< И пока эта муха будет гладить свои лапки
Я буду говорить, что у меня всё в порядке
В среднем человек в день может врать до двухсот тысяч раз
Вот и я солгу сейчас
-
А потом ты уйдёшь, ты уйдёшь, а я останусь
Станет странное сердце бестолковая усталость
И я буду бояться остаться один на один
-
С этой комнатой цветных пелерин
Тобою связанных на мне пелерин
Целуй меня, целуй меня, целуй меня >
"Страйк-9" стремительно распространялся по венам Омы, полыхая ярким огнём, пожиравшим худое и бледное тело изнутри чуть ли не каждую секунду. Бешеный стук собственного сердца, что был сейчас единственным звуком, нарушавшим мёртвую тишину, неприятно отдавался в ушах. Напряжение росло с каждой минутой, норовя вот-вот достигнуть своего апогея.Неужели всё закончится именно так?
Тело прошибает новой волной ледяной дрожи, из-за чего Кокичи сдавленно шипит, до побеления костяшек сжимая руки и жмурясь. Блеск и сверкание металла гидравлического пресса ощущались даже через барьер плотно сомкнутых глаз, невольно ударяя по сознанию очередным воспоминанием из прошлой жизни. Над головой лишь бездонное звёздное небо, а внизу - сверкающий яркими огнями ночной город.. Хотелось вновь пробежаться по этим извилистым, залитым тьмой, улочкам, ощущая рядом присутствие своих товарищей, ставших семьёй, но.. ..картина в голове внезапно ускользнула, как вода из пальцев, сменяясь рваным, раздирающим горло и лёгкие, кашлем. Вдох, и воздух, словно лезвием ножа, разрезает очередной приступ кашля. И при каждой попытке сделать глоток воздуха - внутри всё горит. Пошатываясь из стороны в сторону, Ома согнулся пополам, опираясь руками о зеркальную поверхность плиты, теперь уже окрашенной алыми пятнами крови, смешанными с его изуродованным отражением. В тот момент, когда кончики пальцев Кокичи коснулись ледяной стали, губы лидера изогнулись в отвратительной ухмылке. В ухмылке, от которой по телу Кайто пробежал холодок. Нахмурившись, Момота невольно взглянул в эти чёртовы глаза, цвета аметиста, мелко вздрагивая от созерцания того, как привычный лукавый огонёк затмил блеск слёз. Настоящих, самых что ни на есть настоящих слёз, что сейчас еле слышно барабанили по гладкой поверхности, смешивать с кровью. При виде такого Омы Кайто лишь крепче стиснул зубы, недовольно прошипев и ударив рукой рядом с панелью управления, заставляя первого мелко вздрогнуть. — Не стоит, — голос Кокичи сейчас звучал до тошноты жалобно, — займи своё место и следуй сценарию.< Целуй меня, пока лучи не целятся в нас
Пока ещё мы что-то чувствуем
Пока мы ещё здесь
-
Целуй меня, я ненавижу когда ты так нужен
Потом ведь всё намного может быть хуже...
Ты выдыхаешь: "У нас есть час, час, один час" >
От слов лидера Момота завёлся лишь больше, то ли вслух, то ли про себя (сейчас на это было попросту наплевать), проклиная эту убийственную игру и настоящего мастермайнда, этого грёбаного садиста.Чёртова несправедливость.
— Ну же, чего застыл? Неужто сам Кайто Момота, Светило всех звёзд, колеблется в.. — Кончай шутить, Кокичи, — Кайто как никогда серьёзен, отчего Ома только сейчас осознаёт тот факт, что Момоте это абсолютно не идёт. И от понимания всей приторности мысли хочется стукнуть себя по лбу, но всё, что может сделать Кокичи здесь и сейчас - лечь на холодную грязную плиту пресса, лишь сильнее пачкая тело собственной кровью. — А ты к-кончай тянуть, — как только спина Омы легла на гладкую ледяную поверхность, лёгкие сдавило, из-за чего лидер до боли прикусил нижнюю губу, мелко дрожа от холода и страха.Да, Кокичи боялся смерти.
На протяжении убийственной игры можно было запрятать эту слабость глубоко-глубоко в себя, но не сейчас, когда от одного лишь вида этой чёртовой безжалостной машины бросало в дрожь, а глаза застилала пелена слёз. Неотрывно глядя на Ому, Кайто чувствовал, как дрожит сам. Всё происходящее казалось астронавту чем-то нереальным - вот, вытяни руку, и всё вокруг разрушится карточным домиком в тот же миг, исчезая вместе с Монокумой и убийственной игрой. Собственное тело казалось чем-то иным, поддельным, а напряжение, висевшее в воздухе, грозило раздавить. Желание найти иной выход и вновь сделать невозможное возможным бешеным стуком сердца гулко раздавалось в ушах Момоты, но именно сейчас Кайто понимал и принимал то, чему прежде противился. И от этого становилось до тошноты мерзко.Иного выхода у них попросту не было.
— Сделай мне.. небольшое одолжение, — лидер из последних сил улыбается уголками губ, и Момота этому искренне удивляется, замирая, — скажи, я ведь не был скучным?, — голос Кокичи дрожит ровно также, как и его мертвецки бледное тело с этим ядом в жилах, но улыбка всё равно не сходит с губ. От этих слов у Кайто возникает желание обнять этого маленького засранца, и ему хватает секунды (или так казалось лишь им обоим?), чтобы ринуться к лидеру и заключить его в крепкие-крепкие объятия, вызывая у него судорожный вздох. Действия астронавта непривычные, но такие правильные и нужные настолько, что Ома от непонимания своих чувств ощущает себя загнанной в угол мышью. — Пускай ты и придурок, но ты тоже заслуживаешь этого, — Момота произносит слова сквозь стиснутые зубы, ощущая влагу на собственных глазах. И всё это становится для Кокичи последней каплей, заставляя второй раз за убийственную игру потерять всякое самообладание, что сейчас со звоном треснуло, рассыпаясь на миллионы осколков всех тех эмоций, что были скрыты за маской лжи.И как же иронично то, что оба этих раза были именно перед этим чёртовым астронавтом.
< Твои руки теплы значит выстрел будет метким
Будут чёткие круги на воде и тонкой веткой
Я останусь смотреть, как они летят стремительно вниз
Научи меня так, please
-
И я буду молчать никогда, нигде об этом
Я не буду бояться остаться один на один
В этой комнате цветных пелерин
Тобою связанных на мне пелерин >
Ома не замечает, как по его щекам тонкими ручейками начинают течь слёзы, а сам он жмётся к этому ненавистному (или нет? Лидер сейчас был слишком запутан, отчего подобные мысли больно ударяли по и без того смутно соображающему сознанию) Кайто лишь ближе. Большие ладони обжигают своим теплом, и всё происходящее кажется настолько до коликов в сердце болезненным, насколько приятным и необходимым сейчас им обоим.Всегда ли у Момоты были настолько горячие ладони?
Сначала лёгкое касание тёплых рук к острым плечам, затем ниже, вновь возвращаясь на спину. Астронавт вырисовывал кончиками жёстких пальцев на бледной коже узоры, что были известны лишь ему самому. И только потом лидер понимает, что Кайто по памяти выводил на его спине какое-то созвездие. Внезапно Кокичи позволяет себе то, чему прежде противился ровно также, как и противится сдаваться Момота.< Целуй меня, пока лучи не целятся в нас
Пока ещё мы что-то чувствуем
Пока мы ещё здесь
-
Целуй меня, я ненавижу когда ты так нужен
Потом ведь всё намного может быть хуже...
Ты выдыхаешь: "У нас есть час">
Ома позволяет себе обмякнуть в руках своего врага, прижимаясь близко-близко, в то время как маленькие и ледяные ладони скользят по плечам Кайто, крепко-крепко хватаясь за ткань одежды. И всё это кажется таким неправильным и противоречивым тому, что испытывали Абсолютные по отношению друг к другу ранее, что у обоих всё окончательно переворачивается с ног на голову. — Как думаешь, — от шёпота над ухом по телу лидера пробегают мурашки, — как бы всё сложилось, познакомься мы в иных обстоятельствах? Кокичи ничего не отвечает, лишь смеётся, сдавленно, в скором времени прерываясь сухим кашлем, но так искренне, что астронавт не верит услышанному. В следующую же секунду Момота совершенно не понимает, зачем задал этот вопрос. Раз. Их лица находятся до неприличия близко, а глаза плотно смыкаются. Два. Солоноватый привкус слёз смешивается с металлическим привкусом крови, отдавая ощутимыми покалываниями на искусанных губах. Три. Поцелуй быстрый и неумелый, ведь оба никогда не делали ничего подобного, но от этого он совершенно не становится хуже. Момота целовался одновременно напористо и неуверенно, иногда болезненно цепляя зубами припухшие губы. Дыхание обоих участилось, растворяясь в поцелуе и моменте, что, казалось, мог бы длиться вечно, если бы не чёртовы обстоятельства. - — Знаешь, — всё вокруг замирает, постепенно рассыпаясь калейдоскопом сотен цветов и оттенков, — я словно нашёл единственного, кто понимает меня. — Познакомься мы в иных обстоятельствах, — цвета смешиваются в сплошное грязное пятно, заставляя закрыть глаза. — Я мог бы разговаривать с тобой вечно, — тишину нарушает лишь звонкий щелчок кнопки, а тело неосознанно расслабляется. На губах Омы замирает улыбка, а сердце болезненно сжимается от понимания того, что Кайто никогда не услышит этих слов, что в этот же миг исчезли вместе с лидером, навеки скрываясь за плотно сомкнутыми плитами гидравлического пресса. -< Целуй меня, пока лучи не целятся в нас
Пока ещё мы что-то чувствуем
Пока мы ещё здесь
-
Целуй меня, я ненавижу когда ты так нужен
Потом ведь всё, всё будет хуже...
Ты выдыхаешь: "У нас есть час, час, всего час"
И мы кладём на ковер оружие >