Магнит

      Шаг. Ещё один. Замереть. Затаить дыхание. Прислушаться — тишина. До свободы оставалось каких-то три шага. Он был уверен, всё получится. На третий раз должно сработать хотя бы везение.       — Па? — слышится сонное недоумение где-то за кучкой игрушек, выстроенных в угоду прихотям маленькой капризы. — Па! — мелькают чёрные кудряшки, несколько мягких зайцев отлетают в сторону, пытливые глазки жадно впиваются в лицо любимого родителя. — Па, — довольно улыбается малышка и протягивает к отцу свои пухлые ручки.       — А счастье было так близко, — качнул головой мужчина и поспешил взять на руки любимое чадо. — Что же вы, Дарья Андреевна, папку так подводите?       — Па, — нежно протянула в ответ малышка, пристраивая мягкую щёчку на плече отца.       — Вот тебе и «па», — улыбнувшись, коснулся губами крошечного носика. — Проиграли!       Как бы Андрею ни хотелось, а признавать правоту жены пришлось: дочь не приемлет стремительных перемен. Приучили к своему чрезмерному вниманию? Будьте добры, продолжайте в том же духе!       — А ты не верил, — устало улыбнулась Катя, когда на пороге спальни возник муж с улыбчивым ребёнком на руках.       — Ма! — взвизгнула малышка, услышав родной голос, и радостно захлопала в ладоши.       — И что теперь делать? Виноградова не простит нам очередного отказа.       — Я останусь, а ты поезжай, — вздохнула Катерина, принимая с рук мужа суетливого ребёнка.       — Как-то это неправильно. Женатый человек, а на мероприятиях появляюсь в компании Ромки или Зорькина. Не поеду!       — Займёшься поисками нового пиар-агента? Вместо вечеринки.       — Зачем ты так? — нахмурился Жданов. — Между прочим, мы молодые родители, нам положены поблажки.       — Хорошо, что Юлиана тебя не слышит, — хмыкнула Катя, неспеша укачивая на руках притихшую Дарью. — Собирайся, Андрюш. Ты же сам понимаешь, это необходимость.       — Понимаю, — приобняв жену, Андрей остановил взгляд на маленьких пальчиках дочери, беспощадно терзающих мамину серёжку, — но смириться не могу!       Жданов уже был наготове. Стоял в прихожей, нехотя проверял наличие ключей в кармане, когда кто-то очень тихо, но настойчиво постучал в дверь. Настороженно посмотрев в глазок, Андрей едва не завопил от счастья, разглядев в незваном госте собственную тёщу. Наспех провернув в замочной скважине ключ, широко распахнул дверь и был мгновенно обласкан радушной улыбкой родственницы.       — Юлиана велела прибыть на службу, — объяснила своё появление Елена Александровна, оттесняя любимейшего зятя к кухне. — Спит?       — Нет и не собирается, — сник Андрей.       — Разбаловали! — осуждающе подметила бабуля, выгрузила на стол ароматные свёртки собственного приготовления и ушла в ванную мыть руки. — Ну и где прячется наша каприза?       С появлением Дарьи единственным здравомыслящим человеком в их семье оставалась Елена Александровна. Вечно занятый Павел, показательно холодная Марго, да и старый вояка Пушкарёв буквально таяли при виде единственной внучки. Стоило малышке улыбнуться и протянуть крошечные ручки навстречу открытым объятиям родных людей, как взрослые от переизбытка чувств превращались в какой-то сироп. На лицах застывали счастливейшие улыбки, глаза едва не заполнялись слезами, а руки беспрерывно тянулись коснуться бархатной кожи, пригладить непослушные кудри, ущипнуть румяную щёчку, затискать до возмущённого визга. И только бабушка Лена всегда была начеку, спасала маленькую кроху от назойливого внимания и даже изредка читала морали её родителям, настаивая на том, что их неадекватное увлечением собственным чадом повлечёт за собой немало проблем. И ведь была права!       Нет, Елена Александровна прекрасно понимала детей. Первый ребёнок, ответственность, желание дать маленькой крохе максимум полезного и нужного — всё это было естественным и правильным. Но! У Ждановых не было меры. Дарья круглосуточно восседала на руках родителей, капризно меняя маму на папу — папу на маму. С самых первых дней после выписки из роддома дневной сон проходил исключительно под боком Катерины с захватом её волос в крепкий кулачок, чтобы не сбежала, а ночью по правую ручку обязательным стало присутствие Андрея: с ним никакая темнота не страшна. Эти двое обезумевших от родительства людей так и не осознали, что их поведение — ненормально! Извечное любование маленькими пальчиками, катькиными глазками, андрюшиной шевелюрой, восторженные речи о задорном смехе, громком рыдании, о первых словах и попытках встать на ножки — всё это очень мило и трогательно, но подобное погружение в собственного ребёнка вытесняет из жизни многое другое, не менее важное и необходимое для сохранения целостности семьи.       Спросил бы кто Катерину, когда она в последний раз баловала мужа своим вниманием, — не вспомнит! Собственно, как и Андрей, забывший, что такое пылкие взгляды, внезапные порывы и неожиданные подарки для любимой жены. Умоляющий взгляд дать ему на руки малышку, счастливые вопли на весь дом из-за появления первых зубов или покупка нового столика для кормления — не в счёт!       Именно это стало причиной для беспокойства и бессонных ночей Пушкарёвой. Достучаться до детей не получалось. Они были уверены в том, что всё делают правильно. «Ты сама была такой!», — заявила как-то Катерина, а Елена не нашлась что ответить, промолчала. Ну, а зять иногда слушал её, но не слышал. Стоило остановить поток возмущений, как Андрюша вспоминал какой-то новый эпизод из жизни Дашеньки и погружался в увлечённый рассказ о своей умнице доченьке.       — Перебор! — твердила Елена Александровна, пытаясь найти союзников в лицах Ждановых и собственного мужа.       — Первенец, — отмахивался Валерий.       — За вторым пойдут и успокоятся, — кивал Павел.       — А разве можно иначе? — удивлялась Марго, рассматривая присланные Андреем фотографии улыбчивого чуда.       Руки постепенно опускались. Счастливые лица Кати и Андрея, сиропное состояние Валерия и восхищённые взгляды Ждановых в сторону дочки и внучки глушили мучительное чувство беспокойства. Но! Бабушка Лена, несмотря ни на что, всё же держала руку на пульсе, украдкой отслеживая малейшие перемены в жизни детей. Потому и сегодня, по просьбе Юлианы, наплевав на подоспевшее тесто, сорвалась на другой конец города, в мгновение ока преодолев немалое расстояние для того, чтобы дети отвлеклись, расслабились, вспомнили, что они не только родители Дарьи, но и любящие друг друга люди.       — Мы поспорили, — смущённо улыбался Андрей, когда в ожидании жены менял дочке подгузник, наплевав на то, что делает это в дорогущем костюме. — Если сможем уложить Андреевну, позвоним няне. И я почему-то был уверен, у меня получится. В прошлую субботу почти получилось.       — Вот об этом я вам и говорю, — вздыхала Елена, оставив попытки отогнать ненормального папочку от дитя. — Избаловали!       — Избаловали, — соглашался Жданов, но влюблённо-мечтательный взгляд, направленный на дочку, выдавал его истинное отношение к такому воспитанию. — По-другому не умеем. Вы только посмотрите в эти глаза! — восхищённо шептал мужчина, покрывая поцелуями улыбчивое личико. — Маленькая Катя, правда же?       Вопрос не нуждался в ответе. Елена уяснила это ещё на второй день после рождения внучки, когда обезумевший от счастья Андрей приехал к ним ночевать. Эмоции у человека лились через край и требовали выхода, а дома никого — всё замерло в ожидании новорождённой. Окрылённый новым званием, Жданов каждые двадцать минут доставал первую фотографию дочери, демонстрировал её хмельному Валерию и допрашивал Елену о появлении Катеньки, а когда вспомнил, что у её родителей есть фотоальбом с детскими снимками любимой женщины, немедленно потребовал его на руки, чтобы всем доказать сходство родных девочек. И плевать, что никто ничего подобного не требовал! Настойка Валерия Сергеевича погружала Андрюшу в иную реальность, провоцирующую новоиспечённого папочку на борьбу и подвиги.       — Я готова, — раздался тихий голос Кати со стороны двери. — Можем ехать.       — Мы ненадолго, — мгновенно поник Андрей, передавая дочку Елене. — Туда и обратно, — твёрдо заявил мужчина, расцеловывая каждый крохотный пальчик. — Совсем скоро приедем!       Дарья постепенно начала осознавать, почему родители такие нарядные и зачем в их доме присутствует бабушка. Мигом переняла печальное выражение папкиного лица, протянула ручки к маме и жалобно позвала её, желая немедленно оказаться в тёплых объятиях. Столь безутешная отчаянность в глазах малышки, естественно, родителей проняла. Было видно по глазам, как борются они с собой, взвешивая степень ответственности перед Юлианой и силу желания предотвратить неизбежную истерику маленькой капризы.       На помощь ожидаемо пришла бабушка, строго указавшая детям на выход. С внучкой заговорила о её любимом зайце, пообещала вручить ей гостинец за то, что она такая умница и красавица, при этом отгоняла взволнованных Ждановых к двери, одним только взглядом обещая беспощадную взбучку за непослушание.       — Права мама, — сделала неожиданный вывод Катерина, пристёгивая ремень безопасности. — Надо что-то менять!       — Надо, — согласился Андрей и вырулил на оживлённый проспект, старательно отгоняя видение того, как малышка горько махала ручкой им в окно. — Есть какие-то мысли?       — На работу выйти, что ли, — задумчиво отозвалась жена, подавляя непрошенные слёзы из-за увиденной выпяченной губки на любимом личике.       — Да, неплохо бы было, — сдавленно выговорил Жданов, перестраиваясь в плотном потоке. — С няней мы, кажется, ладим. Думаю, проблем не возникнет, — продолжал убеждать себя мужчина, только бы заглушить отголоски детского плача в своей голове.       — Вот здесь можно свернуть, — Катерина указала в сторону кольца и потянулась за мобильным, призывно выглядывающим из кармана мужского пиджака.       — Мы просто поздно выехали, — Жданов сиюминутно подхватил её идею и свернул в заданном направлении.       — Пробки жуткие, — вздохнула Катя, отыскивая в телефоне номер Виноградовой. — Всё равно не успели бы.       — Грянет гром, — улыбнулся мужчина, пристраивая руку на колене повеселевшей жены. — Да и мама не пощадит.       — Мы молодые родители, нам положены поблажки! — воскликнула Жданова, нажала на кнопку вызова и подняла взгляд к лицу мужа. — У нас же всё хорошо, правда?       — Никаких сомнений! — горячо заверил её Андрей и, припарковавшись у дома, потянулся за поцелуем. — Мы просто немножко сошли с ума от счастья. Но разве может быть иначе?