретьего-то ночи. К такому времени, без сна, Ханджи превращается буквально в сумасшедшего гения. Проходя мимо библиотеки завернул, и пошел в обратную сторону. Снова прошел мимо лаборатории и увидев капитанские дома, решил прогуляться дальше. На случай если обычного круга по корпусу не хватало, он обычно шел наслаждаться видом с крыши местных руин. Правда, в последние пару месяцев он завидно часто встречал там одного и того же человека. Да и, не сказать, что он был против встретить его сегодня. Как раз скажет ей про завтрашний разговор с Эрвином и узнает точно, что случилось. Откуда у него вообще такая уверенность, что она там? Скорее всего, она после экспедиции отлеживается у себя в комнате. Или в лазарете… с чего он вообще взял, что она не ранена?       Но вопреки своим опасениям, подойдя достаточно близко к заброшенному зданию, он увидел сидящую там светловолосую фигуру. Поднявшись на лестницу, он убедился в том, что это Брауэр сидит на краю, свесив ноги. На ней из формы были лишь штаны и не заправленная темно-серая рубашка. Сейчас она выглядела почти по-домашнему.       Подойдя еще на шаг, он увидел просвечивающие под рубашкой кучу бинтов на спине. Значит она все-таки была ранена? И еще… казалось, он впервые увидел ее с распущенными волосами. Влажные белесые пряди спадали ей на плечи, закрывая вид на лицо. Будто очнувшись от ступора, он молча подошел и сел точно так же, свесив ноги в метре от нее. Она даже не вздрогнула. Да и, скорее всего она увидела его еще на дороге. Так почему не ушла? От лица Софии.       Несколько десятков секунд она так и продолжала сидеть, смотря вдаль, ожидая действий от пришедшего, но после того, как их не последовало, сама повернула голову влево. Он сейчас выглядел на удивление спокойно и… умиротворяюще, что ли? Ни тени того недовольства, что обычно читалось на его лице днем. – Тебя завтра вызывают на ковёр, –неожиданно сказал он. Взгляд его все так же был направлен куда-то в пустоту. – Ожидаемо, – хмыкнув, все так же спокойно ответила ты. Сил на иронию или сарказм не было. Да и желания тоже. Рушить эту спокойную умиротворяющую атмосферу казалось кощунством. – Что это? – кивнув на еле видные бинты, повязанные почти на все спину и живот, спросил он. Тебе показалось, или ты услышала в его голосе беспокойство? Эта ночь не могла стать еще страннее. – Меня с размаху приложили об дерево спиной. Сказали, чтобы меня отстранили от тренировок на неделю, – объяснила ты. Впервые за ваш недолгий диалог, он повернулся к тебе. – Так ты все-таки вступила в бой? –Да, –в ответ на это он кивнул, будто подтверждая что-то для самого себя. – Сколько их было? – продолжил он свой допрос. Его прислали разузнать у тебя информацию или что? С чего он вдруг резко начал этим интересоваться? –После рассвета восемь, – ответила ты через пару секунд подсчета их в памяти. Ты уже жалела, что не надела куртку, ведь на улице было прохладно. Ты положила ладони себе на шею, чтобы согреть пальцы. Черт возьми, как ему не холодно? – Сколько убила? – так и не отводя взгляда, продолжил он спрашивать.       Стоп… В твоей голове всплыл прочитанный когда-то давно факт, что солдат часто заставляют вспоминать какую-ио точную информацию, чтобы понять не помутнилось ли у них сознания после шокирующих событий. Это он сейчас проверял в адеквате ли ты? Ты тихо фыркнула своим мыслям. – Пятеро, – лишь коротко ответила ты. На пару секунд повисло молчание. Вдруг он встал и, отряхнувшись, сделал шаг к лестнице. Только ты успела подумать о том, почему он просто так молча свалил, как прямо возле лестницы он повернулся. – Пойдем.