Не отпускай...

      В отеле, в который приехали Чуя с Дазаем, был лишь один свободный номер люкс с двуспальной кроватью. Желания и сил искать другой отель у Чуи не осталось, поэтому они с Дазаем решили снять то, что имелось в наличии.       Заказав в люкс ужин и бутылку дорогого вина, эсперы приступили к поглощению еды и спиртного. Наверное, впервые в жизни они сидели вот так вдвоём, в спокойной обстановке, кушая фунчозу с креветками и овощами и попивая вино. Ужинали молча, но когда пошло в ход спиртное, Дазай задал Чуе вопрос, неотрывно глядя в его голубые глаза:       — Зачем ты это сделал?       — Сделал что? — спросил Чуя, отпивая глоток из своего бокала.       — Ты спас меня, не дал умереть, хотя ненавидишь, вот я и спрашиваю: зачем?       Чуя пожал плечами.       — Я тебя не ненавижу, ты меня просто бесишь иногда, может, чуть чаще, чем иногда, но, это не значит, что я желаю тебе смерти, хоть мы и ругаемся с тобой каждый день. Ты ведь тоже всегда спасал меня от порчи, пусть и затягивал с обнулением, но не позволил умереть. Вот и я не смог допустить твоей смерти.        — Правда? Но ты всегда говорил обратное. Мне даже порой казалось, что если я и умру от чье-то руки, то только от твоей.       — Иногда мне и самому так казалось. Ты умеешь наживать себе врагов. Но, как видишь, всё не так, как кажется.       Дазай ничего не ответил, лишь хмыкнул и сделал несколько глотков вина из бокала.       — Вообще-то, я хотел сказать тебе спасибо, — всё же вымолвил он. — За вечер. Ты умеешь весело проводить время, однако.       — Вау, сам Дазай Осаму меня благодарит, не верю! — Чуя снова отпил вина из бокала, Осаму последовал его примеру.       — Знаешь, я сам не верю, что говорю это, — Дазай снова поднёс бокал к губам и сделал несколько глотков. — Однако это так.       Чуя ничего не ответил. Благодарность из уст Дазая действительно звучала необычно и даже подозрительно. Интересно, что этот человек задумал? Такое поведение было для него несвойственно. Однако Накахара решил не заморачиваться этим вопросом, а просто подлил вина в опустевшие бокалы, после чего сделал несколько глотков из своего.       — А ты прекрасно разбираешься в винах, Чу-уя, — неожиданно заявил Дазай. Он весь вечер не сводил глаз с Накахары, и это настораживало Чую, ещё и комплиментами осыпал. Накахара, вообще, не думал, что Дазай на такое способен, да ещё и по отношению к нему.       — Дазай... — проговорил он, посмотрев в глаза цвета виски. — Что ты задумал? Одариваешь меня комплиментами и благодарностями, на тебя это совсем не похоже.       — Ничего я не задумал, — ответил тот, снова поднося к губам бокал. — Может быть, впервые в жизни я говорю то, что думаю. Расслабься, рыжик, в моих действиях нет каких-то скрытых мотивов.       — Ну-ну, — Чуя тоже поднёс бокал к губам и отпил из него.       — У тебя есть ещё какие-то экстремальные увлечения, о которых никто не знает? — задал вопрос Осаму, опустошая бокал, который Чуя тут же снова наполнил, а заодно и свой. — Может, ты увлекаешься скалолазанием или ещё чем-то в этом роде?       — К сожалению, у меня на это нет времени. Надо ведь и работать ещё иногда, — Накахара усмехнулся, отхлёбывая вино из своего бокала. — А чем ты обычно занимаешься в свободное от работы время и когда не пытаешься покончить с собой?       — Раньше встречался с друзьями в баре, а теперь... — Дазай сделал паузу, пожав плечами, — даже не знаю.       — С друзьями? С кем именно?       — С Одой Сакуноске и Анго Сакагучи.       — Ода? Это тот предатель, который ушёл из мафии?       — Он самый, — Дазай сделал ещё несколько глотков вина и поставил опустевший бокал на стол, Чуя тоже допил своё и снова наполнил бокалы.       — Грустно, наверное, так жить, — произнёс эспер, залпом опустошая бокал. — Вино заканчивается, закажем ещё?       — Давай, — Дазай тоже допил залпом вино из своего бокала, а Чуя взял в руки телефон и заказал ещё бутылку.       Когда эсперы опустошили и её, оба были уже довольно захмелевшими и решили лечь спать. Лечь им, конечно, пришлось на одной кровати. Дазай вроде бы сразу же отрубился, а вот у Чуи уснуть не получилось. Он лежал в постели с открытыми глазами, уставившись в потолок. Осаму во сне закинул на него руку и придвинулся к нему ближе, потом и вовсе положил голову на плечо. Чуя попытался отодвинуться от напарника и, стараясь не разбудить его, убрал руку, но Дазай снова обнял его во сне. А потом Чуя почувствовал, как в его бедро упирается что-то твёрдое. Сначала эспера это возмутило, но потом, взглянув на Дазая, он понял, что тот всё ещё спит, отметив про себя, что спящий Осаму выглядит довольно мило. Напарник был очень красивым, Чуя и раньше это замечал, а сейчас он ему показался особенно привлекательным. Развернувшись к Осаму лицом, Чуя неосознанно провёл пальцами по его щеке. Дазай прижался к Чуе ещё плотнее, и сердце того забилось чаще. Накахара почувствовал, как у него самого поднимается член.       «У меня встал на Дазая? — промелькнула мысль в рыжей голове. — Это так странно, я же не по парням, вроде бы».       Поддавшись непонятному ему самому порыву, Чуя провёл пальцами по плечу мафиози, с губ того сорвался тихий стон, и он приобнял Накахару. Чуя ощутил стояк напарника ещё сильнее, а тот, открыв глаза, притянул его к себе ближе. Губы Осаму накрыли уста Чуи, язык проник в рот, переплетаясь с его языком. Как ни странно, но Накахара ответил на поцелуй, от которого у него по коже пробежали мурашки, голова пошла кругом, сердце забилось ещё быстрее, а дыхание участилось.       — Что ты творишь? — задал вопрос Чуя, разрывая поцелуй и всё же отстраняясь от Дазая, пытаясь перевести дыхание.       — Чу-уя, я хочу тебя, — прошептал тот, проникая рукой под бельё напарника и лаская его возбуждённый орган.       — Дазай... — попытался протестовать Чуя, но прекратил свои попытки, так и не начав. Он тоже хотел Осаму, как и тот его, и плевать, что это неестественно для него и неправильно; плевать, что завтра он пожалеет об этом. Поэтому правая рука Чуи проникла под боксёры Дазая, так же начав ласкать его член.       А в следующее мгновенье Осаму оказался на Чуе сверху, и его уста снова накрыли губы парня, лежавшего под ним. Языки эсперов снова переплелись и задвигались в диком, безудержном танце, потом поцелуй закончился и напарники начали освобождать друг друга от одежды. Когда полностью разделись, Осаму провёл пальцами по мускулистой груди Накахары, оглаживая соски, осыпая поцелуями шею, переместился за ухо и начал ласкать языком чувствительную точку за ним, отчего Чуя не смог сдержать стона.       — Дазай... — прошептал Накахара.       — Что? — так же шёпотом спросил тот.       — А с чего ты взял, что ты будешь сверху?       — Чу-уя, тебе понравится, — после этих слов в руках Осаму появился тюбик то ли с каким-то кремом, то ли с мазью.       — Серьёзно? Otsuka Oronine H? —присмотревшись, прочитал Накахары. — Это же средство от ожогов и поре... — договорить он не успел, так как Дазай заткнул его поцелуем. Он целовал долго и нежно, чувствуя, как партнёр страстно ему отвечает, оглаживая его спину и плечи руками, прижимаясь к нему всем телом. Поцелуй парней становился всё более требовательным и жадным, Дазай зарылся пальцами в рыжие волосы, перебирая между ними пряди, и всё глубже проникал в чужой рот своим языком, вытворяя в нём что-то невообразимое, ощущая, как громко стучит сердце в груди Накахары. Руки Осаму принялись ласкать стройное тело, а губы смещались ниже: целуя шею, грудь и живот партнёра.       Когда шаловливый язычок Дазая заплясал вокруг истекающей головки возбуждённого органа Чуи, тот прогнулся в спине, закатывая от удовольствия глаза и не в силах сдержать стона. Осаму накрыл член партнёра губами полностью, затягивая головку в рот и посасывая, при этом продолжал ласкать её языком, срывая всё новые стоны с уст Накахары, который положил руку на его затылок, надавливая на него и заставляя Дазая брать в рот глубже.       Неожиданно Чуя почувствовал, как что-то инородное проникает в его тело, и напрягся. Позже он понял, что это был палец Осаму, который, благодаря мази от ожогов и порезов, вошёл в него довольно легко. Накахара хотел было запротестовать, но палец не двигался и не доставлял сейчас ни малейшего дискомфорта, зато губы и язык любовника дарили ему невероятные ощущения, и вместо того, чтобы спихнуть с себя Осаму, Чуя со стоном вскинул бёдра вверх, проникая в рот партнёра глубже.       Спустя минуту или две Накахара почувствовал, как Дазай двинул рукой вперёд, согнув немного при этом палец, будто пытался что-то найти внутри него, и нашёл. Тело Чуи будто электрическим разрядом прошило, только до безумия приятным, и он от неожиданности вздрогнул, вновь не сумев сдержать стона, а Дазай принялся двигать пальцем, даря Накахаре невероятные ощущения блаженства. Чуя сам не заметил, как начал подаваться бёдрами ему навстречу, пытаясь принять в себя палец глубже, и всё громче постанывал. А потом ощутил в себе уже два пальца, которыми любовник толкался в него всё резче, продолжая посасывать головку члена.       — Да-азай, — простонал Чуя, Осаму поднял на него вопросительный взгляд, и Накахара вновь простонал: — Пожалуйста...       — О чём ты просишь, Чуя? — спросил тот, выпуская изо рта его орган и добавляя к двум пальцам третий, двигая ими вся резче, а Чуя и сам не знал о чём просил, ему просто уже было мало пальцев, он хотел ощутить внутри абсолютную заполненность.       — Ещё, — сорвалось с его губ после очередного движения партнёра рукой, и Дазай ввёл в него четвёртый палец, толкаясь вперёд, цепляя простату, затем надавил на неё, отчего по телу партнёра пробежала дрожь, и он вскрикнул, выгибаясь на постели.       Двинув рукой ещё несколько раз, Осаму вытащил из Чуи пальцы и, смазав свой член и растянутую дырочку парня мазью, приставил головку крупного органа ко входу. Сжав ягодицы Накахары руками, он двинул его бёдра на себя, одновременно с этим толкаясь внутрь, накрывая губы любовника поцелуем, заглушая стон и входя внутрь наполовину. Следующим толчком Дазай проник в Накахару полностью, сделав это довольно грубовато и тут же пожалел о своей несдержанности, так как в глазах Чуи застыло удивление, и он вздрогнул, зашипев:       — Больно.       — Расслабься, боль сейчас пройдёт, — шёпотом ответил Дазай, целуя Чую в шею и пока не двигаясь в нём. С трудом сдерживаясь, чтобы не толкнуться в любовника снова, Осаму ждал, пока боль утихнет, давая время партнёру привыкнуть к его члену. Минуту спустя он начал двигаться: сначала осторожно и медленно, затем всё быстрее и резче, крепко удерживая Чую за бёдра и двигая его на себя, одновременно с этим, толкаясь вперёд. Когда Чуя застонал и подался бёдрами навстречу Осаму, тот понял, что попал по простате. Не меняя угол вхождения, он вновь толкнулся в любовника, немного, выходя, затем снова толкаясь в него, проникая на всю длину своего члена и чувствуя, как Чуя резко двигается ему навстречу, постанывая.       Ощущения для Накахары были новыми, но приятными. Когда внушительных размеров член напарника вошёл внутрь, он почувствовал только боль, хотя она и была вполне терпимой. Но вскоре боль утихла и когда Осаму начал толкаться в него, Чуя ощутил что-то невероятное: это были ощущения и удовольствия, и небольшой боли одновременно, постепенно перерастающие в жар, который сосредотачивался внизу его живота, а с каждым толчком любовника —усиливался. Сердце Накахара бешено колотилось, словно собиралось выскочить из груди, а дыхание стало прерывистым и учащённым. Пытаясь усилить ощущения, Чуя инстинктивно начал двигать бёдрами навстречу Осаму, сам насаживаясь на его член, не в силах сдерживать стонов. Мысли о том, что то, что сейчас происходит неправильно, не имели уже никакого значения. Важны были лишь ощущения, горячее дыхание партнёра, обжигающее шею, их учащённое сердцебиение и толчки внутри, которые доводили до безумия. С каждым новым движением Осаму, Чуя чувствовал, что разрядка всё ближе. Рука любовника легла на его член и, обхватив его, начала двигаться, ещё более лишая рассудка. Жар внизу живота продолжал нарастать, и Накахаре казалось, что внутри него уже полыхает пламя: дикое, безудержное и нестерпимое. Он впился пальцами в плечи Осаму, всё быстрее двигаясь ему навстречу, ощущая его яростные толчки, которые в итоге довели пламя до своего апогея. Чуя с криком выгнулся на постели, раздирая плечи партнёра ногтями до крови, сотрясаясь от дрожи, будто паря над землёй, когда внизу его живота что-то взорвалось, разливаясь по телу потоками раскалённой лавы. Обессиленно откинувшись на подушки, Накахара ещё ощущал в себе какое-то время мощные толчки любовника, который с хриплыми стонами всё быстрее вбивался в его тело, одновременно с этим удерживая Чую за бёдра, резко двигая на себя, натягивая на член. До боли сжав ягодицы парня под ним и глядя в его глаза расфокусированным взглядом, Дазай издал звук, больше похожий на звериное рычание и, резко толкнувшись в него ещё несколько раз, прикрыв глаза, излился внутрь, после чего обессиленно упал сверху на Чую, часто и тяжело дыша.       Секунд тридцать спустя Осаму откатился в сторону и, обняв мокрого от пота Накахару, притянул его к себе, целуя в висок, ощущая, как постепенно дыхание и сердцебиение партнёра приходит в норму, тот уткнулся носом во влажное плечо Осаму, обнимая его в ответ. Пару минут они молча лежали, сжимая друг друга в объятиях, а затем вместе пошли в душ.       Позже, после принятия водных процедур, они лежали в постели по-прежнему ни говоря друг другу ни слова, пока Чуя не нарушил тишину:       — У тебя уже были парни?       — Да, — коротко ответил Дазай. А потом добавил: — было двое когда-то. А у тебя я первый.       — Откуда ты знаешь?       — Знаю, — Осаму загадочно улыбнулся.       Чуя закрыл глаза и попытался уснуть, Осаму вскоре отрубился, а Накахара ещё валялся в постели без сна около часа, обдумывая произошедшее и то, что они теперь с Осаму будут делать, но потом всё же сон сморил и его.       Утром Чуя проснулся с больной головой и в плохом настроении. Вчера по пьяни ему всё казалось другим, а сегодня, взглянув на ситуацию трезвыми глазами, он захотел сквозь землю провалиться.       «Я переспал с Дазаем, да ещё и позволил ему трахнуть себя, — мысленно говорил себе Накахара. — Это просто не укладывается в голове». — всё думал он. Ведь у него никогда не было таких наклонностей, Чуя никогда не замечал, чтобы его влекло к парням, а тут произошло такое. К тому же это он спровоцировал Осаму, ведь сам начал его зачем-то ласкать ночью. У него встал член на напарника, как такое возможно? Чуя замотал головой, пытаясь отогнать от себя надоедливые мысли. Он лежал на кровати минут двадцать, пока не почувствовал, как рядом заворочался его недавний любовник. Осаму прильнул к нему, но Накахара отодвинулся на край кровати, после чего Дазай открыл глаза и взглянул на него.       Чуя встал с постели и принялся одеваться.       — Давай ещё полежим немного, — предложил Осаму и зевнул.       — Дазай, — произнёс Чуя, стараясь не смотреть напарнику в глаза. — То, что произошло между нами ночью, было ошибкой.       — Почему? — задал вопрос тот, пытаясь поймать взгляд небесно-голубых глаз. — Я ни о чём не жалею.       — Мы оба были пьяные и будь мы трезвыми, этого никогда не случилось бы. Я не знаю, как мне теперь с тобой работать.       — Чу-уя, не забивай голову ерундой. Это ведь просто секс, неужели у тебя никогда так не было раньше? Ну напились, ну переспали, с кем не бывает? Но мне понравилось, если хочешь знать. И я не буду против как-нибудь повторить.       — Вряд ли.       — Уверен? Мне казалось, что тебе тоже понравилось. Ты такой страстный, — Дазай, сев на кровати, поймал руку Накахары и потянул его на себя.       Чуя свалился в его в объятья и Осаму, обняв его, поцеловал.       Накахара высвободился из загребущих лап надоедливой Скумбрии, недовольно фыркнув.       — Что ты вытворяешь? — глядя в глаза цвета виски, задал он вопрос.       — Ничего, — ответил Дазай, невинно глядя в лазурные глаза и снова целуя Чую в губы, проникая в его рот языком, зарываясь пальцами в рыжую шевелюру, и добился всё-таки того, чтобы Накахара ответил на его поцелуй. — Я лишь хочу доказать тебе, что алкоголь тут не при чём, ты меня хочешь, — прошептал он в губы любовника, когда поцелуй закончился и тут же получил болезненный толчок от него в бок.       — Сволочь! — прошипел напарник, снова высвобождаясь из объятий Дазая.       Осаму айкнул от боли и отпустил Чую.       — Какой же ты всё-таки вредный, шляпка, — проговорил он, вставая с кровати.       — Одевайся, — буркнул Чуя. — Домой пора ехать.       — А куда нам спешить? — задал вопрос Осаму. — Сегодня выходной. И раз мы оба понимаем, что в том, что произошло вчера алкоголь не виноват, может, всё же повторим?       — Скумбрия... Ты...       — Что? Тебе ведь понравилось и не отрицай, к тому же ты снова хочешь меня, что мы выяснили с тобой пару минут назад. Так почему ты предпочитаешь мучиться от неудовлетворённого желания, только бы не признавать, что тебя ко мне влечёт?       — Хочу? — неожиданно Чуя подошёл к Осаму вплотную и проговорил, обвивая его за шею руками: — Может ты и прав, может и правда не стоит отказывать себе в удовольствии, но на этот раз, ты будешь снизу.       Накахара толкнул Дазая на кровать и оказался сверху на нём.       — Если ты так хочешь, то я не против поменяться ролями, — заявил Осаму, оглаживая обнажённую спину любовника, который не успел одеться до конца: и из одежды на нём были лишь джинсы. — Где твоя мазь? Кстати, ещё вчера хотел спросить: ты всегда её с собой таскаешь? — Практически. Незаменимая вещь для суицидника, — Осаму протянул мазь Чуе, а тот, взяв её из его руки, положил на кровать рядом с ним.       В следующее мгновение Накахара накрыл губы Дазая своими, сминая их и проникая языком в его рот, двигая им внутри, исследуя самые потаённые и отдалённые уголки, оглаживая плечи партнёра. Оторвавшись от губ Осаму, Чуя переместился поцелуями к его уху и принялся нежно посасывать мочку, кайфуя от его стонов. Накахара спустился поцелуями ниже, к шее любовника, оставив на ней несколько засосов, и слегка прикусывая кожу. Осаму откинул голову назад и вновь застонал, когда Чуя провёл по его шее языком вниз. Затем Накахара спустился ещё ниже, оставляя засосы и укусы на плечах любовника. Да, Чуя не баловал лаской, но Дазаю даже нравилось такое обращение: то как Накахара грубовато его целует и кусает; от удовольствия, Осаму постанывал, прикрыв глаза.       Дальше, Чуя спустился губами к груди Осаму, вбирая в рот, по очереди, его соски, посасывая их и покусывая. Провёл языком влажную дорожку к плоскому животу Дазая, ощущая его возбуждение, которое явственно выпирало через боксёры, казалось, желая прорвать тонкую ткань и вырваться на свободу. Чуя стянул трусы с Осаму, неожиданно для себя вобрав в рот его член. Накахара сделал это неосознанно, повинуясь какому-то странному желанию, ведь он никогда никому не делал подобного, поскольку раньше мужчин у него не было. Накрыв головку возбуждённого члена губами, Чуя начал слегка посасывать её, лаская языком, при этом он обхватил ствол левой ладонью, двигаясь рукой вверх-вниз. Нащупав пальцами правой руки колечко мышц парня и смазав их мазью, он ввёл в партнёра сначала указательный, затем и средний. Пальцы вошли довольно легко, похоже, что Осаму не так давно кто-то трахал. Накахара это сразу понял и почему-то мысли об этом разозлили его. Чуя посмотрел на Дазая, и тому показалось, что в голубых глазах сверкнула ярость, однако Накахара быстро взял себя в руки и, отведя взгляд, снова приступил к делу.       Чуя старался воспроизвести в памяти действия Дазая, вспоминая вчерашнюю ночь и делал всё так, как Осаму, когда растягивал его перед сексом. Тот двинул бёдрами, пытаясь вобрать пальцы глубже и застонал, когда Чуя нащупал простату и начал её массировать. Двигая пальцами внутри любовника, Чуя продолжал посасывать его член, а затем ввёл в анус партнёра ещё один палец. Проворачивая их и двигая ими, он срывал стоны с уст любовника, вскоре вгоняя в него уже четыре пальца, которые с хлюпающими звуками входили в Дазая уже довольно легко.       Вытащив пальцы из партнёра и выпустив изо рта его орган, Накахара стянул с себя джинсы и нижнее белье. Смазав свой член той же мазью и поставив любовника в коленно-локтевую позу, удерживая его за бёдра руками, Чуя медленно вошёл в него, проникая во всю длину своего немаленького члена. Осаму застонал, и Накахара на несколько секунд замер, находясь в нём, прежде чем начать двигаться. Снова толкнувшись в любовника, он сорвал новый стон с его губ, сразу поняв, что попал по простате. Сжав бёдра Осаму крепче, он подался назад, после чего снова резко толкнулся в вперёд, одновременно с этим двигая парня на себя, проникая в него глубже и срывая новые стоны с его губ. Осаму двинул задницей навстречу партнёру, пытаясь вобрать в себя член любовника глубже, не в силах сдерживать стоны, каждый раз, когда крупный орган попадал по простате.       — Чу-уя... — простонал Дазай имя любовника, в очередной раз двигая бёдрами ему навстречу. — Резче.       И Чуя ускорил движения, резко толкаясь внутрь, удерживая одной рукой Осаму за бедро, а вторую положил на его поясницу, надавливая на неё пальцами, заставляя того прогнуться в спине и резко двигая на себя. Дыхание обоих парней было учащённым, а сердца колотились так, будто хотели выскочить из груди. Чуя вышел из Осаму полностью и, двинув бёдрами вперёд, резко вошёл в него, проникая в любовника до конца; затем снова вышел и снова вошёл, ускоряя движения, уже буквально вбиваясь в партнёра со звуками хлюпов, быстрых шлепков и под стоны Дазая, который интенсивно двигал бёдрами Чуе навстречу. Накахара ускорился, толкаясь в партнёра всё резче, проникая глубже, но уже не выходя из него полностью, а тот старался попадать в такт его движениям, издавая уже даже не стоны, а крики, когда член любовника проезжался по простате. Продолжая удерживать Осаму левой рукой за бедро, Чуя положил правую на его орган и, приспустив крайнюю плоть пальцами вниз, начал поглаживать влажную от предэякулята головку по кругу, растирая смазку по ней и продолжая вбиваться в партнёра всё быстрее и резче. Чувствуя, что Осаму уже дрожит всем телом, Чуя обхватил ладонью его член и начал надрачивать. Резко толкнувшись в него ещё несколько раз, Накахара со стоном излился внутрь, ощущая, как его ладонь увлажняется от чужого семени, а уши ласкают крики любовника. Выйдя из парня, Чуя свалился на постель, мелко дрожа, после крышесносного оргазма, пытаясь отдышаться и унять дрожь в теле. Осаму упал на постель рядом с ним, уткнувшись носом в плечо эспера.        — Чуя, да ты огонь просто, — прошептал Дазай, когда немного пришёл в себя. — Это было охуительно.       — Согласен, — неожиданно сказал Накахара, поворачиваясь к Дазаю и проводя пальцами по его плечу. — Ты был прав, Дазай, алкоголь тут не причём. Скажи, ты с кем-то встречаешься?       — А что? — Осаму встретился взглядом с глазами любовника. — Хочешь предложить себя в роли парня?       — Нет, — Накахара игриво ткнул Осаму кулаком в плечо. — Просто любопытно.       — Не встречаюсь, — ответил Дазай и чмокнул Чую в губы. — Пойдём в душ.       — Пойдём, — Чуя встал с постели и проследовал в ванную комнату, Осаму пошёл за ним.       Приняв душ и одевшись, парни сдали ключи от номера и отправились в родной город.