Доверьтесь мне ещё раз

      Ни она, ни он не обладают электро глазом Бога, но в Золотой палате воздух ещё немного, и затрещит от царившего напряжения. Кончик меча Люмин легонько подрагивает, едва не упираясь в лоб Тартальи. А вот саму девушку трясёт от переизбытка ощущений. Обида, сожаление, боль от предательства... всё смешивается в убийственный коктейль ярости, и лишь остатки здравого смысла (и совсем немного Паймон) не дают ей взмахнуть мечом ещё раз. Проводница цепляется за её плечо маленькими ладошками, лепечет в страхе «остановись, не делай глупостей». Потому что впервые видит девушку настолько злую. Да, она сама была не против надрать ему зад, что собственно Люмин и сделала, но вот убить его?.. — Почему? — голос Люмин почти срывается.       Тарталья тяжело дышит, стоя на коленях. Его, Одиннадцатого Предвестника Фатуи, повергла взявшаяся из ниоткуда девчонка. Ещё пару месяцев назад про неё никто ничего не слышал, а теперь она, спасительница Свободного города Мондштадта, одолевшая Ужас Бури, стоит у него на пути. Мало того, ещё и распоряжается двумя стихиями сразу. Даже Архонты такого себе позволить не могут. Кто же она, чёрт подери, такая? — У меня было задание, и я его придерживался, — пожимает плечами парень. — Нельзя подвести Синьору и Царицу. — Вы, проклятые Фатуи...— меч начинает дрожать сильнее. — Люмин! — вскрикивает Паймон.       Тарталья закрывает глаза. Это конец? —...скользкие, вездесущие...— Люмин запинается, пытается подобрать нужное слово, — черви! — Я предпочитаю «змеи», но, думаю, не в том положении, чтобы что-то поправлять в твоих словах, — улыбается Чайлд. Надо ещё немного оттянуть время, раз уж летающая консерва ему невольно помогает. Авось получится обратить всё в свою пользу.       Люмин рычит. Чёрная, липкая ненависть сочится из неё, того гляди, и закапает изо рта вместо слюны. Больно. Очень больно быть преданной. Знала ведь, нельзя доверять людям из Снежной, предостерегала её Джинн, когда прощалась с ней у ворот Мондштадта. И сама Люмин понимала, нельзя подпускать его к себе так близко... Но кто её спрашивал? Это же Чайлд, забавный парень, тот, кто спас её от миллелитов и вручил Печать Согласия. Грёбаную подделку, ехидно вставляет внутренний голос, которых у них десятки... По щеке ползёт скользкая горячая дрянь и Люмин с удивлением замечает, что плачет. От переизбытка эмоций? От того, что ещё несколько минут назад была на волоске от смерти, когда одна из атак Тартальи почти достала её?       Мозг подсовывает другой эпизод из памяти. Чайлд угощает их с Паймон новым диковинным блюдом от Сян Лин. Щедро оплачивает, покупает их доверие, всё, что маленькая летающая проводница заказывает. Покрывает все расходы, которые их только гложат, щедро спонсирует дорогущие покупки Чжун Ли, а сам лишь смеётся. И ведь смеётся так легко и заразительно, что Люмин начинает смеяться вместе с ним, когда понимает всю абсурдность ситуации с кокосовой козой. Право ведь, до чего глупо повелись!       На празднике морских фонарей их руки случайно соприкасаются и оба вздрагивают, переглядываются, улыбаются. У Тартальи в глазах отражается море и сотни зажжённых фонариков. Да что там, сами глаза Тартальи – море. И в этот момент Люмин забывает, что он из Снежной, забывает, зачем она в Ли Юэ, забывает вообще обо всём, потому что понимает, бесповоротно, окончательно влюбилась в эту синеву напротив. Потому переплетает их пальцы вместе, пока Паймон восторженно пищит рядом от происходящей красоты в гавани.       Брови Чайлда ползут вверх, но из уст не вырывается ни звука. Ведь улыбка Люмин волшебная. В которую невозможно не влюбиться. Потому он сильнее сжимает их руки и улыбается ей в ответ.       Реальность бьёт под дых, когда он видит её рядом с Экзувией, настороженную и держащую меч наготове. Чайлд отодвигается в самый дальний угол сознания. Сейчас он Тарталья, Одиннадцатый из Фатуи. И у него лишь одна цель – добыть Сердце Бога любой ценой. Даже если на пути стоит обладательница самой красивой улыбки. И всё же он дал ей шанс уйти с его дороги. Только вот она им не воспользовалась.       Оттого так больно крошится сердце на мельчайшие осколки, глядя, как совсем недавно эти же глаза с холодным расчётом искали брешь в защите девушки. Как те самые длинные пальцы сжимали клинки, которые Люмин парировала своим мечом. Как теперь смех противника больше не был беззаботным и заразительным, а был безумным, истеричным. Ведь он так и не добыл Сердце Бога, Экзувия оказалась обманкой. А значит, пора переходить к плану Б, только вот девушка не убирает свой меч, не давая ему возможности делать лишних движений. Потому остаётся последняя надежда, что Синьора сможет призвать Осиала без его помощи. Глупости, конечно сможет. И призовёт, если Тарталья не появится в условленном месте уже через две минуты. А потому...надо тянуть время, а затем уносить ноги. Когда Архонт Вихрей восстанет, будет уже не до новой драки. А там и сбежать можно будет... — Я ведь поверила тебе.       Люмин уже на грани, чтобы разрыдаться. Тарталья видит в этом шанс на побег. Чайлд же наоборот, хочет заключить её в объятия и никогда больше не отпускать. — Поверила, что ты действительно отличаешься от всех выходцев из Снежной, что ты – не такой как они! Что ты...—она шмыгает носом, смахивает свободной рукой слезу, — особенный!       Острие меча так и смотрит прямиком на него. Истинный воин, даже сейчас не убрала оружие. — Мне жаль, красавица, — вздыхает Чайлд. — Ты заслуживаешь лучшего. — Заткнись, — шепчет она. — Замолчи! — кричит звонко.       Золотая палата умножает её крик, отскакивающий от стен. И Чайлд действительно затыкается. Полминуты. А потом вон отсюда, как можно быстрее. Осталось совсем немного. Ещё чуть-чуть, и она не сможет остановить его. Не тогда, когда эмоции затмевают разум. Меч в её руках дрожит, но Люмин упорно продолжает держать его «на прицеле». — Люмин, — осторожно подаёт голос Паймон, — давай ему хорошенько врежем и принесём Нин Гуан? Ей он живым нужнее будет...       Тарталья обещает себе купить целый корабль вкусностей, если девушка послушает свою маленькую подругу. Десять секунд. Кончик меча перестаёт дрожать. Девять. Слышно, как скрипят зубы Люмин. Восемь. Капелька пота стекает по виску Чайлда. Семь. Два корабля, если останется жив. Шесть. Девушка опускает меч. Пять. В нос Тартальи прилетает сапог. Четыре. Слышится громкий хруст сломанной кости. Три. Чайлд падает на пол. Два. В глазах меркнет. Один. Его миссия провалена.       Кажется, весь мир сотрясает грохот. Синьора всё же призвала Осиала. Тарталья через силу улыбается. Люмин вздрагивает от шума и недоумевающе смотрит на него. — Что это? — Архонт Вихрей. Тот, кто заставит Властелина Камня показаться. — Архонт Вихрей? — переспрашивает Паймон. — Это ведь тот, кого Моракс пригвоздил своим копьём, что породило Каменный Лес, про который нам рассказывала Нин Гуан! — Надо выбираться отсюда, — бросает Люмин и останавливается взглядом на Чайлде. — И ты пойдёшь с нами. — А вот тут, красавица, наши пути наоборот, расходятся, — усмехается парень. — Если хочешь спасти Ли Юэ, тебе придётся отпустить меня. Иначе не успеешь добраться до гавани. — Мы не оставим тебя здесь! — вскрикивает Паймон. — Ты же погибнешь! — О, не переживай, малышка. Сюда уже идёт подкрепление Фатуи, так что если не хотите пропустить всё веселье, то бегите. Авось, ещё встретимся с вами. — Откуда нам знать, что ты не блефуешь? — Доверьтесь мне ещё раз, — его взгляд встречается с Люмин. — Как тогда, на Празднике Фонарей. Девушка едва заметно дёргается. — Ну же, бегите!       Тарталья не даёт девушкам время на размышления. Действовать нужно прямо сейчас. Это понимает и сама Люмин. А потому делает шаг назад, затем ещё один... и уже на выходе из Золотой палаты оборачивается и бросает напоследок: — Не смей умирать, Чайлд.       Тарталья издаёт короткий кашляющий смешок, прежде чем подняться с пола. — Разумеется.       Из Золотой Палаты девушки вылетают, как пробка из-под шампанского и едва успевают спрятаться в кустах, заметив на пути двух застрельщиков Фатуи. Те держали путь к тем самым воротам, откуда совсем недавно выскочили сами. Люмин криво улыбается. В ж этот раз не соврал, подлец. В небе вспышка молнии освещает огромное многоголовое чудовище на горизонте. Надо срочно найти Цисин, Адептов, хоть кого-нибудь. В глаза бросается Нефритовый Дворец. Девушка с компаньоном устремляется в его сторону.